2015-03-08
462
Я тебя разгадал. Ты ‑ мое оригами.
Голос его от куплета к куплету становился все громче и громче, передавая целую гамму эмоций, а бас‑гитара и ударные ‑ яростнее и тяжелее ‑ и на втором куплете, когда голос солиста "На краю" зазвучал мощно и громко, песня‑речка соединения с большой рекой.
А я, слушая слова песни, тут же вспомнила Дэна и его оригами ‑ светло‑розового пегаса, подаренного мне, и сама не понимала, как мои губы раскрываются и подпевают знакомые слова, как, впрочем, и все те, кто собрался на трибунах и около сцены. Может быть, Денис ‑ и есть мое оригами? А у Кея его личное оригами есть? А я могу быть оригами Дениса?
Последний припев ‑ и голос певца, тонна эмоций, что он передавал им, звучание ударных и всех гитар достигли своего апогея.
Бурная река впала в Северный Ледовитый океан и растворилась в его холодных водах так же, как эмоции музыкантов в наших замерших сердцах.
Закончив играть, Кей рывком снял гитару и спустился вниз, прямо ко мне и к парню с дредами. Людей, услышавших музыку "На краю", становилось все больше и больше ‑ их количество росло с геометрической воистину волшебной прогрессией, и когда солист группы оказался рядом с ограждением, приехавшие на фестиваль громко и радостно заорали, приветствуя его. Кей поднял в приветствии обе руки, и его красивое лицо с правильными чертами лица, которое сегодня обошлось без грима, осветилось искренней улыбкой. Я сама едва ли не стала кланяться ему в пояс и кричать: "Аве, Кей!", но поскольку до сих пор была под впечатлением от происходящего, только слегка попятилась, большими глазами глядя на своего любимчика. Нет, серьезно, его голос ‑ просто божественен! А энергетика у него дикая и сильная, как у римского императора!
|
|
|
Увидев меня близко, Кей удивленно изогнул бровь, по‑моему, попытался не улыбнуться и произнес спокойно:
‑ Это ведь ты, да? Ты ‑ Маша, девушка Дэна?
‑ Я... ‑ прошептала я, чувствуя, что концентрация кислорода в воздухе резко увеличилась ‑ у меня закружилась голова. У бесполого подростка, по ходу, тоже. А когда с ним заговорил гитарист группы ‑ черноволосый Рэн, он (или она) по‑моему, вообще едва не рухнул в обморок. Я тоже была близка к этому.
‑ Как... забавно. Пошли, ‑ сказал мне Кей. ‑ Тебя кое‑кто ждет.
Мне! Мой кумир! Сказал! Идти! За ним! И он говорил о Дэне! Они знакомы?!
‑ Куда??
‑ За мной, ‑ вполне резонно отозвался он. И пока другие музыканты "На краю", спустившиеся следом за своим лидером, общались с возбужденными поклонниками, требовавшими едва ли не в истеричной форме еще одну песню, Кей повел меня следом за собой куда‑то за сцену, на закрытую простому люду территорию, предназначенную только для избранных, где народу было очень и очень не мало: звукорежиссеры, техники, работники сцены... Все они суетились, что‑то делали и куда‑то с чем‑то бегали, таскали кучу проводов. На Кея пялились, но не все решались к нему подойти. Видимо, эти люди были предупреждены о внезапном коротком представлении, потому как звук был просто на высоте ‑ и в этом я убедилась еще и вечером.
|
|
|
‑ Здорово, Кей! У вас что, захват сцены был? ‑ улыбнулся музыканту какой‑то лысый тип с пивным животиком и с бородкой. ‑ С руководством феста обговорили хоть?
‑ Да, ‑ кивнул тот ему и пошел дальше, попутно здороваясь с людьми.
А я шла за музыкантом, с трудом переставляя ноги, и думала, что сейчас я точно вознесусь к Боженьке.
‑ Кей... это... скажите... скажите, мы куда? ‑ спросила я вновь взволнованно, когда мы проходили мимо палаток приехавших музыкантов, которые служили им гримерками. ‑ Что‑то случилось? Откуда вы знаете моего Дениса?
‑ Сейчас сама все увидишь. Не отставай, Маша. ‑ отозвался он, заворачивая вправо, к здоровенной темно‑синей палатке, около которой стоял здоровый микроавтобус. На палатке виднелся большой листок белой, чуть потрепанной бумаги, где кто‑то страдающий весьма специфическим чувством юмора написал: "Клуб жертвоприношений "На краю". Первый вошедший автоматически становится первой жертвой, и одновременно едой. Заходите, пожалуйста. Мы вас ждем. Очень хотим кушать. Всегда ваши, "На краю".
‑ Туда, ‑ кивнул он на палатку и быстро обвел своим невероятным взглядом округу. ‑ Заходи.
‑ Я не хочу быть жертвой, ‑ заупрямилась я. Кей оглядел бумажку скептическим взглядом, покачал головой, повернулся ко мне и сказал:
‑ Не бойся, мы уже поели. Заходи.
В палатке меня есть не собирались ‑ других музыкантов "На краю" там не было, и мы с Кеем остались вдвоем.
‑ Хорошо. Но... Почему вы говорили, что я должна простить Смерча, то есть Дениса?
‑ Потому что он раскаивается. За все, что сделал. Простишь его? Кстати, можешь не прощать, ‑ насмешливо сказал вдруг музыкант, ‑ ты мне понравилась, весьма‑весьма, хочешь со мной встречаться? Можешь выбирать: я или он.
Что Кей несет?! У меня в голове поселилась большая наглая сорока, которая стала пытаться склевать моих разноцветных головастиков. Они с верещанием разбежались в стороны. Я сплю?
‑ Чего? ‑ спросила я, с трудом размыкая губы. ‑ Я серьезно, ‑ невозмутимо произнес Кей, задумчиво поправляя белые шикарные волосы, ‑ Денис говорил мне, что я нравлюсь тебе. И моя группа ‑ тоже. Ну, как тебе мое предложение?
Я осторожно отошла от солиста "На краю" подальше. Нет, он классный, красивый, талантливый, жутко популярный и все такое, но... Он просто мой кумир, а не мой любимый!!
‑ Наверное, никак, ‑ отозвалась я тихонько, боясь обидеть этого человека. ‑ Вы действительно лучший в мире певец, один из самых талантливых, и музыка у вас невероятная, но это... Мне Денис нужен.
‑ Правда?
‑ Да. Да! А вас я это... на расстоянии любить буду! И слушать все ваши песни, но мне, правда, нужен Денис.
‑ Да я пошутил, ‑ невозмутимо отозвался Кей, вновь подвергая несчастную Машу в шок. Ни фига себе, шуточки! Как с ним, например, его бедная девушка общается, с таким‑то шутником? А, говорят, у него действительно вроде бы есть подруга, и ее, гипотетическую девушку Кея, жутко не любят многие его сумасшедшие фанатки. А я столько раз по глупости, слушая треки "На краю" представляла себя девушкой Кея, и никогда не подозревала, что у Судьбы хватит фантазии сделать мне такое предложение ‑ встречаться с этим невероятным человеком!
|
|
|
‑ Значит, он? ‑ уточнил Кей на всякий случай.
‑ Он, ‑ ничуть не сомневалась я.
‑ Глупый Бурундучок, ‑ раздался хорошо знакомый, нет, уже родной голос сзади меня, и пока я тупила, меня обняли и спиной прижали к груди. В глазах у меня потемнело от неожиданности.
‑ Какая ты хорошая, ‑ прошептали мне на ухо, ‑ я тебе нужен, да?
Кей только весело рассмеялся. Он явно не сожалел о том, что я выбрала Смерчика, который появился словно из‑под земли.
‑ Денис! ‑ вскрикнула я, вырываясь из объятий и оборачиваясь. Это действительно был мой Смерч! Мой самый лучший и самый любимый парень на свете! И он сейчас стоял передо мной, в джинсовых бриджах ив простой черной майке без рукавов, подчеркивающей его широкие плечи, которые так приятно было касаться. На голове его была повязана черная темно‑синяя бандана, из‑под которой выбивались не слишком послушные коричнево‑шоколадные волосы. За эти дни он успел загореть и выглядел еще красивее и задорнее, чем всегда. А его улыбка, дающая возможность ямочкам вновь покрасоваться на веселом лице, в который раз свела меня с ума и на минуту перевернула мироздание с ног на голову.
‑ Ты ждала меня? ‑ он пытался улыбаться, но я‑то точно видела тревогу в глазах Дэна, и это меня радовало.
‑ Да... ‑ прошептала я.
