Глава шестая. На следующий день после Рождества писатель снова проделал долгий и извилистый путь до Афинского центра психического здоровья

На следующий день после Рождества писатель снова проделал долгий и извилистый путь до Афинского центра психического здоровья, чтобы второй раз побеседовать с Билли Миллиганом. Он предчувствовал, что Билли будет в плохом настроении из‑за того, что ему пришлось остаться на праздник в больнице.

Писатель знал, что за неделю до Рождества Билли настойчиво просил у доктора Кола разрешения отпраздновать Рождество с семьей, дома у сестры в Логане в штате Огайо. Но Кол сказал, что пока еще рано – ведь Миллиган приехал всего две недели назад. Но Билли все просил и просил. Остальным пациентам ПИТа разрешили съездить домой на короткие каникулы. Если доктор не врал, когда говорил, что к нему будут относиться как и к остальным, то он должен был попытаться добиться разрешения, которое дали другим.

Понимая, что пациент его проверяет, и зная, насколько ценно в данной ситуации доверие Билли, доктор Кол согласился послать запрос. Но не сомневался, что его отклонят.

Прошение произвело фурор в комиссии по условно‑досрочному освобождению департамента психического здоровья и прокуратуре Коламбуса. Когда Явич позвонил Гэри Швайкарту и спросил, что за ерунда творится в Афинах, Гэри пообещал постараться узнать.

– Но я больше не его адвокат, – добавил он.

– Ну, я бы на твоем месте позвонил его врачу в Афины, – сказал Явич, – и порекомендовал бы ему образумиться. Уж если отпустить Миллигана домой всего через две недели после того, как его поместили в больницу, то Огайо неминуемо ждут протесты против изменения закона о душевнобольных преступниках.

Как и ожидал Кол, запрос отклонили.

Когда писатель прошел через тяжелую металлическую дверь и направился к палате Билли, он заметил, что в отделении никого нет. Он постучал к Миллигану.

– Секундочку, – раздался заспанный голос.

Когда дверь открылась, писателю показалось, что Билли только что встал. Он удивленно посмотрел на электронные часы.

– Я этого не помню, – сказал Миллиган.

Он подошел к столу, посмотрел на какую‑то бумажку. Потом показал ее писателю. Это оказалась квитанция из магазина при больнице на двадцать шесть долларов.

– Я не помню, чтобы я их покупал, – повторил Билли. – Кто‑то тратит мои деньги… я продал картины и заработал. По‑моему, это неправильно.

– Может, магазин согласится принять их обратно, – предположил писатель.

Билли рассмотрел часы.

– Наверное, лучше оставить. Мне все равно они теперь нужны. Они не очень хорошие, но… посмотрим.

– А кто их мог купить, если не ты?

Билли обвел своими серо‑голубыми глазами комнату, чтобы убедиться, что больше никого нет.

– В последнее время я слышу странные имена.

– Например?

– Кевин. И Филип.

Писатель постарался сдержать удивление. Он читал, что личностей десять, но такие имена никем не упоминались. Гость проверил, включен ли магнитофон.

– А доктору Колу ты про них рассказывал?

– Еще нет. Но, думаю, скажу. Хотя я не понимаю, что это означает. Кто они? Почему я о них думаю?

Пока Билли говорил, писателю вспомнился последний абзац из статьи, опубликованной в «Ньюсуик» 18 декабря: «Но некоторые вопросы пока остаются без ответов… Например, почему он говорил изнасилованным женщинам, что он “партизан” и “убийца”? По мнению врачей, у Миллигана могут существовать и другие личности, о которых мы еще ничего не знаем, и кто‑то из них может оказаться виновником еще не раскрытых преступлений».

– Билли, прежде чем продолжать, я думаю, что нам надо установить основные правила. Я не хочу, чтобы то, что ты мне расскажешь, могло быть использовано против тебя. Если ты соберешься говорить о чем‑то, в чем тебя потом смогут обвинить, говори «не для записи», и я остановлю магнитофон. Чтобы в моих материалах не было ничего против тебя. Если ты забудешь об этом, я сам тебя остановлю и выключу магнитофон. Понятно?

Билли кивнул.

– И еще. Если соберешься каким‑либо образом нарушить закон, мне не говори. Если скажешь, мне придется сразу же пойти в полицию. В противном случае меня обвинят в соучастии.

Миллиган был очень удивлен.

– Я больше не собираюсь нарушать закон.

