Российская федерация. 1992-2004 5 страница

Председатель Верховного Совета Р. И. Хасбулатов — исходили из того, что острой необходимости принятия новой Конституции нет, следует продолжить постепенное внесение в действующий Основной Закон поправок, которые сделают его реально демократическим. По их мне­нию, съезд народных депутатов и Верховный Совет объективно игра­ют стабилизирующую роль, поэтому новую Конституцию следует раз­рабатывать под их эгидой и принять на одном из заседаний съезда.

Депутатам решительно противостояла лрезидентская сторона. Она активно развивала тезис, что «Советы и демократия несовместимы», нужно упразднить эти «последние бастионы тоталитаризма, партокра­тии» и создать принципиально новую политическую систему. Поэтому принятие новой Конституции — неотложная и важнейшая задача со­временной России, без решения которой невозможно вести работу по ее глубокому реформированию. Очевидно было, что президентские идеи не встретят поддержки в депутатском корпусе и подготовленная на их основе Конституция не будет одобрена съездом. Поэтому президентская сторона придавала исключительное значение проведению референдума либо по основным положениям новой Конституции, либо о доверии ветвям власти. Трактовку результатов в обоих случаях можно было ис­пользовать для конституционного закрепления своих идей или обо­снования возможных «нестандартных действий». Обе противостоящие стороны были готовы к решительным политическим баталиям, сви­детелями которых стала страна весной—осенью 1993 г.

Собравшийся 10 марта 1993 г. VIII съезд народных депутатов отка­зался от ряда компромиссных соглашений предыдущего, в числе кото­рых было и согласие на проведение референдума. В ответ на это прези­дент выступил 20 марта с Обращением к гражданам России, в котором сообщил, что подписал Указ об особом порядке управления страной до преодоления кризиса. В соответствии с ним на 25 апреля назначалось голосование о доверии президенту и вице-президенту, а также проектах новой Конституции и закона о выборах в Федеральный парламент. В случае поддержки президента и внесенных им проектов документов новые Конституция и Закон вступают в силу, а съезд и Верховный Совет автоматически лишаются своих полномочий.

Созванный на экстренное заседание Конституционный суд 22 марта пришел к заключению, что предпринятые президентом действия не соответствуют 9 статьям Основного Закона. Вердикт Суда послужил основанием для созыва 26 марта IX (внеочередного) съезда, который оценил случившееся как попытку государственного переворота и при­нял решение о проведении процедуры импичмента. Президент зара­нее отказался подчиниться возможному отрицательному решению съезда. Выступая 28 марта на Васильевском спуске, недалеко от Крем­ля, перед своими сторонниками, он заявил: «Не им, этим шести­стам, решать судьбу России. Я не подчинюсь, я подчинюсь воле наро­да». Как стало известно позднее, на случай положительного голосова-

ния по импичменту у президентской стороны существовал сценарий силового «расставания» со съездом сразу же после объявления итогов голосования. Однако отстранить президента от власти не удалось: вме­сто необходимых 689 голосов оппозиция собрала 617, против отреше­ния выступили 268 парламентариев. Депутаты и президент пришли к очередному компромиссу: на 25 апреля назначался референдум, ре­зультаты которого открывали возможность досрочных выборов как президента, так и Верховного Совета.

На референдум были вынесены четыре вопроса: Доверяете ли вы Президенту РФ Б. Н. Ельцину? Одобряете ли вы социально-экономи­ческую политику, осуществляемую Президентом и Правительством с

1992 г.? Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов
Президента? Считаете ли вы необходимым проведение досрочных
выборов народных депутатов РФ? Положительный ответ на первый
вопрос дали 40 млн человек (отрицательный — 27), на второй — 36
(против — 31), на третий — 34 (против — 32) и на четвертый — 47
(против — 21). Чаша весов склонялась в пользу президента в значи­
тельной мере благодаря доминированию его команды на информаци­
онном поле.

