Чин отпевания мирянина

Этот чин в Требнике носит название «Последование мертвенное мирских тел». Чин отпевания и погребения мирян по своему составу подобен панихиде, или утрени.

Погребение мирских человек, как и панихида, начинается пс. 90-м и каф. 17-ю пением 118-го пс. «Непорочны», разделенного во имя Святой Троицы на 3 статии, из к-рых в 1-й и последней каждый стих сопровождается припевом: «Аллилуиа», а каждый стих 2-й статии – пением «Помилуй раба Твоего».

«Непорочны», практически совсем забытые в последовании панихиды, в последовании погребения сохраняются, но, к великому сожалению, поется по 2-3 стиха из каждой статии, – это из 176 стихов псалма! – т.е. только то, что напечатано в Малом Требнике лишь в качестве начала, с указанием, как должно исполнять в данном случае непорочны. Сам же текст 118-го пс. должен быть взят из Псалтири. В последовании погребения, помещенном в Большом Требнике, непорочны печатаются полностью. Для истинно верующих и любящих усопшего должен быть утешительно пропет у его гроба полностью этот псалом, к-рый поется и у гроба Спасителя, эта трогательная песнь о Законе, делающем блаженными и здесь, на земле, ходящих по путям Его, оживляющем дýши для вечности, дарующем помощь и на Страшном Суде.

Часто возражают: «Заупокойные моления у гроба не должны быть продолжительны. Надо пощадить чувства окружающих». И вот, поскорее исполнив урезанное до предела последование, мы стремимся поскорее уйти от гроба зрелища смерти. По маловерию своему и дух. лености мы забываем, что нет ничего более утешительного для души усопшего, чем теплое моление о нем близких и любящих его людей. Ведь это последняя служба, последняя треба для брата нашего. Чин погребения, совершенный по Уставу, без сокращений и искажений, облегчает скорбь близких, окружающих гроб, успокаивает их души, умеряет печаль и стенания. А для маловерующих и нецерковных людей чин погребения близкого и любимого человека с последующим поучением свящ-ка может дать 1-й толчок в направлении их дух. прозрения.

После каждой статии непорочных, как и по 3-й, 6-й и 9-й песнях канона, произносится обычная заупокойная малая ектения. При пении непорочных совершается каждение иереем.

После 3-й статии 17-й каф. поются при отпевании мирян 8 тропарей за упокой, к-рые называются Непорочны тропари. Каждый тропарь сопровождается припевом: «Благословен еси, Господи».

Вот начала этих тропарей:

«Святых лик обрéте источник жизни...»

«Агнца Божия проповéдавше...»

«В путь узкий хóждшии прискорбный...»

«Образ есмь неизреченныя Твоея славы...»

«Древле убо от не сýщих создáвый мя...»

«Упокой, Боже, раба Твоего...»

«Слава»: «Трисиятельное Единаго Божества, благочестно поем...»

«И ныне»: «Радуйся, Чистая, Бога плотию рождшая...»

«Аллилуиа» (трижды).

Затем следует малая ектения о упокоении и седален: «Покой, Спасе наш...» Он оканчивается словами: «и вся яже в ведении и не в ведении, Человеколюбче». После того, как будет пропет седален и «Слава», еще раз повторяется этот конец. Затем следует «И ныне» и Богородичен: «От Девы возсиявый миру, Христе Боже, сы΄ны света Тóю показавый, помилуй нас».

2 часть начинается с чтения 50 пс.: «Помилуй мя, Боже...», и затем поется канон. При каноне обычно поют припев: «Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего». По 3-й песни канона седален: «Воистину суета всяческая...» и Богородичен: «Всесвятая Богородице, во время живота моего...» По 6-й песни канона и малой ектении поется кондак: «Со святыми упокой...» и икос: «Сам еси Един Безсмертный...» Затем снова повторяется кондак. Этой малой подробностью последование погребения отличается от панихиды, сближаясь с праздничным по древнему чину последованием утрени, когда после кондака пелись неск-ко икосов, заключавшихся повторением кондака. Это сохранилось в последовании священнического погребения, где за кондаком следуют 24 икоса, завершаемые повторением кондака. По 9-й песни канона и малой ектении гасятся свечи, и поются 8 стихир прп. Иоанна Дамаскина, каждая на один из 8 гласóв. Св. Церковь хочет в последний раз в земном храме усладить всеми своими напевами того, кому она больше всего желает, чтобы он был удостоен «пети всесоставныя глáсы» (Октоих, гл. 5, стихира на стиховне, 2-я, суббота утро) в небесном храме Господа. Обидно, когда в последовании погребения самогласные стихиры Дамаскина опускаются или поются только 1-я и последняя. Лучше прочесть их, чем совсем пропустить. Но смысл этих стихир неразрывно связан с пением их на 8 гласов. Это – непрерывная проповедь о суете всего, что прельщает нас в мире и не остается с нами по смерти.

