Тема3. Организационная культура и глобализация. Этнопсихологические особенности управления

В ситуации обычного межличностного общения риск непонимания существует всегда, но его вероятность и степень проявления снижаются из-за принадлежности участников коммуникации к одной культуре. У них общие нормы и ценности, единые правила поведения, они хорошо представляют себе контекст коммуникации.

При межкультурном общении вероятность непонимания намного возрастает, так как принадлежность коммуникантов к разным культурам часто нарушает их ожидания. Это вызывает негативные эмоции по отношению к партнеру-коммуниканту и всей культуре, которую тот представляет, приводит к неудаче весь процесс общения. Ведь мы основываем наше толкование полученных сигналов на нашем жизненном опыте и культуре. Именно поэтому чужое поведение, основанное на ином опыте и культуре, может быть истолковано нами неверно. В этом случае у нас возникает тревога, неуверенность из-за неспособности предугадать дальнейший ход процесса коммуникации и его результаты. Состояние человека можно охарактеризовать как стресс.

Научное решение проблемы коммуникативной неуверенности было предпринято с помощью. Основоположником данной теории стал К. Бергер, который считал, что с помощью специальных методов взаимоотношения партнеров по межкультурной коммуникации могут быть усовершенствованы и изменены в лучшую сторону. Эти методы предполагают изменение ожиданий каждого конкретного человека от новой культуры, сокращение когнитивной неуверенности и тревоги.

Исходный пункт его концепции состоит в допущении, что индивиды хотят более точно знать, что им ждать от общения с другим человеком - вознаграждения или наказания, нормального или отклоняющегося поведения, а также уметь правильно определить начало и конец акта коммуникации. Уменьшение (редукция) неуверенности в данном случае будет заключаться в построении коммуникантом предсказаний (до начала действия) и интерпретации действий после их совершения. Редукция неуверенности представляет собой двуединый процесс, одновременно происходящий на когнитивном и эмоциональном уровнях. Уменьшение неопределенности - это когнитивный (познавательный) процесс, контроль беспокойства и неуверенности - эмоциональный. Эти стремления присущи всем участникам коммуникации» они в большой степени мотивируют их к общению друг с другом.

Межкультурная коммуникация оперирует только широким пониманием феномена «культура». Поскольку не существует общего универсального определения культуры как таковой, сложно подобрать и единую целостную дефиницию культуры в широком смысле слова. Отправной точкой в данном случае можно считать классическое определение британского этнолога Эдварда Б. Тайлора, относящееся еще к 1871 году. Культуру, отождествляемую с цивилизацией, в широком этнографическом смысле исследователь понимал как «комплексное целое, включающее в себя знания, веру, искусство, мораль, право, обычаи, а также все другие способности и привычки, которые усваивает человек как член общества».Огромная палитра (около 160) дефиниций культуры представлена и проанализирована американскими культурантропологами в книге «Culture» (Kroeber & Kluckhohn, 1952). Большинство этих определений базируются, однако, так или иначе на исходном определении Тайлора. Приведем одну из наиболее развернутых интерпре­таций культуры в понимании современных американских культурантропологов: «Культура состоит из эксплицитных и имплицитных норм, определяющих поведение, осваиваемое и опосредуемое при помощи символов; она возникает в результате деятельности групп людей, включая её воплощение в средствах. Сущностное ядро куль­туры составляют традиционные (исторически сложившиеся и акцентуированные) идеи, в первую очередь те, которым приписывается особая ценность. Культурные системы могут рассматриваться, с одной стороны, как результаты деятельности людей, а с другой – как её регуляторы» (Kroeber & Kluckhohn, 1959; цит. по: Социология, 1995: 109).

Широкое понимание культуры необходимо для осмысления межкультурного общения прежде всего потому, что оно охватывает не только воспринимаемый внешне, видимый (объективный) образ жизни человека, но и скрытый, внутренний (субъективный) мир каждой отдельной культуры, определяемый ценностями, ценностными ориентациями, специфичными способами восприятия и мышления, нормами поведения и морали (ср. Geertz, 1987; Roth, 1998).

