Является ли человек особым видом?

Нельзя забывать, что данные Конрада Лоренца имеют отношение к внутривидовой агрессивности, т. е. сам Лоренц имеет в виду вражду между животными одного и того же вида. Тогда возникает вопрос: можем ли мы быть уверены, что в межличностных отношениях люди действительно чувствуют себя как "собратья" по виду и потому проявля­ют реакции, определенные генетическим кодом как "реакции на пред­ставителя своего вида"? Или же все обстоит совсем иначе? Разве мы не знаем, что у примитивных народов любой человек из другого племени или даже из соседней деревушки считался совершенно чужим, почти нечеловеческим существом и не заслуживал никакого сочувствия? Толь­ко в процессе социальной и культурной эволюции расширилось число тех, кого принято считать живыми существами. Так что явно есть основания полагать, что человек вовсе не считает представителями своего вида всех себе подобных, ибо способность распознать в другом существе человека не дана ему от рождения; инстинкты и безусловные рефлексы не помогают ему мгновенно распознать собрата, как это делают животные (по запаху, цвету или форме тела). А ведь эксперимен­ты показывают, что даже животные иногда ошибаются в таких случаях.

Именно потому, что человек хуже всех живых существ вооружен инстинктами, ему не так легко удается распознать, идентифицировать своих собратьев, как животным. Для него играют роль другие признаки — речь, одежда, обычаи и нравы. То есть отделить "своего" от "чужого" человеку позволяют критерии скорее психического, чем физического, характера. Следствием этого становится тот парадокс, что ввиду отсутст­вия соответствующего инстинкта у человека вообще слабо развито "чувство рода", "сопричастности", "братства", ибо чужого он ощущает как представителя другого биологического вида. Иными словами, сама принад­лежность к человеческому роду делает человека таким бесчеловечным.

Если эти рассуждения верны, то теория Лоренца "трещит по швам", ибо все ее утонченные конструкции и умозаключения имеют в виду агрессивные взаимодействия между членами одного и того же биологи­ческого вида. А в таком случае перед нами стояла бы совсем другая проблема — проблема врожденной агрессивности живых существ по отношению к представителям других видов. Но в смысле этой меж­видовой агрессивности существуют неопровержимые и многочисленные доказательства, что она не имеет генетической программы и проявляет­ся у хищников лишь в тех случаях, ко-

гда животное чувствует опасность. Может быть, тогда стоит поддержать гипотезу о генетической связи человека с хищниками? Что лучше звучит: "человек человеку — овца" или "человек человеку — волк"?