Результаты голосования для Ельцина выглядели предпочтитель­нее, хотя и абсолютной победой их назвать трудно. Они свидетель­ствовали, прежде всего, о глубоком расколе общества. Президенту и его сторонникам не удалось набрать большинства почти в половине республик и регионов России. Голосование о доверии депутатам вы­глядело еще менее утешительным. Кроме того, из 107 млн россиян, имевших право голоса, избирательными бюллетенями воспользова­лись лишь 69 млн (около 65%). Это означало, что доверие президенту выразили лишь 37% избирателей, имеющих право голоса. Тем не ме­нее его сторонники говорили о своей победе, а некоторые из них считали, что президент может использовать и силовые структуры при разрешении острых конфликтных ситуаций. Проба сил состоялась уже I мая 1993 г. в Москве. Здесь во время демонстрации, собравшей значи­тельные, но разношерстные оппозиционные силы, произошло столк­новение с ОМОНом и милицией, повлекшее за собой кровопролитие. В медицинские учреждения за помощью обратились 579 человек. Ель­цин квалифицировал случившееся как попытку «экстремистского коммунистического меньшинства... навязать стране методы политиче­ского насилия». Хасбулатов же заявил, что столкновение произошло между «широким союзом антимафиозных сил и мафиозными пред­ставителями власти и их высокими покровителями». В результате про­шедшие 9 мая 1993 г. демонстрации оппозиции отличались не только массовостью, но и организованностью.

Итоги референдума позволяли президенту активизировать консти­туционный процесс по своему сценарию. Для этого его указом от 12 мая

1993 г. создавалось Конституционное совещание, которое 5 июня на-

чало свою работу. Оно должно было окончательно доработать подго­товленный сторонниками сильной президентской власти проект. Тща­тельно продуманный состав участников (762 человека) был призван продемонстрировать представленность всех уровней российской влас­ти (федеральной, региональной, местного самоуправления), всех ее ветвей (законодательной, исполнительной, судебной), а также партий, движений, профсоюзов, предпринимателей и товаропроизводителей, представителей конфессий, Академии наук. Участники совещания, од­нако, не видели возможности для конструктивного взаимодействия с Конституционной комиссией съезда народных депутатов, разработав­шей проект с более сбалансированным разделением власти между ее ветвями. Неготовность к совместной работе проявилась и в том, что занявший трибуну совещания Председатель Верховного Совета был «за­хлопай», так и не получив слова. В итоге к концу июня 1993 г. существо­вали три различных проекта Конституции: «президентский», «парла­ментский», а также предложенный коммунистами России. 12 июля 1993 г. в руках президента находился доработанный совещанием проект.

На совещании выявилось, что на конфликт между исполнитель­ной и представительной властями накладывались и другие — между Центром и провинцией, а также между «суверенными» республика­ми, с одной стороны, и российскими краями и областями — с другой. Республики упорно пытались сохранить завоеванный ими суверенный статус и придать федерации не конституционный, а договорной ха­рактер. Края же и области активизировали попытки поднять свой ста­тус до уровня республик. Существовавшие подспудно противоречия на совещании вышли наружу. Показательно, что именно в период его ра­боты областной Совет Екатеринбурга принял 1 июля решение образо­вать Уральскую республику. Характерно и объяснение этого шага губер­натором Э. Росселем: «Все области и республики в равной степени эко­номически самостоятельны. Но где равенство, если область платит от прибыли налог 50%, а субъекты федерации — 12—20%? Жители респуб­лик более защищены в социальном плане, чем жители областей». Цен­тральной власти было трудно в равной мере учесть столь различающие­ся интересы, она была вынуждена балансировать, поскольку обе ее ветви нуждались в политической поддержке со стороны регионов. Стрем­лением привлечь на свою сторону региональные элиты была обусловле­на инициатива Ельцина по созданию Совета Федерации (13 августа 1993), в состав которого по его предложению должны были войти по два чело­века (один — от представительной, другой — от исполнительной влас­ти) от каждого субъекта Российской Федерации. Совет Федерации крем­левские политтехнологи были готовы предложить в качестве «легитим­ного органа», альтернативного действующему парламенту.

