2015-03-07
5851
Эволюция философии науки в XX веке в значительной степени связана с переходом от изучения деятельности учёного к изучению науки как целого, как надличностного образования. Это не значит, что учёный и способы его работы нас перестали интересовать. Ни в коем случае. Речь идёт только о смещении акцентов. Покажем в самых общих чертах, как это происходило.
Карл Поппер и проблема демаркации
Одна из проблем, существенно определивших развитие философии науки в начале нашего века, получила название проблемы демаркации (этот термин был введён Карлом Поппером). Речь идёт об определении границ между наукой и ненаукой. Наука отличается от псевдо науки или от «метафизики» своей опорой на факты, своим эмпирическим методом. Наблюдение, с его точки зрения, уже предполагает некоторую теоретическую установку, некоторую исходную гипотезу. Нельзя просто наблюдать, не имея для этого никаких предпосылок. Наблюдение всегда избирательно и целенаправленно: мы исходим из определённой задачи и наблюдаем только то, что нужно для решения этой задачи. Бессмысленность «чистых» наблюдений Поппер иллюстрирует следующим образом. Представьте себе человека, который всю свою жизнь посвятил науке, описывая каждую вещь, попадавшую ему на глаза. Всё это «бесценное сокровище» наблюдений он завещает королевскому обществу. Абсурдность ситуации не нуждается в комментариях. Поппер: «Критерием научного статуса теории являются её фальсифицируемость, опровержимость, или проверяемость». Подтвердить фактами можно любую теорию, если мы специально ищем таких подтверждений, но хорошая теория должна прежде всего давать основания для её опровержения. Любая хорошая теория, считает Поппер, является некоторым запрещением, т. е. запрещает определённые события. Чем больше теория запрещает, тем она лучше, ибо тем больше она рискует быть опровергнутой. Не трудно видеть, что вся концепция Поппера имеет ярко выраженный нормативный характер. Речь идёт о том, как должен работать учёный, чтобы оставаться в рамках науки, каким требованиям должны удовлетворять те теории, которые он строит. Но наука живёт своей собственной жизнью, и очень скоро обнаруживается, что критерий Поппера не работает.
Концепция исследовательских программ И. Лакатоса
Очевидные недостатки фальсификационизма Поппера пытался преодолеть И. Лакатос в своей концепции исследовательских программ. При достаточной находчивости, полагает он, можно на протяжении длительного времени защищать любую теорию, даже если эта теория ложна. «Природа может крикнуть: «Нет!», но человеческая изобретательность всегда способна крикнуть ещё громче». Поэтому следует отказаться от Попперовской модели, в который за выдвижением некоторой гипотезы следует её опровержение. Ни один эксперимент не является решающим и достаточным для опровержения теории.
Исходным пунктом его концепции является не установление фальсифицируемой гипотезы, а выдвижение исследовательской программы. Под последней понимается теория, способная защищать себя в ситуациях столкновения с противоречащими ей эмпирическими данными. В исследовательской программе Лакатос выделяет её ядро, т. е. основные принципы или законы, и «защитные пояса», которыми ядро окружает себя в случаях эмпирических затруднений.
Нормальная наука Т. Куна
Крутой поворот в подходе к изучению науки совершил американский историк физики Томас Кун в своей работе «Структура научных революций», которая появилась в 1962 году. Наука или, точнее нормальная наука, согласно Куну, - это сообщество учёных, объединённых достаточно жёсткой программой, которую Кун называет парадигмой и которая целиком определяет, с его точки зрения, деятельность каждого учёного. Именно парадигма как некое надличностное образование оказывается у Куна в центре внимания. Именно со сменой парадигм связывает он коренные изменения в развитии науки – научные революции. Но рассмотрим его концепцию более подробно.
Концепция неявного знания М. Полани и многообразие научных традиций
Известный химик и философ М. Полани убедительно показал в конце 50 – х годов нашего века, что предпосылки, на которые ученый опирается в своей работе, невозможно полностью вербализировать, т. е. выразить в языке. В самом сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передать невозможно». Знания такого типа Полани назвал неявными знаниями. Ценностные ориентации можно смело причислить к их числу.
Итак, традиции могут быть как вербализованными, существующими в форме неявного знания. Последние передаются от учителя к ученику или от поколения к поколению на уровне непосредственной демонстрации образцов деятельности или, как иногда говорят, на уровне социальных эстафет.
Пол Фейерабенд: «Наука есть, в принципе, анархистское предприятие. Теоретический анархизм гуманистичнее и в большей степени способствует прогрессу, чем его альтернативы, основанные на порядке и законе». 1. Пример с переходом от геоцентрической к гелиоцентрической картине мира. Вывод из него: история науки приводит к сомнению в познавательной ценности науки, т. к. научное знание не только включает в себя заблуждения, но и не имеет средств избавления от них (и не стремится расстаться с ними). Наука – не высший тип знания, а очередная интеллектуальная традиция, пришедшая на смену мифу, магии, религии. Обращение науки к опыту столь же обоснованно, как и обращение к Священному писанию: данные опыта тоже принимаются учёными на веру, как верующими – библейские свидетельства. 2. Наука – синкретичное и нестрогое образование, в котором многое заимствовано из примитивных идеологий. Наука не основана на надёжном методе, напротив, все значительные открытия появляются в результате отступления от метода и вообще вненаучным факторам. Жестокое применение канонов научного метода не только не ускорили бы развития науки, но и остановили бы его. 3. Наука – некритическое сознание, родственное мифу, идеологии, религии. Значит, нельзя разграничить науку и ненауку (в том числе, и с т. зр. эффективности: миф, например, сделал гораздо больше науки – он создал культуру. «Разве можно серьёзно утверждать, что атомная энергия, синтетика и антибиотики – более высокое достижение, чем приручение животных, огонь и колесо?»). 4. Констатация плюрализма и в самой науке. Учёный не должен быть скован методологическими стандартами, он должен их свободно выбирать, исходя из своих научных и ненаучных соображений. Концепций гносеологического анархизма: отрицание универсальности научных методов. Единственная универсальная норма познания – «anything goes» («всё подходит»). Каждая научная теория – замкнута, её нельзя опровергнуть изнутри, поэтому без множественности подходов наступит стагнация. 5. Что такое истина?- неизвестно. Лучше отказаться от этого понятия.