– Я рад это слышать. Теперь можем вернуться к тем именам.

– Кевин и Филип.

– О чем они тебе говорят?

Билли посмотрелся в зеркало, висевшее над столом.

– Ни о чем. Я не помню. Но мне постоянно лезет в голову слово «нежелательные». Это как‑то связано с Артуром, но не знаю, как именно.

Писатель подался вперед, согнув спину.

– Расскажи мне об Артуре. Что он за человек?

– Без эмоций. Напоминает мне Спока из сериала «Звездный путь». Он из тех, кто без колебаний пожалуется в ресторане. У кого нет интереса объяснять людям ничего, но когда они не понимают, о чем он говорит, – злится. Проявлять терпение к другим у него нет времени. Он говорит, что у него плотный график – надо что‑то улаживать, планировать, организовывать.

– Он вообще отдыхает?

– Иногда он играет в шахматы – с Рейдженом, хотя фигуры двигает Аллен, – но вообще он не любитель тратить время впустую.

– Тебе он как будто не нравится.

Билли пожал плечами.

– Артур не из тех людей, кто нравится или не нравится. Ты его просто уважаешь.

– А внешне он отличается от тебя?

– Рост и вес примерно одинаковый – 183 сантиметра, 86 килограммов. Но он носит очки в проволочной оправе.

Разговор длился три часа. Собеседники обсудили некоторых личностей, упоминавшихся в газетах, настоящую семью Билли, поговорили о его детских воспоминаниях. Писатель искал способ работы с подобным материалом. Самой главной проблемой будет амнезия. В памяти Билли очень много пробелов, так что о его детстве или тех важнейших семи годах, которые он проспал, а за него жили другие личности, узнать будет невозможно. Автор решил, что какой‑то опыт он будет описывать с литературными вольностями, но в целом придерживаться фактов, предоставленных Билли. То есть напишет все, как он рассказывает, за исключением предположительно совершенных им преступлений. Но он очень боялся, что в повествовании окажется много недопустимых пробелов. А в таком случае написать книгу будет невозможно.

Доктор Кол поднял голову: его отвлекали громкие голоса за дверью кабинета. Секретарша разговаривала с мужчиной с сильным бруклинским акцентом.

– Доктор Кол занят, сейчас он не может вас принять.

– Да, блин, мне на это положить. Мне надо с ним поговорить. Нужно ему кой‑че передать.

Кол уже было встал, но тут дверь открылась и перед ним оказался Билли Миллиган.

– Вы психиатр Билли?

– Я доктор Кол.

– Ну так вот, а я Филип. Тут кое‑кто из нас решил, что надо вам это отдать.

Он припечатал к столу листок желтой бумаги, развернулся и вышел. Кол только взглянул на него и сразу же понял, что перед ним длинный список имен: десять личностей Билли и еще какие‑то. Хотя последнее слово именем не было, просто «Учитель».

Врач сначала захотел догнать пациента, а потом передумал. Сняв телефонную трубку, он попросил соединить его с лаборантом кабинета физиотерапии.

– Джордж, у меня на сегодня запланирована сессия с Билли Миллиганом и Дейвом Малавистой. Я бы хотел, чтобы ты снял на видео.

Потом он повесил трубку и стал изучать список. Незнакомых имен оказалось очень много, двадцать четыре. Кол попытался запретить себе мысль, которая закралась ему в голову. Как с этим справиться? И кто такой этот «Учитель»?

Кол отправился в ПИТ после обеда, постучал в дверь Миллигана. Через несколько секунд Билли открыл – заспанный, взъерошенный.

– Да?

– Билли, у нас после обеда сессия. Давай, приходи в себя.

– Да, хорошо. Ладно, доктор Кол.

Билли вышел из отделения вслед за этим полным энергии врачом.

Они шагали по коридору в современное здание, предназначенное для пожилых пациентов, мимо автоматов с газировкой и шоколадками к кабинету физиотерапии.

Джордж, который настраивал камеру в конференц‑зале, кивнул вошедшим Билли с доктором Колом. Стулья были составлены справа как будто для несуществующей аудитории. А слева, за открытой дверью‑гармошкой, разместилась телекамера и другая аппаратура. Билли сел на стул, указанный доктором, а Джордж помог ему закрепить провод микрофона на шее. Тут в зал вошел темноволосый мужчина, и доктор Кол повернулся, чтобы с ним поздороваться, – это оказался Дейв Малависта, старший штатный психолог.

