Revolutio. Ные войны и завоевания в самоцель, а требования милитаризма — в абсолютный приоритет

ные войны и завоевания в самоцель, а требования милитаризма — в абсолютный приоритет. Псевдомонархия стала во главе псевдодемократических институтов; и оперативное централизованное управление осуществлялось при помощи странного коктейля из законодательных объедков и смелых новаций. Успех или неудача были вручены богам войны. «Успех, — сказал Наполеон, — величайший в мире оратор».

Если мы проведем периодизацию по типу исполнительной власти, то получим несколько иной результат. Тогда фаза конституционной монархии займет период с июня 1789 г. до сентября 1792 г.; Первая республика — с 1792 г. до ноября 1799 г.; диктатура Наполеона с 18 брюмера до 1815 г.

Широкий диапазон революционных воззрений проявился уже в начале 1790-х годов в дебатах Национального Собрания и в формировании политических клубов.

Конституционалисты начального периода во главе с графом Оноре де Мирабо (1749- 1791 гг.) и другими либеральными аристократами вроде генерала Лафайета покончили с абсолютной монархией и привилегиями дворянства и духовенства. Ко времени (естественной) смерти Мирабо в апреле 1791 г. они уже были теснимым меньшинством. Они собирались в Клубе фельянов, а после бегства короля в Варенн задались невыполнимой задачей — отсрочить гибель непопулярной монархии. В какой-то момент у Мирабо даже была мысль возвести Людовику XVI памятник как «основоположнику французской свободы».

Жирондисты именовались так по группе депутатов из Бордо, столицы Жиронды; их главой был красноречивый адвокат Пьер Верньо (1753-1793); они объединились в Законодательном собрании. В начале Революции они были центристами и были готовы сотрудничать с правительством короля, но все более явно давали импульс республиканским настроениям в стране. Их деятельность была связана с салоном мадам Ролан, и они достигли пика влияния в 1792 г., когда стояли во главе последнего правительства короля и проложили путь к Республике.

Якобинцы (la Société des Amis de la Liberté et l'Egalité — «Общество друзей свободы и равенства»), напротив, выступали за ничем не ограниченную демократию, за революционную диктатуру

и насилие. Они назывались якобинцами потому, что их клуб располагался в бывшем монастыре доминиканцев на Рю Сен-Оноре. (Парижские доминиканцы прозывались

«якобинцами», поскольку раньше помещались на Рю Сен-Жак — улице св. Иакова.) Якобинцы представляли собой небольшую, но несокрушимую, как железо, клику — может быть, 3000 человек, в совершенстве овладевших искусством держать за горло 20 млн. Члены клуба якобинцев занимали самые разные места на социальной лестнице: от герцога де Брольи и пары других герцогов — герцога д'Эгийьона и юного герцога Шартрского (будущий король Луи-Филипп) — до неотесанного бретонского крестьянина «папаши» Жерара. Этот папаша Жерар однажды им сказал: «Я чувствовал бы себя среди вас, как в раю, если бы здесь не было так много юристов». Лидерами якобинцев были Жорж Дантон (1759-1794), о котором Карлейль сказал, что это «Человек, пришедший из жаркого чрева самой Природы»; Камилл Демулен (1760-1794 гг.), подстрекатель-журналист, умерший радом с ним; Жан Марат (1743-1793 гг.), «больной врач» и издатель газеты Друг Народа; Жером Петион де Вильнев (1756-1794 гг.), некогда мэр Парижа; Антуан Сен-Жюст (1767- 1794 гг.), прозванный архангелом Террора и Св. Иоанном за его рабскую покорность Робеспьеру; и наконец, Робеспьер.

Максимилиан Робеспьер (1758-1794 гг.), суровый пуританин, неподкупный адвокат из Арраса, говорят, до Революции пожертвовал карьерой судьи, лишь бы не осудить человека на смерть. Его власть и его влияние на людей приобрели невероятные масштабы во время второго Комитета общественного спасения. Он был героем народной толпы в Париже и воплощением дьявола для своих противников.

Впервые якобинцы появляются в 1791 г., благодаря рискованной politique du pire (политик «чем хуже, тем лучше») короля, состоявшей в продвижении своих самых яростных противников в надежде обуздать остальных. После того, как Петион был назначен мэром Парижа с согласия короля, якобинцы крепко взяли в свои руки муниципальное правительство столицы — Коммуну.

С этого времени, систематически уничтожая соперников и обуздывая Конвент, они истребили и себя самих, пока в живых не остался один Ро-