Партия конституционных демократов (кадетов)

Процесс формирования партии конституционных демократов начался в 1902 г.. Предшественником ее была либеральная организация «Союз освобож­дения». Учредительный съезд партии кадетов проходил 12-18 октября 1905 г. На II съезде (январь 1906 г.) было решено добавить второе название партии – «Партия народной свободы». Партия кадетов была одной из влиятельнейших партий России, поставившая своей целью борьбу за конституционный, демо­кратический строй России.

Первым председателем партии кадетов был князь Павел Дмитриевич Дол­горуков, потомок рода Рюриковичей, принадлежащий к высшему кругу русской знати. В 1893 – 1906 гг. он был уездным предводителем дворянства в Московской губернии. Во II Государственной думе – председатель фракции кадетов. После установления советской власти полностью отдался идее белого движения. Оказавшись в эмиграции, продолжал борьбу, а в 1924 г. тайно пе­решел польско-советскую границу и переодетый бродягой сумел добраться до Москвы, чтобы установить связи с возможными союзниками в борьбе про­тив советской власти.

Полтора года спустя Долгоруков вновь отправился в опасное путешествие. Но был опознан и арестован. 11 месяцев провел в Харь­ковской тюрьме и в связи с возрастом и физическими недугами должен был досрочно выйти на свободу. Однако 7 июня 1927 г. в Варшаве гимназистом русского происхождения Борисом Ковердой был убит советский посол П.Л. Войков за то, что в 1918 г. он принимал решение о расстреле царской семьи. В ответ на убийство Войкова в ночь с 9 на 10 июня были расстреляны 20 пред­ставителей крупных дворянских семей, находившихся в заключении в разных городах СССР. В советской печати был опубликован список казненных, и пер­вым в нем значился князь Долгоруков.

Социальный состав партии кадетов формировался из либеральной буржу­азной интеллигенции, прогрессивной части буржуазии. Входили в нее также средние слои города, рабочие. Активными ее сторонниками были при­вилегированные слои интеллигенции – профессора и приват-доценты, адво­каты и врачи, редакторы газет, журналов, видные литераторы, инженеры. Со­стояли в ней князья, бароны, графы, помещики, крупные промышленники, банкиры. Но, в основном, в нее входили «сливки русской интеллигенции». Не­даром ее называли иногда «профессорской партией».

Кадетские организации действовали в 76 губерниях и областях страны. Подавляющая часть – в губерниях Европейской России. Основная масса орга­низаций была в городах. Сами кадеты определяли свою численность 70-100 тыс. человек. Департамент полиции считал, что в период расцвета партии в ней было более 100 тыс. человек. Расчеты советских историков показывают 50-55 тыс. членов, в 1917 году – 65-80 тыс.

Разнородность кадетской партии затрудняла выявление ее классовой сущ­ности, особенно на первых порах, способствуя распространению мнения об ее «общенародности», надклассовости.

Во вступительной речи на I съезде партии ее лидер П.Н. Милюков гово­рил: «… Конституционно – демократическое течение фактически отмежева­лось с одной стороны от чисто классовой доктрины пролетариата, с другой – от общественных элементов, имеющих со временем создать политические группы аграриев и промышленников. Самый характер политической борьбы, возможной при старом порядке, сообщил движению и закрепил за ним оттенок идейного, внеклассового движения, соответствующий традиционному на­строению русской интеллигенции …»

Павел Николаевич Милюков – приват-доцент Московского университета, ученик В.О. Ключевского, на кафедре которого он работал после окончания вуза. С первого курса он включился в студенческое движение, примкнув к его умеренному крылу, которое ратовало за университетскую автономию, за организацию студенчества путем создания избранного студентами представительного органа. Как деятельного участника движения Милюкова подвергали аресту, заключению в Бутырскую тюрьму, исключению из университета с правом поступления туда на следующий год.

Его магистерская диссертация была удостоена премии имени С.М. Соловьева, что заставило говорить о Милюкове как серьезном исследователе. За чтение лекций, вызвавших резкое недовольство властей, Милюков был уволен из университета и сослан в Рязань. Студенты университета и слушательницы Высших женских курсов устроили ему трогательные проводы. За свои независимые взгляды неоднократно сидел в тюрьме, расставшись с преподавательской деятельностью, которую очень любил. В России он даже не получил профессорского звания, оно было дано ему в Болгарии. Жил он скромно, и это позволяло ему оказывать большую помощь другим.

Порой раздавал деньги с такой щедростью, что его супруге часто нечем было накормить семью. Высокомерие человека, упивающегося своими достоинствами, ему было чуждо. Он был доступен для каждого, кто желал с ним встретиться. Всецело преданный делу, которое он защищал, Милюков был бескорыстнейшим, редкой честности человеком. Его невозможно было соблазнить ни деньгами, ни министерскими портфелями. Обладая большой независимостью суждения, он умел оградить себя от льстивых речей, как справа, так и слева. Верный своим политическим идеям, он проявлял поразительную идейную твердость и одновременно способность к известному компромиссу.

Партия кадетов ближе всего подходила к интеллигентским западным груп­пам, которые были известны под названием «социальных реформаторов». Однако их программа являлась наиболее левой из аналогичных политических групп Западной Европы.

