С высоты

Прекрасен город с птичьего полёта,

Когда лишь очертанья, без деталей.

И даже идеально зоркий кто-то

Запущенность и грязь узрит едва ли.

Какое благородство чётких линий!

Какая строгость улиц и проспектов!

Скалярные пустые величины

Воскресли, обретя в пространстве вектор.

Совсем не то: вблизи, с вершины роста,

Ещё усилив зрение очками…

Корявый снег, застывшая короста,

Брандмауэр с граффитными значками…

Облезлость мрачноватых подворотен

За блеском приукрашенных фасадов –

Тому, кто небогат и беспороден,

Везде грозит опасности засада.

Сугробы ли, помеченные псами,

Сосульки устрашающего вида…

Качает разновесными весами –

Пойди, пойми – Фортуна ли, Фемида…

А издали да сверху – любоваться,

Впиваться в перспективу ненасытно:

Эклектика эпох, пошибов, наций –

Ансамбль изображают монолитный.

* * *

Петроградская

Сквозь пробок суету, почти что адскую,

Пробьёмся в эту пору полудённую

На сторону родную Петроградскую,

Собором бело-стенным осенённую.

Стоят дома стеною исполинскою,

Изменчивыми радуя фасадами.

Все улицы с названием Зверинская

Кончаются, конечно, зоосадами.

Проспекты, переулочки и улицы

Нарочно затрудняют понимание,

И малые с большими – чередуются,

Дублируя старинные названия.

* * *

Город

Вибрирует город, как накрепко сжатый кулак…

Над Гаванью яркий закат, и Луна над Дворцовой.

А мартовский снег – почему-то не тает никак,

В чернющих сугробах слежавшийся, таять готовый.

Почти как в запястье, в брусчатке стучат молотки,

А силы избыток курочит гранитную плитку.

И в трещинах этих, как в складках усталой руки,

Ты выбери линии жизни надёжную нитку.

Неправда, что это автобусы ритм задают,

А дворники чистят старательно только проспекты –

Сам город припрятать пытается свой неуют,

Как малость ленивый, но всё-таки чопорный некто.

* * *

Предапрельский сонет

Март. Сумерки. Нелепость снегопада.
Печальнее не выдумать сюжета…
Окошко затуманенное рядом –
Протру и снова вглядываюсь в это.

Весна уже сама себе не рада,
На что ей запоздалые обеты?
Ложатся перекрёстки Ленинграда
В скупой размер английского сонета.

Лепнина, маскароны и ограды,
Мелькнёт среди машин задок кареты,
Нева ломает стылые преграды
И отражает город в бликах света.

Скольжу бездумно взглядом по фасадам –
И больше ничего уже не надо.
* * *

Центр

Поеду к центру с окраин дальних,

Где свежий воздух хорош для тела,

Но тратить душу в районах спальных,

Безлико-новых – осточертело.

Когда отсеешь зерно от плевел,

Душа получит живую пищу.

Теснее в центре, но выше левел,

И рядом с Невским метут почище…

В дворах-колодцах следы разрухи

Лежат и тают в сугробах сажи,

А над домами витают духи –

За три-то века – чего тут скажешь!..

Судьба в прорехах, скопились пени,

Поистрепался имперский глянец,

Пологи спуски, круты ступени,

И что ни зодчий – то иностранец.

Здесь интуристы резвы и бойки,

Дробят теченье моста опоры,

И вдоль Фонтанки – решётка с Мойки,

А злые кони смиряют норов.

Осатанелый и омертвелый,

То рассупонен, а то задраен,

Скрывает город больное тело

Под новой кожей жилых окраин.

* * *

Белая…

Не спится, хоть ночь и свежа, и темна,

В июньской своей кульминации…

Вот-вот и проявится небо до дна,

И город зависнет в прострации,

В которой и спать-то уже ни к чему:

В прозрачности ночи – сомнамбулой

Плывёшь в раздвигающем небо дому

И с фоном сливаешься камбалой.

И вдруг зафиксировав мысленный взор,

Слиянием зорь очарованный,

Сквозь прутья балкона увидишь узор

Решётки, литой или кованой.

* * *

Среда…

Город заснежен, белёсы деревьев стволы,

Тополь – в подпалинах белых – зеркально берёзе.

Цепью сосульки, рядами сугробов валы –

Хочется что-то сказать – исключительно в прозе.

Сумерек ранних на город сползает слюда,

Споря с желтками разбитой вдоль улиц глазуньи.

День по-Высоцкому – значит, сегодня среда,

Бьются семь нот в знаменитом его семиструньи.

Так, очевидно, написано нам на роду:

Горькие песни о жизни, по сути несладкой.

Вот и вгрызаемся каждый в свою борозду,

Лемех топя, навалившись на все рукоятки.

Вечер почти незаметно вступает в права,
Время летит, но для песен года не помеха,

Чистая правда, хрипя, выпевает слова,

Грязная ложь, как всегда, отзывается эхом.

Снег не кончается, свой выполняя урок –

Вечно зимой снегопады врасплох заставали.

Время готовить к Сочельнику сытный пирог,

Впрочем, Рождественский Пост мы держали едва ли…

* * *

Ремонт

Старинных зданий сложные фасады –

Престижны, перекрытия – труха.

Конечно, ремонтировать их надо,

Но выборочно – бред и чепуха.

Одно гнездо не вьют на общей ветке

Кукушка, зимородок и желна,

Но жмутся на одной этажной клетке

Столетний тлен и суперновизна…

И тех, и тех – по разному – но жалко,

Поскольку в жизни вертятся одной:

Старушки в опустевших коммуналках

И нувориши – рядом за стеной.

У каждого – свои расчёт и сметы.

И окружают дом со всех сторон

Ласкающие глаз стеклопакеты

И «слепыши» с патиною времён.

* * *