Пересмотр Германией курса в отношении России

В такой проверке реальностью есть и положительный момент: Германия избавилась от наивных ожиданий и после многих лет заблуждений уяснила, в чем заключаются интересы России. При этом долгосрочная цель сохраняется: поддержка стабильности и процветания в Европе. Нельзя и дальше пытаться "помочь России стать похожей на нас". Оглядываясь назад, мы понимаем, что эта политика не соответствовала целям Путина: защищать любой ценой сферу влияния Москвы, даже если это противоречит экономической логике и выгоде.

Сегодня налицо все основания для более прагматичного курса. Переосмысление германским политическим истеблишментом отношения к России прошло три этапа. Во-первых, отказ Дмитрия Медведева от второго президентского срока и возвращение Путина в 2012 г. разочаровали немецкую элиту, возлагавшую большие надежды на риторику Медведева о модернизации. Во-вторых, аннексия Крыма вызвала глубокий шок, заставивший германское внешнеполитическое ведомство переоценить политику Кремля и собственные предположения (т.е. растет осознание того, что российский президент совершенно иначе видит будущее европейского порядка). В-третьих, с ноября 2014 г. Германия приступила к третьему этапу разработки новой российской и восточной политики, отражающей изменившиеся условия, одновременно помогая Украине преодолеть последствия кризиса.

Пять важных моментов предопределят развитие событий в будущем.

Первый состоит в признании того, что Россия - не единственная страна на Востоке. Существуют также Украина, Белоруссия, Молдавия и другие постсоветские государства. Немцы, по сути,

стр. 53

впервые рассматривают украинцев отдельно от россиян как народ, заинтересованный в европейской интеграции и разделяющий европейские ценности. Это по-своему всколыхнуло память о нацистских преступлениях в Европе: жертвами бесчеловечной кампании против Советского Союза были не только евреи и русские, но также украинцы, белорусы и многие другие народы. Такой взгляд подводит черту под восточной политикой Берлина последних двух десятилетий, которую можно охарактеризовать как "Россия превыше всего". Ей на смену приходят более сбалансированные отношения с другими постсоветскими странами. Следовательно, политика в отношении соседних с ЕС государств и, в частности, "Восточное партнерство" станет важнее для Германии - не в последнюю очередь потому, что Берлин заинтересован в стабилизации стран, являющихся непосредственными соседями Евросоюза.

Во-вторых, одна из мантр немецкой внешней политики заключалась в том, что мир и стабильность в Европе возможны только с Россией, но никак не против России. Теперь же немцы поняли, что в настоящий момент мира в Европе не может быть ни с Россией, ни против нее. Это означает, что Германия и другие страны Европейского союза должны иначе оценить риски. Им необходимо наращивать оборонный бюджет, чтобы защитить себя. В то же время среди политиков имеется четкий консенсус, что прямая военная поддержка Украины или интервенция ухудшат отношения с Москвой и не помогут в разрешении конфликта. Государствам Евросоюза придется разработать планы совершенствования самообороны с НАТО и без НАТО на случай различных жестких и мягких рисков безопасности. США продолжат играть важную роль в Европе в контексте альянса, но с их стороны заметно все меньше желания компенсировать ограниченные оборонные бюджеты стран - членов ЕС.

В-третьих, с учетом новых рисков безопасности подход Германии к отношениям с Россией в дальнейшем будет заключаться в "сотрудничестве там, где это возможно; снижении рисков и активной обороне там, где это необходимо", как выразился Карстен Фогт, в прошлом один из ведущих советников в области внешней политики. Это означает сочетание кооперации и сдерживания.

стр. 54

Сотрудничество и взаимодействие с Россией всегда останется важной частью восточной политики Германии, но, как Меркель и Штайнмайер выяснили в последние месяцы, с российским руководством чрезвычайно трудно найти общий знаменатель, когда дело касается общих соседей. У немецких лидеров нет российских визави, которые были бы правомочны и заинтересованы говорить о том, как уменьшить урон. В то же время асимметричные войны на территории стран, являющихся и соседями Европы, российские пропагандистские кампании против многих государств - членов ЕС (в том числе и Германии) и нарастающая рецессия внутри России - угрозы европейской безопасности и стабильности, которые требуют новой реакции Берлина и Евросоюза.