Вот все 8 стихир, к-рые должны быть пропеты после заупокойного канона.

Глас 1-й: «Кая житейская сладость пребывает печали непричастна? Кая ли слава стои΄т на земли непреложна? Вся сени немощнéйша, вся сóний прелéстнейша: единем мгновением, и вся сия смерть приемлет, но во свете, Христе, Лица Твоего и в наслаждении Твоея красоты, егоже избрал ecu, упокой, яко Человеколюбец.

Глас 2-й. Увы мне! Яковый подвиг и΄мать душа, разлучающися от телесе! Увы, тогда коли΄к слези΄т, и несть помилуяй ю! Ко ангелом очи

1. Какая сладость жизни пребувает не причастной печали? Какая слава устоит на земле непреложной? Все (здесь) – ничтожнее тени; все обманчивее сна; одно мгновение – и все это похищает смерть; но в свете, Христе, Лица Твоего и в наслаждении Твоей красотой (сего) которого Ты избрал, упокой, как Человеколюбец.

2. Горе мне! Какой подвиг совершает душа, разлучаясь с телом! Увы, сколько слез она проливает тогда, и нет никого, милующего

возводя΄щи, бездельно молится; к человеком рýце простирáющи, не и΄мать помогающаго. Тем же, возлюбленнии мои брáтии, помы΄сливше нашу краткую жизнь, преставленному упокоения от Христа просим и душам нашим велию милость.

Глас З-й: Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, ни сшествует слава, пришедшей бо смерти, сия вся потреби΄шася. Темже Христу Безсмертному возопиим: преставленнаго от нас упокой, идеже всех есть веселящихся жилище.

Глас 4-й: Где есть мирское пристрастие? Где есть привременных мечтание? Где есть злато и сребро? Где есть рабов множество и молва? Вся персть, вся пепел, вся сень. Но приидите возопиим Безсмертному Царю: Господи, вечных Твоих благ сподоби преставльшагося от нас, упокоя΄я его в нестареющемся блаженстве Твоем.

Глас 5-й: Помянúх пророка вопию΄ща: аз есмь земля и пепел, и паки рассмотри΄х во гробéх, и ви΄дех кости обнажéны, и рех: убо кто есть царь, или воин, или богат, или убог, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего.

Глас 6-й. Начаток мне и состав зиждительное Твое бысть повеление: восхотев бо от невидимаго же и видимаго жива мя составити естества, от земли΄ тело мое создал, дал же ми еси душу Божественным Твоим и животворящим вдохновением. Тем же, Христе, раба Твоего во стране живущих и в селениих праведных упокой.

ее. К Ангелам, возводя очи, напрасно их умоляет; к людям простирая руки свои, не имеет помощника. Посему, возлюбленные братья мои, помыслить сколь кратковременна наша жизнь, будем просить у Христа упокоения преставленному и душáм нашим великой милости.

3. Для людей суета все то, что не остается (с ними) по смерти: не остается богатство; слава не идет (с ними во гроб). Ибо как только пришла смерть, все это исчезло. Потому возопием Христу бессмертному: упокой преставившегося от нас там, где всех веселящихся жилище.

4. Где (теперь) пристрастие к миру? Где мечты о привременном? Где золото и серебро? Где множество рабов и слава? Все это – персть, все – пепел, все – тень. Но, придите, возопием Бессмертному Царю: Господи! вечных благ Твоих сподоби преставившегося от нас, упокяя его в нестареющем Твоем блаженстве.

5. Вспомнил я слова пророка, вопиющего: «я земля и пепел», и еще заглянул в гробы и увидел кости обнаженные, и сказал: итак, кто же царь или воин, или богатый, или убогий, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего.

