Любовь, секс, эротика: «открытые проблемы»

Современная сексология выделяет в эротической любви два главных аспекта. Первый — это эмоциональная любовь, основан-

ная на духовном стремлении к союзу с другим человеком. Вто­рой аспект – это биолргичёщое влечение, стремление к снятию сексуального напряжения. Обе нити сплетаются в единый проч­ный «жгут» на протяжении всей жизни человека.

Эмоциональное влечение проявляется в желании постоянно находитьяя в близком

контакте с любимым человеком. С этим, эмоционально-психологическим компонентом любви тесно связано сексуальное влечение (либидо), механизм действия которого зависит от многих условий.

Любовь, бъединяющая двух людей, не рождается «из ничего», а является результатом их прёдыдущей жизни. В основе возникающего у человека эмоционального чувства любви лежит весь его духовный опыт. Развитие же сексуальной чувствительности, позволяющей человеку в полную силу испытывать, физические ощущения, заключает в себе множество неоднозначных вопро­сов. Является ли сексуальное влечение врожденным или возни­кает в результате приобретенного опыта? В каждом ли человеке заложен половой-инстинкт, предсказывающий ему, как и что необходимо делать, или же его сексуальное поведение определяется его образованностью, воспитанием, средой в которой он вращается и завязывает знакомства? Какое влияние оказывают социальные, профессиональные и бытовые условия на сексуальную жизнь человека? Каким образом она связана с сознанием и психикой личности?

Рождение эротической любви - это всегда вереница незримых, перемен в человеке, постепенная перестройка всей внутренней жизни личности. Начинается любовь с эмоционального влечения, страсти. И только постепенно проходя через сознание, она превращается в чувство. Первые шаги влюбленности - это медлен­ные струйки ощущений, которые незаметно втекают в душу и тревожащат своей непонятностью. Начинается бунт подсознания (смутная тоска, необъяснимая тяжесть в сердце) - первый ответ души на вкрадывающуюся в нее любовь. Вселяя в душу непо­нятные метания чувств, подсознание как бы выходит из пови­новения, роль его во внутренней жизни человека скачкообразно возрастает. Спустя некоторое время возникают новые ощуще­ния, более явные. Это уже переход любви из подсознания в созна­ние, из недр души в доступную для понимания сферу.

Параллельно с осознанием любовного чувства нарастает и сек­суальное влечение. С точки зрения биологии главенствующая роль в сексуальной любви принадлежит органам чувств.

Органы зрения и слуха передают сигналы к центрам головного, моз­га, которые «ведают», сексуальными механизмами. Орган обоняния спо­собен пробуждать в сознании интимные ощущения, заставляя работать

воображение. Чувство вкуса и органы осязания, расположенные в тканяхвсего тела, обеспечивают при непосредственных контактах партнеров трансформацию внешних воздействий в нервные импульсы, поступающие в центр оргазма, находящийся в головном мозге.

Когда эти чувства приходят в действие, психика на время должна «отступить в тень». Контролирующее ее воздействие, активная мыслительная деятельность в моменты физических сек­суальных ощущений крайне нежелательны, так как могут при­вести к отклонениям в функционировании половых органов и даже быть источником неврозов.

Однако психические воздействия, независимо от чувственных рецепторовпродолжают участвовать в наших сексуальных пе­реживаниях. Так, возникающее в воображении ассоциативное видение определенных форм, цветов, восприятие звуков или запахов может непосредственно воздействовать на центр оргаз­ма. На этом, например, основано действие эротических меха­низмов в «виртуальной реальности». В лабиринте человеческой психики пути сексуального поведения весьма запутаны, и нуж­на постоянная работа сознания, чтобы они не завели в тупик жизненных катастроф и разочарований.

Сексуальные отношения — это проблема не только частная, но и фундаментальная, общезначимая; Человеческая сексуаль­ность — это феномен культуры, включенный в жизнь общества, и поэтому педагог должен иметь в виду, что многое здесь зависит от уровня социокультурных установок, просвещения и воспитания в этой сложной интимной сфере жизни.

Десятилетиями молодежи втолковывали, что секс - это нечто постыдное и недостойное, что это происки капитализма, ставящего целью растление прогрессивной советской молодежи. В СССР господствовало ханжеское представление о любви. «Бесполая любовь», пропагандируемая в советском обществе, являлась препятствием для нормального сексуального развития и общения новых поколений молодых людей. Строгие ограничения, замкнутость и непросвещенность приводилик возникновению сексуальных проблем в семьях, скандалам и непониманию между мужчиной и женщиной.

