Европа разделенная и нераздельная, 1945-1991 797

образованием. В Великобритании же вообще не было традиции христианской демократии.

Европейские социалисты были особенно склонны к дроблению, при этом они еще страдали от соперничества с коммунистами. Послевоенная социал-демократия уже не

делала акцента (как до войны) на классовой борьбе, но боролась за права человека и социальную справедливость внутри капиталистической системы. Итальянские социалисты Пьетро Ненни смогли занять центральное поле политического спектра между ХДП и сильными здесь коммунистами. Во Франции Социалистическая партия Ги Молле отошла от довоенного догматизма, но не пользовалась особенно большой популярностью вплоть до эпохи Франсуа Миттерана в 1970-х и 1980-х годах. Также и в Западной Германии СДПГ в своей Годесбергской программе (1959) порвала с пролетарскими традициями и оставалась в оппозиции до конца 1960-х годов. В Англии Лейбористская партия, бывшая своего рода

«широкой церковью», объединяла самые разные направления и была третьим лишним в политике.

Западноевропейские коммунистические партии, поначалу бывшие влиятельными, после 1948 г. стали быстро приходить в упадок. Обычно они подчинялись Москве и получали от нее финансовую поддержку. Сильное интеллектуальное крыло коммунистических партий, которое было слабо связано с ее пролетарским основанием, постепенно начало распадаться, когда открылись громадные масштабы сталинских преступлений. Коммунисты сохраняли свое влияние только в Италии и Франции, где они регулярно собирали 20-25 % голосов и являлись внушительной силой, причем все остальные партии обычно объединялись против них. В Италии компартия играла немалую роль в местном самоуправлении, с успехом управляя такими буржуазными городами, как, например, Болонья. Во Франции они постепенно пришли к краткому периоду «сосуществования» с социалистами в 1980-1981 гг., а потом окончательно ушли в тень.

Для политики послевоенной Франции характерны фундаментальные противоречия между Четвертой республикой (1946-1958), которая возникла после освобождения, и следующей Пятой республикой. На их политику сильнейшее влияние оказал Шарль де Голль. Грандиозная фигура

на политическом небосклоне Франции, он с триумфом вернулся как премьер в 1944-1946 гг., затем с возмущением ушел из политической жизни на 12 лет, и снова пришел к власти как президент в 1958-1969 гг., оставив потомкам после себя непреходящее наследие. Де Голль, хотя и был демократом, но ратовал за сильную исполнительную власть и был ревностным блюстителем суверенитета Франции — то есть был настроен антианглийски и антиамерикански, а также (поначалу) антинемецки и против ЕЭС Четвертая республика погибла от политического паралича, вызванного нападками коммунистов и крайне правых

— пужадистов, а также от сменявших друг друга нестойких коалиционных правительств, В среднем новый премьер-министр появлялся здесь каждые 6 месяцев. Республика была временно спасена после 1947 г. успехом голлистской РПФ, которая как сила патриотическая выступала за единство, но была сметена последствиями Индокитая, Суэцкого кризиса и войны в Алжире. Пятая республика возникла в 1958 г., когда де Голль был вызван из Коломбе-ле-дез-Эглиз для подавления мятежа офицеров в Алжире, который был по всем приметам военным переворотом и мог распространиться также и на Париж. С де Голлем установилась мощная власть президента, независимого от Национального собрания и контролировавшего формирование правительства. Серьезный кризис наступил летом 1968 г., когда шли нешуточные уличные бои между полицией и демонстрантами в Париже, но кризис миновал. При последовавших за де Голлем Жорже Помпиду (1969-1974), Валери Жискар д' Эстене (1974-1981) и социалисте Франсуа Миттеране (с 1981) Пятая республика была стабильна и процветала. Неудачи Четвертой республики превратили многих французских политиков в приверженцев европейского федерализма. Категоричность позиции Пятой республики привела к большим трениям с Европейской экономической комиссией (см. ниже), а в 1966 г. — к выходу Франции из военной организации НАТО. Однако в 1962-1963 гг. генерал принимает важнейшее для будущего решение: он не только делает франко-немецкое примирение краеугольным камнем своей политики, но также придает ему институциональный характер. В поездке по Западной Германии он называет немецкую молодежь «детьми великого народа», противостоящими

«ве-