" Наша пре‑е‑е‑е‑лесть!", ‑ возликовало все внутри меня. Любовь, нежность, злость, обида и огромное облегчение, которое стало естественным последствием моей надежды, перемешались в целый ядерный коктейль чувств.
‑ Дэн!! Ты где так долго был?! Где ты был? Где ты был? ‑ закричала я громко, одной рукой обнимая его ‑ чтобы не вздумал вновь убежать, а другой с силой ударяя Дениса по загорелому плечу. Противоречивые чувства меня прямо‑таки разрывали на части. И глаза нежданно‑негаданно налились слезами. Холод на коже неожиданно сменился нарастающим жаром.
Мой милый, как же я по тебе скучала.
Потом до меня дошло, что бить по плечу его не надо ‑ мой мальчик недавно же выписался из больницы, и я тут же остановилась, замерла и закричала во весь голос.
|
|
|
‑ Что с тобой?! Ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? Денис! Как ты мог меня оставить! Как?! Я так за тебя переживала!!
‑ Чип, успокойся, ‑ Смерчинский умудрился поймать меня за запястья, а после наклонился и легко‑легко и так привычно поцеловал: сначала в нос, потом в щеку, а затем уже и в губы. Не ответить ему я не смогла ‑ так сильно соскучилась. И чем дольше мои губы касались его губ, а руки ‑ плеч, предплечий и спины, тем сильнее я понимала, что я ‑ самый счастливый человек на свете!
‑ Я, правда, скучал по тебе, ‑ шептал Дэн мне на ухо, то крепко обнимая, то ласково гладя по лицу, ‑ прости меня, прости, девочка моя. Я все‑все тебе объясню. Ты такая беленькая теперь, такая красивая.
‑ Мне не надо ничего объяснять, я уже и так все знаю, ‑ всхлипнула я, неожиданно для самой себя, срывая с него бандану и запуская пальцы в его волосы и чуть сжимая их. Дэн на миг прикрыл глаза, а я с трудом отогнала от себя непрошенные теплые слезы.
‑ Я, кажется, здесь лишний, ‑ отозвался Кей, наблюдая за нами глазами умного экспериментатора. Я вдруг вспомнила, что мы с Дэном тут не одни, а в компании со знаменитостью, между прочим, и слегка притормозила со своими поцелуями и объятиями. Смерч тут же понял, что меня смущает и тоже остановился. Он вообще понимал меня с полуслова. Нет, с полумысли.
‑ Еще раз спасибо за помощь, ‑ оторвался от меня Дэнв, однако рук не разжал, продолжая гладить по волосам.
Я слушала стук его сердца, прижавшись щекой к груди своего личного Смерчика. Казалось, там и правда бушует набирающий силу настоящий ураган. Его воронка изредка показывалась и в темно‑синих глазах Смерчинского.
‑ Если бы я не был должен твоему другу, ‑ негромко, но очень четко сказал Кей Дэну, глядя ему в глаза своими пугающими светло‑салатовыми радужками, ‑ я бы никогда не сделал этого. Я не сваха. Но в должниках ходить не люблю.
‑ Я понял это. А ты любишь играть с людьми, ‑ сказал Денис Кею с улыбкой. Тот пожал плечами. А я захотела обоих этих парней превратить в своих личных кукол, начинающих двигаться и говорить только по моему личному желанию, и запаковать их в красивые бархатные коробочки, перевязанные алыми ленточками.
‑ Я просто решил помочь твоей Маше самой себе доказать, что ты ей нужен. И ты ей реально нужен, ‑ отозвался музыкант тем временем. ‑ Думаю, сейчас вам хочется остаться наедине. Могу проводить, отсюда вас без моего пропуска все равно не выпустят, ‑ он вытащил из кармана своих классных штанов светло‑золотой бэйджик ‑ такой же, как у парня Кати и обладателя красных дред.
‑ Давай, веди, ‑ кивнул Денис, обнял меня за плечи, и мы с ним пошли следом за моим музыкальным кумиром. Странный он, конечно, но я в нем ни капли не разочаровалась! А после того, как Кей пел для меня и помогал Лаки Бою, я стала не только слепо любить его как артиста, а еще и уважать, как человека ‑ очень и очень необычного человека!
Мы проходили по закрытой зоне, предназначенной для артоистов, мимо каких‑то людей, живо и не без матерных заковыристых выражений обсуждающих, кажется, освещение, хотя возможно, они говорили еще о чем‑то важном; мимо каких‑то музыкантов, часть из которых я узнавала, пребывая в исступленном восхищении; мимо гримеров, фотографов и журналистов. А потом, к моему восторгу, и мимо Келлы, который, скрестив ноги, обутые в простые бело‑синие кеды, и прислонившись к деревянной перегородке ресторанчика, присутствующего на этой закрытой территории и предназначенного для артистов, с мрачным выражением лица слушал кого‑то по мобильнику. Взгляд его становился все более и более злым, и когда мы с ним поравнялись, ударник "На краю" так жестко заорал в трубку, что я, уже было открывшая рот, чтобы что‑то сказать Дэну, чуть не шарахнулась в сторону.
‑ Да твою же мать! Ты! Ты меня достала! ‑ закричал Келла в трубку, словно был католическим средневековым священником, а сотовый ‑ коварным исчадием ада, которого нужно было изгнать в мир иной. ‑ Хватит меня прессовать! Идиотка! Хватит! И не ори на меня! Что ты там сказала? Что? Я же запретил тебе говорить тебе эти слова!! NЗапрещено цензуройN! Так, еще раз повтори. Я сказал: еще раз все тихо и спокойно повтори.
‑ Келла, наш местный холерик и барабанщик, ‑ пояснил Кей, глядя, не мигая, на друга. ‑ Не бойтесь. Он не буйный. Просто ему не повезло в личной жизни.
‑ Наверное, очень, ‑ задумчиво отозвался Дэн. Я тоже так подумала. Но так как от счастья разговаривать мне не очень хотелось, промолчала. Блин, я и Кея увидела (и услышала), и Келлу, и своего Дэнку нашла!! Вот оно, счастье!
Голос Келлы вдруг резко стал другим: милым и заботливым. Кей поморщился, а я с интересом сумасшедшего уфолога, узревшего настоящего жителя Марса, смотрела на ударника, для которого существовал, видимо, только телефонный собеседник.
‑ Ну прекрати, королева, прекрати, девочка моя, зайчик, медве... ‑ тут Келла почему‑то осекся. ‑ Моя красавица. Ну и что, что к тебе приехала моя мама. Королева, она, правда, хорошая. Потерпи, я скоро к тебе вернусь. Нет, ты же знаешь, что сегодня я не могу. И завтра тоже... Тише‑тише, королева моя, через два дня я буду дома. Черт, трубку бросила. Что, ухмыляешься? ‑ рявкнул Келла, заметив взгляд Кея. ‑ Это ты виноват, козел! У тебя‑то подруга нормальная!
Солист "На краю" только покачал светловолосой головой ‑ типа он не при чем, но глаза его стали очень веселыми, как у человека, обожающего шутить ‑ и шутит не очень обычно, а, скорее, с выдумкой и слегка пакостно. Нервный, как про него и говорили в Инете и в журналах, но явно прикольный барабанщик с силой пнул какой‑то столб и вновь позвонил своему собеседнику, вернее, собеседнице.
‑ Слушай, малышка, Алина, что там с мамой? ‑ спросил синеволосый Келла все тем же голосом хорошего парня, словно и не оравшего только что ни на кого. А затем он развернулся и пошел прочь, спокойно продолжая разговор.
Кей усмехнулся. Смерчик, который явно что‑то знал о личной жизни Келлы, тоже позволил себе улыбнуться и сжал мое плечо.
‑ Бурундучок. ‑ Прошептал он мне на ухо.
‑ Идем? ‑ взглянул на насКей, вновь и вновь с кем‑то здороваясь.
‑ Идем. ‑ Кивнул Дэн.
Солист "На краю" сдержал слово, проводив нас до выхода, охраняемого усиленным отрядом милиции. На прощание он обменялся рукопожатием с Дэном.
‑ Мы будем на вашем выступлении сегодня, ‑ пообещал Смерчинский, перед тем, как покинуть территорию для артистов. С моего плеча руку он так и не убрал, и мне было невероятно приятно ощущать рядом с собой того, кто умудрился влюбить меня в себя и подарить самые счастливые минуты жизни.
‑ Какая честь, ‑ слегка склонил голову Кей. ‑ Спасибо. Так... приятно.
Смерч только хмыкнул.
