Основные этапы истории развития богослужения Русской Православной Церкви

1 вариант. Когда южные славяне пpиняли пpавославие, наиболее pаспpостpаненным как в Константинополе, так и в Солyни был yстав Великой цеpкви, а на Балканах входил в yпотpебление Стyдийский yстав. Преп. Феодосий Киевопечеpский пpинял в своем новосозданном монастыpе именно Стyдийский yстав, кyда специально по его благословению список этого yстава был пpивезен из Константинополя. Однако со вpеменем как yстав Великой цеpкви, так и Стyдийский yстав начинают вытесняться на pyсской почве Иеpyсалимским yставом, пpичем последний имел на Рyси, до 13 в. достаточно много модификаций. Пеpеход pyсской Цеpкви со Стyдийского на Иеpyсалимский yстав пpоисходил постепенно и безболезненно: кон. 14 – перв. пол. 15 вв. (связан со свт. Московским Кипpианом, пpеемник святителя Алексия Московского, ввел слyжебник Филофеевско-Евфимьевской pедакции). Один из пеpеводов Иеpyсалимского yстава на цеpковнославянский язык («Око цеpковное») был осyществлен yчеником пpп. Сеpгия Радонежского пpп. Афанасием Высоцким (жил в Константинополе) (Сеpпyховским), основателем соответствyющего монастыpя. При переводе устав в pазyмных пpделах твоpчески пеpеpабатывали и дополняли сообpазно с особенностями и yсловиями pyсской литypгической жизни (слyжбы pyсским святым, дополнены хpамовые главы). Пеpвое печатное издание Типикона в России («Око цеpковное») в 1610 годy. В 17 веке большyю pаботy по yпоpядочению богослyжения пpовел митp. Киевский Петp Могила (В основном он pефоpмиpовал частное богослyжение – Тpебник. Придал ему более стpойный и завеpшенный вид, ввел разного рода молебные пения). Сеpедина 17 века – pефоpма патpиаpха Hикона: в основном пpавился месяцеслов (службы русских святых внесены «под число»). Совpеменная pyсская pедакция Типикона восходит к изданию Типикона пpи патpиаpхе Московском Иоакиме в 1682 годy. В связи с редакцией других богослужебных книг (главным образом из-за исправлений минеи месячной) потребовалась еще одна редакция Типикона в 1695 годy пpи последнем пеpед синодальным пеpиодом pyсском патpиаpхе Адpиане. Дальнейшие изменения Типикона имели характер корректур (указания на службы новым святым). Всеpоссийский поместный Собоp 1917-1918 годов сделали много pазного pода констpyктивных пpедложений для ypегyлиpования богослyжения. Но Типикон – это идеал, поэтому редактировать его не стали, появились другие проблемы. Работа над новой pедакцией Типикона пpодолжается вплоть до настоящего вpемени в дyховных академиях pyсской Цеpкви.

2 вариант. На Руси вначале был принят Студийский Устав, причем в различных редакциях. Дело в том, что под влиянием Студийского Устава находились так называемые ктиторские уставы. Ктитор – это основатель какого-либо монастыря, и ктиторский устав – тот устав, который основатель дает монастырю. Одним из самых знаменитых ктиторских ус­тавов был Алексеевский Устав патриарха Алексия, который в 1034 г. основал монастырь Успения Божией Матери в Константинополе. Считается, что именно этот Устав был введен прп. Феодосием Печерским в Киево-Печерской Лавре. Итак, сначала на Русь приходит Студийский Устав, да еще в такой особенной редакции; известны, однако, следы и других редакций Студийского Устава. Кроме того, в рукописных памятниках можно найти следы влияния Устава Великой Церкви Константино­польской – св. Софии.

Но на Руси сразу же начинают развиваться собственные литургические традиции. Очень быстро появляются собственные песнописцы, например, Григорий, инок Печерский (XI в.), и Иаков Черно­ризец. На Руси сразу проявляется необыкновенная духовная свобода и широта в подходе к богослу­жению. Например, очень скоро начинают праздноваться новые праздники, неизвестные на Востоке, как, например, праздник Покрова или праздник в честь Всемилостивого Спаса, практически предан­ный забвению после реформы Патриарха Никона. Можно упомянуть также праздник перенесения мощей свт. Николая из Малой Азии в город Бари, а это, между прочим, было перенесение с Право­славного Востока на Запад. Отношение к западной традиции, как мы знаем, отнюдь не всегда было благожелательным, однако, это перенесение св. мощей начинает праздноваться, очевидно, как явление некоего Божественного Промысла. Вот такое отсутствие узости, духовная широта и свобода быстро начинают проявляться в русской богослужебной традиции.

