Традиционные общественные институты

Это порядок, позволяющий судить об обществе в целом.

Гостеприимство возникло в глубокой древности, однако, когда именно и почему неизвестно. Видимо, этот обычай сложился в первобытном обществе, торговый обмен требовал, чтобы была обеспечена безопасность людей, оказавшихся среди чужих. Тогдашнее гостеприимство не было таким, каким оно стало впоследствии. В нем был силен расчет на взаимность. Поэтому, правильнее считать, что оно как бескорыстный прием и защита гостя восходит все же ко времени появления ранних цивилизаций, и было вызвано к жизни главным образом потребностями торговли или другого делового общения, политических и обрядовых контактов, получения убежища, а то и просто проведения досуга. И эти мотивы гостеприимства были настолько значимы, что обычай приобрел огромное общественное значение.

Его можно назвать классическим гостеприимством архаичного типа, очень долго сохранявшегося здесь в условиях относительной географической изолированности и военизированного раннефеодального быта. В прошлом, в условиях большой подвижности мужской части населения и часто возникавшей опасности, взаимное гостеприимство было единственно возможным условием поездок.

Гостеприимство фигурирует уже в героическом нартском эпосе.

Находясь под влиянием времени и изменений социальных условий жизни институт гостеприимства сохранял главное: для каждого нового поколения он продолжал оставаться долгом.

С гостеприимством был связан другой обычай – куначество. При всяком архаическом гостеприимстве особые отношения между хозяевами и гостями имели силу лишь в стенах дома. Вне этих стен (точнее, за пределами селений) хозяин не был обязан защищать гостя от тех, кто мог его ограбить, убить или продать в рабство. Архаическое право не запрещало это сделать со своим вчерашним гостем даже ему самому. Между тем, всем кто часто бывал в пути, необходима была безопасность. Это породило куначество, дополнявшее гостеприимство постоянными дружескими связями. Куначество – связь между двумя людьми, выросшая из гостеприимства, но переросшая в дружбу. В отличие от гостя, которым мог быть любой человек, кунаком становился уже знакомый, приятель, связывавший себя со своим кунаком обязательством взаимной помощи и защиты. Отношения между хозяином и гостем были временными, между кунаками – постоянными и даже наследственными. Гость мог остановиться в любом доме, кунак – только в доме кунака, где его принимали как своего, без строгого «гостевого» этикета, и, в частности, сразу интересуясь целью визита. Кунак должен был защищать кунака не только у себя, но повсюду, где он мог обеспечить ему защиту. Обычно такая возможность предоставлялась ему в родных местах, дальше же он передавал защиту опекаемого другому.

Куначество играло положительную роль в расширении и установлении дружеских отношений между народами, взаимовлиянии культур. Часто устанавливались отношения между аристократами и нижестоявшими сословия или чужестранцами. В этом случае низшее сословие искало покровительства князя, и куначество часто перерастало в патронат, сыгравшего большую роль в становлении феодальных отношений.

Аталычество – обычай, уходивший своими корнями в первобытнообщинный строй, соблюдался, главным образом, в феодальной среде. Возникновение института аталычества связано с порядками предклассового и раннеклассового общества. В это время кровнородственные связи повсеместно слабели, почему и возникла необходимость в установлении отношений искусственного родства. Аталычество – институт связанный с большими трудовыми и материальными затратами, и именно поэтому он получил распространение только в верхушечных слоях общества. В.К.Гарданов указывает на генетическую связь этого института с еще более древним порядком – первобытной общностью детей¹⁷. По мнению Г.А.Кокиева, аталычество сделалось одним из способов установления отношений сюзеренитета – вассалитета¹⁸. И в самом деле, передавая ребенка на воспитание, феодал расширял круг своих вассалов, зависимых крестьян, а те приобретали сильного покровителя, под защитой которого могли не опасаться насилий со стороны другого феодала.

Институт аталычества далеко не исчерпывал различий в положении и характере воспитания детей в разных слоях населения. Сословно-классовая принадлежность семьи давала себя знать во многом.

С аталычеством был связан ряд установленных правил. Воспитателями являлись представители более низших сословий, следовательно, взять ребенка на воспитание значило приобрести покровителя в среде вышестоящего сословия. Это и заставляло подчиненных добиваться у своего феодала получения ребенка для воспитания.

Обычно, как только становилось известно о появлении на свет ребенка в знатной семье, претенденты на звание аталыка спешили предоставить свои услуги. Их было тем больше, чем знатнее и влиятельнее была семья новорожденного. Аталык, для того, чтобы он мог отдавать все свое время ребенку, не должен был иметь больше одного воспитанника. Кормилицей была жена аталыка или одна из его родственниц, приглашавшаяся в дом для этой цели.