Четыре основных проявлений любой культуры: символов, героев, ритуалов, ценностей.
Внешний, самый поверхностный слой занимают символы (слова, жесты, артефакты и т.д.), имеющие определенное значение и смысл, воспринимаемые как таковые только членами одной и той же культурной группы. Символы быстро развиваются и быстро исчезают, регулярно копируются у разных культурных общностей (например, Coca - Cola, как знак модного качественного напитка, принят в разных странах). Поэтому символы в структуре Хофстеде предстают в виде поверхностного слоя «луковицы».
Герои (личности) воплощают в себе качества, достойные признания и уважения в соответствующей культуре. Их можно рассматривать как примеры, образцы для подражания. К этой категории Хофстеде относит также фантастические или комические фигуры, олицетворяющие дух нации и эпохи.
По нарастающей к центру культурного прообраза располагаются ритуалы: материальное воплощение норм и правил реальной действительности. Ритуалы представляют собой определенные последовательности символических действий и актов общения при заданности порядка действий и четком распределении ролей участников (Стернин, 1996: 110). Любой ритуал, передаваемый от поколения к поколению, выступает как материальный носитель культуры, как форма ее физического существования, например, политические действия, религиозные церемонии, свадьба, день рождения, похороны, ритуалы приветствий и прощаний, речевой этикет и т.д.
Символы, герои и ритуалы объединены в категорию практических проявлений культуры. Они представляют собой видимые для внешнего (не принадлежащего к данной культуре) наблюдателя явления. Однако внутреннее, обосновывающее культурное значение этих явлений скрыто для аутсайдера. Невидимый слой культуры сконцентрирован в ее ценностном ядре. Именно ценности и нормы определяют и руководят поведением людей, которое манифестируется в символах и ритуалах.

Обзор литературы показывает, что существуют, по крайней мере, два подхода к определению сущности межкультурной коммуникации:

· лингвистический, относящий процессы межкультурной коммуникации по природе к речевой деятельности;

· культурно-антропологический (собственно её и породивший как термин и как новую дисциплину), опирающийся на достижения многих наук.

Лингвистический подход к определению основ межкультурной коммуникации оперирует дефинициями, в которых подчеркивается первостепенное значение языка в процессах межкультурного общения. Так, немецкие лингвисты Калфрид Кнапп и Аннели Кнапп-Поттхофф рассматривают межкультурную коммуникацию как «межличностное взаимодействие между представителями различных групп, которые отличаются друг от друга багажом знаний и языковыми формами символического поведения, характерными для всех членов каждой из этих групп» (Knapp; Knapp - Potthoff, 1990: 66).
Французские исследователи в области коммуникации и социальной психологии Ж. Ладмираль и Э. Липьянский также относят процесс межкультурной коммуникации в большей степени к сфере вербальной коммуникации (Ladmiral, Lipiansky, 2000: 29). Доступ к любой культуре, особенно к чужой культурной идентичности, открывается, по их мнению, посредством языка: «Отсюда все начинается». Под межкультурной коммуникацией они понимают отношения, возникающие между индивидуумами и группами, принадлежащими разным культурам. Эти отношения всегда развиваются на фоне определяемых этими культурами репрезентаций, кодов, своеобразного жизненного уклада и способа мышления.
Отечественные лингвисты В.Г. Костомаров и Е.М. Вере­ща­гин в рамках разработанной ими в 80-х годах лингвострановедческой теории слова определяют межкультурную коммуникацию как «адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам» (Верещагин, Костомаров, 1990: 26).
Наряду с термином межкультурная коммуникация в исследовательском дискурсе современных отечественных психолингвистов существует понятие межкультурное общение (Тарасов, Уфимцева, Залевская, 1996; 2000), понимаемое как общение «носителей разных культур», сопровождаемое неизбежными коммуникативными конфликтами (конфликтами неполного понимания) из-за недостаточной общности сознания. При этом, как подчеркивается указанными выше авторами, главной причиной непонимания в межкультурном общении является не различие языков, а различие национальных сознаний коммуникантов.

