Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 457

изменилась структура полков. Были созданы новые войсковые соединения: гренадер (1667 г.), фузилёров (1667 г.) и бомбардиров (1684 г.). Главенствующая роль в армии перешла от кавалерии к пехоте. В новый XVIII век вступали новые войсковые соединения, прошедшие суровую школу обучения, вооруженные кремневыми ружьями и штыками, одетые в красивую форму. Артиллеристы и инженеры, которые раньше были гражданскими лицами, теперь также перешли иод общее военное командование. Профессиональные офицеры получали специальное образование в академиях, продвигались по службе соответственно личным заслугам, и имели таких славных командиров, как старый Тюренн, а потом молодой Конде и отважный маршал де Виллар. Во всех больших городах были построены просторные казармы и оружейные склады. По предложению прославленного мастера осады, ingénieur du roi (королевского инженера) и commissaire-général des fortifications (генерального комиссара фортификации) маршала Себастьяна Ле Претра де Вобана (1633-1707) были возведены 160 укреплений, протянувшихся цепью вдоль северных и восточных границ. Крепости Саарлуи, Ландау, Нойбрейзах и Страсбург стоили Франции даже больше, чем Версаль. В результате этих преобразований Франция создала такую мощную военную машину, которую могли остановить только соединенные усилия ее соседей. Девизом армии стали слова Nec pluribus impar (Силой равен целому множеству). [ЭЛЬЗАС]

Религия но необходимости была близка к центру событий. Людовик XIV сам обнаруживал лишь показное католическое благочестие, но он стремился как христианнейший король быть хозяином в доме, тем более что религиозные отступники угрожали единству нации. После второго тайного брака с мадам де Ментенон в 1685 г. король подпал под сильное влияние иезуитов; поведение короля стало очень непоследовательным, и, как и в других отношениях, последние годы его правления решительно отличались от его молодых лет. В 1669 г., когда была, наконец, поставлена на сцене долго откладывавшаяся антиклерикальная сатира Мольера Тартюф, король приветствовал это событие; в 1680 г. пьеса была запрещена.

В течение тридцати лет Людовик был последовательным галликанином — он назначал еписко-

пами своих родственников, утвердил Декларацию четырех статей (1682 г.) и даже спровоцировал в 1687-1688 гг. открытый разрыв с Римом. Во всех семинариях и университетах Франции было приказано изучать Четыре статьи — это простейшее изложение галликанского учения;

1. Власть папского престола ограничивается чисто религиозными вопросами.

2. Постановления церковных соборов стоят выше папских постановлений.

3. Галликанские обряды независимы от Рима.

4. Папа считается непогрешимым лишь с согласия Вселенской Церкви.

Однако позднее в связи с изоляцией Франции от других католических стран Людовик повернул вспять. В 1693 г. он отказывается от Четырех статей и до конца своей жизни оказывает поддержу ультрамонтанам. Его декрет от 1695 г., передающий епископату полный контроль над доходами и имуществом приходского духовенства, вызвал непреклонную оппозицию со стороны радикалов. В споре о квиетизме Людовик решается встать на сторону напыщенного епископа Боссюэ, «орла из Mo», против поборника

квиетизма епископа Фенелона, «лебедя из Камбре», чем оскорбил как аристократов, так и тех, кто жил духовными испансиями. И в конце концов, именно епископу Боссюэ приписывают слова о том, что Людовик был «богом для своего народа».

В отношении протестантов Людовик последовательно переходил от пассивной дискриминации к мелким притеснениям и, наконец, к жестоким гонениям. Сначала, еще при регентстве Мазарини, он не хотел наносить ущерб общине, которая продемонстрировала свою лояльность во время войн Фронды. От ткачей Абвиля до самого великого Тюренна — все гугеноты были трудолюбивы и влиятельны. К несчастью, несоблюдение Нантского эдикта и протест против якобы существовавшего предпочтения по отношению к réligion prétendue réformée («так называемой реформатской религии») стало объединяющим пунктом для всех групп католиков. Так что с 1666 г. всякая деятельность гугенотов, если она не была специально предусмотрена Эдиктом, считалась незаконной. Были снесены первые протестантские часовни; был сформирован caisse des conversions (фонд обращенных), предназначенный для вознаграждения новообращенных из расчета шесть