Какие цели преследовала партия кадетов? Вот выдержки из вступитель­ной речи Милюкова в октябре 1905 г. на учредительном съезде партии. Он го­ворил, что партию «связывало, прежде всего, общее отрицание, общая оппози­ция против существующих порядков и борьба с ними. Социальные реформы – аграрная, рабочая, финансовая – выяснились как та главная цель, то содер­жание, к осуществлению которого русское освободительное движение хотело идти путем политической реформы … Конституционно – демократическая партия не отрицает единство России и частную собственность, но она является непримиримым противником бюрократической централизации. Мы не присое­диняемся к требованиям демократической республики и обобществления средств производства. Мы должны стремиться к созыву учредительного со­брания, избранного на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голо­сования».

Когда в 1905 г. кадеты принимали политическую программу, они видели перед собой желанный образец – английскую конституционную парламент­скую монархию. Однако такой важный вопрос как государственное устрой­ство, в программе кадетов в течение 12 лет менялся трижды, исходя из поли­тической обстановки. На I съезде 13 пункт программы кадеты изложили сле­дующим образом: «Конституционное устройство Российского государства оп­ределяется основным законом». То есть, нет точного указания на желаемую форму правления. В это время революция только разгоралась, исход ее был неизвестен. Но когда после подавления декабрьского вооруженного восстания в Москве стало ясно, что побеждает правительство, кадеты на II съезде пере­смотрели вопрос о государственном строе. Пункт 13-ый гласил: «Россия должна быть конституционной и парламентской монархией. Государственное устройство России определяется ее основным законом».

После падения самодержавия, отречения от престола Николая II и вели­кого князя Михаила Александровича VII съезд партии кадетов в марте 1917 г. еще раз изменяет 13-ый пункт: «Россия должна быть демократической и пар­ламентской республикой. Законодательная власть должна принадлежать на­родному представительству. Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый на определенный срок народным предста­вительством и управляющий через посредство ответственного перед народным представительством министерства».

Политическим идеалом кадетов было разделить государственную власть на три части: одна – монарху, другая – высшим сословиям, третья – народу. Они считали, что такая система гарантирует успокоение в обществе, помогает достичь социального мира, избежать революционного переворота.

Интересно проследить их программное требование относительно Учреди­тельного собрания как органа народного представительства. Первона­чально кадеты включили требование об его созыве в свою программу. Но на II съезде заменили его требованием Государственной думы с «учредительными функциями» для выработки конституции, которая должна быть утверждена царем. «Учреждать» новый государственный порядок с разрешения государя императора означало не что иное, как узаконение двух верховных властей.

Полемизируя со сторонниками возвращения к лозунгу Учредительного собрания, П.Н. Милюков дал весьма примечательную справку, что «вводя тер­мин Учредительного собрания, мы, во всяком случае, не думали об обеспечен­ном полнотой суверенной власти собрании».

Кадеты очень детально определили, что входило в «учредительную» дея­тельность Думы, и приняли активное участие в выборах в Думу. Позиции ка­детов с февраля 1906 г. освещала газета «Речь» - орган партии и ее политиче­ских единомышленников. Ход выборов складывался в пользу кадетов, они со­ставили треть состава Думы (34%, затем число поднялось до 37,4%). Это была самая большая фракция в I Думе (сравните: октябристы – 8%, социалисты – 5%, трудовики – 18%), но это было не большинство. Кадеты объединялись с частью трудовиков, с теми, кто не тяготел к эсерам и социал-демократам. Чтобы добиться большинства, пусть случайного и колеблющегося, нужно было каждый раз привлекать на свою сторону тех трудовиков, которые отме­тили себя как «беспартийные» или вообще уклонились от отметки.

Кадеты делали попытки парламентским путем претворить свои программ­ные установки, в первую очередь о всеобщем избирательном праве и о «свободах». Сделали первые шаги к проведению аграрного проекта. Но это были, скорее, установки партийные. Думская фракция кадетов больше ориен­тировалась на «повышенное настроение народа», считала, что надо идти до конца, без компромиссов с правительством.

И хотя Милюков, не будучи депутатом I Думы, в прессе заявлял, что кадет­ская партия не верит в организованное выступление масс в настоящий момент, компромисса между Думой и правительством не получилось.

Царю не могло импонировать требование кадетов создать ответственное министерство из думского большинства, провести политическую амнистию, ввести всеобщее избирательное право, новую конституцию, созданную Думой, хотя и с одобрения государя, отменить Государственный Совет. Не устраивали государя и пункты аграрной программы кадетов.

Во II Думе кадеты получили 24% мест (опять самая многочисленная фрак­ция). Но значительно выросла фракция социалистов (17%). Правительству удалось обессилить Думу, лишив ее прочного большинства. Но II Дума оказа­лась гораздо левее первой. Правительство получило всего 1/5 часть состава Думы. Но только по первому впечатлению это был провал правительственной политики. По существу крайние добились своей цели. Дума делилась не на две, а на три части. Правая и левая, черносотенцы и социалисты одинаково стояли на почве внепарламентской борьбы – на точке зрения насильственного государственного переворота (только разными методами). Строго конституци­онным оставался один кадетский центр. Но большинства у него не было.

Изменился и состав кадетской фракции. Ушли земцы – конституциона­листы, закаленные в борьбе земства с режимом Плеве. На их место пришли люди, достойно представлявшие русскую интеллигенцию, но вышедшие из рядов, мало связанных с политической деятельностью. Во главе шли идеологи (Струве, Новгородцев), ученые (Кизеветтер), профессиональные юристы (Маклаков, Тесленко, Гессен), специалисты разных отраслей (Кутлер, Гераси­мов) и т.д.

