ИВАСК Юрий Павлович (1910-1986)

- поэт, критик, историк лит-ры, философ-эссеист. Окончил рус. гимназию в Таллинне, в 1932 — юрид. ф-т Тартуского ун-та. С 1929 начал публиковать стихи и литературно-критич. статьи (иногда под псевдонимами Б. Афанасьевский, Г. Исеако, А.Б.). В 1944 И. ушел вслед за отступавшими немцами в Германию, был в лагере для перемещенных лиц, работал помощником санитара. В 1946-49 изучал славистику и философию в Гамбурге. В 1949 переехал в США. В 1954 в Гарвард. ун-те за работу “Вяземский как лит. критик” ему присуждена ученая степень д-ра славян, филологии. Преподавал в Канзас., Вашингтон., Вандербилт. ун-тах, в 1969 получил звание проф. и кафедру рус. литературы в Массачусет. ун-те (Амхерст), в 1977 вышел в отставку. Автор сб. стихов “Северный берег” (1938), “Царская осень: 2-я кн. стихов” (1953), “Хвала” (1967), “Золушка” (1970), “2х2=4: Стихи, 1926-1939” (1982), “Завоевание Мексики: сказ раешника” (1984), “Повесть в стихах” (1984), “Я — мещанин” (1986); незаконченного романа (иногда называемого повестью) “Если бы не было революции” — историко-фантастич. произведения, построенного на допущении вероятности смерти Николая II еще цесаревичем (императором стал бы его брат Георгий Александрович, сумевший предотвратить обе революции и привести страну к процветанию); эссе “Похвала Российской поэзии” — с 11 в. до Державина и от Жуковского, Батюшкова — до символистов. Составитель антологии рус. поэзии за рубежом “На Западе” (1953). Подготовил издание соч. Федотова (1952), Розанова (1956), автор статей о Бунине, Цветаевой, Мандельштаме, кн. “Константин Леонтьев” (1974), во время работы над к-рой совершил поездку на Афон. В 1983 стихотворение И. “Приветствие православного” (в польском журнале “Культура”, Париж) произвело глубокое впечатление на папу Иоанна Павла II, пригласившего И. на аудиенцию.

В молодости И. сотрудничал в журнале Бердяева “Путь”. Бердяев подвел его к увлечению Я.Бёме. Но своим духовным отцом И. считал Г.П.Федотова, к-рому обязан постижением мира в антиномиях и христ. апологией культуры. Уверенный, неповторимый голос И. обрел в житейски зрелые годы — со сборника “Хвала”, в к-ром воплотилось религиозно прочувствованное восприятие жизни, открывающее в земных страданиях действительность надвременного миропорядка. Именно тогда определяются и совершенствуются свойственные И. ясность мысли, метафоричность, парадоксальность, непредсказуемость. Начиная с “Золушки”, где наметился поворот к сюрреалистич. стилю, И. решительно использовал в своей поэзии мифотворч. возможности языка в духе Хлебникова, создав синтез Востока и Запада, сложного и примитивного, рус. народной песни и Баха. В языке его поэзии архаизмы, церковно-славянизмы сочетаются с выходящими за пределы нормы народными выражениями, коллоквиализмами, диалектизмами, неологизмами, традицией, восходящей к Державину и достигшей высшего предела в 20 в. у Цветаевой. Сильный отклик у И. нашла англ. метафиз. поэзия 17 в., научившая его тому, как можно быть одновременно шутливым, легкомысленным и абсолютно серьезным (какДж. Герберт, Дж. Донн). Мексика научила И. аналогичной философии жизни: ощущению одновременно радостного праздника жизни и муки смерти.

Гл. произведение И. — автобиогр. поэма (или цикл фрагментов стихотворного романа) — “Играющий человек”. Ее жанр И. определил как “гимн благодарения”. Это цикл стихотворений на многие темы, концентрированный на основополагающей теме поэзии, ее связях с жизнью, религией. Богом и игрой. Название поэмы навеяно одноименной книгой голл. культуролога Хейзинги “Homo Ludens”.

Идеи И. о поэзии, культуре, философии жизни имеют форму триединства: игра, барокко, рай. И., ценившего жизнь в ее контрастах, крайностях, дисгармонии и гармонии, называли “необарочным поэтом”.

Поэзия И. — эксперимент в превращении образов, видений поэта, его мироощущения в игровую поэзию, цель к-рой — помочь поэту и любому человеку обрести рай. Поэзия удваивает свою творч. силу; выкроенная из земного материала, она сама становится средством для дальнейшего творчества. Религ. смысл сочетается с игровым методом; счастье человека — цель и результат воздействия такой поэзии.

Соч.: Похвала Российской поэзии // Мосты. Мюнхен, 1960. № 5; Новый журнал. N.Y., 1983. № 150; 1984. № 154, 156; 1985. № 158, 159, 161; 1986. № 162, 165; Поэты двадцатого века // Новый журнал. 1968. № 91; Цветаева-Маяковский-Пастернак // Там же. 1969. № 95; Бунин // Там же. 1970. № 99; Стихотворения // Человек. М., 1992. В. 4.

Лит.: Евдокимов В. Маньеризм и трагизм “играющего человека” // ВРСХД. Париж; Нью-Йорк, 1978. № 127; Глэд Дж. Юрий Иваск // Глэд Дж. Беседы в изгнании. М., 1991.

