Молодежная субкультура: моральные проблемы общения

Среди «открытых» проблем нравственности, встающих пере педагогом, одна из наиболее сложных, связанных со спецификойего профессионального труда — это проблема так называе­мой молодежной субкультуры, которая включает в себя доволь­но мощный пласт сознания и поведения интересующей нас воз­растной группы людей, моральные нормы и ориентиры которых изучены слабо и оцениваются весьма неточно и к которой мы, «взрослые», традиционно относимся несколько свысока, покровительственно-пренебрежительно. А ведь именно в моло­дежной среде закладываются и формируются моральные нормы и ценности, составляющие основы того отношения к жизни и к другим людям, которое в будущем определит лицо мира. Поэто­му целесообразно остановиться на рассмотрении моральных норм и ценностей, характеризующих поведение и отношение, моло­дежи к миру и друг к другу.

Терми субкультура существует для выделения в общей системе материальных и духовных ценностей — т.е. в «большой» культуре — ус­тойчивых совокупностей моральных норм, ритуалов, особенностей внешнего вида, языка (слэнга) и художественного творчества (как правило, любительского), характерных для отдельных групп со специфическим образом жизни, которые осознают и как правило, культивируют свою обособленность. Определяющий признак субкультуры — не количество приверженцев, а установка на создание собственных ценностей, отли­чающихся и отличающих «своих» от «чужих» по внешним, формальным признакам: покрою штанов, прическе, «фенечкам», любимой музыке.

Постоянно общаясь с молодежью, педагог обязан, хотя бы в самых общих чертах, знать об основных вехах молодежной субкультуры, которая зарождается как самостоятельный феномен в конце 40-х гг. (с появлением битничества), но свое победное шествие на Западе ведет со студенческой революции 1968 г. лозунгом которой была борьба за права молодежи. На её гребне оказались некоторые культурные феномены, в частности такой вид музыкального искусства, как рок-тмузыка, которые формировались и распространялись по преимуществу в молодежной среде.

Естественно, что каждое поколение стремится заявить о себе, выделиться из ряда предшественников, последователей, находя себе название, выражающее его (поколения) суть. В XX в. Это стремление приобрело характер эпидемии.

Начало ей положило «потерянное поколение» — молодые люди, пережйвшйе первую мировую войну (об их судьбах писали Э. М. Ремарк, Р. Олдингтон, Э; Хемингуэй). Затем были «сердитые молодые люди» 50-х, с их пессимизмом, отчаянием, потерей идеологических и нравственных ориентиров (читайте о них в книгах Дж. Уэйиа «Спеши вниз», Дж. Осборна «Оглянись во гневе», Дж. Апдайка «Кролик, беги.» и др.). На смену им пришли «битники» — «разбитое поколение» 60-х, чуждое всему американскому укладу жизни (Дж. Сэлинджер «Над пропастью во ржи»). Из них выросли» хиппи — «дети цветов», поколение диско, поколение «пепси», поколение, X..

Битники занимают в этом ряду особое положение. Ален Гинсберг - один из идеологов движения, выразивший в своем твор­честве всю силу его нонконформизма, так объяснял «разбитость» своего поколения (термин, предложенный Джеком Керуаком — «отцом-основателем», «королем битников»): «Поколение битников существует благодаря невиданным и противоречивым изломам души. Все бесконечно, безгранично; вечность — собака, сидящая у ног... Ничто не означает ничего... Человек не существует, он — Божье создание, бессмысленное создание в этом крувороте бессмысленностей».

Культовой фигурой битников стал хипстер — новый человек, символизирующйй чуждость битников всему американскому укладу жизни (Холден Колфилд, герой повести Дж. Сэлинджера «Над пропастью во

ржи»), чувствующий, что ты не такой как все, не так одет, не тоговоришь, не так живешь: ты изгой и пария. И как реакция — отсутствие каких бы то ни было табу в поведении, реализация естественной - природной энергии. Жизнь — игра, ничто не заслуживает серьезного отношения. «Давай приколемся» — писал Тед Джоанс, и в этой фразе— суть образа мышления и нравов битников.