‑ Мне пора. Пока, Маша, ‑ мне на миг показалось, что со мной Кей уже когда‑то прощался. Я очень вежливо сказала ему "До свидания" и добавила с замиранием сердца, что "Оригами" он сегодня исполнил просто невероятно.
‑ Я сделал все, что ты хотел, ‑ тихо сказал Кей Дэну. ‑ И только потому, что он ‑ твой друг. А я ему очень сильно должен.
‑ Понимаю.
‑ Я даже желаю тебе и твоей девушке удачи. И не забудь сказать нашему общему приятелю, ‑ эти слова были сказаны Кеем не слишком добрым тоном, в котором явно была завуалирована неожиданная скрытая ярость, ‑ что я больше ему ничего не должен. Пусть забудет обо всем.
‑ Без проблем, ‑ осторожно кивнул Денис. ‑ Да я смотрю у вас все серьезно.
‑ А как же, ‑ без намека на улыбку и доброту в глазах взглянул на него Кей. ‑ Кстати, передай ему, что я сделал его один раз, сделаю и второй. А к тому, что принадлежит другим, ему приближаться больше не стоит.
‑ Запомнил. Непременно передам.
‑ Отлично.
Я большими глазами смотрела то на одного, то на второго. О чем это они? И что за мега таинственный друг? Прямо не друг, а Сатана какой‑то местного разлива!
Спросить ни о чем я не успела ‑ у блондина зазвонил мобильник, и тот вынужден был откланяться.
‑ Да, Андрей. Не кричи. Что? Ну, на второй Сцене была мини‑импровизация, а не апокалипсис всея феста. Так, подожди, мне по второй линии звонят. Детка, я сейчас буду, прости, что ушел, я сейчас. Сейчас, не грусти, ‑ с этими словами Кей широким шагом направился прочь, легонько кивнув нам на прощание.
Я обалдело проводила взглядом его высокую, спортивно сложенную фигуру. В голове уже ничего, совсем ничего не умещалось. Как так?? Что это? Меня накачали хорошей наркотой, и я бодренько ловлю галлюцинации??
‑ Жалеешь, что его не выбрала? ‑ спросил со смехом Смерчик ‑ со смехом очень счастливого человека.
‑ Ну, ты дурак. Нет, конечно. Нет! С чего ты так подумал? Не нужен мне никто, кроме тебя! ‑ ответила я нервно, надеясь, что все же не сплю, и все, что сейчас происходит ‑ реально. ‑ Просто... это же был сам Кей! Он со мной разговаривал! Он для меня пел! А я даже автограф не попросила!
‑ Вот неприятность, ‑ потрепал меня по волосам Дэн, а я опять обняла его, потому что мне было мало прикосновений, и я ясно поняла, что хочу гораздо большего, чем просто объятия. Я все‑таки не ребенок, да и он тоже
А еще... Мой! Он ‑ мой! Не отдам! Никому! Даже за все золото этого мира! Потому что продать саму себя я не могу, а Денис ‑ вторая часть моей души, а, значит, и меня самой! И его прошлое меня нисколько не волнует ‑ узнав его, я еще больше полюбила Смерча. Его настоящее интересует меня куда больше ‑ мой мальчик, мой Дэйл должен быть счастливым и я сделаю для этого все. А его будущее ‑ это и мое будущее тоже, это наше будущее. Я взглянула в его глаза, и поняла совершенно точно, что он думает точно так же.
‑ Ты точно меня простишь, принцесса моя?
‑ Уже простила, ‑ тихо‑тихо отвечала я и, не смотря на шум вокруг, Дениса меня расслышал. ‑ Это я должна была просить у тебя прощение. И за то сообщение, и за то, что игнорировала, и за Димку... И за то, что из‑за меня тебя ранили...
‑ Кто тебе об этом сказал? ‑ сдвинул он брови к переносице. Ящерка на его шее шевельнулась ‑ так напряглись у него мышцы.
‑ Да я все уже знаю, ‑ призналась я. ‑ И о Никите, и о его брате, и о том, что мой папа с твоим дедом договаривались, и о захвате Пристанских ‑ Марта схватили, и его подельников ‑ тоже. Я все‑все знаю. Об Инне ‑ тоже. И о твоей маме.
Дэн сглотнул и напрягся.
‑ Мне так жаль, ‑ прошептала я, целуя его ладонь. ‑ Мне так жаль, Денис. Так жаль.
‑ Все нормально. ‑ Без улыбки сказал он.
‑ Нет, ненормально. Но я сделаю все так, чтобы было нормально. ‑ Зачем‑то сказала я упрямо. От переизбытка эмоция меня слегка колотило.
‑ Перестань, перестань, Маша... ‑ Пара невинных поцелуев меня чуть успокоили. Давай, уйдем отсюда? Здесь слишком громко. Уйдем и вернемся к концерту Кея. Хорошо?
‑ Хорошо, ‑ отозвалась я взволнованно. ‑ Только это... Знай. Я тебя больше не отпущу. Вообще никуда и никогда.
‑ Ух ты, какие заявы. Правда?
‑ Правда.
‑ Ну что ж... Пойдем, глупышка ты моя. Кстати, откуда у тебя золотой браслет? ‑ полюбопытствовал Дэн. ‑ Марина должна была дать тебе другой билет, не ВИП.
‑ Девочка одна помогла, которую я в электричке встретила, и ее парень... Чтооо? Смерчинский! ‑ взвыла я. ‑ Откуда ты знаешь?!
‑ Нууу, ‑ он очень мило и совершенно невинно улыбнулся. ‑ Я тут думал, как бы мне получше попросить прощения, договорился с Кеем ‑ о да, это было невероятно трудно ‑ и попросил ребят об услуге, чтобы они притащили тебя на фест. Так, чтобы Бурундучок ни о чем не догадалась. Твоя подружка тоже согласилась помочь ‑ спасибо ей большое.
‑ То есть это все была подстава?! Огромная‑преогромная подстава? ‑ задохнулась я от возмущения и нового прилива дикой радости. Ну, Маринка со своими Черри, Ландэ и парнями! А я‑то думала...
‑ Да, ‑ радостно подтвердил Денис. ‑ Только не кричи, Чип!
‑ Не буду, ‑ сделала я вид, что надулась. Трясти от переизбытка чувств меня стало еще больше. К тому же мне позвонила Марина и весело осведомилась, встретилась ли я с Денисом.
‑ Встретилась! ‑ завопила я. ‑ Ты поганка!! Подставила меня!!
‑ Чувствую, ты снова в тонусе, ‑ хихикнула подруга, и через минут пять появилась в поле нашего зрения в компании с Ланде, Валерой, рыжим парнем, устроившим Дэну тот самый памятный романтический сюрприз и еще с какими‑то малознакомыми мне типами. Выглядела она шикарно ‑ сразу видно было ‑ девушка готовилась к свиданию со своим Черри, и в то же время одежда у нее была вполне подходящая для фестиваля: короткие шорты, маечка и неизменный браслет, подаренный нам Микаэлем ‑ свой я тоже носила, не снимая. Кажется, полунорвежец умудрился скрасить одиночество Маринки, и несчастной она не выглядела. Правда, продолжалось это до поры до времени ‑ пока господин Вишенка не соизволил появиться с другой компанией их общих с Дэном друзей и подруг. Правда, пришел он не один, а с девушкой ‑ невысокой, но очень миленькой пепельной блондинкой с воистину кукольным личиком ‑ таким правильным и красивым оно казалось.
‑ Моя девушка, ‑ сказал, смеясь, Черри друзьям, даже не замечая Марину, а она так сжала челюсти, что я подумала, что подруга вот‑вот ударит его и разорвет соперницу пополам.
‑ Эй, ‑ обеспокоенно проговорила я Марине, не совсем понимая поведения Александра. ‑ Ты в порядке?
‑ В порядке, ‑ дернула она плечом, видя, как Черри с подружкой, которую он нежно придерживал за плечи, куда‑то удаляются.
‑ Не в порядке. Слушай, может поговорим, а?
‑ Нет, Маша, иди с Дэном, ты его очень сильно ждала. Со мной все нормально. ‑ И с этими словами подруга, улыбнувшись мне, ушла, а Ланде, нахмурившись, поплелся следом за ней.
‑ Чип, ‑ шепнул мне Дэнв на ухо. ‑ Пойдем. Нам очень нужно поговорить.
От звуков его голоса у меня по телу пробежала пара‑другая электрических импульсов и я кивнула ему.
Сначала мы со Смерчем хотели уйти на стоянку, где находились машины, в которых приехал Ланде с друзьями, а потом, чуть подумав, мы ушли к реке, и долго сидели там, на высоком берегу, не отпуская друг друга ни на минуту.