6. Началом мне и составом моим было творческое Твое повеление, ибо восхотев из невидимого и видимого естества создать меня, живого, из земли тело мое создал, и дал мне душу посредством Божественного Твоего и животворящего дуновения. Посему, Христе, упокой раба Твоего во стране живых и в селениях праведных.

Глас 7-й: По образу Твоему и подобию создáвый в начале человека, в рáи поставил ecи владети Твоими твáрьми. Завистию же диаволею прельстився, снéди причасти΄ся, заповедей Твоих преступник быв. Темже паки в землю, от неяже взят бысть, осудил ecи возвратитися, Господи, и испросити упокоения.

Глас 8-й. Плачу и рыдаю, егдá помышляю смерть, и вижду во гробéх лежащую, по образу Божию создáнную нашу красоту, без образну, безславну, не имýщую вида. О чудесе! Что cиe еже о нас бысть таинство? Како предáхомся тлению? Како сопрягохомся смерти? воистину Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение».

7. В начале создавший человека по образу Своему и подобию, (Ты) поставил его в раю владычествовать над тварями Твоими. Но он, будучи обольщен завистью диавола, вкусил (запрещенной) снеди и сделавшись преступником заповедей Твоих. Поэтому Ты осудил его, Господи, на то, чтобы опять возвратить в землю, из которой он был взят, – и (этим) испросить себе упокоение.

8. Плачу и рыдаю, когда размышляю о смерти и вижу во гробах лежащую по образуБожию созданную нашу красоту образной, бесславной, не имеющей вида. О чудо! Что за таинство совершилось о нас (над нами)? Как предадились мы тлению? Как сочетались со смертью? Подлинно, по повелению Бога, как написано, – Подающего преставившемуся упокоение».

Затем в противоположность временному и тленному, оставляющему этот мир словами Самого Спасителя возвещаются заповеди Блаженств. Душа усопшего устремляет взор свой к обители Отца Небесного, видит рай и в нем благоразумного разбойника и во умилении повторяет молитвенный вопль его: «Во Царствии Твоем помяни нас, Господи». «Блаженны» прерываются краткими прошениями усопшего к Спасителю:

«Разбойника рая΄, Христе, жителя, на кресте Тебе возопи΄вша: помяни мя, предсодéял еси покаянием его, и мене сподоби недостойнаго».

«Разбойника, возопившего к Тебе на кресте: «помяни меня», Ты соделал, Христе, прежде всех жителем рая за его покаяние, и меня недостойного сподоби (быть в раю)».

«Блажени милостивии, яко ти΄и помиловани будут». «Блажени чисти΄и сердцем, яко тии Бога ýзрят». Мы подкрепляем смиренную молитву отшедшего брата своим прошением:

«Животом госпóдствуяй и смертию, во двóрех святых упокой, его же приял еси от привременных, и помяни мя, егда прии΄деши во Царствии Твоем».

«Ты, жизнью и смертью, Господствующий! Упокой в обителях святых принятого из кратковременной жизни; и помяни меня, когда придешь во Царствии Твоем».

«Блажени миротворцы, яко ти΄и сы΄нове Божии нарекутся». Наша молитва превращается в благожелание усопшему; мы как бы собственными очами видим, что душа его готовится вступить в двери райские, в страну живых, в Царство Небесное.

«Блажени изгнáни правды ради...»

«Христос тя упокоит во стране живущих, врата райския да отверзет ти, и Царствия покажет жителя, и оставление тебе даст, от нихже согрешил еси в житии, христолюбче».

«Христос тебя (да) упокоит в стране живых (да) отверзет тебе врата райские и (да) соделает жителем Церкви (рая), и оставление (да) подаст тебе во всем, в чем согрешил ты в жизни, христолюбче».

В завершение на «Слава» поется стихира Троице: «Безначальным и рождением и происхождением...» «И ныне» – Богородичен: «Како от сосцý Твоею млекó точи΄ши...»

Чтобы не оставить в страждущем сердце место печали и сомнению, св. ап. Павел возвышает свой утешительный голос, перенося наш дух за пределы смерти, и раскрывает перед нами дивные тайны будущего преображения тела человеческого словами 1-го Послания своего к фессалоникийцам:

«Не хочу же оставить вас, братия, в неведении о умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словами Господними, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших, потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде, потом же мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздýхе, и так всегда с Господом будем? (1 Фес. 4, 13 -18).

