Вспоминаю хризантему

Как хотелось бы мне, чтобы западный ветер

Эти скучные мысли собрал и умчал.

Покраснела осока, камыши побелели,

И терзает мне душу все та же печаль.

За оградою пусто, старый сад наш дряхлеет,

И следа не оставив, грустно осень ушла,

Мерзнет в небе луна, чистый иней прозрачен,

А мечта, как и прежде, неизменна, светла.

Вспоминаю о прошлом – и сердцем за гусем

Устремляюсь в тот край, что отсюда далек.

…Вот сижу я одна. Мне одной одиноко.

Целый вечер стучит за оградой валек…

Кто меня пожалеет, поймет и узнает,

Что цветок этот желтый растревожил меня?

Верю: в праздник Чунъян я слова утешенья

Наконец-то услышу средь яркого дня!

Царевна Душистых трав

Ищу хризантему

По инею в забвенье в час рассвета

Я совершу один прогулку эту.

Зачем вино? Лекарства ни к чему!

Не затуманить ими грез поэту.

До инея, под ясною луной

В чьем доме всходы породило семя?

Там, за оградой, около перил,

Ищу, ищу: где он, цветок осенний?

Ушел я бодрым шагом далеко,

И бурно поднималось вдохновенье,

И все ж не отразило пылких чувств

Холодное мое стихотворенье.

И желтый тот цветок вдруг пожалел

И пожеланье выразил такое:

«Поэт! Но это лучше, чем искать

Какой-нибудь кабак, бродя с клюкою!»

Княжич, Наслаждающийся пурпуром

Сажаю хризантему

Мотыгу взяв, из садов осенних

Ростки перенес я к родным местам

И посадил их перед оградой.

Никто за меня не работал – я сам.

Вчерашней ночью совсем нежданно

Дождь припустил вдруг и жизнь им дал,

Сегодня утром – еще был иней —

Цветы на ветках я увидал.

Я много тысяч пропел романсов, —

И слог холодный и ровный тон, —

И хризантему, блюдя обычай,

Душистым, нежным полил вином.

Слегка под хмелем, взрыхлил я землю

И молвил, нежным чувством томим:

«Пусть пыль мирская за три дорожки

Не просочится к цветам моим!»[276]

Княжич, Наслаждающийся пурпуром

Любуюсь хризантемой

Сад покинув чужой, поселилась ты здесь,

Став дороже мне золота в слитке,

В этих ветках лишь холод и белизна,

В тех тепло и яркость в избытке.

У ограды – там, где чернобыльник не густ,

Не покрыв головы, я мечтаю.

Холод чист и душист. Я читаю стихи.

На колени ладонь опускаю…

Было много непонятых миром господ,

Нрав их был и суровым и грозным, —

Их понять только я в этом мире могу,

Только я – их созвучье и отзвук.

Этой осени луч и теченье времен

Не обманут, надежда осталась, —

Я при встрече с тобой, зная родственность душ,

Не жалею, что радость промчалась…

Подруга Утренней зари