Во второй половине XX в. на развитие молодежной субкультуры оказал огромное влияние удивительный сплав дзен-буддизма, христианства и экзистенциализма, идей А. Камю и поэтики У. Уитмена. Появление ансамбля «The Beatles», достаточно определенно связанного с«битниками» и положившего начало рок-культуре, ознаменовало приход нового поколение, новой культуры.

Рок-культура породила сразу несколько феноменов: язык (слэнг), стиль^: одежды; рок-периодику, рок-концерты. и «тусовки» и т.п. Постепенно стало ясно, что рок - это не только искусство, не только стиль музыки, но и стиль жизни и система ценностей. Отсюда социальная направленноать рока и практика, выраженная в шокирующей триаде: пансексуализм - наркотики - музыка, И все-таки, прежде всего рок -это искусство, именно поэтому песни Джонна Леинона, Джима Морисона и Пола Маккартни интересны огромному, числу «нормальйых» людей, а не только наркоманам и «пансексуалистам».

На волне рок-культуры, сексуальной и психоделической «революций» сформировалась особая молодежная субкультура, ставшая своеобразным протестом против бессмысленности сущест­вования и жестокости мира с его войнами и насилием движе­ние хиппи, породирщее свою культуру и мораль для целого по-

коления молодых людей 60-70-х гг. Хиппи были первым массовым молодежным движением, поставившим под сомнение господствовавшие ценности протестантской этики; они отказались от идеи Труда и Работы как Божественного Завета (а ведь именно на этом строилась американская этика успеха). Вслед за Э.Фроммом главными моральными ценностями они провозгласили индивидуальную Свободу и Любовь во всех ее проявлениях: как истинный способ взаимопонимания, как силу, дающую человеку возможность обретения собственного «Я», как единственное спасение в этом ужасном мире.

Иллюзии хиппи не оправдались, и к 1970-м гг. стало ясно, что их, романтическая социальная философия непрактична и не может стать всеобщим объединяющим моральным принципом. Дело было не только в противодействии им властей, родителей иобывателей Дети-цветы были не способны и не готовы к позитивной деятельности и переменам. В конечном счете, многие из них обратились к различным гуру, другие вернулись к привычному американскому образу жизни и лишь немногие старые — «олдовые» хиппи остались верны былым идеалам

В начале 70-х гг. на смену коммунам хиппи пришли яппи - молодые профессионалы, ориентированные на Успех, верившие только в себя, Американскую Мечту и старый добрый американский индивидуализм. Тимоти Лири, один из великих психоделических гуру, называл их «Я - поколение». Он говорил: «Они политически и психологически независимы. Они не идентифи­цируют себя ни с компанией, ни с союзом, ни с тайной парти­ей. Они не зависят от организационной принадлежности. Они знамениты своей нелояльностью к общественным институтам».

Возникнув в 70-е гг., моральные ориентиры яппи сохраняют своё значение и по сей день, определяя поведение и ценности общения профессионалов, ставших сегодня ведущими в мировой политике и экономике (своеобразным примером здесь могут служить Б. Клинтон и Т. Блейер, А. Чубайс и Е. Гайдар, другие «молодые реформаторы»).

Одновременно с яппи, словно предчувствуя деградацию бунтарского духа хиппи, в 70-е гг. на авансцену вышли панки. Сердитые, грязные и злые дети рабочих кварталов, они были полной противоположностью миролюбивым, пассивно медитирующим хиппи - выходцам из среднего класса. На смену марихуане и ЛСД панки принесли героин и амфетамины, и, перекрывая «All you need is love» хиппи, зазвучала полная ярости музыка «Sex pistols».

Основатель группы и идеолог панков Малькольм Макларен преобразовал романтический Лозунг 60-х гг. «Будьте реалистами, требуйте невозможного» в лозунг «Неудача — лучший успех». Требования панков были невыполнимы, действия разрушительны, музыка нарочито непрофессиональна, а их взаимоотношениями общение носили демонстративно эпатирующий характер. Это было движение аутсайдеров, желавших оставаться таковыми.

90-е гг. стали в Америке и Европе эпохой «поколения икс»— «иксеров» или как они себя иногда называют, «детей демогра­фического спада».