После получения от Конституционного совещания 12 июля 1993 г. «нужного» президенту проекта Конституции в практическую плос­кость перешла проблема ее принятия. Осознание сложности этой за-

дачи, с одной стороны, и готовность решительно выйти из конститу­ционного кризиса — с другой, прозвучали в его выступлении еще 12 июня. В этот день Б. Н. Ельцин оповестил журналистов о том, что к существующим уже вариантам он намерен прибавить еще один, гово­рить о котором «сейчас пока рано».

Июль 1993 г. прошел относительно спокойно, но в августе напря­жение в политической жизни нарастало с каждым днем. С начала ме­сяца в центральных печатных СМИ появляются подробные сценарии насильственных действий, намерение осуществить которые приписы­вается как президентской, так и парламентской стороне. Никем офи­циально они не подтверждались, но и не опровергались. 10 августа Ельцин, прервав отпуск, вернулся в Москву и в тот же день на засе­дании Президентского совета в узком составе прямо заявил, что «нере­шенность вопроса о Конституции выводит нас на силовые методы». 12 августа состоялась его встреча с руководителями СМИ, значение которой вышло далеко за рамки информационной политики. Президент сообщил, что «план действий уже готов... По всему видно, что настоя­щая политическая схватка наступит в сентябре. Август — время артпод­готовки, в том числе и для средств массовой информации». Позже он добавил, что в сентябре потребуется «крепкий министр безопасности». Этим качеством, по мнению его советников, не обладал действовав­ший тогда министр В. П. Баранников, за что и был отправлен в отстав­ку. Новым министром стал Н. М. Голушко. Психологическое давление оказывалось также на Конституционный суд и его Председателя.

Со стороны президента и спикера парламента звучали все более хлесткие и жесткие политические обвинения, которые дополнитель­но накаляли обстановку. Авторитет обеих ветвей власти значительно снижали публикации о масштабных злоупотреблениях в высших эше­лонах. Это мотивировало издание Ельциным 1 сентября указа о вре­менном отстранении от должности вице-президента А. В. Руцкого и первого вице-премьера В. Ф. Шумейко «в связи с ущербом, который нанесен и наносится государственной власти в результате взаимных обвинений в коррупции».

20 августа 1993 г. президент прямо обратился к депутатам Верхов­ного Совета с предложением «обсудить вопрос об условиях и порядке проведения досрочных парламентских выборов». Через 10 дней «пред­ложение» было подкреплено излюбленным «фирменным» жестом — Ельцин совершил поездку в Таманскую и Кантемировскую дивизии. Демонстрация в СМИ политической воли президента на фоне стрельб из танков, выброски десанта и показательного рукопашного боя име­ла четкую адресную направленность. В начале сентября в прессе по­явились статьи в обоснование того, что Россия не готова к «широкой» демократии и «чрезмерному парламентаризму». В то же время особен­но популярными стали ссылки на режим генерала де Голля и опыт Пятой республики в преодолении внутриполитического кризиса.

Политический кризис 21 сентября — 4 октября 1993. 16 сентября президент посетил дивизию внутренних войск имени Ф. Э. Дзержинс­кого. Во время визита он объявил о возвращении в правительство на должность вице-премьера и министра экономики Е. Т. Гайдара, что было открытым вызовом депутатскому корпусу. В ответ Всероссийское совещание народных депутатов всех уровней 18 сентября принимает антипрезидентское Обращение к гражданам России, в котором апел­лирует «с особым чувством к личному составу армии, милиции и органам государственной безопасности». Обстановка накаляется на­столько, что ночь на 20 сентября члены Президиума Верховного Со­вета решили провести в Белом доме. Они заявили, что пошли на это, так как «имели место передвижения воинских частей, подозритель­ные сборы руководства МВД».

