Наша культура переживает тяжелый кризис. Роковым для нашей культуры является то, что ее материальная сторона развилась намного сильнее, чем духовная. Равновесие ее нарушено. Под воздействием открытий, которые в невиданной ранее степени ставят нам на службу силы природы, условия жизни индивидов, общественных групп и государств подверглись радикальному преобразованию. Наши познания обогатились, а возможности возросли в масштабах, которые ранее вряд ли могли бы считаться мыслимыми. Благодаря этому перед нами открылись перспективы обеспечить в некоторых отношениях намного лучшие, по сравнению с прежними, условия существования человека. Восторгаясь успехами науки и практики, мы, – увы! – пришли к ошибочной концепции культуры. Мы переоцениваем ее материальные достижения и не признаем значения духовного начала в той мере, в какой следовало бы. Но вот мы сталкиваемся с фактами, и они все больше заставляют нас задумываться. Беспощадно суровым языком они говорят нам, что культура, развивающая лишь материальную сторону без соответствующего прогресса духовного, подобна кораблю, который, лишившись рулевого управления, теряет маневренность и неудержимо мчится навстречу катастрофе.
|
|
Главное в культуре – не материальные достижения, а то, что индивиды постигают идеалы совершенствования человека и улучшения социально-политических условий жизни народов и всего человечества и в своих взглядах постоянно руководствуются этими идеалами. Лишь в том случае, если индивиды в качестве духовных сил будут работать над совершенствованием самих себя и общества, окажется возможным решить порождаемые действительностью проблемы и обеспечить благотворный во всех отношениях всеобщий прогресс. Будут ли материальные достижения несколько большими или несколько меньшими, не является для культуры решающим. Ее судьба определяется тем, в какой мере убеждения людей сохранят власть над фактами. Результат плавания зависит не от того, быстрее или медленнее продвигается корабль, идет ли он под парусами или приводится в движение паром, а от того, будет ли правильным его курс и исправным его рулевое управление.
В наиболее общем виде угроза культуре, таящаяся в материальных достижениях, состоит в том, что массы людей в результате коренного преобразования условий их жизни из свободных превращаются в несвободных. Те, кто обрабатывал свою землю, становятся рабочими, обслуживающими машины на крупных предприятиях; ремесленники и люди делового мира превращаются в служащих. Все они утрачивают элементарную свободу человека, живущего в собственном доме и непосредственно связанного с кормилицей землей. Кроме того, в новых условиях им больше не присуще живое, несокрушимое сознание ответственности людей, занимающихся самостоятельным трудом. Следовательно, условия их существования противоестественны. Теперь они ведут борьбу за существование, будучи лишены более или менее нормальных условий, когда каждый, идет ли речь о борьбе с природой или о конкуренции людей, может пробить себе дорогу благодаря своим способностям. Напротив, они считают, что необходимо объединиться и образовать таким образом силу, способную добиться лучших условий существования. В итоге складывается психология несвободных людей, в которой идеалы культуры уже не выступают в необходимой чистоте, а искажаются интересами борьбы.
|
|
Наша духовная несамостоятельность увеличивается в той же мере, что и материальная. На каждом шагу мы попадаем в самые различные формы зависимости, равных которым по всеобъемлемости и силе люди раньше не знали. Непрерывно совершенствующиеся экономические, социальные и политические организации все больше подчиняют нас своей власти. Постоянно укрепляющее свою организацию государство все более решительно и всеобъемлюще повелевает нами. Таким образом, наше личное бытие во всех отношениях принижено. Быть личностью становится для нас все труднее.
Именно успехи материальной культуры столь невероятно обостряют социальные и политические проблемы. Машина и мировая торговля явились в конечном счете именно теми факторами, которые привели к мировой войне. Изобретения же, давшие в наши руки столь огромную разрушительную силу, сделали войну настолько опустошительной, что и побежденный, и победитель оказались ввергнутыми ею в состояние разрухи на многие, не поддающиеся точному исчислению годы. Следовательно, материальные достижения – это еще не культура, они становятся ею лишь в той мере, в какой их удается поставить на службу идее совершенствования индивида и общества. Мы же, ослепленные успехами теоретического познания и практики, не задумывались над тем, на какой опасный путь вступили, игнорируя духовную сущность культуры, наслаждались чувством наивного удовлетворения нашими грандиозными материальными достижениями и пришли в результате к невероятно выхолощенной концепции культуры.