По высоте культурного уровня фракция продолжала стоять на первом плане, ее техническая работа также доминировала над другими. Но политиче­ской инициативы в ее среде не было, она нуждалась в руководстве извне и следовала решениям партии и ее установившейся традиции.

Революция затухала, это отразилось на фракции. Она уже не стояла на гребне волны, брала своей работоспособностью, своими знаниями, своей го­товностью к самопожертвованию, спасала идею народного представительства и парламентарной тактики. По мнению профессора Бен-Гурионского универ­ситета (Израиль) Шмуэля Галая, по крайней мере, до роспуска II Думы и сто­лыпинского переворота 3 июня 1907 г. Ленин со стороны кадетов видел наи­более значительную угрозу своим планам по сравнению с другими партиями России. Кадеты получили беспрецедентную поддержку масс и даже поколе­бали преданность рабочего класса социалистам. Успех кадетов серьезно ос­лаблял шансы революции.

Во II Думе кадеты вели борьбу и с «левыми» и с «правыми». В итоге по­бедили «правые». 3 июня 1907 г. произошел государственный переворот. По­бедили силы старого порядка, неограниченная монархия и поместное дворян­ство.

В III Думе большинство было у правительственного лагеря (300 депута­тов). Эту Думу называли по праву «господской» и «лакейской». Милюков счи­тал, что для кадетской фракции есть место и в этой Думе, поскольку всегда ве­рил, что самая идея народного представительства, хотя бы искаженного, носит в себе зародыши дальнейшего внутреннего развития. Кадеты в III Думе были оппозицией, идейно устойчивой и хорошо организованной. Программа их была прежней, но действовали они очень осторожно. В III Думе они вели, по выражению Милюкова – депутата III Думы, «черную, будничную работу, на­блюдая лишь, чтобы, по крайней мере, не приходили в забвение уже приобре­тенные Думой права и чтобы не был забыт вложенный в них политический смысл».

В III Думе заседали кадеты, распределившие между собой деловую ра­боту в думских комиссиях. Кадеты всегда считали работу в комиссиях состав­ной задачей государственной деятельности, но впервые получили для нее не­обходимый досуг и практический материал. Здесь выдвинулись такие кадеты, как А.И. Шингарев, В.А. Степанов, Н.В. Некрасов, Н.Н. Кутлер. Руководите­лем кадетской фракции был П.Н. Милюков. Он выступал по всем вопросам, для которых не находилось подготовленных работников, но главной его спе­циальностью сделались вопросы иностранной политики. Правда, у него были сильные помощники, особенно в лице Ф.И. Родичева и В.А. Маклакова.

Родичев обладал исключительным даром красноречия. Кстати, выражение «столыпинский галстук» принадлежит ему. Но его горячий темперамент часто выводил его за пределы, требовавшиеся фракционной дис­циплиной и политическими условиями момента.

Маклаков был несравненным и незаменимым оратором по тонкости и гибкости юридической аргументации. (Кстати, по словам М. Горького, он по­служил одним из прототипов героя его романа «Жизнь Клима Самгина»). Хо­лостяк, любитель женщин, он был одним из самых блестящих ораторов Госу­дарственной думы. В 1905 г. Маклаков руководил кадетской школой ораторов, готовя их для политических дискуссий.

Он числился среди лучших адвокатов России, был одним из защитников известного большевика Н.Э. Баумана и его товарищей. Защита добилась освобождения всех подсудимых из-под стражи. Такого же результата удалось достичь на печально знаменитом процессе по делу Бейлиса в 1913 г. Он сам выбирал себе выступления в Думе. Но фракция не всегда могла поручать ему выступления по важнейшим политическим во­просам, в которых он не всегда разделял мнения кадетов.

Итак, тактика кадетов в III Думе – текущая государственная деятель­ность народного представительства.

Как оппозиция кадеты являлись предметом яростной политической атаки со стороны правительственного большинства. «Правые» считали кадетов самыми опасными и нежелательными элементами, потому что они – самые ве­роятные участники государственной власти, осторожные, умные и политиче­ски образованные.

Кадетов считали лишенными национальных и патриотических чувств. Их считали элементами «антигосударственными» и «революционными», при­писывая им все грехи «левых» против народного представительства. Кадетов даже не пустили в состав организованной А. Гучковым Комиссии государст­венной обороны – на том основании, что они могли выдать неприятелю госу­дарственные секреты. Кадетам устраивали настоящую обструкцию на трибуне Государственной думы, особенно, когда выступал Милюков. Во время его ре­чей начинался такой шум, что оратора не было слышно. Сыпались оскорбле­ния. Однажды Пуришкевич даже запустил в него стаканом с водой, когда во время выступления заметил ироническое выражение на лице Милюкова, за что был исключен из заседания.

Дошло до того, что в 1908 г., по возвращении из Америки, Милюков вышел на трибуну, а правительственное большинство покинуло зал. Это по­вторилось дважды, и Милюкову пришлось в «Речи» напечатать свою непроиз­несенную речь. Был он вызван и на дуэль Гучковым. Тот придрался якобы к непарламентскому выражению в его адрес. В общем, царизм конституционных демократов не жаловал, считал их неугодной оппозицией.

Достаточно обширной была у кадетов часть программы по вопросам просвещения. Этот раздел предполагал уничтожение всех стеснений к поступ­лению в школу, свободу частной и общественной инициативы в открытии и организации учебных заведений всех типов. Полная автономия и свобода пре­подавания в университетах и других высших школах, увеличение их числа. Введение всеобщего, бесплатного и обязательного обучения в начальной школе. Устройство местным самоуправлением элементарных школ для взрос­лых, народных библиотек, народных университетов. Развитие профессиональ­ного образования.