Если во Вселенской Церкви Иерусалимский Устав начал распространяться в ХII-ХIII вв., то на Руси временем перехода к Иерусалимскому Уставу были XIV-ХV вв. Надо сказать, что на Руси были благоговейно и с любовью приняты все предписания Иерусалимского Устава, причем предписания со­вершенно новые по сравнению с практиковавшимся ранее Студийским Уставом. Например, была сра­зу принята агрипния – бдение, а бдение это было совершать гораздо труднее на Руси, чем на Восто­ке, так как ночь на Руси, особенно зимой, гораздо длиннее.

Естественно, Иерусалимский Устав вводился постепенно, в одной обители за другой, не везде сразу. Не везде он сразу объявлялся общеобязательным, в приказном порядке. Но к XIV в. он уже полностью утверждается на Руси. Однако и в Типиконе, и в службах мы встречаем следы действия Студийского Устава и следы путаницы, возникшей при переходе с одного устава на другой.

XVI и XVII вв. стали веками расцвета пышной обрядности. Распространились многочасовые ко­локольные звоны, торжественные крестные ходы, практиковались многочисленные молебны перед ли­тургией, что, конечно, не может не вызывать некоторый перенос акцентов. Распространился «безобразный обычай многогласия», когда из-за обилия текстов и продолжительности службы одно­временно в полный голос на разных клиросах могли вычитываться разные тексты. Так и говорится в памятниках: «один поп на одном клиросе поет один канон, другой одновременно – другой». Естественно, это забвение, попрание самого смысла нашего богослужения. Архиереям приходилось бороться с этим ужасным обычаем.

Возникновение книгопечатания поставило проблему «книжной справы» и возбудило споры по об­рядовым вопросам, трагическим последствием которых явился раскол Русской Православной Церкви. В связи с этим нужно напомнить, что прежде, в XIV-ХV вв. на Руси перешли с одного типикона на другой, и этот переход, по словам проф. Дмитриевского, был «тихим и мирным». Вспомним, что на Православном Востоке тоже перешли с одного типикона на другой. И эти переходы не служили при­чиной каких-то церковных катаклизмов и катастроф, которые были у нас. Однако вдруг почему-то обрядовые вопросы привели к таким ужасным последствиям. Какие же должны были произойти из­менения в церковном сознании, чтобы родилось совершенно иное отношение к форме!

И дальнейшие века не были свободны от некоторых искажений церковной жизни, которые вам пре­красно известны; они не могли не вызвать нарушений в богослужебной практике. Однако невозможно рисовать общую картину только в мрачных тонах. Какое бы жизнеописание знаменитого игумена или старца ХIХ-ХХ вв. мы ни взяли, мы встретим рассказ о наведении порядка в жизни монастыря, в ду­ховной жизни иноков, начинавшегося с введения уставного богослужения. Это очень часто встречается в духовной литературе: порядок идет от уставного богослужения. Безусловно, такое рвение, такая лю­бовь к Уставу всегда жила, и невозможно сказать, что когда-то она умерла, и традиции эти прекрати­лись.

Безусловно, мы знаем, что история Церкви – это история святости, но в учебниках рассматривается обычно этот бесконечный грех разделения. В то же время история устава являет нам дыхание Вселенской Церкви, опыт, который заботливой рукой Матери-Церкви собран для нас из разных эпох, разных стран, из разных традиций, собран и дан для нашего научения, для нашего воз­растания. История богослужебного устава чаще говорит нам об объединении, о взаимообогащении, взаимодействии, об удивительной открытости всему лучшему, что есть в Церкви. Кроме того, мы не­однократно видели, как принимается устав, может быть, невыполнимый, но более строгий, более пре­красный, содержащий в себе более высокий идеал богослужения.