Все приведенные определения, несмотря на некоторые разночтения в связи с разницей подходов, сходятся в одном: межкультурная коммуникация есть интерактивный процесс, процесс взаимодействия, участниками которого являются представители разных культур. При этом речь идет о непосредственном личном взаимодействии, что часто позволяет рассматривать межкультурную коммуникацию как частный (особый) случай межличностной коммуникации (Samovar, Porter, 1991: 2) и определять его как микроуровень межличностного взаимодействия, в отличие от макроуровня прямого или опосредованного общения между этническими группами или нациями (Roth, J., Roth, K., 2001: 2).

По Холлу, все культуры подразделяются на культуры с низким контекстом и культуры с высоким контекстом^*, согласно разнице в степени информированности участников коммуникации.
В высококонтекстных культурах (high - context - culture) людям необходимо лишь незначительное количество дополнительной информации, для того чтобы хорошо понимать происходящее и ориентироваться в событиях, так как плотность существующих здесь неформальных информационных сетей позволяет им практически всегда быть информированными. Под высокой плотностью информационных сетей подразумевается постоянное тесное общение между членами семьи, родственниками, друзьями, коллегами и т. д., что даёт возможность людям в этих культурах «аккумулировать» большое количество информации. Высокая зависимость коммуникации от контекста, характерная для многих восточных культур, а также для Франции, Испании, Италии, сосуществует с полихронным типом использования времени.
В противоположность высококонтекстным культурам в культурах с низким контекстом роль неформальных сетей информации невелика, поскольку представители таких культур достаточно жестко разделяют сферу своего личного мира от служебного и от других аспектов повседневной жизни. Как следствие, они плохо или недостаточно информированы и часто нуждаются в детальной дополнительной информации, приступая к новому. К низкоконтекстным Холл относит прежде всего Германию. Культура Северной Америки сочетает в себе, по его мнению, средний и низкий контексты. В странах со слабой сетью информационных сетей преобладает монохронное деление времени.
Для демонстрации разницы поведения людей в культурах с низким и высоким контекстами Холл приводит пример работы двух служащих, принимающих клиентов в своих бюро. Первый принимает посетителей по очереди, одного за другим. В этот период времени он не отвечает на телефонные звонки и не звонит сам; всю информацию получает только от немногочисленной клиентуры, с которой он вынужден общаться, и, разумеется, из служебной документации, которую он, как правило, читает за закрытыми дверями. В другом случае, когда речь идет о представителе высококонтекстной культуры, в бюро предпринимателя без ограничений и особого порядка входят и выходят люди. Он часто прерывает разговор в связи с телефонными звонками, получая срочную информацию от коллег или передавая её сам. Очевидно, что во втором примере человек постоянно окружен поступающей к нему информацией, то есть находится в ситуации «высокого» контекста. Общение, организация совместной деятельности между представителями этих двух типов культур могут оказаться достаточно проблематичными. К одной из важных коммуникативных стратегий в связи с этим Холл относит умение адекватно «дозировать» информацию, учитывая специфику той страны и культуры, которая является партнером по сотрудничеству. Необходимость эта особенно актуальна в случаях с рекламным бизнесом.