Культура – совокупность прогресса человека и человечества во всех областях и направлениях при условии, что этот прогресс служит духовному совершенствованию индивида как прогрессу прогрессов. Стремление к прогрессу во всех областях и направлениях человек черпает в оптимистическом мировоззрении, которое утверждает мир и жизнь как нечто само по себе ценное и побуждает поэтому относиться к бытию как к высшему благу. Только миро- и жизнеутверждающее, то есть оптимистическое мировоззрение, способно побудить человека к действию во имя культуры, и только этическое мировоззрение обладает силой удержать человека в этом действии, заставив его пренебречь эгоистическими интересами и постоянно ориентируя его на духовное и нравственное совершенствование индивида как на решающую цель культуры. Следовательно, только единство миро- и жизнеутверждения и этики способно дать идеалы подлинной, совершенной культуры и побудить взяться за их осуществление.
Не подлежит никакому сомнению. что мы утратили необходимые для культуры этические принципы.
Этика заключается в том, что я испытываю побуждение выказывать равное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле к жизни, так и по отношению к любой другой. В этом и состоит основной принцип нравственного. Добро – то, что служит сохранению и развитию жизни, зло есть то, что уничтожает жизнь или препятствует ей.
|
|
Единственно возможный основной принцип нравственного означает не только упорядочение и углубление существующих взглядов на добро и зло, но и их расширение. Поистине нравственен человек только тогда, когда он повинуется внутреннему побуждению помогать любой жизни, которой он может помочь, и удерживается от того, чтобы причинить живому какой-либо вред. Он не спрашивает, насколько та или иная жизнь заслуживает его усилий, он не спрашивает также, может ли она и в какой степени ощутить его доброту. Для него священна жизнь как таковая. Он не сорвет листочка с дерева, не сломает ни одного цветка и не раздавит ни одно насекомое. Когда летом он работает ночью при лампе, то предпочитает закрыть окно и сидеть в духоте, чтобы не увидеть ни одной бабочки, упавшей с обожженными крыльями на его стол.
Этика есть безграничная ответственность за все, что живет. Швейцер А. Культура и этика. М., 1973. С.97-105, 304-326.
Макс Шелер (1874-1928) - німецький філософ, один з основоположників філософської антропології. Вчився в університетах Йєни, Мюнхена, Берліна. Його філософські погляди формувались під впливом ідей неокантіанства, «філософії життя», феноменології. В 1900-1906 роках Шелер - приват-доцент в Йєнському університеті, з 1919-го - директор Кельнського дослідницького інституту соціальних наук, професор філософії і соціології Кельнського університету.
Центральна проблема його філософських досліджень - тема людини. Згідно з Шелером, філософська антропологія покликана відповісти на питання: «Що є людина і яке метафізичне місце вона посідає у загальній сукупності буття, світу і Бога». В ранніх роботах людина тлумачиться ним в її богоподібності. Пізніше він починає розглядати людину вже у тісному зв’язку і у співставленні з тваринами на основі конкретних даних сучасної йому біологічної і психологічної науки. Проте дуалізм шелерівської антропології зберігається завжди.