Наконец, 21 сентября в 20 часов с телеэкрана прозвучало обраще­ние Ельцина, в котором он просил граждан России «поддержать сво­его президента в это переломное для страны время», а затем был оглашен его Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Президент постановлял: прервать осущест­вление законодательной, распорядительной и контрольной функций съездом народных депутатов и Верховным Советом, а до избрания нового парламента руководствоваться указами президента и поста­новлениями правительства. Запрещались заседания съезда, а полно­мочия народных депутатов России прекращались, хотя у представи­тельных органов власти в субъектах сохранялись. Конституционному суду было «предложено» не созывать заседания до начала работы но­вого парламента. Выборы в Государственную Думу назначались на 11 — 12 декабря 1993 г. К этому времени Конституционной комиссии и Конституционному совещанию предписывалось представить единый согласованный проект Конституции. К президенту переходило право назначения Генерального прокурора. Все это означало, что в стране фактически вводилось не предусмотренное законом прямое прези­дентское правление. Отдавая себе отчет в правовой «небезупречности» указа, президент отметил, что для него «безопасность России и ее народа имеют большую ценность, чем формальное соблюдение из­живших себя норм».

Указ был подкреплен рядом «организационных» мероприятий. Установлена была информационная блокада Белого дома. СМИ, в первую очередь электронные, давали лишь президентскую версию развития событий. Уже 21 сентября в здании парламента были отклю­чены телефоны правительственной, а затем и городской связи. Одно­временно сюда стягивались грузовики с милицией. 25 сентября она заблокировала все подходы к зданию. В нем были отключены электри­чество, лифты, перекрыто поступление горячей и холодной воды, перестала действовать канализация. С 27 сентября начинают циркули­ровать слухи о готовящемся штурме резиденции Верховного Совета.

28 сентября блокада ужесточилась: здание было обнесено ограждени­ем из спиральной режущей проволоки, взяты под контроль все входы и выходы. К вечеру была завершена эвакуация сотрудников из приле­гающих к парламенту зданий американского посольства. Сторонников депутатов еще на дальних подступах к Белому дому «встречали» мили­ция и ОМОН, что приводило к неизбежным столкновениям, перво­начально небольшим, с силами правопорядка.

Уже вечером 21 сентября после телевыступления президента в Белый дом стали стекаться депутаты, были вызваны в Москву и те, кто уже уехал домой. Охране здания начали выдавать автоматы и броне­жилеты, руководство его обороной было возложено на А. В. Руцкого. Собравшийся на экстренное заседание Конституционный суд уже к полуночи признал Указ № 1400 незаконным. Это было сделано на осно­вании ст. 121-6 Конституции, которая гласила: «Полномочия Президен­та Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, рос­пуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращают­ся немедленно». Собравшийся на экстренное заседание Верховный Со­вет, опираясь на решение Конституционного суда, оценил поступок президента как государственный переворот. В связи с этим его полномо­чия прекращались с 20.00 21 сентября, а президентские обязанности надлежало исполнять вице-президенту А. В. Руцкому.

Сессия ВС приняла решение о созыве чрезвычайного (внеочеред­ного) съезда народных депутатов, постановления «О неотложных ме­рах по преодолению государственного переворота» и «Об информиро­вании международной общественности о ситуации в России». Приня­ты были также поправки в Уголовный кодекс, ужесточавшие наказание за действия, направленные на насильственное изменение конститу­ционного строя.

Вечером 23 сентября начал работу X (чрезвычайный) съезд на­родных депутатов. Он утвердил министром обороны В. А. Ачалова, министром безопасности — В. П. Баранникова, министром внутрен­них дел — А. В. Дунаева. Принят был ряд обращений к мировой обще­ственности, а также к гражданам России (к соотечественникам, мос­квичам, рабочим, молодежи, личному составу МВД, к воинам армии и флота), где разъяснялась сложившаяся ситуация и содержались пред­ложения по ее изменению. Началась работа по формированию нового правительства. В стране складывалось опасное положение двоевлас­тия, началось «конкурентное» правотворчество: съезд принял закон «О порядке принятия Конституции» и другие акты, шедшие вразрез с указами президента. Ситуация копировала «дуэль указов» периода по­литического кризиса 19—21 августа 1991 г.

Дважды — 22 и 29 сентября — к конфликтующим сторонам с призывом не допустить кровопролития обращался патриарх Алексий II.