Существуют культуры, как указывает Холл, в которых пространству уделяется значительное внимание, для других эта категория менее существенна. В некоторых обществах большую роль играет ориентация по сторонам света. Для народов, живущих в горных районах, слова «высоко» и «низко» наполнены особым смыслом. Для жителей равнинной местности они имеют совсем другое значение. На Западе люди воспринимают сами объекты, для японцев важны расстояния между ними.
Согласно концепции Холла можно определить, по меньшей мере, четыре аспекта использования людьми пространства, и это использование варьируется от культуры к культуре:
- личное пространство;
- ориентация в пространстве;
- межличностная дистанция;
- организация пространства.
Каждому человеку необходимы собственные, в зависимости от ситуации изменяющиеся границы, сохраняющие его личное пространство. Вторжение в личную зону воспринимается, как правило, негативно. Не случайно известная английская пословица утверждает: «Мой дом – моя крепость». Американцы используют двери как сигнал своей доступности или потребности к уединению. Открытые двери являются знаком расположенности к общению; закрытые, соответственно, указывают на желаемую дистанцированность. Приватный объем пространства оберегается не только отдельными лицами, но и группами людей. В США считается неукоснительным правилом соблюдение невидимой границы вокруг двоих или троих беседующих людей. Небольшая дистанция, отделяющая их от остальных, служит своего рода защитой их личностной сферы.
Холл считает, что немцы воспринимают личное пространство как продолжение своего Эго, а Эго у немцев очень чувствительно, поэтому они всеми средствами стремятся оградить свою персональную территорию. Иллюстрируя это утверждение, исследователь приводит следующий пример. Во время Второй мировой войны немецких военнопленных расселяли в лагере по четыре человека в камере. При малейшей возможности, используя любой подручный материал, каждый из них пытался отгородить свое пространство. В немецких бюро двери, как правило, закрыты, что свидетельствует о стремлении к приватности и желании работать без помех. Открытые двери, по мнению Холла, действуют на немцев как признак халатности и беспорядка. Вообще, как обобщает учёный, в северо-европейских культурах, которым присущи невысокая плотность информационных сетей (низкий контекст) и слабые связи между людьми, каждый человек бытует как бы в «воздушном шаре», объём и стенки которого оберегают физическую и социальную территорию личности.
Своеобразные представления о пространстве имеют жители Средиземноморья. Представители этих культур живут намного плотнее друг к другу, чем в странах Северной Европы и в США. Это можно наблюдать в жилых кварталах, в переполненных автобусах, станциях метро, кафе и других людных местах. Разумеется, подчеркивает Холл, исключения составляют дворцы и виллы богатых.
Культурно-специфические различия проявляются также в способности людей ориентироваться в пространстве. В качестве примера чуждого американцам типа пространственного ориентирования Холл описывает способность эскимосов находить дорогу на огромной заснеженной территории, где, как кажется иностранцам, нет ни малейших опознавательных пунктов. Однако у эскимосов существует определенный набор природных знаков, помогающих им не сбиваться с пути. Это касается прежде всего качества ветра, для обозначения которого у них имеется как минимум двенадцать понятий, включая его направление, запах и т.д.

В разных культурах по-разному структурируется и пространствомежличностного взаимодействия. Это проявляется как в символике «языка тела» (жесты, прикосновения), так и в способах персонализации пространства. Холл выделяет четыре дистанционные зоны, подразумевая под этим дистанцию в общении по отношению к другому человеку или группе лиц:
- интимная дистанция (от полуметра до непосредственного телесного контакта);
- зона личного общения (до одного метра); это расстояние позволяет обмениваться рукопожатием, похлопывать друг друга по плечу;
- социальная дистанция (от двух до трёх метров), характерная для ведения деловых разговоров;
- зона публичного общения (более трёх метров), типичная для ситуации общения в режиме оратор – публика.

Описанные Холлом дистанции межличностного общения естественны для большинства американцев, немцев и англичан. Однако латиноамериканцы, греки, французы общаются, как правило, на более близком расстоянии. В связи с этим участники коммуникативного процесса, представляющие разные типы культур, часто безуспешно пытаются найти комфортную зону общения друг с другом. Чтобы избежать вторжения в своё личное пространство, собеседники из США в разговоре с латиноамериканцами нередко увеличивают дистанцию за счет любых вспомогательных средств, например письменного стола. Администрация одного из конных клубов в Сан-Паулу, где часто организуются различные приемы для представителей зарубежных фирм, была вынуждена после ряда несчастных случаев сделать выше и укрепить перила терассы. Проблема возникла в связи с особенностями пространственной организации общения между бразильцами и американцами. Первые, стремясь к проявлению чувства близости, уместного для коммуникативного поведения в бразильской культуре, «наседали» на своих партнёров по разговору. Американцы же, согласно норме, принятой в американской культуре, пытались воспрепятствовать вторжению в свою «интимную дистанционную зону», постоянно отстраняясь от собеседника. В результате они опирались на перила и падали спиной вниз.