Надо сказать, что во главе забот всего русского образованного общества и органов самоуправления было сделать весь народ грамотным и познакомить его со своей родиной. Но для этого нужно было построить достаточное коли­чество школ и создать соответствующий корпус учителей. Для того и другого нужны были денежные средства, которых у земств не хватало. О программе обучения чтению, письму и элементам родиноведения уже тогда позаботились выдающиеся русские педагоги, как Ушинский, Водовозов, барон Корф, граф Толстой.

Правительство боялось народного просвещения, оно хотело отдать народную школу под контроль Св. Синода и обучать в ней – по старине - цер­ковнославянскому языку, церковным службам и пению в церкви. Педагогами должны были стать священники и их незамужние дочери. Борьба шла во всю, и Дума вынуждена была в нее вмешаться. Большую роль в этом сыграл октяб­ристский центр и кадетская оппозиция. Уже в 1908 г., сверх сметы, Дума ас­сигновала на народные школы больше 8 млн. руб., столько же в 1909 г., и 10 млн. в 1910 г. Смета министерства народного просвещения за 5 лет существо­вания III Думы была удвоена. В 1910 г. был внесен и в 1911 г. принят боль­шинством октябристов и кадетов законопроект о введении всеобщего обуче­ния.

В начале 1911 г. тем же большинством был принят и финансовый план всеобщего обучения. Каждый год, в течение 10 лет, к смете должно было при­бавляться по 10 млн. руб., и к началу 1920-х годов материальная база для дос­тижения всеобщей грамотности должны была быть готова. Народная школа передавалась в ведение земства. Была создана связь начального образования со средним и высшим. Допускалось обучение на родном языке учащихся. Таким образом, мы видим, что общественность едва удерживала занятые позиции, шла на компромисс с властью.

В IV Думе компромисс оказался невозможным и потерял всякое значе­ние, поскольку исчезло «среднее течение», которое его представляло. Исчез «центр», и вместе с ним исчезло правительственное большинство. Два проти­воположных лагеря стояли теперь открыто друг против друга. Трудно сказать, чем закончилась бы эта борьба, но вмешался третий фактор – война, которая вывела борьбу за стены Думы.

Кадеты желали победы в I мировой войне, исходя из своего понимания интересов Российского государства. Они считали, что каково бы ни было их отношение к внутренней политике правительства, необходимо сохранить страну единой и неделимой, защищать ее положение мировой державы. Воз­звание ЦК партии кадетов перекликалось с опубликованным в этот же день царским манифестом, в котором так же был призыв забыть внутренние споры, крепить союз царя с народом и отразить преступное наступление врага.

Была проведена однодневная чрезвычайная сессия Думы (26 июля, 8 ав­густа по новому стилю). На ней кадеты выступили с заявлением, в котором подчеркивали солидарность с союзниками, определяли оборонительный ха­рактер войны и обусловливали сотрудничество с правительством одной зада­чей – победой.

Необходимо сказать, что кадеты не были милитаристами. Более того, П.Н. Милюков стоял у истоков пацифистского движения начала ХХ века. В канун вступления России в I мировую войну Милюков активно противостоял военной истерии правомонархических кругов. Однако с момента нападения Германии на Россию Милюков считает долгом каждого гражданина защищать Отечество. Кадеты выступили в защиту территориальных притязаний царизма – захвата Галиции, польских территорий Австрии и Германии, турецкой Ар­мении, Константинополя, проливов Босфор и Дарданеллы. Удовлетворение этих требований должно было, по их расчетам, упрочить стратегические пози­ции России, резко усилить русское влияние на Балканах и на Ближнем Вос­токе, стимулировать развитие экономики страны.

Кроме того, изыскания кадетских экономистов показывали, что Россия после такой разрушительной войны сама, собственными силами, быстро на ноги не поднимется. Для этого понадобятся иностранные займы. Такие займы можно было получить только у стран Антанты и только в том случае, если Россия будет участвовать в войне до конца. Вот почему кадеты были против заключения сепаратного мира с Германией.

Также они исходили из того, что победа в войне поднимет в России волну патриотизма, энтузиазма, которые можно будет обратить на ускорение развития производительных сил страны.

Но неудачи в войне, нарастание революционного кризиса в стране ста­вили кадетов во все большую оппозицию по отношению к правительству. Они обвиняли правительство в некомпетентности и даже измене. В ходе обсужде­ния этих вопросов в Думе были раскрыты факты неподготовленности России к войне, преступной халатности и коррумпированности должностных лиц, в ча­стности, военного министра Сухомлинова.

Кадеты стремились обосновать идею необходимости создания ответственного министерства из представите­лей думской оппозиции, способного опереться на здоровые силы общества и пользующегося доверием в стране. 1 ноября 1916 г. в речи на заседании Думы Милюков обвиняет монархию в бездарной экономической и военной поли­тике. Постоянным рефреном речи являлся риторический вопрос «глупость или измена?». Речь стала сенсацией, привела к окончательной дискредитации пра­вительства и императорской фамилии. Цензура запрещает публиковать текст выступления, черносотенцы угрожают Милюкову расправой. Петроградская охранка констатирует, что кадеты достигли в последнее время невероятного политического влияния, а их лидер стал подлинным героем дня.

