Ксатива

Искусство и ремесло бумагоделания впервые появилось в Европе в 1144 г. в маленьком городке Xativah (теперь Сан Фелипе) около Валенсии. Понадобилось 1000 лет, чтобы оно добралось из Китая в Евразию, минуя Самарканд и Каир. Важнейшие технологии, как прессы и водяные знаки, появились лишь столетие спустя в Италии, скорее всего в Фабриано у Анконы. Первый известный нам водяной знак был F (обозначавший Фабриано).

Оттуда бумага распространяется повсеместно, вытесняя более старые материалы: папирус и разного рода пергаменты. Первые бумажные фабрики были построены в Амберте в

Оверни (1326), Тройе (1338), Нюрнберге (1390), в Лейре в Португалии (1411), Хартфорде в Англии (середина XIV), Константинополе (1453), Кракове (1491) и Москве (1565). С изобретением книгопечатания потребность в бумаге еще возросла. [ПЕЧАТНЫЙ СТАНОК]

Стандартный размер бумаги был введен в Болонье в 1389 г.: imperial (23x31 д), royal (20x25 д.); medium (23x18 д или 22x17 1/2 д) и chancery. Для страниц книги листки складывали вдвое (фолио), дважды вдвое (кварто) и трижды вдвое, т.е. в восемь раз (октаво). В 1783 г. братья Монгольфье, владельцы бумагоделательных предприятий в Аннонай, пост-

роили из бумаги воздушный шар с горячим воздухом. Но главное, что принесла бумага, — это распространение знаний. «Слава изобретателю бумаги! — написал Гердер, — Он сделал для литературы больше, чем все монархи на свете».

У бумаги ручного производства до сих пор есть свои почитатели. Есть и Международная ассоциация историков бумаги, которая издает в Германии журнал. Старинные фабрики бумаги до сих действуют в Фабриано, в Мулен Рикар-ан-Ба во Франции, в Кууг аан де Заан в Нидерландах, в Нидерзвонице в Германии, в Сен Альбан в Базеле в Швейцарии и в Душники Здруй в Силезии.

MEDIUM

цузского севера и миннезингерами Германии. «Любовь, — писал один из авторов Тристана, — сильнее, чем законы». Признанным мастером придворного романа был Кретьен де Труа (ок. 1 135-1190 гг.), уроженец Шампани, автор цикла романов о рыцарях Круглого стола: Ивейн, Ланселот, Эрек и Энида, Персеваль, или роман о Граале. [ТРИСТАН]

Борьба Германской империи с папами всегда осложнялась итальянской политикой. Но в XII-XIII вв. эти проблемы безнадежно переплелись, а все участники борьбы серьезно ослабели. Помимо идеологии папства, выдвинутой Гильдебрандом, германским императорам приходилось бороться с центробежными наклонностями наследственных герцогов, в особенности Саксонских, с династическими спорами внутри самой Германии, в

особенности Гвельфов и Гогенштауфенов; с неколебимой независимостью городов Ломбардии; со своевольным городом РИМОМ; а также с далеким королевством обеих Сицилий. Таким образом, на пути к императорской власти было множество препятствий. Претендентам следовало, прежде всего, заручиться поддержкой германской знати и епископов и победить на выборах короля Германии. Затем предстояло также выиграть корону Италии. Только тогда они входили в эндшпиль32— были коронованы в императоры папой. В течение столетия на преодоление трудностей этого пути ушли силы трех поколений могущественного дома Гогенштауфен фон Вейблингенов: Фридриха I Барбароссы, Генриха VI и несравненного Фридриха II.

Барбаросса (правил в 1155-1190 гг.), сын Гогенштауфена герцога Швабского и принцессы из дома Гвельфов (из Баварии), женился на наследнице Франш-Конте и Арля, где и был коронован. Оттуда, имея собственную надежную базу власти, он мог способствовать примирению враждующих германских герцогов. Его главный соперник из дома Гвельфов Генрих Лев, герцог Саксонский и Баварский, был постепенно разорен судебным процессом, в ходе которого он лишился своих главнейших владений. Но столкновение на Безансонском парламенте в 1157 г., где панский легат назвал императорскую корону церковным бенефицием, возродило борьбу за инвеституру. Второе столкновение на съезде в Ронкалье в 1158 г., где императорская партия настаивала на старшинстве подес-

та (имперского правителя) над всеми другими должностными лицами в городах Империи, вызвало бесконечные войны ломбардских лиг. Барбароссе выпало снова пройти испытания, некогда пройденные его предшественниками: быть отлученным папой, избрать антипапу, пережить феодальные бунты в Германии, конфликт в Риме и шесть изнурительных итальянских экспедиций. 24 июля 1177 г. в портике собора Св. Марка в Венеции (в сотую годовщину Каноссы) он пал на колени перед папой Александром III и получил отпущение грехов. Но, как и в Каноссе, это был всего лишь жест. Он наносит новый удар: женит своего сына и наследника Генриха (правил в 1190-1197 гг.) на норманнской наследнице Сицилии Констанце ди Апулиа. В 1186 г. он присутствует на венчании этой нары в Милане, которому он за 18 лет до того нанес страшный урон тяжелой осадой. Уверенный, что оторвал от пап их сицилийских союзников, он отправился в Третий крестовый поход, из которого не вернулся.

Внук Барбароссы Фридрих II (правил в 1211 — 1250 гг.) был отпрыском сицилийской ветви. От родителей он унаследовал личную унию Империи с Сицилией и так дорожил своим сицилийским владением, что едва ли не пренебрегал остальными. Крестоносец, лингвист, философ, орнитолог, покровитель искусств, защитник евреев, обладатель гарема, Фридрих был дважды отлучен папой за неповиновение и осужден Собором как еретик. Он правил на юге как деспот, осуществляя жесткое, централизованное управление Церковью и государством. Он даже навязал Империи собственный культ. У него был великолепный, высококультурный двор в Палермо — изумительное смешение латинского, германского, еврейского, греческого и сарацинского начал. Для современников он был просто stupor mundi (диковина). Однако править несоизмеримо большей феодальной империей автократическими методами было невозможно, и за пределами Неаполя и Сицилии Фридрих II часто был вынужден идти на уступки ради сохранения целостности Империи. В Германии, даровав хартию вольностей Церкви (1220 г.), он отказался от прямого управления церковными землями в надежде управлять ими через прелатов, таких как архиепископ Энгельберт Кёльнский. В результате он преуспел настолько, что его сын Генрих VII был избран Римским королем. На