Американские исследователи предприняли несколько попыток исследовать, как культурные ценности влияют на межкультурную коммуникацию. В частности, было разработано понятие стиля вербального общения. Исследователи выделяют четыре измерения стилей вербальной коммуникации: прямой - непрямой, вычурный - краткий, личностный - ситуационный, инструментальный -аффективный (R.W.Brislin, K.Cushner, C.Cherrie, M.Yong, 1986; K.S.Sitaram & L.W.Happanen, 1979; U.F.Luenemann & T.J.Knutson, 1993).

Прямой вербальный стиль выражает истинные намерения говорящего. Этот стиль харакгерен для США. Наиболее примечательная характеристика коммуникативного стиля американцев - использовать ясные, определенные слова: «абсолютно», «определенно», «позитивно» и характерные высказывания: «Говорите, что Вы имеете в виду», «Хватит ходить вокруг да около», «Давайте по существу». По мнению W.B.Gudykunst (1988), английский язык склонен подчеркивать «личностность» разговора и нацелен на неформальность и симметричное распределение власти). Американские вербальные стили несут в себе индивидуальное достоинство, ценность настойчивости и равенства в отношениях. Честность и искренность ведет к использованию соответствующих слов и выражений, отражающих истинные намерения и ценности говорящего.

Непрямой вербальный стиль характеризует речевые сообщения, которые камуфлируют и скрывают истинные желания, цели, потребности говорящего. Такой стиль характерен для культур Юго-Восточной Азии: Японии, Кореи.

Вычурный стиль предполагает использование богатого, экспрессивного языка в общении. Хорошим примером являются язык арабских культур. Если араб прямо и точно выскажет, что он имеет в виду, без ожидаемой сверхубежденности, другие арабы могут подумать, что он имеет в виду обратное. Например, простого «нет» гостя в ответ на приглашение хозяина ещё выпить или закусить не будет достаточно.

Противоположным является краткий речевой стиль. Японцы и китайцы часто используют в разговоре молчание, которое тоже имеет значение: оно отражает внутреннюю паузу. Ноли для американцев разговор - способ контроля ситуации, то для китайцев способ такого контроля - молчание. Молчание предпочтительнее в тех ситуациях, когда сгатус и роли участников неопределенны. Молчание хорошо подходит для неопределенных и непредсказуемых социальных отношений.

Личностный стиль ставит в центр общения индивида, а ситуационный -его роль. Английский язык ориентирован на личность, а японский - на роль. Американцы с их иеофициальностыо и прямотой избегают формальностей, титулов, почтительности и ритуальных манер. Они предпочитают прямое обращение к собеседнику по имени и не делают половых различий в общении.

Японцы же считают формальность самым главным в человеческих отношениях. Она позволяет общению быть гладким и предсказуемым. Поэтому японцы ставят участников разговора в соответствующие статусные позиции и играют роли.

Инструментальный стиль ориентирован на говорящего и цель, а аффективный - на слушающего и на процесс общения. Инструментальный стиль присущ американцам, которые настойчиво пытаются убедить слушателей, не интересуясь, «принимает» ли собеседник его как личность.

Конструктивным является психолингвистический подход к исследованию этнокультурных особенностей русского национального характера, зафиксированных в языке и фольклоре. Ещё в первой половине прошлого века В.Гумбольдт выдвинул концепцию неразрывной связи внутренних языковых форм и «духа народа». В ней он обосновывает мысль об общественной природе языка. Его последователи Э.Сепир и Б.Уорф пошли дальше, сформулировав теорию «лингвистического детерминизма», согласно которой языковые формы оказывают существенное обратное воздействие на перцептивные, мыслительные и вообще когнитивные процессы, формируя этноспецифическую картину мира. Б.Л.Уорф пояснял, что теория лингвистического детерминизма состоит в том, что язык является причиной различий познавательных процессов. Язык - не средство выражения, а форма, определяющая образ наших мыслей. Грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивида. В книге «Язык, мысль и реальность» он писал: «Мы рассекаем природу но линиям, в соответствии с нашими языками... Группы людей, говорящие на разных языках, по-разному воспринимаю] и постигают мир (М.Коул, Скрибнер, 1977). По многом сходными с теорией лингвистического детерминизма являются структурная лингвистика Витгенштейна и концепция социального конструктивизма.