Кадетам в претворении своих задач нужна была широкая социальная опора, поэтому неудивительно, что их программа включала аграрное и рабочее законодательство.

Раздел рабочего законодательства включал в себя свободу рабочих сою­зов и собраний, право стачек, распространение рабочего законодательства на все виды наемного труда. А также 8-часовой рабочий день, запрещение ноч­ных и сверхурочных работ, кроме технически и общественно необходимых, охрану труда женщин и детей, особые меры охраны труда мужчин во вредных производствах. Предполагалось страхование от болезни, несчастных случаев, профессиональных заболеваний, государственное страхование на случай ста­рости и неспособности к труду для всех лиц, живущих личным трудом, уста­новление уголовной ответственности за нарушение законов по охране труда.

Аграрную часть программы кадетов некоторые историки считают на­сквозь социалистической по своему характеру. Партия брала на себя обяза­тельство сделать население, обрабатывающее землю собственным трудом, ос­новой сельского хозяйства и бороться за увеличение земельного фонда, нахо­дящегося в распоряжении этого класса. С этой целью предлагалось прибегнуть даже к принудительному отчуждению частновладельческих земель при усло­вии компенсации их собственников государством по справедливым, а не ры­ночным ценам. Кадеты обещали наделить нуждающихся крестьян дополни­тельной землей в соответствии с местными обычаями землевладения и земле­пользования, т.е., в основном, на праве не частной собственности, а личного или общинного владения.

Согласно аграрной программе кадетов, в частных владениях подлежало принудительному отчуждению все количество земли сверх трудовой нормы. В местностях, где земли было достаточно, там можно было сохранить земли больше трудовой нормы, но не выше предельной нормы. В местах, где земли было мало, государство должно было помочь переселению в другие районы.

Программа кадетов предусматривала увеличение крестьянских наделов в первую очередь за счет государственных, удельных, монастырских земель, а также отчуждения части частновладельческих земель за выкуп из кармана на­логоплательщиков. Причем, когда дошло дело до законопроектов, то в I Госу­дарственной думе аграрный законопроект кадетов уточнял, что отчуждению подлежали только те частные земли, которые не эксплуатировались самими владельцами. А во II Думе выкуп предполагался уже не полностью за счет казны, а половина платежей за землю возлагалась на крестьян.

В Программе ничего не говорится об уничтожении крупной земельной собственности. Безусловно, руководители партии понимали, что помещичье землевладение – тормоз развитию сельского хозяйства. Они были и против аренды земли у помещиков, поскольку видели, что арендаторы уродуют землю по принципу «урвать и бросить». В то же время миллионы крестьян, маясь в нищете и безземелье, не имеют возможности применить свои силы к земледе­лию. Отсюда и кадетская программа – выкуп излишков земли для раздачи или неграбительской распродажи крестьянству.

Позиции кадетов в национальном вопросе во многом совпадали с демо­кратическими взглядами других партий. Но среди их требований отсутство­вало право наций на самоопределение в его политическом значении. Они вы­ступали только за право наций на культурное самоопределение, т.е. свобода употребления различных языков и наречий, свобода основания и содержания учебных заведений и всякого рода собраний, союзов и учреждений, имеющих целью сохранение и развитие языка, литературы и культуры каждой народно­сти и т.п.

Рассматривая программу кадетов, нельзя не отметить ее обстоятельный характер. Поскольку речь в программе не шла о разрушении строя, то кадеты более тонко разработали вопросы демократизации существующих порядков. Кстати, многие положения программы кадетов были введены в нашей стране только в 90-е годы ХХ столетия. Кадеты предлагали отмену цензуры, считали, что за преступления и проступки, совершенные путем устного и печатного слова, виновные должны отвечать только перед судом. Предполагалась сво­бода передвижения и выезда за границу, упразднение паспортной системы, от­ветственность министров перед собранием народных представителей, отделе­ние судебной власти от административной, установление защиты на предвари­тельном следствии, полная автономия и свобода преподавания в университе­тах и других высших школах.

После Февральской революции 1917 г. кадеты стали правящей партией, а П.Н. Милюков – одним из наиболее популярных деятелей в стране. 2 марта 1917 г., выступая перед толпой у Таврического дворца, Милюков объявил о создании Временного правительства, его составе и назначении себя министром иностранных дел. В это время Милюков достиг вершины своей популярности и апогея власти, которая, однако, уже очень скоро ушла из его рук. Дело в том, что Временное правительство было создано слишком поздно. Накапливав­шиеся десятилетиями социальные и экономические противоречия, предельно обостренные войной и разрухой, уже трудно было разрешить путем постепен­ных парламентских реформ. Не успев возникнуть и окрепнуть, Временное правительство оказалось перед лицом другой, более радикальной конкури­рующей власти – Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Двоевластие стало реальным фактом.

Безусловно, кадеты претворили в жизнь некоторые свои программные требования. Контролируемое кадетами Временное правительство провозгла­сило свободу слова и печати, всеобщую политическую амнистию. Была отме­нена смертная казнь. Объявлено равенство всех перед законом, были демокра­тизированы городские органы управления и судебные органы. Было принято постановление об отмене вероисповедных и национальных ограничений в от­ношении прав на жительство и передвижения, право собственности, занятия ремеслами, торговлей, промышленностью и т.д. Разрешалось употребление иных, кроме русского, языков и наречий в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях. Признавалась свобода всех вероисповеданий и вероучений. Была объявлена автономия Финляндии, при­знана необходимость создания независимого польского государства, но его окончательное территориальное выделение откладывалось до согласия Учре­дительного собрания.