Джордж объявил, что камера готова, и Кол начал сессию.

– Представься, пожалуйста.

– Билли.

– Хорошо, Билли. Я хочу кое‑что узнать, прошу тебя о помощи. Нам известно, что в списке, как ты говоришь, «твоих людей» появляются новые имена. Ты знаешь кого‑нибудь еще?

Билли удивился, перевел взгляд с Кола на Малависту, потом обратно.

– Ну, в Коламбусе один психолог спрашивал меня про кого‑то по имени Филип.

Кол отметил, что у Билли нервно задергались коленки.

– А такие имена, как Шон, Марк, Роберт, тебе о чем‑нибудь говорят?

Билли задумался, на вид стал отстраненным, губы задвигались во внутреннем диалоге.

– Я слышал какой‑то разговор в голове. Артур с кем‑то спорил. Имена знакомы. Но я не знаю, что они означают, – пробормотал он, потом сделал паузу. – Артур сказал, что Шон неотсталый. Умственно. Что он с рождения глухой, поэтому развивается медленно. Своему возрасту не соответствует… С того момента, как доктор Уилбур меня разбудила, как и до того, как я уснул, внутри меня шла война.

Губы пациента снова зашевелились. Кол взглядом дал Джорджу сигнал перейти на крупный план и поближе снять лицо.

– Хотите, чтобы кто‑нибудь объяснил? – беспокойно спросил Билли.

– Ты как думаешь, с кем мне лучше поговорить?

– Точно не знаю. Последние несколько дней у нас серьезная неразбериха. Я не знаю, кто сможет рассказать.

– Билли, ты можешь уйти с пятна?

Он удивился и несколько обиделся, как будто доктор Кол его прогонял.

– Билли, я не это хотел…

Его взгляд застыл, какое‑то время он сидел как неживой. Потом осмотрелся, как будто только проснулся и всполошился. Щелкнув пальцами, он сурово уставился на врача.

– Доктор Кол, вы нажили себе многих врагов.

– Не мог бы ты это пояснить?

– Ну, я пока не из их. Зато вот Артур…

– Почему же?

– Случилось вторжение нежелательных.

– Кто эти «нежелательные»?

– Кого Артур лишил права слова, когда их функции стали ненужные.

– Если они стали не нужны, почему они все еще здесь?

Рейджен злобно уставился на него.

– Вы чего, хотите чтобы мы их убили?

– Ладно, – ответил Кол, – продолжай.

– Я решением Артура недовольный. Он должен защищать тоже, как и я. Я сам все не могу делать.

– Ты не мог бы рассказать мне об этих нежелательных подробнее? Они агрессивные? Преступники?

– Агрессивный только я. И то только когда причина, – он вдруг заметил на своем запястье часы и удивился.

– Это твои? – поинтересовался Кол.

– Я понятия не имею, откуда они взялись. Наверное, Билли покупал, когда я не видел. Как я говорю, остальные не воры, – он улыбнулся. – Артур с нежелательные сноб и приказал другим их вообще не упоминать. Мы должны были держать их секретом.

– Почему вы раньше не говорили, что есть еще люди?

– Никогда никто не спрашивал.

– Никогда?

Он пожал плечами.

– Может, спрашивали Билли или Дэвид, которые не знать, что они есть. Про нежелательных не могли говорить, пока нет полное доверие.

– А почему теперь мне о них рассказали?

– Артур теряет власть. Сейчас нежелательные бунтовать и сделали решение объявить себя вам. Тот список писал Кевин. Это очень нужный шаг. Но плохо слишком много рассказывать, когда доверия пока мало. Мы теряли защитный механизм. Я клялся не рассказывать, но я не стану врать.

– Рейджен, что будет дальше?

– Мы укрепимся. Все вместе. Чтобы иметь полный контроль. Не будет больше амнезии. Будет только один главный.

– Кто?

– Учитель.

– Кто такой Учитель?

– Он очень приятный человек. У него есть хорошее и плохое, как почти у всех. Вы знаете, какой Билли сейчас. Его эмоции от разных обстоятельств меняются. Учитель свое имя скрывает, но я знаю, кто Учитель. Если вы узнаете, кто Учитель, вы точно решите, что все мы сумасшедшие.

– В каком смысле?