Наконец, Сам Господь Иисус Христос устами свящ-ка утешает нас, обнадеживает, как любящий Отец (Ин. 5:24-31):

«Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему, ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения. Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу; и суд Мой праведен, ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца».

После чтения Евангелия произносится ектения о упокоении: «Помилуй нас, Боже...» Свящ-к произносит не только возглáс: «Яко Ты еси Воскресение и живот...», но и всю молитву «Боже духóв...», предшествующую этому возглáсу. В Требнике нарочито отмечается этот исключит. случай гласного чтения этой молитвы, читаемой обычно тайно.

По возгласе бывает целование или последнее прощание с умершим, к-рое совершается при пении стихир: «Приидите, последнее целование дадим, братие, умершему...»

Из стихир при последнем целовании обычно поются лишь 1-я, последняя и Богородичен, а остальные 11 опускаются. Между тем это трогательные и умилительные стихиры, оставляющие неизгладимое впечатление в верующем сердце.

«Приидите, последнее целование дадим, братие, умершему, благодаря΄ще Бога: сей бо оскуде от срóдства своего и ко гробу тщится, не ктому пеки΄йся о суетных и о многострастной плоти. Где ныне сродницы же и дрýзи? Се разлучаемся! Его же упокоити, Господу помолимся.

Кое разлучение, о братие? Кий плач? Кое рыдание в настоящем часе? Приидите убо целуйте бывшаго вмале с нами: предáется бо гробу, каменем покрывается, во тьму вселяется, с мертвыми погребается и всех сродников и другóв ныне разлучается. Его же упокоити, Господу помолимся.

Ныне житейское лукавое разлучается торжество суеты! Дух бо оскудé от селения, брение очерни΄ся, сосуд раздрáся, безгласен, нечýвственен, мертвен, недви΄жимь. Егоже посылающе гробу, Господу помолимся, дати ему во веки упокоение.

Яков живот наш есть? Цвет, и дым, и роса утренняя воистину. Приидите, приидите убо, ýзрим на гробéх ясно, где доброта телесная. Где юность? Где суть очеса и зрак плотский? Вся увядóша яко трава, вся потребишася. Приидите, ко Христу припадем со слезами.

«Приидите, братие, и, благодаря Бога, дадим усопшему последнее целование: он оскудел от родства своего и течет ко гробу, не заботясь более о суетном и о многострастной плоти. Где ныне сродники и друзья? вот уже разлучаемся! Помолимся же, да упокоит его Господь.

Какая разлука, братие, какой плач, какое рыдание в настоящий час! приидите, целуйте недавно бывшего с нами – он предается гробу, покрывается камнем, вселяется во мрак, погребается с мертвыми: помолимся же, да упокоит его Господь.

Ныне нарушается все лукавое житейское торжество суеты! Душа исторглась из своей скинии, помрачилось брение, разбился сосуд, безгласен, бесчувственен, мертв и недвижим. Вверяя его гробу, помолимся, да даст ему Господь упокоение во веки.

Вот какова наша жизнь! – это подлинно цветок, это дым, это роса утренняя. Пойдем же на могилы и там посмотрим, куда делась доброта тела? Где юность? Где глаза и облик плоти? Все увяло, как трава; все погибло; пойдем же, припадем со слезами ко Христу.

Велий плач и рыдание, велие воздыхание и нýжда, разлучение души΄, ад и погибель, привременный живот, сень непостоянная, сон прелестный: безвременно-мечтанен труд жития земнаго! Далéче отбежим мирскаго всякаго греха, да небесная наслéдим.

Видяще предлежáща мертва, образ восприимем вси конечнаго часá: сей бо отходит яко дым от земли, яко цвет отцветé, яко трава посечéся, вретищем повиваемь, землею покрываемь. Егоже невидима оставивше, Христу помолимся, дати ему во веки упокоение.

Приидите, внýцы Адамовы, увидим на земли΄ поверженнаго по образу нашему, все благолепие отлагающа, разрушéна во гробе гноем, чéрвьми, тьмою иждиваема, землею покрываема. Егоже невидима оставльше, Христу помолимся, дати во веки сему упокоение.