Но Временное правительство выступало против федерации, против лю­бой политической и государственной автономии народов, населяющих Рос­сию.

Подчас реальная политика кадетов расходилась с программными обеща­ниями. В марте 1917 г., как мы уже говорили, они вынуждены были перейти на республиканскую платформу. Но это не означало, что они действительно от­реклись от монархии. Милюков признавался, что провозглашение партией республики сделано было по настоянию московских кадетов, хотя сам он счи­тал, что Россия не доросла до республики. Неудивительно, что Временное пра­вительство всячески затягивало формальное провозглашение России респуб­ликой. Оно сделало это только 1 сентября 1917 г., поскольку после корнилов­ского мятежа резко усилилось давление революционных масс.

Кадеты затягивали проведение аграрной реформы, окончание войны, от­кладывали выборы в Учредительное собрание. В чем же дело?

Февраль застал кадетов врасплох. Их программа, предназначенная для конституционно – демократической монархии, оказалась неприемлемой в ус­ловиях буржуазно – демократической революции. Кадеты не в силах были справиться с выпавшей им исторической ролью. Добросовестные, начитанные, от всего сердца преданные России кадеты не сумели превратиться из оппози­ции в правительство.

Советы энергично забирали в свои руки власть на местах, нейтрализуя деятельность создававшихся там (при участии кадетов) общественных комите­тов. После того, как рухнула и со скрипом развалилась царская администра­тивно – бюрократическая машина, оказалось, что тщательно сформулирован­ные программные параграфы кадетской программы отброшены жизнью за борт.

Теперь «партия народной свободы» наскоро, без заранее разработанных схем, стремилась утвердить в стране власть Временного правительства. Еще 1 марта кадетский ЦК принял решение о назначении правительственных комис­саров, которые будут контролировать положение в разных районах страны. В большинстве своем на эти посты были назначены члены партии кадетов. Од­нако за плечами комиссаров не было никакой реальной силы. Под давлением революционного народа Временное правительство упразднило охранные отде­ления, корпус жандармов и полицию. На местах представители Советов игно­рировали этих комиссаров. Матросы и солдаты не слушались приказаний, даже отказывались вставать при их появлении.

Кадеты пытались укрепить авторитет своей партии с помощью широко организованной пропаганды – брошюр, публичных лекций, выступлений на митингах. Но кадетская пропаганда не имела успеха.

Очень непопулярна была политика кадетов в рабочем вопросе. Они пы­тались убедить рабочих на некоторое время снять требования немедленного повышения зарплаты и введения 8-часового рабочего дня. Мотивировали это тем, что чрезмерная требовательность рабочих уже начинает дезорганизовы­вать товарный рынок и экономику в целом, растет дороговизна.

Настаивали они на своей аграрной программе. Но требования выкупа помещичьей земли для после февральской России безнадежно устарели. За­прещался захват помещичьих земель. Решение аграрного вопроса откладыва­лось до Учредительного собрания, с выбором которого они не торопились. Почему?

Причин, почему кадеты не торопились созвать Учредительное собрание, несколько. Во-первых, они надеялись, что основная масса населения страны постепенно устанет от революционных потрясений, от материальных и мо­ральных невзгод, которые они несут, от безвластия и анархии в стране, и в конце концов отдадут предпочтение партии порядка, т.е. партии кадетов.

Другая причина в том, что кадеты всегда были большими поклонниками законности. И они считали, что через короткое время, через 2-3 месяца, как предлагали большевики, в полном смысле слова демократические выборы провести будет невозможно. Требовалась большая подготовительная работа, надо было, по их мнению, выбрать органы местного самоуправления, которые смогли бы организовать выборы в Учредительное собрание. Советы кадеты считали классовыми или профессиональными организациями, не выражаю­щими интересы всех слоев населения и, следовательно, не способными обес­печить демократическое проведение выборов.

И еще одно соображение. Кадеты считали, что с точки зрения организа­ции выборов, наибольшего охвата ими солдат, лучше всего провести их после войны, или, по крайней мере, в осеннее – зимний период, когда активность во­енных действий, как правило, снижалась.

И аграрную, и рабочую, и другие социальные и политические реформы кадеты проводить, безусловно, собирались. Но хотели это сделать постепенно, без резких скачков и только на законном основании, т.е. через Учредительное собрание. И, конечно, соблюдая интересы имущих классов, компенсируя в большей или меньшей степени их потери.

В этом как раз кадеты и просчитались. Они не учли, что революция сама творит законы, не ожидая их конституционного оформления. В период рево­люционных бурь народные массы не могут удовлетвориться постепенными и половинчатыми уступками в их пользу. Тем более, что в стране была партия, обещавшая радикальное и быстрое удовлетворение насущных нужд трудя­щихся – партия большевиков.

После крушения монархии, по сути, получилось так, что партия кадетов в политическом отношении стала самой правой. Их умеренная программа, предусматривавшая незыблемость принципа частной собственности, передачу крестьянам части помещичьей земли за выкуп, их призывы к войне до побед­ного конца привлекали теперь всех тех, кого страшила и отталкивала револю­ция.

В ряды кадетской партии хлынули бывшие царские чиновники, крупные торговцы и промышленники. И даже черносотенцы, которые раньше видели в кадетах заклятых врагов, сплошь и рядом становились членами местных орга­низаций кадетской партии. К кадетам примкнули многие представители влия­тельных прежде партий октябристов и прогрессистов. Дело в том, что поводов для разногласий стало меньше, а страх перед набирающим силу большевизмом побуждал смыкать строй. В результате атмосфера в местных партийных орга­низациях становилась все более контрреволюционной.

