Древний Рим, 753 г. до н. э. — 337 г. н. э. 153

Карта 9

новлено 427 статуй. Из окрестных поселений насильно свозили колонистов. Для их прокормления и ежегодных раздач из Египта, Сирии и Малой Азии в Константинополь направлялись флоты с зерном. Константинополь следовало возвести в рекордно короткое время, поэтому его соседей разоряли, опустошали, обрекали на голод.

О личности Константина ходило множество домыслов. Как первый христианский император,

он был предметом беззастенчивой агиографии. «Речь и мысль смолкают, — писал Евсевий Кесарийский, первый его биограф, — когда я в духе взирал на эту трижды благословенную душу, соединенную с Богом, свободную от всего смертного, в одеждах, сияющих как молнии и в еще более сияющей диадеме»37. Для хулителей же он был одиозным лицемером, тираном и убийцей, репутация которого только несколько улучшена обращением на смертном ложе и подделками последу-

Roma

ющего времени. Гиббон, который очень не любил христианские легенды, тем не менее склоняется к более великодушной оценке и подчеркивает таланты, на которые бросали тень только экстравагантности старости. Константин был «высок ростом и величав, сообразителен... неустрашим в бою, приветлив в мирное время... воздержан по присущему ему благоразумию... Он заслужил право называться первым императором, который открыто исповедал христианство»38.

Несмотря на известное благочестие его матери, трудно сказать, насколько можно признать Константина христианином по существу. Он публично исповедовал свой долг но отношению к Единому Богу; но большинство его действий, включая Эдикт о веротерпимости, можно легко объяснить и как политические приемы языческого владыки. На празднованиях в Константинополе его особенно заботили доказательства поклонения ему самому. В то же время он усердно строил церкви даже в Риме, где им были заложены и собор Св. Петра, и Латеранская базелика Св. Иоанна. В 321 г. он ввел всеобщее соблюдение воскресного дня как дня отдыха. Как это было тогда принято, он долго откладывал принятие крещения и был окрещен только на смертном ложе епископом Евсевием

Никомедийским, арианином. Епископу Рима он не предоставил никаких преимуществ. Константину весьма нравилась все возраставшая театральность культа поздней Империи. Как Sol Invictus (Непобедимое Солнце) он унаследовал от Диоклетиана практику adoratio purpurne (поклонение порфире), а его окружение изъяснялось льстивым языком восточного деспотизма. Публичное искусство принимало все более застывшие формы, становилось формальным, как это видно по фризам на Арке Константина. Интеллектуальная жизнь двора Константина подчинялась главному стремлению: примирить подъем христианства с традиционной культурой. Константин поручил обратившемуся в христианство ритору Лактанию (которого он знал еще раньше в Тревире) не только обучение сына Криспа, но и систематическое изложение христианского мировоззрения, что и было сделано в Divinae Institutiones.

Описание положения христианской религии в правление Константина было, должно быть, старательно выверено. После Миланского эдикта (313 г.)

Церковь пользовалась преимуществами терпимого отношения к ней властей, получала постоянный доход, а Никейский Символ веры знаменовал оформление последовательного учения. А между тем Церковь была еще чем-то вроде небольшой секты на ранних стадиях своего институционального развития. Еще отсутствовали высшие церковные власти, не установился канон Священного Писания, не родились еще великие Отцы Церкви: от Иоанна Златоуста до Блаженного Августина. Величайший ересиарх Арий пользовался значительным влиянием при императорском дворе с тех пор, как был возвращен из ссылки в 334 г. (Арианству предстояло стать господствующей доктриной в следующее правление.) В Африке только что удалось одолеть донатистов. За пределами Империи христианство росло только в Армении и Абиссинии. Время отдельных преследований миновало, но

«разделение христианского мира препятствовало уничтожению язычества».

В 330 г. Империя была в лучшем состоянии, чем за многие десятилетия до того. Восток и Запад воссоединились. Установился всеобщий мир. О Константиновых реформах пренебрежительно отзываются как о «робкой политике разделения того, что едино, сглаживания всего, что выдается, страха перед любой активностью, расчета, что слабейшая воля будет самой послушной». Но эти реформы дали в свое время Империи возможность отдышаться. Армию удалось взять под контроль, разделив юрисдикцию префектов претория на соперничавшие кавалерию и пехоту, выделив отборные дворцовые войска в противовес второсортным силам на границах и набрав множество офицеров и вспомогательные наемные войска из варваров. Грандиозные строительные проекты императора и его немалые усилия по восстановлению дорог и почтовой системы оплачивались за счет очень высоких налогов на землю. Организованные в широкую сеть императорские посланцы, которые выполняли роль государственных шпионов, держали в страхе потенциально недовольных.

У Константина не было плана, как избежать вечной проблемы передачи власти наследнику. Когда-то он убил старшего сына по доносу об участии в заговоре, но у него оставались еще три сына — Константин, Констанций и Констант, любимый племянник и три брата. За два года до смерти он разделил между ними Империю, наделив сыно-