К 24 сентября действия президента были осуждены, а решения Вер­ховного Совета и съезда — поддержаны 57 (из 89) областными и рес­публиканскими Советами России. Еще 7 облсоветов заняли нейтраль­но-выжидательную позицию. Глухое недовольство ситуацией прояв­лялось и в армии, руководство которой, однако, стремилось избежать ее втягивания в политический конфликт. 30 сентября на Лубянской площади в Москве прошел митинг сотрудников Центрального аппа­рата Министерства безопасности, Управления военной контрразвед­ки по МВО, а также Управления МБ по Москве и Московской обла­сти. Его участники осудили Указ № 1400 и последующие действия по его реализации, потребовали от Коллегии МБ войти в контакт с ру­ководством других силовых министерств для выработки мер по циви­лизованному выходу из критической ситуации.

Понимая уязвимость своего предложения о перевыборах только парламента, Ельцин 23 сентября подписал указ о новых выборах, уже и президента, которые назначались на 12 июня 1994 г. Идея одновре­менных перевыборов парламента и президента часто звучала в те дни, поскольку в представлении многих обе стороны внесли свою лепту в эскалацию кризиса. Согласно опросам общественного мнения, прези­денту не доверяли 63% опрошенных, а съезду — 71. 25 сентября пред­ставители умеренных сил (В. Д. Зорькин, Г. А. Явлинский, С. Ю. Глазь­ев, А. П. Владиславлев) предложили «нулевой» вариант выхода из кри­зиса, т.е. возврат к положению до обнародования Указа № 1400, с последующим проведением одновременных президентских и парла­ментских выборов, которые назначались бы на 12 декабря 1993 г. С таким же предложением выступили представители 30 регионов России, со­бравшиеся в Санкт-Петербурге (их назвали «питерской тридцаткой»). В Москве 30 сентября прошло совещание представителей органов го­сударственной власти 62 субъектов Федерации, которые потребовали снять блокаду Дома Советов, цензуру на телевидении, отменить Указ № 1400 и последовавшие за ним акты. Участники совещания настаи­вали также на проведении одновременных досрочных выборов нового парламента и президента не позднее первого квартала 1994 г. При этом организация выборов и контроль за ними возлагались бы не на цент­ральные структуры, а на Совет субъектов Федерации. В документе со­держалось предупреждение о готовности принять «все необходимые меры экономического и политического воздействия, обеспечиваю­щие восстановление конституционной законности в полном объеме». Регионам, однако, не удалось завладеть инициативой и направить ситуацию в желаемое русло.

30 сентября, по инициативе и посредничестве Патриарха, в Свя-то-Даниловом монастыре в Москве была предпринята попытка при­мирить конфликтующие стороны. Начались переговоры между пред­ставителями президента и парламента, которые закончилась безре­зультатно. Как полагают современные исследователи, президентской

стороной был взят курс на окончательную победу. Наличие оружия в местах противостояния сторонников президента и Верховного Сове­та, провокации и недостаточный уровень ответственности некоторых политиков привели 3 октября к кровопролитию у здания Московской мэрии и особенно массовому — у телекомплекса «Останкино». Эти события послужили для президента поводом для введения в Москве чрезвычайного положения и перехода в наступление. В 6 часов 45 ми­нут 4 октября начался штурм Белого дома, в 9.00 он был обстрелян из танков. К 17 часам здание было захвачено, а руководство парламента и его защитники препровождены в тюрьму «Лефортово». В тот же день на месяц был приостановлен выпуск «Правды», «Советской России», «Рабочей трибуны» и еще двенадцати оппозиционных изданий.

Согласно официальным данным, в трагических событиях погибли 145 человек. Однако в российской и зарубежной печати приводились многократно большие цифры погибших и без вести пропавших. Отвечая на связанные с этим вопросы, один из руководителей МВД позже зая­вил: «Мы, откровенно говоря, и не ожидали такого ажиотажа вокруг трупов. Если бы предполагали его, то специально считали бы их потом». Сегодня случившееся в сентябре — октябре 1993 г. историки расценива­ют как ограниченный во времени и пространстве эпизод Гражданской войны, который, к счастью, ограничился верхушечной борьбой за власть в столице. Он не распространился на другие регионы страны и не при­вел к масштабному столкновению тех социальных сил, интересы кото­рых объективно представляли президент и Верховный Совет.