Впервые термин «Generation X» был введен канадским писателем Дугласом Коуплендом, который стал его «крестным отцом», описав поколение X, в одноименном романе. По мнению «иксеров», старшее поколение - «бумеры» (поколение эпохи демографического «бума»), успевшее-смолоду погулять, насладиться свободной до-СПИДовской любовью; теперь заполнило все ниши общества и «заедает» жизнь собственным детям и младшим братьям.

Кто такие «иксеры»? Они нигде не работают, любят компьюеры и Интернет, природу, конструкторы «Лего», цветные джин­сы «Diesel», группу «Нирвана» и рекламу, типа «Имидж - ничто, жажда - все». Их также называют «пофигистами», поекольку их жизненный и моральный принцип - отсутствие всякого интереса к карьере и жизненным перспективам (они довольствуются работой, не требующей высокой квалификации); демон­стративный отказ от бытового комфорта в интимных отношениях — «серийная моногамия» (цепь постоянных, но коротких у связей, как альтернатива и устойчивому браку и «свободной любви»); в жизненных целях — сочетание иронии по отношению к обществу с беспомощностью перед ним, полное отсутствие протеста; сочетающееся с неприятием всяких ценностей. Все это звучит в песне уже ушедшего из жизни лидера «Нирваны» Курта Крбейна: «Я ненавижу себя и хочу умереть».

Иксеры во многом наследуют хиппи: вожидании скорого конца света,горделивом инфантилизме («детскости», поведения), в антикорпоративном духе. «Generation X» - вообще явление, существующее «после»: после хиппи, после яппи, после панков. Они не успели стать хиппи или панками, но наследовали им и сразу превратились в экс-хиппи., экс-панков, экс-яппи. Однако у них не было ни созидательной энергий хиппи (переустроить мир на новых началах), ни разрушительной энергии панков. Распространенные в молодехсной среде 60—70-Х гг. формы самовыражения – «Sex, drugs, rok-and-roll» у иксеров значитёльно изменились. Секс приобрел эпитет «безопасный», наркотики они употребляют мягкие, рок все более тяготеет к электронному варианту. Зато вновь вошли в моду поп-арт и телевидение с его рекламами и ток-шоу.

Сложнее дать объективную характеристику (если таковая воз­можна) отечественным аналогам западной молодежной субкуль­туры. Во-первых, пытаться охарактеризовать как единое целое ту или иную возрастную группу, наверное, вообще некорректно: в-одно поколение входят обычно люди самых разных ориентаций и ценностей. Во-вторых, совершенно разные условия жизни и соответственно заботы и проблемы не могли не наложить свой отпечаток на поведение, стиль жизни и стиль общения сверстников «там» и «здесь». Кроме того, у нас смены субкультур постоянно как бы «запаздывали», - повторяя и «калькируя» процес-

сы западной молодежной субкультуры; 'И все же попытаемся провести некоторые параллели.

В СССР ситуация похожая на европейские и американские 60-е гг., приходится на конец 70-х — начало 80-х гг. Специфически «молодежно­го» в нашей культурной оппозиции было немного. Репертуар российских рок — звезд был куда более «почвенным» и традиционным, чем у западного «хиппи-рока». Б. Гребенщиков пел русские-романсы и песни А. Вертинского, Ю. Шевчук и А. Башлачев не скрывали того, что их учитель — В. Высоцкий. Проблемы сексуальной свободы, наркотиков, внешнего вида (какие носить штаны и прически) занимают в русском роке ничтожно малое место рядом с тем, что действительно важно, но не для отдельного «поколения дворников и ночных сторожей» (термин Б. Г.), а для всего общества в целом. Питерские, московские, Свердловские художники, музыканты и просто тусовщики, работавшие лифтерами, кочегарами, сторожами, были начисто лишены каких-либо амбиций и надежд на переустройство мира. Они были готовы вечнооставаться андеграундом, считая, что простая жизнь дороже денег и карьеры. Так существовали «Аквариум», «ДЦТ»; «Митьки» и другие творческие группы. (Кстати, об их нравах и стиле их жизни в начале 90-х гг. на студии «Ленфильм» снят удивительный художественно-документальный фильм «Город»). Но мир все-таки переустроился; деньги появились, карьера стала делаться, и жизнь нашего андеграунда как иксеров завершилась.

