Чёртовы эмоции Дениса жалили, побуждая улыбнуться, но они боролись с моими, собственными, которые порождали ярость и готовность вцепиться ему в волосы

- Но почему? – недоумевал негодник – Бедолага… ты можешь заполучить любого, почему ты никогда этим не пользовалась? Это самое жертвенное, что ты могла сделать, Аня, честное слово. Разве ты не хотела?

- Отцепись! И хватит ржать, в этом нет ничего смешного.

- Да уж, пора рыдать… надо же, семь лет. В голове не укладывается…

- Заткнись!

- Я не со зла… это не смешно, ты права. - он усадил меня на диван и ещё минут пять поохал, изображая утирание слёз от смеха.

- “Не смешно”, сказала твоя сдержанная улыбочка. Она только что выдала тебя с потрохами. На самом деле ты злорадствуешь. Ты ничего не понимающий идиот.

- Не дуйся… - его ладонь легла мне на колено, но тут же была сброшена.

- Всё дело в нём, да? В Антоне?

- Дело в любви и в монстре, в которого я превратилась.

- Нет. Всё дело в твоих сомнениях в себе. Ты помешалась на правильности и рассудительности. Это тебя поглотило, превратив в одержимую. Аня, ты же в порядке … ты полностью себя контролируешь. Почему бы нет? Одна встреча не стала бы для вас трагедией.

- Мы уже говорили об этом.

- И не договорили. Теперь моя очередь сказать о том, как я тебя понимаю! Но в отличие от тебя, семь лет я ждать не стану.

- Делай что хочешь, я не буду больше тебе препятствовать. – я поднялась и пошла к лестнице, но у ступеней обернулась – Только знай одно, что та сила, которая покоится внутри тебя, на самом деле тебе не принадлежит. Любой сдвиг твоего сознания, может привести необузданную ярость в действие и после, ты уже не оправишься… и вот только тогда, ты, возможно, поймёшь меня.

- Это будет уже не твоя проблема. – стоял на своём Денис.

Я отвернулась… слёзы навернулись на глаза. Спустя минуту я поднялась к себе и легла на кровать.

В наших жизнях нет места играм.

Я каждую ночь притворяюсь человеком, дышу и улыбаюсь окружающим, и я так стараюсь оставаться собой. Мне страшно от того, что я боюсь забыть, кем я была рождена, и однажды сорваться. Я боюсь чувств, боюсь надежд. Я живу одним днём.

- Спишь?

Денис стоял в дверях, а моя печаль проявила ноту раскаяния.

Скоро закат. Кончился очередной мрачный пустой день.

Я посмотрела на него и, не ответив, закрыла глаза. Пусть ещё помучается, раз так легко поступается моим мнением. Если мы хотим идти в ногу по этой кривой дорожке выложенной кровавыми кирпичами, он должен считаться со мной.

Но дело было в том, что я уже не злилась. И виной этому прощению снова была наша с ним связь…

Денис ещё немного постоял, а потом прошёл через комнату и лёг позади меня.

Внизу мирно гудел системник, за окном выл ветер, раскачивая колючие ветви ели. Дым, растянувшись на подоконнике, тихо сопел.

- Видишь, всё-таки ты не права, я вовсе не замечательный. – вздохнул парень.