Преимущественно внутренний экономический кризис в России видится особенно серьезной угрозой для стабильности. Вызван он не столько санкциями Евросоюза, сколько утратой рынками веры в способность Кремля реагировать на внутренние экономические и политические вызовы (в сочетании с растущей зависимостью экономики от падающих цен на нефть).

В-четвертых, с немецкой точки зрения, инструменты коллективной безопасности будут играть все более важную роль. Немцы исключают военное решение текущего конфликта. Нам придется заново договариваться с Россией о безопасности в Европе и совершенствовать инструменты, при помощи которых можно строить доверительные отношения. Но для Германии (и Евросоюза) это означает восстановление принципов Будапештского меморандума с акцентом на целостность границ, согласие с суверенитетом государств и отсутствие нового раздела Европы. Германия использует год председательства Сербии в ОБСЕ (2015 г.) и особенно собственное председательство в 2016 г. для укрепления роли этой организации в поддержании мира в Европе. Как указал министр иностранных дел Штайнмайер на совещании Совета министров ОБСЕ в декабре 2014 г., в краткосрочной перспективе

стр. 55

Берлин воспользуется всеми имеющимися инструментами ОБСЕ для прекращения эскалации военных действий в Донбассе и обеспечения безопасности украинско-российской границы с помощью контактной группы и миссии мониторинга. В среднесрочной же перспективе ОБСЕ должна снова стать похожей на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе: актуальным форумом для организации диалога, сотрудничества и принятия мер по укреплению доверия. ООН со своей стороны не может играть ключевую роль в этом конфликте, поскольку работа ее Совета Безопасности нередко блокируется его постоянными членами - Россией и США. Кроме того, было бы удивительно, если бы Москва согласилась на миротворческую миссию ООН, предполагающую размещение солдат из стран НАТО в непосредственной близости от российско-украинской границы.

Также возрастет роль НАТО как оборонительного альянса, призванного защищать своих членов от любых провокаций или угроз со стороны России и обеспечивать безопасность в соседних странах (также от имени государств, не входящих в альянс). В то же время Совет НАТО - Россия должен стать антикризисным форумом для общения, практического сотрудничества и выстраивания доверительных отношений, а также платформой для обмена между НАТО и ОДКБ.

В-пятых, Германии/ЕС придется заново определить свои интересы в Восточной Европе и научиться ориентироваться в новых условиях, установить, в каких областях сотрудничество с Россией возможно, а в каких нет. Это касается как Европы и наших общих соседей, так и остального мира. Целями остаются поиск совместного решения по Ирану, стабилизация обстановки в Сирии и Афганистане, а также борьба с исламистским террором. На этом фоне государства, соседствующие с Евросоюзом и Россией, становятся главной ареной столкновения и конфликта с Москвой. Интересы в этом регионе расходятся, хотя плодотворное сотрудничество в других местах возможно. В то время как Германия и ЕС стремятся к либерализации и демократизации таких стран, как Украина, Молдавия и Грузия, Россия хочет защищать свою сферу влияния и, похоже, предпочитает иметь вдоль своих границ непрозрачные и слабые государства.

стр. 56

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) мог бы послужить инструментом взаимодействия между Брюсселем и Москвой. Но до тех пор, пока Россия будет рассматривать эту организацию в качестве протекционистского инструмента, направленного против стандартов Евросоюза и свободного рынка, трудно выработать общую позицию по зоне свободной торговли от Лиссабона до Владивостока. Не имеет смысла возрождать в рамках Евросоюз - ЕАЭС столь же бессмысленный инструмент, каким зачастую оказывались в недавнем прошлом саммиты ЕС - Россия. Нужна платформа для конкретных переговоров. Но для этого необходимо общее видение и планы.