Долгое время поколение X — и «у нас», и «у них» — как бы не замечалось: были другие проблемы. Когда же Д. Коупленд обо­значил это поколение - «двадцатилетних-с-хвостиком», оказалось, что эпоха уже переменилась, двадцатилетним стало за тридцать, а на смену иксерам пришли рейверы: Во многом эта перемена была аналогична смене хиппи на панков.

Рейв, как и панк, пришел из рабочих кварталов Англии. Только вместо «травки» в обиход вошли «экстази» и сильные наркотики. Стимуляторы и музыка «техно» привнесли в жизнь младших братьев иксеров острые ощущения, которых тем не хватало. У любимого, писателярейверов Ирвина Уэлша «все жахают по вене», гибнут под машинами, занимаются сексом с трупами и отрезают руки бензопилой. Рейверы, выработавшие особый код общения, закрытый для непосвященных, со своими моральными (а часто и аморальными) ценностями, «приколами», жаргоном, есть и у нас. Однако все это напоминает, скорее, детскую игру — с возрастом пройдет.

Конечно, все это только предположение и взгляд, так скаать, со стороны — со стороны другого, старшего поколения. В настоящее время существуют различные специфические тенденции изменения морального дознания современной молодежи. Одна из них — возникновение, развитие на фоне и в рамках уже рассмотренных движений направлений молодежной субкультуры, так называемой культуры хип-хоп. Причем отметим, что выявить какие-либо специфические моральные установки поведения и общения здесь очень сложно, ибо приверженцы хип-хопа не манифестируют своих этических воззрений, а их образ жизни демонстрирует подчеркнутое безразличие к проблемам морали. Однако это проявление и выражение тех нрав-

ственных ценностей и идиалов, которыми живет определенная часть современной молодежи.

Хип-хоп кик стиль музыки впервые зазвучал в середине 70-х' гг. на улицах Нью-Йорка. Однако, когда мы говорим о хип-хопе в начале его развития, то подразумевается – рэп — новая, абсолютно революционная музыка, которая и стала истоком новой культуры. Ее исполнители — люди; выросшие в городах и впитавшие всю противоречивую атмосферу урбанизации. Они ставили перед обществом вопрос, куда катится этот мир. Рэп был хорошо принят новым поколением молодых жителей сначала американских городов, затем и всего мира. Стало ясно, что хип-хоп; — это не просто очередное увлечение городской молодежи, но ерьезное музыкальное движение. Однако хип-хоп музыка оставалась андэграундной до середины 80-х гг., когда она начала постепенно подниматься на первые строчки хит-парадов. В начале 90-х гг. музыка рэп начинает коммерциализироваться;что приводит к ее разделению на два стиля: собственно рэп и хип-хоп — музыка с ломаными битами, но без вокала, с часто используемыми инструментальными наигрышами.

В нашей стране хип-хоп был, в основном недоступен и неизвестен рядовому слушателю, пока в 1998 г. в Москве не открылись школы для би-боев (брэйк-танцоров). После этого стали устраиваться хип-хоп фестивали и московская молодежь все больше и больше начала втягиватьсяв мир хип-хопа.

Хип-хоп родился как противовес насилию, наркотикам, вся­кой грязи. Хип-хоп изначально — это позитивная культура. Чело­век пытается уйти от обыденности жизни, которая подавляет в нем всякое желание развиваться. А хип-хоп даетему шанс выра­зить себя в творчестве. «Подросток ничего не умеет, но он жела­ет как-то выделиться из толпы. Пожалуйста, граффити - ты рисуешь, ты оставляешь свои месседжи. Брейкданс — ты танцуешь, ты самовыражаешься в танце», — говорят «отцы» хип-хопа.

Теперь уже нельзя говорить о хип-хопе только как о стиле музыки или о стиле одежды. Хип-хоп — это стиль жизни многих молодых людей нового поколения, людей, слушающих электро, рэп и другие музыльные направления, танцующих би-боинг на улице, рисующих граф­фити, тусующихся в ночных.клубах, катающихся на роликовых коньках и сноубордах.