Воспитание детей в семье аталыка в принципе не отличалось от воспитания в родительском доме. Разница была лишь в том, что аталык должен был воспитывать ребенка еще более тщательно, чем собственных детей. Впоследствии обоим предстоял своеобразный экзамен: воспитанник должен был публично показать все то, чему его научили. Происходило это уже в родительском доме, куда воспитанников возвращали или после совершеннолетия, или, что было чаще, к моменту женитьбы или замужества.

За все годы ребенок виделся с родителями очень редко и возвращался в родительский дом как в чужую семью, зато с аталыком и его детьми сохранялись близкие отношения, что приравнивалось адатами к кровному родству.

Воспитанник и его семья стояли всегда на социальной лестнице выше аталыка, и принятие на воспитание означало получение определенных выгод, например, покровительство семьи воспитанника, на которое могли рассчитывать отныне аталык и его близкие¹⁶. Возвращая воспитанника, аталык должен был одарить комплектом одежды, конем, оружием.

В юных князьях и дворянах воспитывали качества не только домовладыки и владельца крестьян, но и правителя. Аталыки не жалели сил, чтобы обучить их адатам, тонкостям этикета, красноречию, воинскому искусству. Девочкам из высших сословий сообщали определенный минимум хозяйственных знаний, необходимых для управления домом, надзора за прислугой, управления поместьем в отсутствие мужа, но более всего прививали им аристократические манеры, умение поддерживать беседу, изготовлять тонкие рукоделия.

Таким образом, аталычество являлось одним из институтов, способствовавших закреплению феодальных отношений.

Искусственное родство – молочное, прием в род (усыновление).Народы Карачая и Черкесии большое значение придавали искусственному родству. Такое родство было известно им в самых различных видах. Наибольшее значение имело усыновление, побратимство и аталычество (см. выше).

К усыновлению прибегали во многих жизненных ситуациях. Если у роженицы не было молока, ей приходилось обращаться к какой-нибудь кормящей женщине, и та тем самым становилась молочной матерью ребенка. Кровник, у которого не было другой возможности избежать мести, искал случая, чтобы хитростью или силой прикоснуться губами к груди матери убитого и этим вынудить ее его усыновить. Во всех этих случаях устанавливалось молочное родство, которое нашими народами ценилась даже выше кровного.

Побратимство было установлением тесного союза между двумя людьми, стремившимися связать 'себя не­разрывными узами. Достигалось оно различными обря. Существовала клятва на оружии, которя имела магическое значение. Оружие, как и многие другие острые предметы, наделялось чудесной силой. Другой обряд отметил М. М. Ковалевский:в дружбе клялись над чашей, в которую каждый из побратимов бросал серебряные опилки или мелкие монеты и из которой затем пили. Серебро у многих народов,считалось сим­волом вечной, нержавеющей дружбы. В то же время питье из одной чаши, вероятно, восходит к питью смешанной там крови побратимов, что магически уподобляло кровь одного крови другого.

Оба эти приема восходят к древним скифам, у которых, по рас­сказу Геродота, побратимы пили из общей чаши с ви­ном, добавляя туда свою кровь и обмакивая меч, стрелы, секиру и копье.

Однако к XIX в. эти древние ритуалы были уже в основном вытеснены ритуалом молочного породнения. Н. Ф. Дубровин на основании всех известных ему све­дений писал, что если два человека хотят вступить в союз, то один из них притрагивается губами к груди ма­тери или жены другого.

Взаимопомощь между родственниками, односельчанами – наиболее распространен во время сельскохозяйственных работ, при постройке дома, женитьбе, похоронах, отличалась по степени участия в ней общинников. Она могла включать и всех трудоспособных членов поселения, и часть их – в зависимости от объема работы и ее сроков. В ней участвовали разные по трудовым возможностям семьи, родственные или соседские хозяйства. Производственная взаимопомощь чаще всего касалась группы близкородственных семей, хотя обществен­ное и идеологическое единство сохранялось в пределах всей патронимии. Широко распространена была и односторонняя кол­ллективная помощь, когда необходимо было выполнить. ту или иную работу в сжатые сроки, а семья была не в состоянии справиться с ней самостоятельно.

Таким образом, рассмотрев традиционные институты горского общества, мы можем сказать, что возникнув в первобытнообщинном строе, эти традиции трансформировались и в XIX веке отражали черты, свойственные феодальному обществу.

Развивавшемуся феодальному обществу соответствовал в XIX веке и весь общественный быт народов Карачая и Черкесии.