LUMEN

ЭЛЬЗАС

В один из дней 1670 г. французская армия захватила мост через Рейн в Страсбурге и сожгла его, демонстрируя этим, что Франция не удовлетворена той частью Эльзаса, которую приобрела по Вестфальскому миру, и что французы не успокоятся, пока и Страсбург не перейдет в их руки. В то время Страсбург, второй по величине город Священной Римской империи, был совершенно немецким, и говорили здесь на аламаннском диалекте, как и на другой стороне Рейна. Но Людовик XIV был неумолим, и благодаря сомнительной уловке réunions (воссоединение) Strassburg, или Strasbourg, вскоре отошел к Франции, как и весь Эльзас. И хотя местный диалект уцелел, сама провинция стала пробным камнем для единства Франции. Правда, Эльзас переходил в руки Германии в 1870-1918 гг. и в 1940-1945 гг., но это продлилось недолго.

А на противоположном, восточном краю Империи, в Силезии, большой город Бреслау управлялся (от имени австрийских Габсбургов) последним из силезских Пястов. По происхождению Силезия была не более австрийской, чем Эльзас — французским. В ранее средневековье Силезия была связана с Польшей, а до 1526 г. — с Богемией. И точно так же, как родной язык и культура Эльзаса со-

противлялись всяким попыткам их офранцузить, и силезские славяне устояли при сменявших друг друга правителях, каковыми были и богемские немцы, и австрийцы, и пруссаки.

А на противоположном, восточном краю Польши, в области Червоной Руси (Рутении) большой город Львов был под властью поляков более 300 лет. Впрочем, он был гораздо более польским, чем Страсбург — французским или Бреслау — австрийским. Долгой была и история жившей здесь еврейской общины. Но по происхождению Lwόw, или Львов, был не польским, а рутенским. В 1670 г. еще только начиналась его история как главного центра униатства и украинской культуры. [ЛЫЧАКОВ]

А на противоположном, восточном краю Рутении, на Днепре только что был покорен Москвой большой город Киев. Русская православная церковь устанавливала свое господство над центральной Украиной, формируя миф, что Киев был колыбелью русской культуры.

У Страсбурга, Бреслау, Львова и Киева больше общего, чем может показаться. Все они — космополитические столицы многонациональных областей или стран, для которых особенно разрушительными оказались притязания на наци-

ональную исключительность. К 1945 г. каждый из них уже много раз переходил из рук в руки. Эльзас переходил от Франции к Германии и обратно четыре раза. За Силезию (иначе Slask или Schlesien) регулярно сражались Австрия, Пруссия, Германия и Польша. Червоная Русь (иначе Восточная Галиция, Западная Украина или восточная Malopolska — Малая Польша) была предметом спора между австрийцами, поляками и украинцами по крайней мере шесть раз. Центральную Украину раздирали русские и немцы, украинцы и поляки, красные и белые, нацисты и Советы — по крайней мере двадцать раз.

Когда Страсбург стал в 1949 г. столицей Совета Европы, железный занавес отрезал подобные ему города на Востоке. Поскольку же немецкое население Бреслау было вынуждено покинуть город и Бреслау стал Вроцлавом благодаря массовому переселению сюда поляков из Львова, а также поскольку Львов наводнили русские, взаимные обиды все росли. Границы внутри советского блока были также непреодолимы, как и железный занавес. И процесс объединения, начавшийся на Западе, в течение пятидесяти лет не мог распространиться на всю Европу.

ливров на человека. С 1679 г. предпринимаются юридические и военные меры с целью полного искоренения протестантизма силой. Были произведены не только жестокие драгонады в Пуату, Беарне и Лангедоке, где во всех семьях, отказывающихся обратиться, размещались солдаты25, но и другие неслыханные зверства. Наконец, в ок-

тябре 1685 г. под давлением маркиза Лувуа (Ле Телье) и растленного архиепископа парижского Арле де Шамвалона король отменил эдикт о веротерпимости. Епископ Боссюэ назвал ero новым Константином. До миллиона достойных французских граждан должны были подчиниться или бежать в разгар настоящего террора. Однако в