Надо сказать, что в 1917 г. общее число кадетских организаций в стране заметно возросло. На конец мая их было 183, а к осени – уже не менее 370.

Однако, хотя численность выросла, влияние же партия сохраняла среди буржуазии, помещиков, большей части интеллигенции и офицерства, чинов­ников и городских средних слоев. Эти городские слои были значительными, но на баррикады ради идеи не шли, предпочитая переждать, остаться в сто­роне.

Изменившийся состав кадетской партии, ее идейный облик, борьба про­тив Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, ее противостояние социалистической революции вызывали в народе открытую враждебность. Эти чувства еще более усилились, когда кадетское руководство во главе с Милю­ковым сделало ставку на установление в стране военной диктатуры и поддер­жало мятеж генерала Корнилова. В подготовке и осуществлении корнилов­ского мятежа кадеты фактически возглавляли весь буржуазно – помещичий лагерь. После подавления мятежа само название «кадет» стало в народе бран­ным словом.

Когда в Петрограде началось вооруженное восстание, Милюков спешно покинул столицу, чтобы организовать в Москве сопротивление большевист­ской партии. Однако предотвратить захват власти большевиками ни Милю­кову, ни кадетской партии, ни Временному правительству оказалось не под силу. В октябре 1917 г. Временное правительство, во всех четырех составах которого кадеты неизменно занимали важное место, было свергнуто.

В Москве Милюков пробыл недолго. После недели кровопролитных боев, завершившихся установлением в городе Советской власти, для лидера кадетов здесь стало не менее «горячо», чем в Питере. Его внешность была хо­рошо известна, т.к. в дни Февральской революции портреты членов Времен­ного правительства то и дело появлялись на страницах газет. Милюков был из наиболее примелькавшихся лиц.

Милюков перебирается в Новочеркасск, куда прибывают другие видные российские общественные деятели. Они хотят увидеть, как движется органи­зация Добровольческой армии, и принять участие в происходивших на Дону событиях. Перу Милюкова принадлежала декларация Добровольческой армии, формулировавшая ее цели и принципы. Организаторы Добровольческой армии не сомневались, что «Совдепии» скоро придет конец, и армия тогда будет ис­пользована для продолжения борьбы против германских войск.

25 ноября 1917 г. начались боевые действия на Дону. Военный удар было задумано подкрепить политической акцией в Петрограде. В свое время Временное правительство назначило созыв Учредительного собрания на 28 ноября 1917 г. Помешала революция. И в этот день перед Таврическим двор­цом собралась демонстрация чиновников, офицеров, студентов, просто обыва­телей. На зеленых кадетских знаменах был начертан лозунг «Вся власть Учре­дительному собранию!». Демонстрация была разогнана, члены руководящих учреждений партии кадетов подлежали аресту и преданию суду революцион­ных трибуналов.

Вскоре вооруженные действия против Советской власти были подав­лены. Попытка сделать ставку на мелкобуржуазные партии с тем, чтобы под­нять массы против советского правительства, не удалась. И надежды кадетов сосредоточились на военной помощи извне. В конце мая 1918 г. в Москве была созвана кадетская конференция, которая приняла решение о поддержке идеи союзнической интервенции. В это время П.Н. Милюков жил под Киевом под фамилией профессора Иванова и работал над «Историей второй русской рево­люции», в которой по свежим следам описывал события в России от Февраля до Октября. Когда ему сообщили о решении конференции, выяснилось, что лидер кадетов решительно отказался от идеи союзнической ориентации и вступил в контакт с командованием германских войск, оккупировавших Ук­раину после подписания Брестского мира.

Как же случилось, что неизменный поборник единения с союзниками, столько раз публично клявшийся в верности Антанте, внезапно ударился в прямо противоположную крайность? Историки считают, что в формировании этой позиции Милюкова играли не только реальные выгоды союза с кайзеров­ской Германией, но и горькое разочарование в союзниках, и личная обида, ко­гда в апреле 1917 г. союзники не оказали давления на Временное правитель­ство, чтобы сохранить за Милюковым портфель министра иностранных дел.

Позиция Милюкова не была поддержана, и он сложил с себя обязанности председателя ЦК кадетской партии.

Осенью 1918 г. стало ясно, что близится конец мировой войне. Германия капитулировала, и утратили почву разногласия в кадетской среде. В октябре 1918 г. произошло примирение пронемецкого и проантантовского течений. Милюкову пришлось заявить, что он ошибался, и что правы его противники. Но ему уже не удалось вернуть себе прежнюю руководящую роль в партии.

В ноябре 1918 г. в румынском городе Яссы состоялось совещание для оп­ределения путей дальнейшей борьбы против советской власти. Участники совещания с радостью приветствовали начавшуюся интервенцию, послали де­легацию в Париж для непосредственных связей с союзниками. В составе был и Милюков, что явилось причиной того, что делегацию в Париже не приняли. Французы не простили Милюкову его сотрудничества с германским командо­ванием летом 1918 г. Члены делегации переехали в Лондон. Здесь они много выступали в печати и перед различными аудиториями.

Павел Николаевич вошел в число руководителей созданного в Лондоне «Комитета освобождения России», получавшего регулярную материальную поддержку от колчаковского правительства, крупные ассигнования от Дени­кина.