Дэн заставил меня рассказать ему все, что я знаю и все, что произошло со мной за время нашего расставания, и мне ничего не оставалось делать, как послушно рассказывать обо всем. Правда, в процессе рассказа я все время сбивалась и сама начинала задавать своему Дэйлу вопросы, или просто прерывалась, чтобы начать его целовать. А еще... еще я позорно расплакалась. Никогда еще я не плакала перед парнем и редко я вообще плакала так долго, почти что с упоением.
‑ Я по тебе очень‑очень скучал, ‑ сказал Денис. ‑ И я очень боялся, что ты станешь моей третьей потерей.
‑ Я не стану твоей потерей, ‑ после этих слов у меня в горле застрял ком ‑ мой личный предшественник будущих слез. ‑ Не стану, слышишь меня? Не стану!
И я опустила голову, коснувшись лбом его вздрогнувшего плеча.
‑ Эй, ты чего? ‑ обеспокоенно спросил Смерчик. ‑ Ты же такая сильная девочка.
‑ Я слабая и дура, ‑ прошептала я.
‑ Что за глупости. Принцесса, ты чего? Плачешь?
А я и правда плакала.
Виноваты в этом были все те ярчайшие эмоции, что я переживала в последние дни и сегодня, тревога за любимого парня, эта история с Пристанскими, страх потерять близких, жалость к Оле и к Димке, осознание того, что пережил в этой жизни Денис и того, насколько он сильный духовно. Инна, его мама, дневник матери, поведение идеального сына... Что у него было в душе? И как, как он смог стать таким человеком? И почему, почему Судьба была с ним так жестока? Он что, сделал что‑то не то в прошлой жизни? Что он натворил? Мой мальчик, которого нужно защищать ‑ а я его только обидела.
‑ Я по тебе скучала, ‑ уткнулась я ему в плечо, понимая, что никак не могу остановить горячие слезы, вырывающиеся из глаз. ‑ А ты... ты пропал. Дурак!
‑ Не плачь, ‑ тихо успокаивал меня мой Смерчик, посадив к себе на коленки. ‑ Прости меня.
‑ Это ты меня прости, ‑ обнимала его я, но плакать не переставала ‑ просто физически не могла этого сделать, а лицо мое горело от глупых слез. Я редко когда плакала из‑за себя, потому что всегда считала, что желать себя ‑ не слишком хорошее занятие, я ревела из‑за Дениса, из‑за того, что он пережил и того, что он чувствует. Наверное, это было одно из проявлений моей любви ‑ сострадание и желание сделать так, чтобы Денис никогда больше не чувствовал себя плохим или виноватым, обиженным и расстроенным. Я плакала, обнимая его, и видела перед собой то маленького мальчика с испуганными синими глазами, потерявшего маму и услышавшего страшные слова своей бабушки, то одинокого подростка с упрямо поджатыми губами, всеми силами старающегося быть лучше ‑ не просто лучше всех, а лучше самого себя, то неподвижно лежащего на берегу юношу с раскинутыми в стороны руками, только что нашедшего любовь и потерявшего ее в морской трагедии, то просто самого обычного двадцатиоднолетнего парня, которому надоело все на свете.
Чуть позже я поняла, что, в общем‑то, плакать и страдать из‑за любимого человека ‑ нормально явление. Когда искренне кого‑то любишь ‑ то желаешь ему только счастья, когда этому человеку плохо, ты понимаешь, что тебе хуже, чем ему, в два раза, а когда хорошо ‑ ты радуешься больше него раза в четыре.
‑ Машенька... Ну пожалуйста, не надо так. Все ведь хорошо. Хорошо, правда? ‑ Денис осторожно вытирал большим пальцем мои слезы с щек. ‑ Зайка, посмотри на меня. Ну‑ка посмотри на меня. Мне в глаза. Маша, посмотри мне в глаза.
Я нехотя подняла взгляд на его лицо и шмыгнула носом, как маленькая девочка.
‑ Ты не должна плакать. ‑ Твердо сказал Денис. ‑ Не из‑за чего. Плакать надо тогда, когда больше ничего другого тебе не остается. Поняла меня?
Я кивнула.
‑ Извини, я... Я не знаю, почему... они катятся по щекам. Я... Ты не должен быть таким, ‑ шептала я горько.
‑ Каким?
‑ Идеа... идеальным. ‑ С трудом выговорила я.
‑ Ты не хочешь, чтобы у тебя был идеальный парень? ‑ шутливо спросила он, но я поняла, что Смерч насторожился.
‑ Если я хочу быть с тобой, ‑ я сглотнула, ‑ значит, ты идеален для меня априори. Даже в своих недостатках. Денис, Денис, пожалуйста, будь самим собой? Не переживай. И не вини себя ни в чем.
‑ Это легко сказать, ‑ склонил он голову и улыбнулся.
‑ И не делай вид, что улыбаешься или смеешься, если на самом деле тебе горько. ‑ Я коснулась губами его подбородка. ‑ Ты должен жить для себя, а не для других. Понял?
‑ Понял, Маша. ‑ Дэн прерывисто вздохнул и посмотрел на темную речку. ‑ Если ты мне будешь помогать, я...
‑ Буду, ‑ перебила его я.
‑ Тогда хорошо. Я буду стараться. А ты не плачь. Иначе я выкину тебя в речку. Маша, серьезно, я слез женских боюсь. А особенно, как оказалось, твоих.
‑ А почему ты не дрожишь от страха? ‑ вновь всхлипнула я.
‑ Потому что я ‑ мужчина, ‑ гордо изрек он. ‑ И я ничего не должен бояться.
‑ Эй! Опять идеальничаешь.
‑ Неа. Я просто хочу, чтобы ты успокоилась. Ты плачешь ‑ и мне плохо. Правда, солнышко мое. Хочешь, я назову тебя котенком?
‑ Мур‑мур. ‑ Хихикая, сказала я. После его слов слезы сами по себе стали высыхать.
‑ Вот и хорошо. ‑ С одобрением проговорил Смерчинский. ‑ Молодец. Не плачь больше.
На несколько минут мы замолчали. Дэн продолжал сидеть на траве, вытянув вперед длинные ноги, а я положила голову ему на колени и стала смотреть в вечернее бескрайнее небо. А потом откуда‑то потянуло дымом, и я поморщилась. Денис, рассматривающий мое лицо, тут же заметил это и спросил:
‑ Маша, я давно хотел узнать. Ответишь? ‑ он дождался моего кивка и только тогда продолжил, не забыв вновь вытереть мою мокрую щеку, по которой бежала последняя слезинка. ‑ Почему ты не любишь дым? Ты ведь огненная девочка, а его просто не переносишь. Есть причина?
‑ Ну‑у‑у... ‑ Замялась я. ‑ Просто...
‑ Говори. Про меня ты знаешь все, я тоже хочу знать все о тебе. Иначе, как я буду тебя защищать с недостатком информации о своем Бурундуке? ‑ улыбнулся он подбадривающее, играя с моими волосами.
‑ Я не люблю об этом говорить. ‑ Глухо отозвалась я и поежилась, хотя было жарко. Дэн тут же взял меня за руку. ‑ Когда я была мелкой, ко мне в гости пришла подружка ‑ она жила в соседней квартире. Родителей дома не было ‑ папа в командировке был, и мама ‑ на работе, а Федька ушел в магазин. Мы с девочкой играли в куклы и ничего не замечали. А в это время у нас в квартире перемкнуло старую проводку, и внезапно начался пожар. И тогда так сильно пахло этим дымом, ‑ тоскливо сказала я Дэну. ‑ Это запах забивался в нос, и от него хотелось кашлять. Мы с подружкой очень испугались и не понимали, что делать. Только вопили, как сумасшедшие. Хорошо, что нам помог соседский мальчишка, его, кажется, Андреем звали. Да, Андреем. Они с мамой снимали квартиру рядом с нашей какое‑то время.
Я замолчала.
‑ Дальше? ‑ ласково сказал Денис.
