Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 481

тощимая жизненная энергия или решимость; и обоих воспевали за их несомненный вклад в дело возвеличения России. Когда мы произносим обобщающее суждение, будь то о правителе или о его владениях, следует задаться вопросом: неужели размер и грубая сила сами по себе могут свидетельствовать о величии? Критики без труда найдут такие черты, которых бы надо стыдиться, а не гордиться ими. В особенности Петр был моральным чудовищем. Можно даже не обращать внимание на его вечные дебоши, всешутейший собор

— непристойный и кощунственный русский вариант английского Hell-fire Club [в Англии XVIII века эти клубы объединяли молодых растленных и распутных людей. — прим. перев. ], — списав это на дурной вкус и эксцентричность. Но его личное участие в массовых и жестоких пытках, первый раз — после восстания стрельцов в 1697 г., нельзя считать простым недостатком даже по меркам его времени. Он мог восторгаться моделями кораблей и игрушечными солдатиками и абсолютно не замечал немыслимых страданий, которые приносили людям его проекты, вроде строительства Санкт-Петербурга. Царь, который утром мог наблюдать, как его ни в чем не повинного сына и наследника замучили на дыбе до смерти, а вечером отправиться на непристойную придворную забаву, — такой царь недалеко ушел от Нерона, даже если он и в самом деле привел Россию «из небытия в бытие».

Также и Екатерина доставляет историкам «картины, в которых дух величия соперничает с призраком скандала»35. Немецкая принцесса, урожденная София Августа Фредерика

Ангальт-Цербстская, не имеет себе равных в истории по масштабу ее амбиций. Если ее невероятная сексуальная распущенность еще не кажется сама по себе чем-то необычным, то в сочетании с грязными интригами она вызывает отвращение. Сплетни о какой-то особой сексуальной машине или других самых невероятных (но совершенно непристойных) причинах ее смерти замечательны лишь тем, что люди хотели в это верить. Для нас важнее то, что она завладела троном посредством дворцового переворота, подговорив гвардейцев императора убить ее мужа Петра III (правил в 1761—1762 гг.). Затем она правит при помощи длинной череды своих помощников, состоящей из десяти ее официальных любовников — от Григория Орлова и Григория Потемкина до Платона Зубова, который

был на 38 лет моложе ее. К чести Екатерины можно сказать, что ее чиновники прибегали чаще к уговорам, чем к угрозам. Снисходительный биограф может в заключение сказать:

«она сделала для России то, что Людовик XIV сделал для Франции, пока не стал «узником Версаля»... самодержавие было очищено от пятен тирании... деспотизм превратился в монархию»36.

Преторианские революции вообще вошли в обычай у Романовых, как и у римлян. Редко власть переходила к законному династическому наследнику. Екатерина I (правила в 1725— 1727 гг.), она же Марта Скавронская, латвийская крестьянка и вторая супруга Петра, перехватила власть, когда ее муж был на смертном ложе. Петр II (правил в 1727-1730 гг.) вступил на престол благодаря подложному завещанию; императрица Анна (правила в 1730- 1740 гг.), герцогиня Курляндская, — благодаря заговору Тайного совета; Иван VI (правил в 1740-1741 гг.), наследственный принц Брауншвейгекий, — по интригам Бирона; императрица Елизавета (правила в 1741-1761 гг.), некогда невеста Любекского епископа и постоянная посетительница гвардейских казарм, — прямо через военный мятеж; Александр I (правил в 1801-1825 гг.) — после убийства своего отца. Павел I (правил в 1796-1801 гг.), неудавшийся реформатор, долго почитался официальными историографами за ненормального, очевидно, как раз потому, что был в здравом уме. Когда Павел настоял на эксгумации тела своего убитого отца Петра III и на перезахоронении родителей в соборе Петра и Павла, состарившийся граф Орлов должен был нести императорскую корону перед гробом того, кого он убил 35 лет назад. В этом омерзительном акте примирения ярко проявила себя атмосфера обмана, страха и насилия, царившая при Санкт-Петербургском дворе и пропитывавшая все его дела.