Пізня і головна антропологічна робота Шелера «Положение человека в Космосе» (1928). В ній він обґрунтовує своє початкове положення про божественно-духовну сутність людини у зміненій деталізованій формі шляхом протиставлення людини тварині. В основі всього живого Шелер виділяє так званий чуттєвий порив - чисте устремління назовні, рух органічного тіла до чогось невизначеного. Являючи собою сутність рослинного, вегетативного життя, чуттєвий порив, згідно з Шелером, пронизує всю сферу органічного аж до людини, котра включає в себе всі сутнісні ступені буття, в котрій вся природа виступає в концентрованій єдності її буття.
|
|
В якості найвищої форми психічного життя Шелер виділяє так званий практичний інтелект, пов’язаний зі здатністю до вибору, дії, заснованої на виборі. Спираючись на результати дослідів В.Келера з людиноподібними мавпами, Шелер приходить до визнання у вищих тварин найпростіших форм інтелектуальної діяльності, так званого розсудочного, практико-технологічного мислення. У галузі практичного інтелекту, на думку Шелера, відмінності людини від тварини носять не якісний, а кількісний характер.
Однак не інтелектуальна діяльність, на думку філософа, визначає сутність людини. «Новий принцип, що характеризує людину, - пише він, - знаходиться за межами всього того, що ми можемо в широкому смислі назвати життям». Для позначення цього принципу, що виражає справжню, надвітальну і антивітальну сутність людини, Шелер обирає слово «дух». «Дух», поряд з людською здатністю мислити, включає також уміння споглядати першофеномени, абсолютні та вічні сутності і цінності, здатність спілкуватися з вищим світом, а також такі прояви людини як доброта, любов, розкаяння, благоговіння, подив, блаженство, відчай, вільний волевияв та ін. Центром усіх цих проявів людини, в котрому дух проявляє себе, він називає людську особистість.
Дух, згідно з Шелером, здатний пізнавати предмети світу в їхньому власному бутті не заради утилітарних цілей і не під тиском інстинктивних потреб, а заради самих речей. Дистанційоване ставлення до нього і світу в цілому - виключна здатність людини. Будучи духовною істотою, вона вільна від вітальної залежності і відкрита світу. В цьому кардинальна відмінність людини від тварини. Дух постає як щось протилежне життю, як здатність до споглядання вічних, абсолютних цінностей. Людина, згідно з Шелером, є духовна істота, що не приймає дійсність саму по собі. Вона є «великим протестантом», уміє сказати дійсності «ні», істотою, що не є світом, але володіє ним. На цій силі духу і базується вся метафізика людини. Людське і духовне, особистісне утверджується на противагу реальності - у духовній творчості, породженням якої є культура. Дух - це центр її пізнавальної і практичної діяльності. Але цей центр не є частиною реального світу, він виникає з якихось метафізичних основ буття. Отже, Шелер утверджує свою основну тезу про духовну природу людини, котра була початковою і апріорною установкою його філософської антропології, породженою традиційно-християнським розумінням людини як образу і подоби Бога.
Дух та інстинктивні пориви - ось два основних начала, що живуть у людині. Дух покликаний спрямовувати ці пориви, надавати їм певних форм. Людина постає точкою всезагального космічного процесу, в якому відбувається протиборство «духу» і «життєвого пориву». Ідеї і цінності, котрим слідує «дух» - ідеальні чинники життя. «Дух» створює увесь реальний зміст культури, однак у нього не вистачає сил для його здійснення в реальності. Якщо «дух» могутній в царстві ідей, то він демонструє свою слабкість у царині реального. У світі панують інстинкти - самозбереження, розмноження тощо. Лише там, де ідеї поєднуються з інстинктивними устремліннями, підкріплюються ними - там вони набувають характеру творчої історичної сили. Звідси випливає основна мета і задача людства - досягнення тимчасової, нехай відносної гармонії цих двох сил при визначальній ролі духовного начала.
Образ такої єдності представлений у Шелера у «вселюдині». Це - людина великих суперечностей і внутрішньої напруги, людина невгамовної чуттєвості і високої духовності, глибокої прихильності до цінностей ідеального світу, людина, що прагне втілити в собі гармонійну єдність двох протилежних світових начал. Це, звичайно, ідеальний образ, у дійсності він ніколи не досягається і не буде досягнутий повною мірою. Образ «вселюдини» лише вказує напрямок, в якому слід удосконалюватися і діяти реальній людині. У цьому розвитку, на цьому шляху самовдосконалення реалізуються людина і Бог одночасно.