Мировоззренческие принципы С.М. Соловьева. Биография

Лекция 7

Тема. С.М. Соловьев – классик российской исторической науки XIX века

Цель. Раскрыть сущность мировоззренческих принципов С.М. Соловьева, его биографию, охарактеризовать его основной труд - «Историю России с древнейших времен».

Содержание

1. Мировоззренческие принципы С.М. Соловьева. Биография.

2. «История России с древнейших времен».

Основная литература

1. Историография истории России до 1917 г.: учеб. для студ. высш. учеб. завед.: в 2 т. / Под ред. М.Ю. Лачаевой. – М.: ВЛАДОС, 2004. – Т. 2. – 383 с.
2. Волкова И.В. Сергей Михайлович Соловьев. Очерк жизни и творчества // С.М. Соловьев. Общедоступные чтения о русской истории. – М., 1992.
3. Иллерицкий В.Е. Сергей Михайлович Соловьев. – М., 1980.
4. Цамутали А.Н. Борьба течений в русской историографии. – Л., 1977.
5. Соловьев С.М. Исторические поминки по историку. Речь 1 декабря 1866 г. в Московском университете в день 100-летнего юбилея Карамзина // Соч. – М., 2000. – Кн. XXIII.
6. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Предисловие // Соч. – М., 1988. Кн. I; Россия перед эпохою преобразования // Соч. М., 1991. Кн. VII.
7. Соловьев С.М. Лекции по русской истории (1873/1874) // Соч. – М., 1998. – Кн. XXI.
8. Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом // Соч. – М., 1995. – Кн. XVIII.

Дополнительная литература

1. Ерыгин А.Н. Восток. Запад. Россия. (Становление цивилизационного подхода в исторических исследованиях). – Ростов-на-Дону, 1993.
2. Коялович М.О. С.М. Соловьев. Гл. XV // История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. – Минск, 1997.
3. Современники о С.М. Соловьеве (В.О. Ключевский, В.И. Герье, М.И. Семевский, Д.И. Иловайский, М.М. Стасюлевич, СА. Муромцев, А.Н. Пыпин, П.В. Безобразов) // СМ. Соловьев. Соч. – М., 2000. – Кн. XXIII.
4. Цимбаев Н.И. Сергей Соловьев. – М., 1990.
5. Шаханов А.Н. Архив С.М. Соловьева // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки имени В.И. Ленина. – М., 1986. Вып. 45.
6. Шаханов А.Н. Становление ученого // С.М. Соловьев. Первые научные труды. Письма. – М., 1996.

Сергей Михайлович Соловьев — признанный классик. Его имя хорошо знают не только историки. Из всего многообраз­ного, многожанрового наследия, оставленного потомкам, наи­большей известностью пользуется 29-томная «История Рос­сии с древнейших времен». Ее написание стало смыслом жизни и творческим подвигом историка. Начиная с 1851 г. и вплоть до конца жизни Соловьев ежегодно публиковал очередной том своего понимания исторического развития Отечества. Выход в свет первого тома стал научным и общественным событием, вызвал массу откликов, не всегда благожелательных. Пробле­мы, поднятые в спорах вокруг труда Соловьева, оставались предметом изучения и обсуждения на протяжении десятиле­тий и тем содействовали разработке основополагающих явле­ний отечественной государственности. Хорошо знавший Со­ловьева В.И. Герье писал: «СМ. Соловьев вообще не любил борьбы, полемики с ложными тенденциями в науке и обще­ственной жизни. Полемика нарушала правильное течение его научных занятий, которое сделалось для него нравственной по­требностью». Однако на первые концептуально неприемлемые отзывы оппонентов Соловьев ответил. В дальнейшем он дей­ствительно отказался от участия в полемике. Его ответом были выходившие в свет очередные тома «Истории России...».

Соловьев о Карамзине

Соловьев заявил о себе во всеуслышание в середине XIX в. Принципиальное свиде­тельство о положении в исторической науке тех лет оставил К.Н. Бестужев-Рюмин: «...никем не заменен­ный Карамзин утратил, быть может, слишком рано все свое воспитательное значение». СМ. Соловьев, высоко оценивая значение Карамзина в историографии, был убежден, что свою роль в науке тот уже сыграл.