Президента и руководимые им исполнительные структуры под­держивали те группы, которые стали после августа 1991 г. активными участниками передела власти и собственности. На стороне народных депутатов, напротив, были разнородные слои, которые многое утра­тили за годы реформ, чувствовали себя «униженными и оскорблен­ными» в результате шокового «лечения» экономики. И хотя «потер­певшие» по численности в 2—4 раза превосходили своих более удачли­вых сограждан, исход столкновения был предрешен другими факторами. Как это бывало и ранее в периоды революционных потрясений, мень­шинству удалось в решающем месте и в решающий час добиться си­лового перевеса над большинством. События 21 сентября — 4 октября 1993 г. убедительно подтвердили и то, что инициативное политичес­кое поведение и политическая воля являются далеко не абстрактны­ми историческими категориями.

После завершения острой фазы кризиса президент с удовлетворе­нием констатировал, что «период двоевластия в России закончился... Октябрьские события открыли новые перспективы для проведения экономических преобразований. Дан мощный толчок конституцион­ной реформе, глубоким преобразованиям российской государствен­ности». Иначе оценивал их смысл ставший бывшим Председатель Конституционного суда В. Д. Зорькин: «3—4 октября 1993 года войдут в

историю России как одна из самых мрачных ее страниц. В этот день было покончено не только с двоевластием, но и с троевластием, то есть с конституционным принципом разделения властей. Фактически президент совершил антиконституционный переворот, разрушил го­сударственный строй».

Осеннее наступление президента было бы едва ли возможным без политической поддержки со стороны Запада. Уже 22 сентября Б. Ель­цин позвонил Б. Клинтону и проинформировал о происходящем в Москве; контакты между российскими и американскими властями не прекращались на протяжении всего кризиса. 5 октября, на следующий день после событий 3-4 октября, госсекретарь США К. Кристофер заявил, что «у президента Ельцина не оставалось другого выхода, кроме применения силы. Его действия были полностью оправданы. Он про­должает следовать демократическим курсом». А на следующий день на пресс-конференции в поддержку действий российского президента выступил и сам Б. Клинтон.

До середины декабря 1993 г. Россия оставалась без высшей пред­ставительной и законодательной властей. Многие важные стороны ее жизни регулировались президентскими указами. Б. Н. Ельцин восполь­зовался сложившейся ситуацией, чтобы в правовом плане закрепить достигнутую в начале октября победу.

Символическим жестом, призванным продемонстрировать смысл произошедшего, стало снятие уже 6 октября почетного караула у Мав­золея В. И. Ленина. Вслед за этим в октябре—ноябре 1993 г. Б. Н. Ельцин подписал ряд важных указов, определивших дальнейшую судьбу Со­ветов. 7 октября прекращены полномочия Московского городского и районных Советов. 24 октября подписан указ о реформировании орга­нов государственной власти и местного самоуправления в Москве и Московской области: выборы в столичном регионе предлагалось про­вести 12 декабря 1993 г. И наконец, указом от 26 октября «О реформе местного самоуправления в Российской Федерации» прекращалась деятельность всех местных Советов. Их функции передавались назна­чаемой президентом администрации. Выборы новых органов местного самоуправления (дум, собраний, муниципальных комитетов и т.д.), а также глав местного самоуправления (глав администраций, старост, мэров) должны были пройти с декабря 1993 по июнь (994 г. Таким образом, Советская власть через 76 лет после ее провозглашения в России завершила свое существование.

27 октября 1993 г. президент подписал Указ «О регулировании зе­мельных отношений и развитии аграрной реформы в России». Он обоб­щал ранее принятые по аграрной реформе «бесспорные» акты; про­возглашал многообразие форм собственности на землю; равно­правие форм хозяйствования, основанных на личном, семейном или коллективном труде. Подчеркивалась самостоятельность сельских то­варопроизводителей и одновременно декларировалась государствен-

ная поддержка аграриев в переходный к рынку период. Однако главным было то, что указ радикальным образом решал вопрос о собственности на землю: в документе она приравнивалась к обычной недвижимости, имуществу, которое разрешалось продавать, покупать, сдавать в арен­ду, дарить. Государство гарантировало неприкосновенность и защиту частной собственности на землю. Это формально «рыночно-экономи-ческое» решение вызвало громкий политический резонанс и полюс­ные оценки со стороны различных общественных сил.