Многие черты культуры определяет такое её измерение, как интенсивность - экстенсивность. Так, интенсивный характер англоамериканской культуры находит отражение в отношении ко времени и пространству. В английском языке около 20 времен. Важность пространства в английском языке подчеркивается тем, что с ним связаны 20 % общего количества слов (например, нашел место в жизни, место в конторе). Экстенсивный харакгер русской культуры зафиксирован как в самом строении русского языка, так и в устойчивых словосочетаниях, анекдотах, пословицах и поговорках.

Особенности русского национального характера проявляются в устойчивых разговорных выражениях современного русского языка, новых пословицах и поговорках, в которых отражены отношения русских к времени, работе, пьянству, власти, коллективу. Также важным культурным проявлением является юмор, и в частности, анекдоты. В русском фольклоре национальными персонажами анекдотов являются чукчи, евреи, кавказцы, украинцы, в меньшей степени - белорусы, жители прибалтийских республик. Также у всех народов есть любимые персонажи анекдотов. Например, у шведов и норвежцев - это те же чукчи, у англичан - ирландцы и шотландцы, у французов - бельгийцы, у немцев - уроженцы разных земель Германии (например, баварцы).

Есть и прямо противоположные точки зрения на роль языка в характеристике этноса. Л.Н.Гумилев считает: «Язык не является этническим признаком, различие языков не мешает взаимному общению». К.Касьянова пишет об этом же, когда анализирует иррациональное поведение русских. Позволим себе не согласиться с мнением уважаемых нами авторов.

Наиболее ярко межкультурные различия проявляются в следующих видах невербальной коммуникации.

Понятие «физиогномическая маска» включает в себя не только черты или выражение лица, но и способы изменения и украшения внешности: косметика, прическа, усы или борода, сигарета и манера её держать, оправы очков, украшения - серый, кольца, печатки, цепочки. Например, в России в определенных криминальных кругах по количеству и массивности золотых украшений судят об авторитетности их носителя (владельца). Существуют и межкультурные различия. Например, в Германии не принято употреблять так многокосметики и парфюмерии, как это делается в России. Поэтому наши женщины, даже умеренно, по российским меркам, использующие эти средства украшения внешности, вызывают гам недоумение, осуждение и ассоциации с обитательницами кварталов красных фонарей.

В невербальном общении имеют значение цвет одежды и манера её носить. Можно наблюдать следующие различия в одежде между немцами и русскими: у немцев преобладают коричневые, желтые, бежевые цвета, а у русских -темные тона, в частности, черный. Удивляет русских манера немцев носить обувь: при входе в дом они часто не снимают обувь и могут даже лечь в ней на диван или кровать. Как правило, обувь не снимается в гостях, за столом. Свое объяснение это находит в том, что на улицах Германии так же чисто, как и дома. Типичны ситуации, когда немцы с шампунем отмывают площадки перед домом. Некоторые наблюдатели даже считают, что усилия немцев направлены на внешнее, «показуху», и что подчас снаружи жилье у них чище, чем внутри. Русские меньше заботятся о чистоте, возможно, к силу экстенсивного характера русской культуры.

Под особенностями телосложения понимаются строение фигуры, рост, вес, ширина плеч, половые и возрастные различия. Наблюдаются следующие межкультурные различия. У немцев в молодости, подростковом и юношеском возрасте внешне половые различия менее выражены. Девушки, так же как и юноши, носят брюки, прически их могут быть совершенно одинаковыми. Девушки не пользуются косметикой, так же курят, жесты одинаковы. С возрастом половые различия увеличиваются. Например, пожилые женщины начинают пользоваться парфюмерией и косметикой, надевают украшения, ведут себя более женственно. У русских, наоборот, половые различия подчеркиваются с юношеских лет. О возрастных различиях можно сказать, что немцы выглядят более моложаво, чем их российские сверстники, что объясняется, возможно, более высоким уровнем жизни, более комфортными и спокойными условиями проживания.