Московия сделала этот гигантский прыжок из исторической тени во время второй, или великой, Северной войны 1700—1721 гг. Это двадцатилетнее состязание было вызвано соперничеством Петра Великого, который с завистью смотрел на владения Швеции на Балтике, и юного Карла XII Шведского, который рвался в бой со всеми своими соседями сразу. Все началось в августе 1700 г. с авантюрной высадки Карла около Копенгагена и неудачного нападения Петра на Нарву, шведс-

LUMEN

кую крепость на Финском заливе. Но в основном битвы велись на лежащей посередине территории Речи Посполитой, король которой (Август, курфюрст Саксонии) находился в тайном союзе с Петром. В конце концов для нее война стала еще большей катастрофой, чем для Швеции (см. ниже).

После первых стычек Карл XII захватывает инициативу на суше. Сначала он намеревался наказать саксонского союзника Петра и в 1704 г. сумел посадить на польский престол вместо Августа главу прошведской партии Станислава Лещинского. Тем самым он дал Петру шанс захватить шведские провинции Ливонию и Ингрию, где в 1703 г. немедленно объявили о закладке нового города — Санкт-Петербурга. В 1707 г. Карл поворачивает на восток, рассчитывая на поддержку Ливонии и украинского гетмана Мазепы. Он был обманут и в том, и в другом. Зимой 1708-1709 гг., изнуренный крестьянскими партизанскими нападениями, он был вынужден отказаться от марша на Москву и повернуть на юг. 27 июля 1709 г. под Полтавой на Украине он был полностью разбит и бежал к туркам. Победоносные армии Московии двигались на запад. Была занята Варшава и восстановлена власть Августа П. Балтийские области остались в руках Московии. Среди немецких князей нашлось немало стервятников, которые вместе с Данией и Пруссией бросились грабить западные владения Швеции. Карл XII был убит в бою в ноябре 1718 г., когда он осаждал крепость Фридрихсгалл на норвежско-шведской границе. Подписанию русско-шведского мира в Ништадте (1721 г.) предшествовал дипломатический конгресс на Аландских островах. Швеция пережила большое унижение. Петр стал стражем Севера, гордо владея «окном на Запад». В 1721 г. он, отступив от древнего наименования царь, принимает титул императора — что, впрочем, не все признавали при его жизни. [ПЕТРОГРАД]

По мере того как Москва примеряла императорскую мантию, начались далеко идущие реформы с тем, чтобы превратить ее в современное западное государство. В глазах Петра I реформы означали европеизацию. Царь лично предпринял продолжительные поездки в Западную Европу в 1696-1698 гг. и в 1717 г.; в Европе он специально примечал технические приемы всего: от строитель-

ства кораблей до бритья лица. Но лишь Северная война стала давать России сложные задания. Главной и первоочередной стала потребность в постоянной армии, а также в

финансовых и общественных институтах, необходимых для ее содержания. Старое Московское государство было крайне неэффективно. Собранная «с бору да с сосенки» армия, которая обычно таяла в зимнее время, поглощала продукт, производимый двумя третями населения, а в плохие годы, как 1705 г., — и до 96% государственных доходов. К концу царствования у Петра была регулярная армия в 300000 обученных солдат, на содержание которой собирался подушный налог, что утроило государственный доход; армия поддерживалась воинской повинностью крестьян и реорганизованным дворянством.

Мало что в России оставалось по-старому. Ключевой Преображенский приказ (1701 г.) заведовал системой политической полиции. Важным было новое разделение страны на губернии (1705 г.); учреждение Сената и административных коллегий, в целом составивших органы центрального управления (1711 г.); введение муниципального управления (1718- 1724 гг.); энергичная поддержка государством торговли, промышленности, образования, литературы, науки и искусств. В 1721 г. было упразднено патриаршество, и Русская православная церковь была подчинена государственному органу — Святейшему Синоду. Священникам приказывали открывать тайну исповеди. Введением в 1 722 г. Табели о рангах разросшееся дворянство было организовано в строго иерархическую кастовую систему, привязанную к государственной службе и привилегиям во владении землей. Для создания такого количества новых институтов потребовалось то, что один из знатоков предмета назвал «частичным демонтажем патриархального государства». Сверх того, в России впервые осознали разницу между государством и обществом37. Эти перемены были произведены без существенных изменений в политической сфере и при том, что сами дворяне оставались в жалком и зависимом состоянии. Их можно было публично выпороть и подвергнуть шельмованию за отказ, например, получать образование или служить. Теперь