‑ Дальше как‑то грустно все было. В общем, он услышал наши крики и перебрался к нам в квартиру через балкон ‑ они у нас рядышком были. Андрей открыл входную дверь, вытащил и меня, и подружку, а потом решил спасти нашу кошку и опять вернулся в квартиру, а там пожар сильнее стал... Ему вход в комнату отрезало... ‑ Я прикрыла глаза, вспоминая урывками тот ужасный пожар, который потом мне очень часто снился ‑ Он испугался, наверное, взял и выпрыгнул с балкона, вместе с кошкой. С ней‑то все нормально было, а он ногу сломал и что‑то еще, и травму головы получил, и в больнице потом лежал. Мы с мамой ходили к нему... Знаешь, он такой хороший был, этот мальчик Андрей. Очень добрый и вежливый, как и его мама. Правда, он потом с ней почему‑то куда‑то переехал, и мы больше не видели его. Жалко. Действительно же спас меня, я ему, наверное, жизнь должна. ‑ Я скомкано закончила и резко поднялась и села рядом с Денисом. ‑ С тех пор я и ненавижу запах дыма, даже сигаретного. Не поверишь, у меня потом аллергия на него открылась, и меня лечили у аллерголога. Ну, мама сказала, что я после этого еще и нервная очень стала. ‑ Я вздохнула и тихо рассмеялась. ‑ Поэтому, может, я такая, бесбашенная временами.
‑ Банально это говорить, но ты ‑ самая лучшая.
‑ Угу, конечно. А еще я поняла, почему мне Никита Кларский нравился, ‑ вдруг сказала я. ‑ Потому что он внешне очень сильно напоминал того Андрея. И поведением тоже напоминал... Блин, что я несу?
‑ Ты просто рассказываешь мне о себе, ‑ прошептал Дэн. ‑ Маша, обещаю, что я рядом со мной тебе не нужно будет бояться огня. Эй, ты мне что, не веришь? А зря‑зря.
Я улыбнулась и состроила ему рожицу. Плакать совсем расхотелось.
‑ Я тебя сейчас укушу, ‑ предупредил Смерч, понимая, что я чувствую себя куда лучше.
‑ В ногу?
‑ Нет, в шейку...
Мария была права ‑ Никита Кларский действительно очень сильно был похож на своего сводного брата Андрея, носящего распространенную фамилию Кузнецов, и чуть позже ставшего зваться Мартом. Маша так и не узнала о том, что когда‑то давно, в детстве, именно Андрей Март спас из пожара ее и ее подружку‑соседку, а вот он все‑таки узнал девушку. Правда, сначала, глядя на фото дочери мента, не понимал, кто это такая, а вот когда проезжал мимо Маши, сидящей в машине брата, в той самой пробке, спеша на благотворительный бал, вдруг узнал, и это невероятно сильно подняло ему в тот день настроение. Надо же, какое совпадение.
‑ По‑моему, у меня какая‑то странная карма, ‑ проговорил он своей рыжеволосой подруге, смотревшей на Марта со смесью страха и очарования, закрыв окно своего дорогого черного авто.
‑ Почему странная? ‑ спросила девушка, в этот день вдруг понявшая, что этот ужасный мужчина для нее все‑таки дорог. Она положила голову ему на плечо, а рукой осмелилась коснуться груди.
‑ Не знаю. Кажется, я не в любимчиках у Судьбы. Или просто что‑то сделал не так. Но я ни о чем не жалею.
‑ Что? ‑ не поняла его спутница. Очарование побеждало страх.
‑ Ничего. ‑ Усмехнулся Андрей и покровительственно похлопал рыжеволосую по щеке. И тут же крикнул водителю. ‑ Эй, Радик, скотина, выруливай из пробки! Если я опоздаю, я тебя в бетоне замешаю. Ну вот, застряли в пробке. ‑ Вновь другим голосом, в котором проскользнула неожиданная нежность, обратился он к рыжеволосой девушке. ‑ Или это только я застрял в пробке? Ну, девочка, не смотри на меня так. Чуть‑чуть больше влюбленности во взгляде, а не удивления.
В машине был последний на сегодня поцелуй, а книгу Виктора Пелевина, оставленную в автомобиле, он так и не дочитал.
‑ Я сделаю тебя супервампиром, ‑ дурачился Смерч. Теплый проказник‑ветер трепал ему волосы в разные стороны.
‑ Не сделаешь! Так! Хватит мне зубы заговаривать! ‑ пришла я в себя. ‑ Денис! Где ты был? Почему уехал? Зачем ты меня оставил?
‑ Я уехал... я сошел с ума и уехал, чтобы не натворить глупостей. ‑ признался он, глядя на спокойную гладь реки. ‑ Как полный дурак отсиживался за городом на даче у предков Черри и Ланде. Хотел остыть, чтобы не наторить дел. Когда ты написала это сообщение, и когда я позже увидел тебя с Чащиным вместе, я ведь подумал, что все, я доигрался, и все теперь кончено. В общем... Маша, я не хотел сделать тебе больно своими поступками или словами.
Я тоже... Я тоже не хотела!!
‑ Если честно, я был в ярости. ‑ Он улыбнулся, показав белые ровные зубы, ‑ я редко проявляю такие негативные эмоции, но если они прорываются ‑ это фигово. Я становлюсь каким‑то неуправляемым уродом. Поэтому и решил отсидеться.
‑ Ты и таким бываешь? ‑ погладила я его по плечу. Касаться Смерча было невероятно здорово ‑ вроде бы я просто дотрагивалась до него, а это приносило большое удовольствие.
‑ А потом подумал ‑ я много думал, Маша, ‑ и решил, что должен вернуть тебя. ‑ Продолжал он. ‑ Иначе совершу самую тупую ошибку своей жизни. Ревность не стоит того, чтобы терять счастье, верно?
‑ Верно... И гордость.
‑ И гордость, да. Совсем случайно ночью я придумал маленький план с фестивалем. Подумал, если твой любимый певец попросит за меня и споет тебе песню, то твое сердце немного растает. И я очень хотел, чтобы ты по мне соскучилась. Очень‑очень. И простила.
‑ Поэтому ты не подавал о себе никаких вестей? ‑ догадалась я. Вот же манипулятор!!
‑ Может быть. Но когда я задумал свой план с фестом, этой же ночью я уехал в аэропорт. А, нет, сначала я заезжал к твоему одногруппнику. ‑ Признался парень мне. Я сглотнула.
‑ Оля сказала, ты видел меня и Димку... Прости. Я не хотела. Это получилось внезапно. ‑ Едва шевеля губами, отозвалась я.
‑ Я знаю. Чащин сказал, что он сам этого захотел и сам поцеловал тебя.
‑ Откуда ты знаешь? ‑ все же заглянула я в лицо любимого. Синие глаза оставались спокойными.
‑ Я был у него, ‑ отрывисто сообщил Дэн, невесело улыбнувшись мне. ‑ Приехал, чтобы выяснить с ним отношения. Не выдержал. Я хотел понять, что между вами происходит, а он, видимо, хотел объяснить. Я был прав ‑ Димка хороший друг, мой Чип. Именно он сказал мне... сейчас... я скажу точно его слова. ‑ Смерчик прикрыл глаза, вспоминая слова парня. ‑ Он ткнул меня кулаком в солнышко и сказал: "Смерчинский, если ты нормальный мужик, ты поверишь слову другого мужика, не будешь распускать сопли и слюни, а сделаешь что‑нибудь, чтобы ваши с Машей отношения стали прежними, понял? Можешь врезать мне, куда тебе угодно ‑ я был не прав, когда целовал чужую девчонку, но наладить отношения с ней ты обязан. Иначе ты не мужик, а вялое потонувшее в своих слезках, дерьмо".
‑ Ты его что, ударил? ‑ вскрикнула я. Димку мне было очень жаль, очень‑очень, и я надеялась, что Оля станет ему хорошей подругой.
‑ Сначала хотел, ‑ честно ответила Смерчинский. ‑ А после этих слов как‑то передумал. Мы вообще нормально с ним поговорили. И о тебе, и о малышке Князевой, и просто о жизни. Он хороший парень. Я оставил у него свой байк, вызвал такси, заехал домой ‑ там никого не было ‑ взял паспорт и загранпаспорт, и поехал прямиком в аэропорт. Оттуда первым рейсом двинул до Москвы, и сразу же в Германию. Там встретился с Кеем. Ты не поверишь, Бурундучок, чего мне это стоило, встретиться с ним и уговорить на то, чтобы он стал моей персональной свахой. ‑ Денис засмеялся, а из‑за его смеха мне тут же захотелось улыбаться. ‑ Хорошо еще, я вовремя просек, что Кей оказался знакомым с моим другом, и тот уговорил Кея помочь мне.
‑ Твой друг что ли Бог? ‑ переспросила я.
‑ Нет, он тоже музыкант.
‑ Так про этого друга он говорил? ‑ спросила я внезапно, вспомнив слова солиста "На краю". ‑ Откуда вы знакомы?! Откуда? Как это все понимать‑то?