Т.Н.Красавченко

ИГРА

— вид непродуктивной деятельности, мотив к-рой заключается не в результатах, а в самом процессе. Уже у Платона можно отыскать отдельные суждения об игровом космосе. Эстетич. “состояние И.” отмечено Кантом. Шиллер представил относительно развернутую теорию искусства как И. Он предвосхитил интуиции 20 в., что именно играющий человек обнаруживает свою сущность. Многие европ. философы и культурологи усматривают источник культуры в способности человека к игровой деятельности. И. в этом смысле оказывается предпосылкой происхождения культуры (Гадамер, Е. Финк, Хейзинга). В частности, Гадамер анализировал историю и культуру как своеобр. И. в стихии языка: внутри нее человек оказывается в радикально иной роли, нежели та, к-рую он способен нафантазировать.

Хейзинга в книге “Homo Ludens” (1938) отмечал, что многие животные любят играть. По его мнению, если проанализировать человеч. деятельность до самых пределов нашего сознания, она покажется не более чем И. Поэтому он считает, что человеч. культура возникает и развертывается в игре, носит игровой характер. И. — не биол. функция, а явление культуры, к-рое анализируется на языке культурологич. мышления. И. старше культуры. Понятие культуры, как правило, сопряжено с человеч. сооб-вом. Человеч. цивилизация не добавила никакого существ, признака к общему понятию И. Важнейшие виды первонач. деятельности человеч. об-ва переплетаются с игрой. Человечество все снова и снова творит миф рядом с миром второй природы, измышленный мир. В мифе и культе рождаются движущие силы культурной жизни.

Хейзинга делает допущение, что в И. мы имеем дело с функцией живого существа, к-рая в равной степени может быть детерминирована только биологически, только логически или только этически. И. — прежде всего свободная деятельность. Она не есть “обыденная” жизнь и жизнь как таковая. Все исследователи подчеркивают незаинтересованный характер И, Она необходима индивиду как биол. функция. А социуму нужна в силу заключенного в ней смысла, своей выразит, ценности. И. скорее, нежели труд, была формирующим элементом человеч. культуры. Раньше, чем изменять окружающую среду, человек сделал это в собств. воображении, в сфере И. Правильно подчеркивая символич. характер игровой деятельности, Хейзинга обходит гл. вопрос культурогенеза. Все животные обладают способностью к И. Откуда же берется тяга к И.? Фробениус отвергает истолкование этой тяги как врожденного инстинкта. Человек не только увлекается И., он создает также культуру. Другие живые существа таким даром почему-то не наделены.

Хейзинга отмечает, что архаич. об-во играет так, как играет ребенок или играют животные. Мало-помалу внутрь И. проникает значение священного акта. Говоря о сакральной деятельности народов, нельзя упускать из виду феномен И. Когда Хейзинга говорит об игровом элементе культуры, он вовсе не подразумевает, что И. занимают важное место среди других форм жизнедеятельности культуры. Не имеется в виду и то, что культура происходит из И. в рез-те эволюции. Не следует понимать концепцию Хейзинги в том смысле, что первонач. И. преобразовалась в нечто, И. уже не являющееся, и только теперь может быть названа культурой.

Культура возникает в форме И. Вот исходная предпосылка названной концепции. Культура первоначально разыгрывается. Те виды деятельности, к-рые прямо направлены на удовлетворение жизненных потребностей (например, охота), в архаич. об-ве принимают игровую форму. Человеч. общежитие поднимается до супра-биологич. форм, придающих ему высшую ценность посредством И. В этих И., по мнению Хейзинги, об-во выражает свое понимание жизни и мира.

Концепция игрового генезиса культуры поддерживается в совр. культурологии не только Хейзингой. Феноменолог Е. Финк в работе “Осн. феномены человеч. бытия” дает их типологию (пять феноменов — смерть, труд, господство, любовь и И.); И. столь же изначальна, сколь и остальные; она охватывает всю человеч. жизнь до самого основания, овладевает ею и существ, образом определяет бытийный склад человека, а также способ понимания бытия человеком.

И., по мнению Финка, пронизывает другие осн. феномены человеч. существования. И. есть исключит, возможность человеч. бытия. Играть может только человек. Ни животное, ни Бог играть не могут. Лишь сущее, конечным образом отнесенное к всеобъемлющему универсуму и при этом пребывающее в промежутке между действительностью и возможностью, существует в И.

Финк считает, что человек как человек играет один среди всех существ. И. есть фундаментальная особенность нашего существования, к-рую не может обойти вниманием никакая антропология. Следовало бы, утверждает автор, когда-нибудь собрать и сравнить игровые обычаи всех времен и народов, зарегистрировать и классифицировать огромное наследие объективированной фантазии, запечатленное в человеч. И. Это была бы история “изобретений” совсем иных, нежели традиц. артефакты культуры, орудий труда, машин и оружия. Они (эти “изобретения”) могут показаться менее полезными, но в то же время они чрезвычайно необходимы.

С И. у Финка связано происхождение культуры, ибо без И. человеч. бытие погрузилось бы в растительное существование. Человеч. И. сложнее разграничить с тем, что в биолого-зоологич. исследовании поведения зовется И. животных. Человек — природное создание, к-рое неустанно проводит границы, отделяет себя самого от природы. “Животное не знает И.-фантазии как общения с возможностями, оно не играет, относя себя к воображаемой видимости”. Поскольку для человека И. объемлет все, она и возвышает его над природным царством. Здесь возникает феномен культуры.

Лит.: Шиллер Ф. Письма об эстетич. воспитании человека // Шиллер Ф. Собр. соч. Т. 6. М., 1957; Выготский Л.С. Игра и ее роль в психич. развитии ребенка//

Вопр. психологии. 1966. № 6; Эльконин Д.Б. Психология игры. М., 1978; Берлянд И.Е. Игра как феномен сознания. Кемерово, 1992; Лагунов В.Н. Игры преследования и введение в теорию игр. Тверь, 1993; Хейзинга Й. Homo Ludens; В тени завтрашнего дня. М., 1992; Huizinga J. Homo Ludens. Haarlem, 1938.

П. С. Гуревич