Однако к концу 1919 г. исход гражданской войны и интервенции был пре­допределен. Жадно ловя сообщения из России в лондонских газетах, Ми­люков вновь и вновь искал истоки поражений. И в отличие от многих своих однопартийцев нашел в себе силы взглянуть правде в глаза. Помимо промахов военного командования он сформулировал четыре политические ошибки, ко­торые привели к трагическому финалу. Это попытка решить аграрный вопрос в интересах помещичьего дворянства; возвращение старого состава и старых злоупотреблений военно-чиновной бюрократии; узконационалистические тра­диции в решении национальных вопросов; преобладание военных и частных интересов.

К весне 1920 г. почти все активно действовавшие против Советской вла­сти кадеты перебрались за границу. Тогда же возникла парижская кадетская группа, которую возглавил переехавший туда из Англии Милюков.

После окончательного поражения Врангеля в Крыму Милюков первым в эмигрантских кругах констатировал провал белого движения и невозможность свержения большевиков вооруженным путем. Он предлагает «новую тактику», вызвавшую ожесточенные споры в среде белой эмиграции. В итоге споров произошел раскол в парижской группе эмигрантов. В июле 1921 г. меньшин­ство парижской группы отделилось, приняв за основу деятельности «новую тактику». Данная группа приняла название «демократической», а позднее «республиканско-демократической» группы партии народной свободы. Это объединение, пусть и малочисленное, оставалось единственным продолжате­лем либеральных традиций русской конституционно – демократической пар­тии.

Старая же кадетская партия распалась вскоре после трагической смерти В.Д. Набокова, когда тот своим телом закрыл от пули Милюкова. Покушение на Милюкова было проведено двумя белыми офицерами в марте 1922 г. в бер­лине, где Милюков читал лекцию по случаю пятой годовщины Февральской революции. Офицеры посчитали Милюкова главным ответственным за свер­жение монархии в России. Безусловно, это был бред, ведь Милюков вошел в историю русской революции именно как последний защитник монархии. Рес­публиканские взгляды появились у него только в эмиграции и составили его «новую тактику».

Суть «новой тактики» Милюкова состояла в занятии средней позиции ме­жду крайне правыми представителями движения, отстаивавшими свои при­вилегии и монархические убеждения, и левыми, которые заявляли об ошибоч­ности своих прежних позиций, о необходимости идти на сближение с совет­ской властью и возвращаться на родину.

Милюков и его сторонники считали, что возврата к старому быть не мо­жет. Они убедились, что революция в России утвердилась, что республикан­ский строй близок народу, и Советская власть крепка. Поэтому следует реши­тельно отказаться от всяких новых попыток сломить ее силой оружия. Ставку надо делать не на военную интервенцию, а на стихийную внутреннюю эволю­цию советского общества в сторону демократии, на преодоление большевизма внутри вследствие развития социальной напряженности и недовольства. Ми­люков верил в перерождение советского общества в сторону демократии, но не верил в перерождение большевизма. Главные надежды Милюков возлагал на крестьянство, считая, что именно оно станет той силой, которая, в конце кон­цов, взорвет большевистский режим изнутри, путем «массовых бунтов». Од­нако надежды эти не оправдались.

Находясь в эмиграции, Милюков и его сторонники, как и ранее, исхо­дили из того, что оппозиция существующему режиму никоим образом не должна отразиться на целостности государства и незыблемости его границ. Правительство, политическая и социальная система могут измениться, но Рос­сия как государство должна оставаться единой и неделимой, каких бы челове­ческих и материальных жертв это ни стоило. Отсюда он приветствовал те меры Советского правительства, которые имели целью охранять русские гра­ницы и по возможности присоединять к России старую русскую землю, ото­бранную Версальским договором.

Милюков с первого же дня отмежевался от фашизма, сначала итальян­ского, а затем немецкого и японского. Он безоговорочно поддержал Советское правительство в 1939 г., когда началась японская агрессия в Маньчжурию, уг­рожавшая вторжением в СССР. Милюкову был непонятен аргумент правых кадетов, что всякое отторжение части территории СССР ослабило бы Совет­скую власть. Он опирался на уже известный тезис о том, что большевизм – все же явление преходящее, мимолетное, а Россия вечна.

С началом Великой Отечественной войны Милюков напряженно следил за положением на советско-германском фронте. С начала войны он занял твер­дую позицию, всей душой желая победы России, тяжело переживал поражения Красной Армии. Победа советских войск под Сталинградом стала его послед­ней радостью. Павел Николаевич открыто заявлял о своей солидарности с пра­вительством советской России в этот тяжелый для нее час. Кстати, в конце Ве­ликой Отечественной войны, 12 февраля 1945 г. В.А. Маклаков во главе группы русских эмигрантов пришел в посольство СССР в Париже (в свою бывшую резиденцию, когда был послом во Франции Временного правитель­ства), где через посла Богомолова передал поздравления и благодарность Со­ветскому правительству и поднял тост за победы Красной Армии.

Группа бывших членов кадетской партии в Нью-Йорке, например, зая­вила, что она отказывается от революционной борьбы с Советской властью, но только на время войны. Надо сказать, что многие российские эмигранты стра­дали «головокружением от успеха» во время войны, благодаря блестящим ус­пехам Красной Армии. Однако через некоторое время после капитуляции Гер­мании большинство отказались от своих высказываний во время патриотиче­ского подъема. Другие умерли прежде. Среди них был и П.Н. Милюков. Он умер в 1943 году. И с ним умер русский либерализм начала ХХ века.