Указом президента от 6 ноября 1993 г. вводилась в действие новая Военная доктрина России, которая должна была играть важную роль в закреплении новых общественно-политических отношений. В ней определялись основные задачи и направления реформирования Воо­руженных сил. Подчеркивавший необходимость сохранения и повы­шения боеготовности армии документ ставил целью создание более дешевой, компактной, хорошо технически оснащенной армии, отве­чающей самым высоким современным стандартам. Реорганизацию структуры Вооруженных сил намечалось завершить к 2000 г. К тому же времени предполагалось перейти на смешанную систему их комплек­тования. Наряду с сохранением призыва на срочную службу по экс­территориальному принципу важнейшую роль в армии должны были играть профессионалы, служащие по контракту. Уже к 1995 г. числен­ность Вооруженных сил должна была сократиться до 1,9 млн человек (в 1993 составляла 3 млн).

В доктрине впервые в отечественной законодательной практике исполнительная власть в лице президента и правительства наделялась правом использовать армию при решении не только внешних, но и внутриполитических проблем. К. числу «внутренних источников воен­ных угроз* доктрина относила не только «попытки свержения кон­ституционного строя, дезорганизации функционирования органов го­сударственной власти и управления», но и всякого рода внутрипо­литические акции «националистических, сепаратистских, других организаций». Уже тогда критиковали и внешнеполитическую ее часть за недооценку собственных национальных интересов. При чтении до­кумента создавалось представление о большей приоритетности для России общих с международным сообществом целей. Это ощущение подпитывалось действовавшей Концепцией внешней политики (ян­варь 1993), где на первый план также выдвигались задачи укрепления партнерских отношений со странами Запада, с международными ин­ститутами.

Претерпела изменение и государственная символика страны. Еще в 1990 г. Россия обрела свой гимн, созданный на основе «Патриотической песни» М. И. Глинки. После событий августа-91 в качестве государствен­ного стал использоваться бело-сине-красный флаг. А 30 ноября 1993 г. указом президента прежний Государственный герб РСФСР — с сер­пом и молотом, пшеничными колосьями — был заменен новым. Им

вновь, как и до 1917 г., стал двуглавый орел. Таким образом, из госу­дарственных символов страны исчезли элементы, связывавшие ее с 76-летним периодом советской истории.

Выборы в Федеральное Собрание и принятие новой Конституции. В октябре 1993 г. скорректированы условия проведения выборов в пар­ламент и принятия новой Конституции. 1 октября Указом президента количественный состав Государственной Думы увеличивался с 400 до 450 депутатов; устанавливалось равное распределение мест между из­бранными по мажоритарной и пропорциональной (через партийные списки) системам {225 на 225). Тем самым «уточнялись» первоначаль­ные планы, согласно которым ²/₃ мест должны были получить депута-ты-«мажоритарщики». Формально это преследовало цель стимулиро­вать формирование в стране нормальной многопартийной системы. Фактически же увеличение числа депутатов-«списочников» повыша­ло шансы на избрание уже «раскрученных» политиков федерального уровня, имевших доступ к СМИ (прежде всего, на телевидение), ко­торый зависел от исполнительной власти.

Указ от 11 октября «О выборах в Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» также вносил существенные из­менения в Указ № 1400. Первоначально на 11 — 12 декабря назначались выборы лишь в Государственную Думу — нижнюю палату парламента, а роль верхней должен был играть орган, образованный незадолго до роспуска съезда и названный Советом Федерации (в него входили гла­вы российских регионов). Теперь же вводился выборный принцип фор­мирования верхней палаты: от каждого субъекта Федерации избирались по два депутата на основе мажоритарной системы по двухмандатным (один округ — два депутата) избирательным округам. Депутатами ста­новились два кандидата, набравшие наибольшее число голосов.