Но шло время, и общественное сознание все больше заявляло онеобходимости пересмотра запретов в вопросах секса и эротики. На Западе 60-е гг. ознаменовались «сексуальной революцией», и хотели этого советские лидеры или нет, но «тлетворное влияние Запада» все же прорвалось через «железный занавес». Однако идеологизированное сознание, подпитываемое ханжеством, стало на пути тех, кто пытался всерьез изучать сексуальную сторону жизни человека и взаимодействие полов, развивать сексуальную культуру в обществе. С другой стороны; слишком долгая изоляция привела к «сексуальному буму», который проявился весьма бурно и неоднозначно, в том числе и в виде пришедшей на смену ханжеству половой распущенности и вседозволенности. Скорее всего, это результат того, что человек; который всегда стремит­ся к тому, что запрещено, теперь удовлетворяет эту свою потребность, но делает это на основе низкой сексуальной культуры.

Низкая сексуальная культура общества проявляется, в част­ности, и в том, что до сегодняшнего дня в нашем сознании нет четкой границы между сексом, эротикой и порнографией. Тер­мины эти действительно неоднозначны — они довольно близки и взаимосвязаны, но подменять их друг другом не следует. Секс — все, что относится к половой жизни человека, его сексуаль­ность (от лат. secus— пол). Эротика — все, связанное с чувствен­ным, сексуальным влечением человека. Порнография - непристойность, крайняя циничность в изображении того, что связа­но с сексуальными отношениями (правда, возникает вопрос субъективности в разграничении пристрйного и непристойно­го). Как видим, далеко не все, что относится к сексу и эротике, следует, обвинять в порнографии.

Сексуальные преобразования в обществе — процесс проти­воречивый. С одной стороны, устанавливается более терпимое отношение к сексуальности, понимание того, что это нербходимый аспект общественной и личной жизни, одно из проявле­ний свободы личности. С другой стрроны, этот процесс несет в себе и негативные явления, связанные с тем, что запретитель­ные нормы потеряли свое значение, а другие моральные нормы внутреннего регулирования еще не сложились.

Понимание и терпимость применительно к сексу нередко называют вседозволенностью. Но что можно считать дозволенным, а что иедозволенным? «Разрешено все, что не запрещено законом», - фундаментальный принцип правового государства, Другое дело, что не все разрешенное и не запрещенное хорошо и необходимо, потому, что кроме норм права существуют нормы морали и эстетические нормы: люди всегда старались строить свою жизнь, в том числе и сексуальную, по законам красоты. Кроме того, есть индивидуальные предрасположений; склонности - то, что хорошо для одного человека, может быть абсолютно неприемлемо для другого, и это накладывает определенные ограиичения. Люди сами, с учетом норм морали своего понимания красоты и своих идивидуальных пристрастий, должны решать, что из сферы дозволенного они будут себе позволять в своей сексуальной жизни, а чго не будут.

Еще одна особенность сексуальных преобразований — суще­ственно поменялись наши оценки. Сексуальность, которая раньше была в подполье, хотя положительно воспринималась в личной жизни, стала нормой официальной, культуры. Одно из главных завоеваний сексуальной революции – либерализация морали - утверждение принципа свободы, индивидуализации многообразия форм сексуальности

У свободы всегда есть два измерения: то, от чего человек хочет освободиться и то, для чёго он хочет освободиться (свобода негативная и позитивная). Начинается с отрицания - снимаются всевозможные ограничения, запреты. Но в следующий момент неизбежно возникает вопрос: для чего это нужно, что я хочу, что я теперь могу? Естественно, чем сильнее давление, тем активнее, энергичнее стремление изба-

виться от моральных оков, откровенно демонстрируя, например, свою нетрадиционную сексуальную ориентацию и шокируя публику. Но поселе того как упоение свободой проходит, это перестает быть интересным. И это понятно: люди, которым запрещается меньше, уже не име­ют необходимости что-то демонстрировать своим сексуальным поведе­нием, как подростки, вырвавшиеся из-под контроля.