Обмен предметами подразумевает обмен подарками и сувенирами. Существует много межкультурных различий, берущих начало в истории и традициях, пренебрежение которыми может привести к недоразумениям. В России принято официальные и неофициальные визиты сопровождать подношениями, что в Германии не принято. Жесты - это движения рук, ног, головы и всего туловища. Считается, что жесты имеют социальное происхождение, и поэтому межкультурные различия проявляются в них особенно ярко. Например, выражая своё одобрение в общественных местах, немцы не аплодируют в ладоши, как эго делаем мы, а стучат кулаками и йогами но твердой поверхности: крышке стола, подлокотникам или полу, свистят и кричат. При счете немцы пальцы не загибают, как это делают русские, а, наоборот, разгибают пальцы сжатого кулака. Позы у немцев более раскованные, что особенно заметно у детей. Расстояние между собеседниками. У немцев принято общаться на более далеком расстоянии, чем у русских. Это особенно заметно в общественных местах. Например, немец не зайдет в переполненный вагон общественного транспорта.

Взаимное расположение собеседников в пространстве. Наши наблюдения не обнаружили значимых межкультурных различий между немцами и русскими. Выражение глаз является одним из наиболее информативных невербальных средств общения. У немцев самодостаточный, отстраненный, не нуждающийся ни в ком взгляд. Направление взгляда. Одним из частных случаев направления взгляда является визуальный контакт. При общении немцы контактируют взглядами значительно реже, чем русские. Выражение лица. Русским кажется, что мимика у немцев невыразительная, выражение лица выглядит застывшим. С точки зрения немцев, лица русских излишне подвижны.

Акустические (связанные с речью) невербальные средства общения. К ним относятся интонация, громкость, тембр и темп речи. У немцев речь характеризуется малым количеством гласных звуков и монотонностью интонаций, поэтому звучит жестко, отрывисто и резко. Речь русских - образная, выразительная, живая, сочная.

Акустические (не связанные с речью) невербальные средства общения. К ним относятся смех, плач, кашель, скрежет зубов, храп и т.д. Для немцев обычным является в общественном месте громко сморкаться, жевать, шуршать фантиками, обертками. У русских социально не одобряется открытое и непосредственное выражение естественных проявлений.

Тактильные средства невербального общения - это пожатие руки, хлопанье по плечу, поцелуй, контактный танец, объятия. У русских более распространены тактильные контакты, у немцев же они вовсе не приняты. Запах - духи, алкоголь, индивидуальный запах человека, запах окружающей среды. У немцев преобладают запахи искусственные: парфюмерии, освежителей воздуха, дезодорантов. Для русских более характерны естественные запахи как признак культуры или экономической ситуации. Кожные реакции - покраснение, побледнение. Немцы более склонны к кожным реакциям: наливаются кровью в гневе, бледнеют от страха. У русских кожные реакции менее выражены.

