Природа человеческих способностей

Природа человеческих способностей вызывает достаточно бур­ные споры среди ученых. Являются ли наши способности врож­денными или они формируются прижизненно?

Сторонники идеи способностей утверждают, что способности биологически обусловлены и их проявление целиком зависит от унаследованного генетического фонда. Обучение и воспитание, считают ученые, стоящие на этой позиции, может лишь ускорить процесс проявления способностей, но и без педагогического воз­действия они обязательно проявятся.

В доказательство этой позиции прежде всего приводятся примеры династий выдающихся людей (Бахов, Дарвинов, Шиллеров, Толстых), повторений способнос­тей у детей талантливых музыкантов, ученых, художников. Специальные исследования музыкальности детей, у которых оба родителя были музыкальны или оба немузыкальны, также под­тверждают эту позицию. Если оба родителя были музыкальны, то ярко выраженная музыкальность наблюдалась у 85% детей и толь­ко 7% из них были совсем немузыкальны. Если оба родителя были немузыкальны, то ярко выраженную музыкальность обнаружива­ли только 25% детей, а совсем немузыкальными оказывались 58%.

Подобные факты не являются строгими, поскольку не позво­ляют развести действия наследственности и среды: при выражен­ных способностях родителей с большой вероятностью создаются благоприятные, а иногда и уникальные условия для развития тех же способностей у детей. Приведенные данные скорее отражают результаты совместного действия обоих факторов (генотипического и средового), чем говорят в пользу одного из них.

В подтверждение генотипического фактора указывают на фак­ты проявления способностей в детском возрасте, когда еще не было систематического обучения и воспитания. Так, например, незаурядные способности к математике Гауса проявились в 4 года, музыкальная одаренность Моцарта — в 3 года, литературные спо­собности Пушкина — в 9 лет.

Представители другой крайней точки зрения считают, что осо­бенности психики определяются качеством воспитания и обуче­ния и что у каждого человека можно сформировать любые спо­собности. Сторонники данного направления ссылаются на случаи, когда дети самых примитивных племен, получив соответствую­щее обучение, ничем не отличались от образованных европейцев. Здесь же говорят о так называемых "детях-маугли", которые убе­дительно свидетельствуют о непоправимом уроне, даже невозмож­ности человеческого развития вне социума.

По мнению американского ученого Ушби, способности опре­деляются прежде всего той программой интеллектуальной деятельности, которая была сформирована в детстве. В соответствии со своей программой одни люди решают творческие задачи, а другие — только репродуктивные. В настоящее время привержен­цы этой идеи в США создают специальные центры "выращива­ния" одаренных детей.

Ю.Б.Гиппенрейтер и О.В.Овсянникова под руководством А.Н.Леонтьева исследовали факты массового развития некоторых специ­альных способностей, в частности звуковысотного слуха в усло­виях определенных культур. Звуковысотный слух, или восприятие высоты звука, составляет основу музыкального слуха. Исследова­ния выявили сильную недоразвитость этой перцептивной способ­ности примерно у одной трети взрослых русских испытуемых. Эти же лица оказались крайне немузыкальны. Вьетнамцы же по пока­зателю звуковысотного слуха опередили группу испытуемых рус­ской национальности; по другим тестам они обнаружили даже 100%-ную музыкальность. Эти различия находят объяснения в осо­бенностях русского и вьетнамского языков: первый относится к "тембровым", второй — к "тональным" языкам. Во вьетнамском языке высота звука несет функцию смыслоразличения, а в рус­ском языке такой функции у высоты речевых звуков нет, фонемы различаются по своему тембру. В результате все вьетнамцы, овла­девая в раннем детстве родной речью, одновременно развивают свой музыкальный слух, чего не происходит с русскими или ев­ропейскими детьми. Этот пример показывает фундаментальный вклад условий среды и упражнений в формирование такой "класси­ческой" способности, какой всегда считался музыкальный слух.

На основании приведенных примеров можно сделать вывод о том, что факторы среды обладают весом, соизмеренным с факто­ром наследственности, и могут иногда полностью компенсиро­вать или, наоборот, нивелировать действие последнего.