– Вы видели части Учителя. Скажу так. Главный вопрос такой: как мы все учились тому, что знаем? От Учителя. Он научил Томми понимать техника и убегать. Артур – биология, физика, химия. Меня – оружие и управлять адреналин, чтобы быть максимально сильный. Он тоже всех нас учил рисовать. Учитель знает все.

– Рейджен, кто этот Учитель?

– Учитель – это целый Билли. Но Билли это не знает.

– Рейджен, а почему ты сейчас вышел в пятно и рассказываешь мне все это?

– Потому что Артур злится. Он делал ошибку, расслабил контроль, допустил, что Кевин и Филип раскрыли про нежелательных. Артур умный, но он просто человек. Теперь внутри бунт.

Кол жестом пригласил Малависту придвинуться ближе.

– Ты не против, если к нам присоединится Дейв Малависта?

– Билли нервничал от вас двоих, но у меня страх нет, – Рейджен осмотрел провода, электронное оборудование и покачал головой. – Как в комнате у Томми.

– Ты не мог бы рассказать об Учителе побольше? – попросил Малависта.

– Скажу так. Билли детстве был сильно одаренный. Мы все были нем одном. Но сейчас он это не знает.

– Зачем тогда вы ему понадобились? – спросил Малависта.

– Меня сделали для физической защиты.

– Но ведь ты знаешь, что ты – лишь плод воображения Билли?

Рейджен откинулся на спинку стула, улыбнулся.

– Мне говорили. Я принял, что я плод воображения, но сам Билли не принял. Билли многое не смог. Поэтому есть нежелательный.

– Тебе не кажется, что Билли лучше знать о том, что он – Учитель? – продолжал Малависта.

– Это его расстроит. Но когда вы будете говорить с Учителем, это Билли целый, – Рейджен снова посмотрел на часы. – Нехорошо тратить деньги Билли, когда он это не знает. Но так он поймет, сколько много времени теряет.

– Рейджен, тебе не кажется, что вам всем пора посмотреть реальности в глаза и начать работать над вашими проблемами? – спросил Кол.

– У меня проблем нет. Я сам есть проблема.

– Как ты думаешь, как Билли отреагирует, если узнает, что он – Учитель?

– Это его уничтожит.

На следующей сессии Рейджен рассказал доктору Колу, как они с Артуром долго и яростно спорили и в итоге приняли решение сказать Билли, что он – Учитель. Артуру поначалу казалось, что Билли не перенесет удара и сойдет с ума. Но теперь они оба согласны, что если уж бороться за выздоровление Билли, то надо сказать ему правду.

Кола такое решение обрадовало. Судя по признанию Рейджена, что между ними с Артуром идет конфликт, а нежелательные подняли бунт, они движутся к кризисной точке. Доктору казалось, что пришла пора Билли увидеть остальных, а также узнать, что именно он владеет всеми знаниями, он научил всех тому, что они умеют. Когда Билли узнает, что он – Учитель, он сам станет сильнее.

Кол попросил поговорить с Билли. Увидев трясущиеся коленки, понял, что перед ним именно тот, кто нужен, и рассказал о решении, принятом Артуром с Рейдженом. Билли закивал и сказал, что готов. Доктор Кол увидел в этом смесь желания и страха. Он заправил кассету в магнитофон, отрегулировал настройки и приготовился встретиться с реакцией пациента.

Билли смотрел на себя на экране, смущенно улыбаясь. Увидев, что у него трясутся коленки, и поняв, что то же самое происходит и сейчас, он положил на них ладони, пытаясь унять дрожь. А когда пошли кадры с безмолвно движущимися губами, он приложил руку ко рту и широко раскрыл глаза, до конца не осознавая происходящего. Потом появился Рейджен; лицо у него было таким же, только голос другой – и Билли впервые услышал его не у себя в голове, а с экрана. «Доктор Кол, вы нажили себе многих врагов».

К тому моменту Билли уже поверил на слово в то, что говорили ему другие, – что он множественная личность, хотя внутри себя не находил никаких этому подтверждений. Билли знал лишь то, что он иногда слышал голоса и терял время. Он верил доктору, но сам этого не чувствовал. Теперь же он впервые увидел перевоплощения собственными глазами и понял, что это такое.

В испуге Билли завороженно смотрел на Рейджена, который рассказывал о списке из двадцати четырех имен и о нежелательных. С открытым ртом он слушал об Учителе, благодаря которому все обрели свои знания и навыки. Кто он такой, этот Учитель?