Егда душа от тела и΄мать нýждею восхи΄титися страшными ангелы, всех забывает сродников и знаемых и печется о будущих судилищей стоянии, яже суеты многотрудныя плоти разрешении. Тогда Судию моля΄ще, вси помолимся, да простит Господь яже содéла.

Приидите, братие, во гробе ýзрим пепел и персть, из неяже создáхомся. Камо ныне идем? Что же быхом? Кий убог или богат? Или кий владыка? Кий же свободь? И не вси ли пепел? Добрóта лица согни΄, и юности весь цвет увяди΄ смерть.

Великий плач и рыдание, великое стенание и болезнь при разлучении души! Тогда вся привременная жизнь для нее ад и погибель, тень непостоянная, сень заблуждения, безвременно мечтателен труд жития земного! О, убежим далеко от греха мирского, да наследуем небесные блага.

Видя предлежащего мертвого, все да помыслим о последнем часе; как пар от земли отходит человек, и как цветок увял он, как трава поблек; пеленается саваном, покрывается землею: невидимым его оставляя, помолимся ко Христу, да даст ему во веки упокоение.

Приидите, внуки Адама, увидим поверженного на земле отложившего все благолепие образа нашего, разрушенного во гробе гноем, червями, тьмою расточенного, землею покрываемого. Оставив его незримым, помолимся Христу о даровании ему упокоения на веки.

Когда страшные ангелы силою хотят исторгнуть душу из тела, забывает она всех сродников и знакомых, и помышляет только о предстании будущему судилищу и о разрешении от суеты многотрудной плоти. И мы, к Судии прибегая, помолимся все, да простит Господь соделанное человеком.

Приидите, братия, увидим в могиле пепел и персть, из которой мы созданы; куда мы теперь идем? И чем мы были? Кто здесь нищий или богач? Кто владыка? Кто свободный? Не все ли одинаково – пепел? Красота лица сгнила, и весь цвет юности увял от (дыхания) смерти.

Воистину суета и тление, вся житейская виды и безславная: вси бо исчезаем, вси ýмрем, цáрие же и кня΄зи, судии΄ и насильницы, богатии и убóзии, и все естество человеческое: ныне бо, иже иногда в житии, во грóбы ввергаются. Ихже да упокоит Господь, помолимся.

Вси телеснии ныне оргáны праздни зрятся, иже прежде мала дви΄жими бя΄ху, вси недействительни, мертви, нечувственни: очи бо заидóша, связáстеся нóзе, рýце безмолвствуете, и слух с ними, язык молчанием заключи΄ся, гробу предается. Воистину суета вся человеческая.

Спасай надеющыяся на Тя, Мати Незаходимаго Солнца, Богородительнице: умоли молитвами Твоими Преблагаго Бога упокоити, молимся, ныне преставльшагося, идеже упокоевáются праведных дýси: божественных благ наследника покажи, во двóрех праведных, в память, Всенепорочная, вечную.

Слава: Зря΄ще мя безгласна и бездыхáнна предлежаща, восплачите о мне, братие и дрýзи, сродницы и знаемии: вчерашний бо день бесéдовах с вами, и внезапу нáйде на мя страшный час смертный. Но приидите, вси любящии мя, и целуйте мя последним целованием: не ктому бо с вами похожду или собеседую прочее. К Судии бо отхожду, идéже несть лицеприятия: раб бо и владыка вкýпе предстоят, царь и воин, богатый и убогий в равнем достоинстве: кийждо бо

Подлинно все в жизни – суета и тление, все – призрак, все – недостойно славы. Вот все мы исчезнем, все умрем: и цари, и князья, и судьи, и подчиненные, и богатые, и убогие, весь род человеческий. И вот теперь опускаются в могилу те, которые когда-то жили; помолимся же, чтобы Господь упокоил их.

Вот все органы телесные видятся бездействующими, а прежде при малейшем усилии приходили в движение; вот все они неподвижны, бесчувственны, мертвы. Очи закатились, ноги связались, руки бездействуют, а с ними и слух; язык заключен молчанием и предается могиле. Подлинно, все суета в человеке.