‑ Мы не знакомы, Бурундучок. Я же сказал, что с трудом смог с ним познакомиться. Просто Кей должен был моему хорошему другу‑музыканту, который сейчас находится в США, и тот попросил Кея об ответной услуге ‑ помочь мне, ‑ весьма туманно поведал мне хитрец Смерчинский.
‑ И чего должен‑то был? ‑ не понимала я, с любопытством гладя его ящерку. Кажется, Смерчу это очень нравилось.
‑ Не могу точно сказать, Чип. Кажется, это связано с девушкой Кея.
‑ У него есть все‑таки девушка? ‑ я коснулась его шеи губами, и Дэн сглотнул.
‑ Ну, по‑моему, он парней не предпочитает в качестве любовников, ‑ отозвался он, обхватывая мой затылок. ‑ Чииип...
‑ А если бы я реально вдруг что‑то почувствовала к Димке, и мне было бы все равно, что произойдет на концерте? ‑ вдруг спросила я, остановившись.
‑ Я очень боялся, что это может быть правдой, но знай, Маша ‑ я бы не отступил от тебя, ‑ твердым голосом сказал Денис. ‑ Я бы боролся до последнего. И испробовал бы все способы. Веришь?
‑ Верю. А я... я сначала отказалась от тебя, когда думала, что у тебя что‑то с Олей, и что вы вместе уехали, ‑ призналась я. ‑ Прости. Я вижу теперь, какой я была тупицей. Спасибо, что ты сделал ради меня все это. Спасибо.
‑ Тебе ведь понравилось это маленькое представление?
‑ Да я до сих пор в ауте, Дэнчик‑хренчик!
Теперь уже он вновь несколько раз коснулся губами моей щеки, а я поняла, что звук поцелуя ‑ вещь невероятно приятная, ну, конечно, если целуют тебя или целуешь ты.
После разговаривали мы очень мало ‑ губы у нас были очень заняты, да и руки тоже, и, наверное, наше общение можно было назвать коммуникацией жестов и прикосновений. А перед тем, как мы поднялись на ноги, чтобы вернуться вновь на шумную, гремящую со всех сторон, территорию "Крэш бума", чтобы посмотреть на концерт "На краю", очень уж часто дышащий Дэн сделал мне очень и очень заманчивое предложение:
‑ Поехали потом ко мне, маленькая?
‑ Мне надо вернуться домой до часу, у Федьки ведь завтра свадьба. ‑ Отозвалась я, перебирая его темные волосы.
‑ А после? ‑ почти жалобно спросил он. Я победно улыбнулась.
‑ А после будет второй день свадьбы, и мне нужно будет поехать на шашлыки с гостями.
‑ А потом?
‑ А потом если ты все еще будешь этого хотеть, я приеду к тебе, Денис, ‑ серьезно пообещала я.
‑ По‑моему, буду, и очень сильно, ‑ признался он, встал первым и подал мне руку. ‑ Пошли, скоро концерт твоего Кея.
‑ Не моего, а твоего. ‑ Парировала я. ‑ Но все равно пошли!
Как Дэн мне и обещал когда‑то, мы оказались на концерте моих любимых "На краю". Правда, начали они не в одиннадцать, а на полчаса позже ‑ произошло несколько технических заминок у группы, выступающей перед моими любимцами.
Сначала мы с Дэном сквозь жуткую толкучку пришли в ВИП‑зону, на сидячие места, но буквально через минут десять я поняла, что сидеть и слушать рок на open‑air'е ‑ это преступление против музыки, и потащила Дэна в переполненную фан‑зону, большую прямоугольную площадку, которая расположилась около самой сцены. Там оказалось куда как более оживленно и весело. Драйв прыгал по венам и артериям в такт мелодично‑ревущей музыке.
‑ Как круто! ‑ прокричала я Дэну в восхищении. Море людей перед огромной Сценой N 1, по сравнению с которой музыканты казались маленькими электронными куколками, впечатляло. Отличное звучание тоже невероятно радовало ‑ когда потом народ делился впечатлениями, все дружно сошлись во мнении, что техническая команда феста и аппаратура не подкачали, потому как каждая приглашенная группа давала просто отменный звук.
Я всегда мечтала попасть на Вудсток[7], но, по‑моему, "Крэш Бум" оказался ничуть не хуже. Да и атмосфера была необыкновенной, и огромная толпа казалась едва ли не единым организмом ‑ так все прониклись музыкой. Я не знала всех этих людей, которые собрались перед сценой в ожидании тех, чьи песни и аккорды они знали наизусть, но почувствовала себя с ними на одной волне ‑ особенной волне, музыкальной.
Когда "На краю" появились на сцене и после небольшого яркого интро стали играть свои самые знаменитые песни, я с удовольствием подпевала им, прыгала, что‑то кричала и даже умудрилась залезть Смерчику на плечи. Во время выступления Кей и его ребята не просто зажгли множество иллюминаций и огней ‑ у них было отличное фаер‑шоу, они зажгли сердца почти сотни тысяч человек, превратив на какое‑то время каждого из нас в Данко ‑ того самого, кто своим горящим сердцем освещал путь другим в темноте.
Кей пел одну из последних песен ‑ слушатели не желали отпускать группу, а я с улыбкой, от которой болели щеки, смотрела на сцену. Денис обхватил меня сзади за талию и прижал к себе. По‑моему, сейчас он тоже был счастлив и совершенно не притворялся таковым, а это не могло не радовать.
Я оглянулась на него, и на миг мне показалось, что весь этот мир ‑ нет, не мой ‑ он наш.
Когда концерт закончился, и мы с Дэном шли к палаточному городку, где должны были встретиться с его друзьями, мне казалось, что я пьяна, хотя не сделала ни глотка алкоголя ‑ пила только холодную газированную воду. Люди вокруг тоже были под впечатлением.
‑ Ну как тебе, Бурундучок? ‑ весело спросил Смерчинский, тяня меня за собой за руку. Голоса и у него, и у меня от криков были хрипловатыми.
‑ Отпадно! Дэн, это просто супер! ‑ прокричала я. ‑ Спасибо тебе!
‑ А мне‑то за что? Я не организатор феста, ‑ хитро сощурился он, явно разводя меня на дальнейшие комплементы.
‑ Ты организатор моего счастья! ‑ отозвалась я, перепрыгивая грязевую лужу ‑ грязь, островками встречающаяся кое‑где была одним из немногих небольших минусов фестиваля.
‑ Какой у меня сентиментальный Бурундук, ‑ засмеялся он.
‑ Хватит называть меня Бурундуком, Сморчок, ‑ на автомате сказала ему я.
‑ Окей! Мой сладкая куколка! Так подойдет? ‑ продолжал веселиться синеглазый дурачок. Идущие рядом девчонки и парня услышали это и заулыбались.
‑ Не надо меня так приторно называть! ‑ испугалась я.
‑ Почему, цыпленочек?
‑ Потому что, динозврик. Моя маленькая послушная ящерка, ‑ просюсюкала я в ответ. ‑ Пупсик.
‑ Маша, тебя так на нежность пробило? Ты от меня совсем без ума, да?
Я только хотела сказать ему в ответ привычное "балда", как головастики заставили меня прикусить язычок и только улыбнуться своему Смерчику.
‑ Ой. Простите! ‑ вдруг услышали мы заинтересованный, чуть смущенный голос позади и синхронно обернулись. На нас уставились несколько любопытных глаз следующих за нами ребят и девчонок. Одна из них, тащившая флаг с гербом города, сказала:
‑ Ой, простите, а это не вы та девушка из видео?
‑ Какого видео? ‑ обалдела я.
‑ Ну, в Интернете которое. "Как парень признавался в любви девушке и просил выйти за него, а весь клуб ему помогал", ‑ любезно пояснила девушка, а я, наверное, побурела от ужаса. Узнали!!
‑ Нет, вы что, ‑ испугалась я. ‑ Я не из видео.
‑ Жалко, ‑ огорчилась девушка, ‑ а так похожи. Извините! И ваш молодой человек тоже.
‑ Я не молодой человек, ‑ вмешался Смерч, прекрасно понявший мое состояние души, ‑ я ее муж. Пошли, женушка. Палаточный городок близко.
‑ Ненавижу твоих друзей, ‑ прошипела я. ‑ Сволочи они все...
‑ Они хорошие, ‑ возразил с улыбочкой Дэнв, вглядываясь вдаль, в многочисленные палатки, которые, казалось, уходили далеко за горизонт. ‑ Это ты просто людей не любишь. Пойдем‑пойдем, дорогая, я вижу Ланде. Гоу, моя милашка.