«Учитель – это целый Билли. Но Билли это не знает», – сказал Рейджен с экрана.

Кол заметил, что Миллиган обмяк. Он как будто бы сильно ослаб, вспотел.

Билли вышел из комнаты физиотерапии и пошел на четвертый этаж по лестнице. Кто‑то с ним здоровался, но он не отвечал. В вестибюле ПИТа почти никого не было. Он вдруг почувствовал слабость, задрожал и плюхнулся в кресло.

Он – Учитель.

Это он умный, талантливый, сильный, может откуда угодно сбежать.

Билли попытался это как‑то понять. Поначалу был только основной Билли, которого произвели на свет и на которого выписали свидетельство о рождении. А потом он разбился на множество кусков, но все это время за разделенными частями стояла безымянная сущность – некто, кого Рейджен назвал Учителем. То есть получается, что это невидимое, состоящее из различных фрагментов похожее на духа, нечто по имени Учитель и создало всех остальных, как детей, так и чудовищ, – и, следовательно, оно одно несло ответственность за совершенные ими преступления.

Если все двадцать четыре личности объединить в одну, как раз получится Учитель. Или цельный Билли. На что это будет похоже? Он вообще это узнает? Доктору Колу надо познакомиться с этим Учителем. Это важно для терапии. Писателю он тоже нужен, чтобы узнать все, что с ним было…

Билли закрыл глаза, и по его телу растеклось какое‑то странное тепло – из ног в руки, потом в плечи, в голову. Он весь вибрировал, пульсировал. Он посмотрел на пол и увидел пятно: белый свет был таким ярким, что заболели глаза. Билли смотрел и понимал, что они должны встать в него, все вместе, все сразу, и тогда они все будут в пятне, и он сам в пятне, он попадет в него… и провалится… полетит… кувырком через свой внутренний мир… и они будут плыть все вместе… скользить… соединяться…

А потом он оказался по ту сторону.

Миллиган сцепил руки, потом вытянул их перед собой, посмотрел. Теперь он понял, почему не достиг полного слияния раньше. Он же не про всех знал. А теперь к нему вернулись все созданные им люди, как и все их действия, мысли и воспоминания – с самого раннего детства до настоящего. Как успешные, так и неудачники – нежелательные, которыми Артур пытался управлять, а потом скрыть их существование, но тщетно. Теперь Билли знал о своей жизни все: весь абсурд, все трагедии, все оставшиеся нераскрытыми преступления. А также то, что когда он будет о чем‑то думать, что‑то вспоминать, рассказывать писателю, остальные двадцать три человека тоже будут это слышать и узнают историю своей жизни. После этого амнезии больше не будет, и они все станут другими. И от этого было грустно. Как будто он что‑то потерял. Но надолго ли?

Билли заметил, что кто‑то идет по коридору, повернулся посмотреть. Он понял, что какие‑то его части уже знакомы с этим невысоким врачом.

Доктор Кол увидел возле комнаты с телевизором, как ему поначалу показалось, Билли. Но когда пациент встал, он понял, что это и не Билли, и не кто‑то из его личностей, которых он уже видел. В позе Миллигана была необыкновенная непринужденность, а взгляд оказался обезоруживающе открытый. Кол догадался, что что‑то произошло, и он хотел продемонстрировать пациенту свою чувствительность, то, что он догадался, не спрашивая. Для этого следовало рискнуть. Кол сложил на руки на груди и посмотрел прямо в пронзительные глаза.

– Ты Учитель, да? Я ждал тебя.

Учитель посмотрел на него сверху вниз и кивнул. В его едва заметной улыбке была какая‑то спокойная сила.

– Вы отключили все мои защитные механизмы, доктор Кол.

– Нет, не я. И ты это знаешь. Просто время пришло.

– Да, и пути обратно нет.

– А ты хотел бы его иметь?

– Думаю, нет.

– Теперь ты сможешь рассказать о своей жизни писателю. Ты много помнишь?

Учитель уверенно смотрел на него.

– Все. Я помню, как Билли привезли в больницу во Флориде, когда ему был месяц, и он чуть не задохнулся. Помню его настоящего отца, Джонни Моррисона, еврея, комика и церемониймейстера, который покончил с собой. Помню первого воображаемого друга Билли.

Кол кивнул, улыбнулся, похлопал его по плечу.

– Учитель, я очень рад, что теперь ты с нами. Нам многому надо научиться.