В нашем исследовании травмы мы узнали о первобытных энергиях, которые находятся в рептилиевом центре нашего мозга. Мы — не рептилии, но без четкого доступа к нашему наследию рептилий и млекопитающих, мы не можем быть в полной мере человеческими существами. Полнота нашей человечности лежит в способности интегрировать функции нашего триединого мозга.
Мы видим, что для того, чтобы разрешить травму, мы должны научиться плавно передвигаться между инстинктами, эмоциями и рациональными мыслями. Когда эти три источника находятся в гармонии друг с другом, соединяя ощущение, чувство и познание, то наш организм действует так, как ему положено действовать.
Учась определять и находиться в контакте с телесными ощущениями, мы начинаем постигать наши инстинктивные рептилиевые корни. Однако, когда эти реакции интегрируются и расширяются нашим млекопитающим чувствующим мозгом и нашими познавательными человеческими способностями в организованной форме, мы ощущаема всю полноту нашего эволюционного наследия.
|
|
Важно понимать, что более примитивные области нашего мозга не являются ориентированными исключительно на выживание (так же как наш современный мозг не ориентирован исключительно на познание). Они несут жизненно важную информацию о том, кем мы являемся. Инстинкты не только говорят нам, когда драться, бежать или застыть, они говорят нам, что мы принадлежим этому миру. Ощущение, что «Я — это я» является инстинктивным. Наш мозг млекопитающего расширяет это ощущение до переживания, что «Мы — это мы» — мы принадлежи этому миру все вместе. Наш человеческий мозг добавляет ощущение мысли и связи за пределами материального мира.
Без четкой связи с нашими инстинктами и чувствами, мы не можем ощущать свою связь и чувство принадлежности к этой земле, к семье или чему-либо еще. Здесь лежат корни травмы. Нарушение связи с телесно ощущаемым чувствованием этой принадлежности оставляет наши эмоции барахтаться в вакууме одиночества. Оно заставляет наш рациональный мозг создавать фантазии, основанные скорее на разобщенности, а не на взаимосвязанности. Эти фантазии вынуждают нас соперничать, воевать, не доверять друг другу и подрывают наше естественное уважение к жизни. Если мы не чувствуем связи со всем вокруг, тогда нам легче разрушать или игнорировать все это. Люди по своей природе склонны к сотрудничеству и любви. Нам нравится работать вместе. Однако, не имея полностью интегрированного мозга, мы не можем знать этого о себе.
В процессе исцеления травмы мы интегрируем наш триединый мозг. Трансформация, которая происходит, когда мы делаем это, осуществляет нашу эволюционную судьбу. Мы становимся целиком людьми-животными, которые могут проявлять свои естественные способности во всей их полноте. Мы — свирепые воины, нежные воспитатели и все, что между ними.
|
|
[1] Renegotiation — это процесс проживания травмы заново и восстановление после нее. Negotiation — означает в английском языке — «переговоры», «преодоление (препятствия)»; ге-»повторение», совершение действия «заново», «восстановление». Мы перевели термин «renegotiation» как «повторное преодоление». (Примеч. науч.ред.).
[2]«ТЪагп» — это искусственное слово, придуманное автором вышеуказанного литературного произведения, не переводится на русский язык. (Прим. научн. ред.)
[3] James Gilligan. Violance.Grosset — Putnam. 1996, Стр. 11.
[4] Tim Cahill. «Jaguars Ripped My Flesh — Adventure is a Risky Business*, Bantam Books, 1987.
[5] Freud Z. Из «Lectures» и «Beyond Pleasure Principle International Psycho-Analytic Press, 1922.
[6] Wilder Penfield. Mysteries of the Mind. Princeton University Press, 1975.
[7] James Prescott. Body, Pleasure and the Origins of Violence — Futurist Magazine, April /May, 1975 — Atomic Scientist, November, 1975.
[8] Papooses — педиатрическая доска с пристяжными ремнями. (Прим. научн. ред.).