Я кивнула, великодушно пропустив мимо ушей "милашку", и мы направились к нему и его друзьям, среди которых я опять узрела Марину, около которой стоял Микаэлька собственной долговязой персоной. Они о чем‑то разговаривали.
‑ Тебе понравился концерт? ‑ спросил Ланде, наблюдая за черной прядью волос Марины, на которую попал лепесток какого‑то полевого цветка.
‑ Не знаю, ‑ пожала плечами та. ‑ Прикольно, конечно, но я как‑то рок не очень... Хотя у последней группы песни были красивые.
‑ У "На краю"?
‑ А, да, это, наверное, они были. Красавчики, кстати. Их Машка очень любит, ‑ девушка улыбнулась. ‑ Если бы не они, не клюнула бы она на план Дэна.
‑ Да, но тогда, думаю, он придумал бы что‑нибудь другое. И не менее фееричное. Марина, слушай... Марина, мне нужно кое‑что тебе сказать, ‑ сказал Ланде нервно.
‑ Что же? ‑ спросила девушка. Из‑за вероломства Черри, которого она больше не видела, ей было очень и очень грустно. И она очень сильно хотела поговорить с ним, дабы разъяснить ситуацию!
‑ Это очень важная вещь. Слушай внимательно и не...,‑ начал Микаэль, но его тут же перебили, причем сама Марина.
‑ Черри! ‑ увидела она вдруг Александра, все так же бережно обнимающего блондиночку, для которой, казалось бы, не должно было быть места на фесте. ‑ Подожди немного, я сейчас! Черри. Черри!
‑ Что? ‑ обратил на нее внимание зеленоволосый. Сейчас он был без майки, в одних бриджах, и его татуировки на худощавых руках, на которых очень хорошо просматривался рельеф мышц, очень и очень привлекали внимание не только Марины, но и прочих девушек. ‑ А, это ты, Маша. Хай, хай.
‑ Я не Маша, я Марина! ‑ возмутилась брюнетка, зло рассматривая соперницу. Блондинка, зевнув и прикрыв вишневый, чуть капризный ротик ладошкой с длинными тонкими пальцами, без интереса посмотрела на Марину.
‑ А, да, прости. Я чего‑то по ходу имена иногда путаю, ‑ кивнул Черри. ‑ Звиняй. Анечка, зайка, ты устала?
Пепельноволосая девушка с фарфоровым личиком дорогой куклы помотала головой. Парень тут же умилился и подумал: "Черт, такое чувство, что видео с долбанным котятками смотрю".
‑ Давай, поговорим? ‑ сказала брюнетка, всей душой ненавидя Анечку‑зайку, да и вообще всех светловолосых и зеленоглазых женщин мира, которых судьба не обделила красотой.
‑ О чем? ‑ не въехал тот. Для Саши сейчас существовала только эта одна блондинка.
‑ О нас.
‑ А чего нас говорить‑то? ‑ пожал он плечами. ‑ Ну, если хочешь. Отойдем на пару минуток? Анютка, подожди нас тут. Хорошо?
‑ Хорошо, ‑ спокойно сказала зеленоглазая красавица, словно разрешая, и Саша с Мариной отошли ото всех на несколько шагов.
‑ Слушай, ‑ сказал он, глядя в темные глаза девушки ‑ и не слишком ласково глядя, а скорее сурово. ‑ Марина.
‑ Что? ‑ вздрогнула она. Долгожданная встреча с Сашей, ее Судьбой, представлялась ей совершенно по‑иному!
‑ Ты хорошая и красивая девчонка и все такое, но ты не в моем вкусе. Нет, я конечно бы мог с тобой провести пару ночей ‑ но не более. Понимаешь? Я честно говорю тебе это, потому что ты нравишься мне как человек, ну и еще ты ‑ подруга герлфренд Дэна. Ты можешь быть мне просто другом. – Чересчур прямо, но, между тем, искренне сказал Черри. ‑ Все. У нас не может быть никаких отношений. Мне серьезные отношения вообще на фиг не нужны. А ты‑то не такая, как я, да?
‑ Да... Наверное, ‑ прошептала девушка. ‑ Но ведь сначала я понравилась тебе.
‑ Понравилась, не спорю. Мне красотки как бэ по вкусу, ‑ хмыкнул зеленоволосый парень. ‑ Но я еще раз скажу: максимум, что у нас было бы ‑ несколько встреч. Все. А я тебе больно делать не хочу, и честно обо всем говорю. Хочешь ‑ будем друзьями, не хочешь ‑ не будем. Выбирай.
У Марины что‑то перевернулось в груди.
‑ А зачем ты мне тогда писал и звонил?
‑ Я? Чего делал? ‑ подавился пивом Черри. ‑ Кому писал?
‑ Мне! Зачем? Играл так, да? Играл?
‑ Да я тебе вообще не писал, ‑ рассердился молодой человек. ‑ Марин, не выдумывай, а?
В груди у девушки еще раз что‑то перевернулось, а потом распалось на части ‑ словно в ее сердце раскололась медная чаша с драгоценными бусинами и ярким бисером, которые тут же попали в кровь, затрудняя ее циркуляцию. Поэтому Марине показалось, что все тело ее одеревенело.
‑ А? Ага...
‑ Все. Я все сказал, ‑ похлопал ее по плечу Черри, подумав, что говорить, в принципе, больше не о чем.
‑ Я поняла...,‑ не могла поверить ему Марина. Чтобы не расплакаться, она смотрела в землю, на свои ноги. ‑ А она?
‑ Кто она?
‑ Девушка, с которой ты приехал, блондиночка, она тоже на пару ночей? Или с ней что‑то серьезное?
‑ Я не знаю, ‑ не любил врать парень. ‑ Давай, не думай ерунде больше. Поехали ко мне на тусовку, найдешь себе пацана, пообщаешься с ним. Если что ‑ я помогу адекватного выбрать, а не придурка.
И он с улыбочкой посмотрел в сторону сердитого Микаэля, сидевшего, скрестив ноги, прямо на чьем‑то рюкзаке. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это рюкзак самого Черри, и зеленоволосый панк тут же подбежал к Ланде с криками, чтобы тот убрал свою костлявую задницу с его личной вещи. Тот убирать ничего и не откуда не захотел и, мрачно глядя на Сашу, выпятил губу и заявил тоном светского льва, которого из роскошной столицы отправили в провинциальный городишко:
‑ Иди мимо. Мимо ‑ это значит, не останавливайся около меня.
‑ Захлопнись. Или я тебя сейчас ногой в землю вобью, рассвирепел тот мгновенно.
‑ Опять бушуют? ‑ подошли к Марине Смерч и Маша. Они не отлипали друг от друга и смотрелись счастливыми молодоженами, у которых впереди должен был быть медовый месяц.
‑ Ага... ‑ Проговорила Марина.
‑ Братики‑акробатики, ‑ улыбнулся Денис и пошел успокаивать парней.
Да, немногие знали, что Ланде и Черри, эти два непохожих друг на друга ни внешностью, ни характерами парни были братьями, правда не родными, а сводными ‑ их родители: известный театральный режиссер и талантливая актриса познакомились тогда, когда парням ‑ вернее, тогда еще мальчикам было всего по два годика. Супруга Павла Аскольдовича рассталась с мужем через год после рождения Саши, и, забрав его брата‑близнеца к себе, уехала в родной город. Ангелина Карловна замужем и вовсе не была ‑ она как‑то совершенно случайно родила Микаэля от норвежца с красивой холодной нордической внешностью и как‑то быстро поняла, что тот является лишь отцом ее ребенка, а никак не мужчиной всей жизни. С будущим мужем, отцом Черри, она встретилась совершенно случайно, сразу же в него влюбилась, стала музой его режиссерского творчества и законной женой. Вот так Саша и Микаэль и стали братьями. Их родители до сих пор любят вспоминать о том, что в далеком детстве Микаэль был куда сильнее и крупнее Саши, вечно его обижал, отбирал у него игрушки и сладости, и даже ‑ о, ужас! ‑ бил. Так продолжалось лет до восьми. А потом Ланде неожиданно заболел, и его родной отец ‑ кстати говоря, очень заботливый ‑ тут же предложил Ангелине, чтобы их сын некоторое время пожил в Норвегии, дабы прошел отличное медикаментозное лечение в закрытом элитном санатории. Заодно мальчик мог бы выучить языки ‑ в том числе и норвежский, да и вообще приобщиться к культуре родины отца. Ангелина, скрепя сердце, согласилась, и в результате Микаэль вернулся домой только лет в двенадцать. Он полностью выздоровел, сильно вытянулся и похудел, зато вместе с отцом‑музыкантом объехал кучу стран, выучил несколько языков и на норвежском изъяснялся лишь с едва заметным акцентом. Саша за это время тоже изменился ‑ вырос, окреп, стал слушать панк и начал курить. Ситуация изменилась ‑ теперь сильнее был не ставший утонченным спокойный Ланде, а наглый взрывной Черри, который, как оказалось, помнил кучу детских обид. Сводные братья оказались полнейшими противоположностями, постоянно ругались и спорили, и редко кому рассказывали, что живут под одной крышей.