Спасай надеющихся на Тебя, Матерь Незаходимого Солнца, Богородительница; умоли молитвами Твоими премилосердного Бога, – молимся Тебе, – упокоить ныне преставившегося там, где упокоеваются души праведников; соделай его, Всенепорочная, наследником божественных благ в обителях святых, – в память вечную.

Видя меня лежащего безгласным и бездыханным, восплачьте обо мне, все братия и сродники, и знакомые. Вчерашний день беседовал с вами, и внезапно настиг меня страшный час смерти; но приидите, все любящие меня, и целуйте последним целованием. Я уже более не поживу с вами или о чем-либо не собеседую; к Судии отхожу, где нет лицеприятия: там раб и владыка вместе предстоят, царь и воин, убогий и богатый в равном достоинстве; каждый от своих дел

от своих дел, или прославится, или постыдится. Но прошу всех и молю, непрестанно о мне молитеся Христу Богу, да не низведен буду по грехом моим на место мучения, но да вчини΄т мя, идеже свет животный».

прославится или постыдится. Но прошу и умоляю всех: непрестанно о мне молитесь ко Христу Богу, да не буду низведен по грехам моим в место мучений, но да вселюся в жизненный свет».

На эту последнюю мольбу почившего мы спешим откликнуться нашей молитвой за него ко Господу Иисусу Христу: «Молитвами Рождшия Тя, Христе, и Предтечи Твоего, апостолов, пророков, иерархов, преподобных и праведных, и всех святых, усопшаго раба Твоего упокой».

За пением стихир следуют молитвословия, составляющие литию за усопших. Сюда входят Трисвятое, «Пресвятая Троице...», «Отче наш», «Со духи праведных...» и прочее. Диакон возглашает сугубую ектению «Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей...»; по возглáсе: «Слава, и ныне», бывает отпуст, на к-ром поминается имя усопшего. После отпуста архиерей или начальствующий иерей возглашает трижды: «Вечная твоя память, достоблаженне и приснопамятне брате наш», и певцы трижды поют: «Вечная память».

Затем по Требнику положено прочитать молитву: «Господь Иисус Христос, Бог наш, Иже Божественныя заповеди святым Своим учеником и апостолом дáвый...»

Однако ныне вместо этой краткой прощальной молитвы обычно читается другая, пространная, текст к-рой печатается на особом листе. Она назыв-ся разрешительной молитвой, и ее читают над усопшим мирянином не моложе 7 лет. По прочтении этой молитвы свящ-к сворачивает лист, на к-ром она напечатана, в свиток и влагает его в правую руку усопшего. Этой молитвой разрешаются только бывшие на умерших запрещения и епитимии за их прежние грехи, в к-рых они при жизни раскаялись перед духовником, но не те грехи, к-рые они утаили и в к-рых не покаялись в Таинстве Покаяния. Поэтому нельзя считать эту молитву равной по силе разрешительной молитве Таинства Покаяния: «...прощаю и разрешаю тя...»

На практике разрешительная молитва обычно читается и дается в руку усопшему не после отпуста, но сразу после прочтения Евангелия. С пением «Святый Боже...» гроб с телом усопшего выносится из храма.

Св. Церковь, в знак примирения и единения с душой усопшего, на краю могилы предает его тело земле. Для этого свящ-к перед закрытием гроба и положением его в могилу посыпает крестообразно землю на тело умершего с произнесением слов: «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней». Затем на усопшего возливается елей в знаменование того, что умерший уже окончил и совершил свящ. подвиги, к к-рым был призван, старался жить по образу и заповедям Христа Спасителя, и теперь душе его предстоит пройти мытарства и достигнуть Царства Славы. Наконец, на тело усопшего посыпают пепел из кадильницы в знаменовáние того, что благочестивый христианин, подобно благоухающему фимиаму, угас для земли, но не для неба. Если кладбище находится вдалеке от храма, то этот последний обряд совершается в храме. При этом поется тропарь: «Со духи праведных...» Теперь гроб закрывается крышкой, к-рая прибивается гвоздями. После того при пении литии гроб с телом опускается в могилу, ногами к востоку, и во время пения тропарей: «Со духи праведных...» могила засыпается землей. Затем по чину литии положена сугубая ектения, и после того, как могила будет совсем засыпана, произносится: «Слава Богу, сице устроившему».

Не совершается погребение умерших в 1-й день Пасхи, в день Рождества Христова до вечерни.