В этой связи принципиальным является ответ на вопрос: чем являлся для молодого историка основной труд предше­ственника «История государства Российского»? Сам СМ. Со­ловьев описал отношение к Карамзину таким образом: «Пер­вый писатель эпохи, творец нового литературного языка Карамзин посвятил свою деятельность отечественной исто­рии, и все, что мог сделать сильный талант для внешней жи­вописи событий, все было сделано Карамзиным; мечта Ломо­носова сбылась: русская история нашла своего Ливия. Что касается до основного взгляда историографа, то Карамзин был представителем екатерининского века, в который окончатель­но сложились его воззрения: недовольство эпохою преобра­зования, недовольство внешним заимствованием форм запад­ноевропейской гражданственности, требование внутреннего нравственного совершенствования, перерождения, требование души, чувства, чувствительности...». Соловьев называл «Ис­торию государства Российского» «величайшей поэмой», вос­певающей славянское государство. Он подчеркивал, что у Ка­рамзина вполне отразилось сознание того, что «из всех славянских народов народ русский один образовал государ­ство, не только не утратившее своей самостоятельности, как другие, но громадное, могущественное, с решительным влия­нием на исторические судьбы мира».

Однако Соловьев литературной составляющей труда Карам­зина предпочел собственное научное смысловое наполнение русской истории и объяснение смысла событий и закономер­ностей в развитии русской государственности. Поэтическому настроению Карамзина Соловьев противопоставил прозу ис­тории. Если у Карамзина, по мнению Соловьева, на первом ме­сте была живопись, а на втором источник, то Соловьев поме­нял их местами сознательно. Соловьев считал, что литературной истории государства российского пришло время уступить мес­то истории научной. Таким образом, он сознательно и с полной ответственностью взял на себя ношу написания новой «Исто­рии России», которая с его точки зрения отвечала бы требова­ниям современной науки. И здесь столкнулся с непониманием. В глазах многих писать историю после Карамзина, все еще ос­тававшегося в 1840-е гг. на недосягаемой высоте, выглядело большой дерзостью, очень смелым предприятием. Да и сам Соловьев, по выражению К.Н. Бестужева-Рюмина, «воспитывал­ся на Карамзине». Он прекрасно знал «Историю государства Российского» с детства. К 13 годам, т.е. еще до поступления в гимназию, Соловьев прочел ее «не менее двенадцати раз», все­гда, по его признанию, «предаваясь чтению Карамзина со стра­стью». Будучи студентом Московского университета, он демон­стрировал свою начитанность на лекциях М.П. Погодина. В воспоминаниях «Мои записки» (а именно они легли в основу большинства жизнеописаний историка) СМ. Соловьев расска­зал, как проходили лекции М.П. Погодина: «Бывало, он начнет что-нибудь читать по Карамзину, а я ему подсказываю: «Вот тут-то, Михаил Петрович! В примечаниях есть еще важное ука­зание». Товарищи прозвали меня суфлером Погодина, и он сам обратил на меня внимание...» Иногда Соловьев уже тогда не получал ответов на возникавшие у него вопросы ни в лекциях Погодина, ни в «Истории...» Карамзина. В первую очередь его не удовлетворяло отсутствие широкого философского взгляда на историю. Соловьев считал, что концепция, объясняющая ход истории лишь замыслом или капризом отдельной личности, мало что объясняет: «Произвол одного лица, как бы сильно это лицо ни было, не может переменить течение народной жизни, выбить народ из своей колеи».

К этому времени философско-исторические воззрения Со­ловьева качественно отличались от взглядов Карамзина. Под­ходя к анализу конкретно-исторического материала с иных по­зиций, Соловьев сформулировал антропологический принцип изучения и понимания истории народа: «Наука указывает нам, что народы живут, развиваются по известным законам, прохо­дят известные возрасты как отдельные люди, как все живое, все органическое...». Впитав богатство современных идей, в том числе «Философии истории» Г.Гегеля, Соловьев пришел к по­ниманию органической взаимосвязи исторических явлений.