Марина, правда, уже знала об этом ‑ пару часов назад Ланде поведал ей странную историю их семьи.
‑ Мамочка, ‑ внимательно посмотрела на подругу Маша. ‑ Ну что случилось? Что там с Черри? Хочешь, я поговорю с ним?
‑ Нет, не надо. Не надо. Я и так все поняла, ‑ отозвалась брюнетка.
‑ Точно?
‑ Точно.
‑ А ты на вечеринку‑то поедешь?
‑ Думаю, да, ‑ тряхнула черными волосами Марина. ‑ Я хочу повеселиться. А ты, давай, рассказывай, как у тебя со Смерчем?
Маша счастливо улыбнулась и негромко, хихикая, стала что‑то говорить подружке, а после они все вместе двинулись на стоянку, где повстречали еще нескольких старых знакомых.
‑ Привееет! Кого я вижу! Почти что сестренка! ‑ вынырнул из толпы хорошо знакомый мне длинноволосый здоровенный парень с улыбкой от одного проколотого уха до другого.
‑ Эль! ‑ обрадовалась я. ‑ А ты что тут делаешь? Завтра же у Насти и Федора свадьба!
‑ На фесте тусуюсь, ‑ отозвался он и хмыкнул. ‑ А ты я вижу, тоже дома не сидишь, к свадьбе не готовишься! Ну на самом деле я уже собираюсь домой. Во‑первых, я должен быть дома как штык к утру, а то мать убьет, а во‑вторых, со мной очаровашка. Эй, ангел! ‑ и Эль вытащил за руку очень и очень недовольную Ингу, белые длинные волосы которой стояли едва ли не дыбом.
‑ Инга? Ты что тут забыла? ‑ поднял левую бровь Смерч, глядя на свою родственницу.
‑ Что? Музыкой я наслаждаюсь. Этим... роком любимым. ‑ Отозвалась она сердито, хотя тот прекрасно знал, что правильная Инга предпочитает классику и шведский поп. ‑ Не видишь что ли? Денис!! ‑ заорала она вдруг на брата. ‑ Тебя все ищут, между прочим! Скоро в международный розыск объявят! А ты шляешься, где попало!! Идиотина!
‑ Хэй, полегче, ‑ сделал обиженно лицо Дэн и неожиданно получил от любящей сестрицы тычок в бок.
‑ Эй‑эй, ‑ забеспокоилась я, загораживая его. ‑ Не бей его, он же еще больной!
‑ Он с рождения больной, ‑ фыркнула Инга. ‑ Головой. Да?
‑ Думаю, есть такое, ‑ кивнул ей Денис.
‑ Гы‑гы‑гы, какая ты клевая, когда злишься, ‑ тут же сказал ей Бритые Виски. По‑моему, сестрица Смерча ему все‑таки очень нравилась.
‑ И ты тоже больной! ‑ заорала на него девушка. ‑ Ты вообще с приветом! Ты меня достал!
‑ А зачем ты с ним на фест приехала, раз он тебя достал? ‑ полюбопытствовала я. Инга надулась, как индюк, и окинула Эля пылающим от негодования взглядом. Уперев руки в боки, она выдала:
‑ Да потому что этот мистер сказал, что или он устроит со своими дружками концерт у меня под балконом, или я пойду вместе с ним на этот концерт!
‑ Фига себе ты даешь, ‑ зачарованно посмотрела я на довольного, как большой сыч в шипастом ошейнике, ухмыляющегося Рафаэля. Затейник, блин!
‑ А вы куда? ‑ спросил нас Эль, обнимая Ингу, а она вывернулась из его объятий, зло сверкнула светлыми глазами и отошла подальше. Но тут ей подмигнул высоченный тип с белоснежным личиком юного демоноида, чью кровожадность подчеркивали красные глаза, густо подведенные черным карандашом, а также полное отсутствие волос на черепе, и она, не долго думая, вернулась к Элю. Тот, поняв, что Инга элементарно боится, собственнически положил ей руку на плечо, всем своим видом показывая: "Эта девчонка ‑ моя".
‑ На вечеринку к другу, ‑ ответила тут же Черри, обожающий большие компании. ‑ Хочешь с нами?
‑ Хочу, ‑ не стал отказываться рокер, забыв о свадьбе сестры, и добавил задумчиво, ‑ только я тут с парочкой друзей, не дело будет их бросать.
‑ Поехали с друзьями, ‑ весело бросил Черри, ‑ хата нехилая, алкоголя не мало, девчонки все расцветок и форм.
‑ Приглашаешь? Отлично! ‑ обрадовался Рафаэль.
‑ А как же завтрашняя свадьба Насти и Федора? ‑ спросила я его тут же.
‑ Да мы часик побудем и по домам разбредемся, ‑ отозвался тот мне и добавил глумливо. ‑ Сестричка.
‑ Тогда все на стоянку и по тачкам, ‑ начал распоряжаться Черри. ‑ Дэн, вы с нами?
‑ Маша, ‑ посмотрел на меня он, и я кивнула, зная, что завтра меня повесит мама, четвертует папа, а затем сожжет и брат. Ну да ладно, раз уже все будут веселиться, я тоже хочу этого!! К тому же маму я по смс предупредила, что я якобы у Марины ‑ помогаю ей в одном важно‑преважном деле, а потом, чтобы не травмироваться от криков родительницы, выключила телефон.
‑ На чуть‑чуть,‑ сказала я Денису. ‑ Завтра же у брата свадьба.
‑ Понял. Чер, мы едем! ‑ крикнул он другу, и тот тут же сказал, в чью машину нам садиться.
Рафаэль чуточку преувеличил, что друзей у него оказалась вовсе парочка, а, может быть, он просто считал, что почти десяток длинноволосых бугаев в балахонах и в шипованных браслетах ‑ это совсем небольшое количество человек. Кстати, среди них были те двое рокеров, с которыми Мария, Дэн и Димка как‑то весело удирали после драки от ментов, и сам Скайд ‑ парень грозный с виду, вспыльчивый и очень сильный, но, как оказалось, прикольный и веселый и незлопамятный. По крайней мере, на Дэна он зла нисколько не держал, но, правда, Ника очень уж хотел увидеть ‑ и не потому что до сих пор хотел помахаться с ним еще раз, а потому что просто заинтересовался умелым противником. Дело в том, что от природы Скайд обладал огромной физической силой ‑ был эдаким осовремененным вариантом былинного русского богатыря ‑ и даже звали его Илья, как и Илью Муромца, и противников своих этот длинноволосый рокер привык сбивать с ног едва ли не одним пальцем. А вот Никита его искренне удивил ‑ настолько сильным и ловким бойцом оказался. Он даже спросил у Маши несколько раз, не знает ли она, где этот "чувак с уличной жесткой подготовкой", а она только плечами пожимала.
Скайд был далеко не единственным приятелем Рафаэля. Но Черри, узнав, сколько у Эля друзей, не растерялся и сказал, что чем больше народу, тем круче тусовка. И он оказался прав ‑ вечеринка в доме Черри и Ланде получилась шумной, но беззаботной и оживленной. А особенно сильно радовался господин Вишневый Садик ‑ потому что он нашел эту мерзкую противную девчонку‑карманницу по кличке Аладдин.
Случилось это знаменательное событие как раз на все том же благотворительном вечере "Ночь жизни", когда молодой человек, в душе ругая собственного отца‑режиссера, заставившего его прийти на это скучнейшее мероприятие, отходил от Никиты Кларского и Ники. Саша, как и просила Ольга, слегка поприставал к Никам в квадрате, вынудив Ника сказать, что Карлова ‑ его девушка, и с чувством удовлетворения направился к барной стойке, чтобы опрокинуть пару‑другую бокалов старого‑доброго пива или хотя бы вискаря. Однако на полпути к заветному месту его вновь перехватил Павел Аскольдович и заставил поздороваться с какими‑то высокопоставленными гостями вечера. Если бы не стоящая рядом Ангелина Карловна, Черри бы плюнул на отца и ушел бы восвояси, но мачехе грубить не мог, поэтому остался и почти вежливо кивал в ответ знакомым отца, п