Представления об интеллекте меняются в разных культурах. В англоязычных культурах понятие «интеллект» относится к совокупности различных способностей, умений, талантов и знаний и, в целом, употребляется как характеристика умственных способностей человека. Традиционно в понятие интеллекта включают намять (насколько много, хорошо и надолго мы способны запоминать), словарь (как много слов мы знаем и можем правильно употреблять), понимание (насколько хорошо мы способны понимать идеи и положения), математические способности (владение операциями сложения, умножения), логика (насколько хорошо мы можем понимать причинно-следственные связи между явлениями). До настоящего времени среди ученых не существует единого взгляда на определение и природу интеллекта. Существует столько же определений интеллекта, сколько и специалистов. Все многообразие мнений сконцентрировалось вокруг двух идей: 1) интеллект - это способность к обучению из опыта и 2) интеллект - это способность адаптироваться к окружающей среде (Н.Л.Смирнова, 1997). Различают несколько теорий интеллекта. Теория Ж.Пиаже рассматривает интеллект как результат развития, имеющего несколько стадий, последняя из которых - способность к абстракшому логическому мышлению. К.Сиирмсн и Л.Терстоун развивали факторные теории интеллекта. Согласно этим теориям, интеллект представляет собой совокупность факторов: вербальное и пространственное понимание, скорость восприятия, богатство словаря. Д.Гилфорд продолжил это направление и описывал интеллект с помощью трех измерений: оперативность, содержание и продуктивность. Используя различные сочетания этих трех измерений, Д.Гилфорд предполагал, что интеллект в реальности имеет около 150 независимых факгоров. Можно отметить модели интеллекта Р.Кэттелла, С.Барта, Д.Векслера, Ф.Вернона. Однако их детальное описание и исчерпывающее перечисление не входит в задачу настоящего исследования. Интересующихся можно отослать к специалистам, например, В.Н.Дружинин, 1995.

Остановимся на кросс-культурных исследованиях интеллекта. Представления об интеллекте сильно меняются в разных культурах. Во многих языках нет даже слова, обозначающего интеллект в западном понимании. Определения интеллекта в сильной степени отражают ценности культуры. Например, в китайском языке наиболее близким к интеллекту понятием является иероглиф, который означает «обладание хорошим умом и талантами». Для китайцев это понятие связано со способностью к подражанию, настойчивость и социальной ответственностью. В одной из культур Южной Африки интеллект эквивалентен таким чертам личности, как твердость, осторожность и дружелюбие. В другой культуре Западной Африки интеллект объединяется с знаниями, умениями и навыками. В России в представлении об интеллектуальной личности характерно преобладание социальных компонентов и акцент на морально-этических характеристиках интеллекта, что согласуется с данными, полученными на японской выборке, и расходится с результатами американского и финского исследований, где выявлена ведущая роль когнитивного компонента (Н.Л. Смирнова, 1997). В отечественной психологии теории интеллекта рассматриваются в контексте социального мышления. По мнению К.А.Абульхановой-Славской (1994), мышление личности следует отнести к психо-социальным явлениям, поскольку оно представляет продукт жизни личности в данном обществе и её психический функциональный орган.

Поскольку существуют очень разные понятия об интеллекте в разных культурах, очень трудно найти единое основание для сравнения интеллекта в разных обществах. В различных культурах ценятся разные личностные качества и понятия успешного поведения. Например, в американской культуре люди обычно вознаграждаются за демонстрацию своих знаний и умений. В других культурах, ценящих скромность и межличностную кооперацию, такое поведение может восприниматься как неподобающее, нескромное или грубое. Эти различия необходимо учитывать в межкультурных исследованиях интеллекта. Успешное выполнение тестов на интеллект может быть связано с поведением, которое считается нескромным в одной культуре, но одобряемым - в другой. Поэтому тесты, разработанные в одной культуре, могут быть не пригодны для исследования интеллекта в другой культуре. Например, в одном из американских тестов на интеллект есть такой вопрос: «Что общего между скрипкой и фортепиано?» Такой вопрос предполагает наличие понятия о скрипке и фортепиано и рассчитан на представителей среднего класса западного общества, но никак не на представителей других культур, которые могут использовать абсолютно другие музыкальные инструменты.

Нам близок подход тех ученых, которые считают, что совладание с насущными требованиями, предъявляемыми человеку его средой в той или иной культуре, свидетельствует о полноценных психических способностях индивидов, принадлежащих к данной культуре. Как отмечал Г.Дж.Айзенк, «...в общем случае успех в жизни до определенной степени связан с коэффициентом интеллекта. Он также определяется многими отличными от интеллекта качествами, такими как настойчивость, удачливость, связи, дерзость, агрессивность».

Вопросы для самопроверки:

- Что такое культура?

- В чем проявляются различия национальных культур?

- Каковы деловые культуры различных этносов?

- В чем состоят этнопсихологические особенности управления?