Существуют и другие тенденции в молодежной субкультуре, особенно у более «продвинутой», взрослой молодежи. Это, как правило, энергичные, молодые, айбициозные, вполне свобод­ные люди, активно ищущие себя в новых общественных координатах. Их волнуют Интернет, дзен, наркотики, самоиндитификация. Это новое, «компьютерно-интернетное» поколение (польские социологи даже присвоили ему имя «Generacqa @») — современный молодежный авангард, моральные ценности и ориентиры которого, отношения с миром и другими людьми складываются непростросто. Жизнь воспринимается ими, как досад­ная обуза. Не страдание, а скука, пустота, стремление к смерти характеризуют их существование. Отсюда и неприязнь к своему времени. Им ничего не нравится: кажет-

ся, что всюду царят уродство и безобразие, что вообще не оста­лось интересных и хороших людей, а есть только ублюдки, шу­шера. Поэтому ненависть и презрение становятся лейтмотивом отношения ко всему и всем. Этот негативизм носит анархиче­ский характер. В нем — стремление к полной идеологической независимости, ибо идеи закрепощают, а держаться за них — значит попасть в рабство, взять на себя ненужные обязательства. Это инфантильное стремление к свободе «от».

Довольно точно поколенческое кредо этих людей выражает российский писатель Виктор Пелевин в романе «Generation П» (возможно по аналогии с коуплендовским «Поколением X»). Это «культовый» роман, отражающий миросозерцание этой части современных молодых людей, их моральный облик, их стиль, способ жизни и общения

К началу третьего тысячелетия в мире скопилось столько фикций и лжи, что молодым людям трудно найти что-либо под­линное в океане пустых банальностей и идеологем. Однако эти идеологемы могут быть весьма опасны, о чем свидетельствуют и другие тенденции проявления молодежного сознания и поисков некоторой частью молодых людей моральных ценностей и ори­ентиров, в частности, обращение к реакционным профашистским идеалам, о которых мы уже говорили.

«Россия — страна арийцев! Хватит, поиздевались над нами всякие жиды и большевики. Мы арийцы, здесь хозяева. И мы будем хозяевами. Когда мы придем к власти, мы всех выстроим вдоль стен и всем скажем «Жиды и комиссары - шаг вперед». И всех жидов и коммуняк — из пулемета. Потом скажем «Узкоглазые и чернож… — шаг вперед». И всех узкоглазых и чернож… — на рудники и на лесоповал. Пусть работа­ют. Да здравствует Тысячелетний Великий Рейх Арийской Нации!». Это фрагмент выступления одного из лидеров российского молодежного движения «скинхеды».

Скинхедов относят к новому асоциальному поколению, отри­цающему существование любых норм общественной морали. Для этих молодых людей характерен'полный разрыв с нравственными традициями, с моральными ценностями и установками. Они напоминают стадо биологических особей — аморальных, эгоцентричных, неспособных к коммуникации, примитивных в своих запросах, жадных, озлобленных, тупых и все более негра­мотных. Отсюда их агрессивный национализм, ибо давно доказа­но, что источником ненависти к иным народам является необ­разованность, невоспитанность и бескультурье.

И скинхеды, и «Generation П» принадлежат одному времени и пространству, они наши современники. Разница между ними не только в том, что одни идеологизированы до опасной черты, до уровня фанатизма, а другие отказываются от всякой идеоло­гии. Различны, прежде всего, их моральные ценности и ориен­тиры, «Интернет - компьютерные» мальчики и девочки строят свои отношения с миром на основе последовательного индивидуализ-

ма, доводящего до изоляционизма. Выстраивается система моральных отношени «Я - Они», в которой с любые агенты «Они» - иг­норируются; а иногда и попросту отторгаются.

У, бритоголовых явственно прослеживается иная тенденция: принцип стаи. Они изначально «кучковались» по территориаль­ному и. социально-имущественному признакам и были нацеле­ны на противостояние «чужим»: от жителей соседнего двора до «инородцев». Здесь другая система моральных отношений: «Мы - Они», противостояние более опасное, ибо общение идет по принципу «стенка-на стенку» и ориентированона массово отрицающее (а иногда и уничтожающее) взаимодействие.

К счастью, ни одна, ни другая тенденция не являются в со­временной молодежной среде тотальными, но чтобы они не превратились в доминирующие факторы, необходимо научиться распознавать их и вырабатывать к ним соответствующее отношение.