Либерализация сексуальной морали приводит одновременно и к очень неприятным последствиям. Расширение половых связей вызвало волну венерических заболеваний и распространение СПИДа. Это, с одной стороны, стало мощным стимулом для того, чтобы начать, наконец, надлежащее сексуальное воспитание молодежи, включающее развитие элементарной гигиенической и контрацептивной культуры. А посколь­ку для профилактики СПИДа недостаточно только школьного воспи­тания, потребовался прямой, открытый разговор о сексе в средствах массовой информации, прежде всего на телевидении. С другой сторо­ны, ожили традиционно-консервативные взгляды на секс. Некоторые люди увидели в СПИДе чуть ли не Божью кару за грехи, другие были не столь прямолинейны, но к сексу опять стали относиться с подозре­нием, как к чему-то грязному. Бытового поведения это не изменило, люди по-прежнему, стремятся к сексу, как к источнику наслаждения, радости, но создается двойственная ориентация, затрудняется возмож­ность серьезного обсуждения проблемы. Консервативно настроенные слои во всех злоключениях общества винят либерализацию половой морали, появление обнаженного тела на экранах телевизоров, эротические фильмы и т д., требуя запретить их.

Неверно говорить и о сексуальном насилии как о следствии либера­лизации сексуальной морали. В специальной профессиональной литературе отмечается, что сексуальное насилие никогда не мотивируется сексуально, его главная мотивация та же, что и насилия вообще — это проявление ярости, гнева, злобы.

В вопросах половой морали, как и в других нравственных про­блемах, необходим определенный плюрализм. Телевизионные программы рассчитаны на разные категории людей. Вам предлагают их смотреть, но не обязывают. Вы выбираете их в соответствии с вашими вкусами, интересами, уровнем культуры. Эротика — дело интимное. Образы, соответствующие индивидуалным запросам человека, одним кажутся красивыми, приемле­мыми, но у других могут вызвать неприятие и даже отвращение. Поэтому знакомство с эротической продукцией лучше осуще­ствлять наедине или вдвоем. При этом вы не лишаетесь свободы выбора, но и не навязываете его тому, кому это было бы непри­ятно. Что касается законодательных ограничений на эротиче­скую продукцию, то они в современных условиях неприемле­мы, ибо порождают синдром «запретного плода». Они могут распространяться только на несовершеннолетних, да и то основной упор должен делаться здесь не на запреты, а на формирование у молодежи морального иммунитета к порнографии и разврату, обеспечивающего разумность и моральность свободы выбора.

Сегодня пересмотрена — и практически, и теоретически — идея противоположности телесного и духовного как низменно-

го и возвышенного, где возвышенное должно подавлять низ­менное. Обнаружилось большое разнообразие форм сексуальной жизни и эротики, и к ним стали относиться более терпимо. Такое понимание связано с общей переориентацией современной культуры, в которой на первое место выходит индивид и в которой «реабилитированы» его тело ичувственность.

Главное завоевание сексуальной революции — это растущее понимание в обществе того, что нормальная, здоровая сексуаль­ность — явление не отрицательное, а положительное, источник удовольствия, радости, и поэтому ни стыдиться, ни бояться ее не надо. Необходимо рсвобождаться от живущих в нас стереоти­пов и воспитывать в обществе, особенно в подрастающем поколении, здоровую сексуальность, свободу сексуальных отношений, высокую эротическую культуру.

8.4. ЭТИКА ОБЩЕНИЯ В ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

К новым моральным ситуациям которые породило XX столетие, относятся усложнение и осложнение человеческих отношений», связанные с научно-техническим прогрессом, в частности, превращение межличностного общения в некое механичесое взаимодействие, опосредованноетехническими средствами. Особенно актуальным такое общение стало для молодежи, с готовностью отзывающейся на все новое и необычное. Почему же это «новое» и «необычное» порождает проблемы, какого рода эти проблемы и какое отношение они имеют к профессиональной культуре педагога?

Дело в том, что современные редства общения, как правило, создают иллюзию общения врезультате чего происходит разрушение феномена реального соседства», т.е. непосредственного общения людей в определенном времени и пространст­ве. А ведь только в непосредственном живом контакте человек может использовать все органы чувств, мысленно воспроизво­дить образ происходящего и адекватно откликаться на него.

До появления электронных, средств связи суждения о людях делались людьми, т.е. друзья, коллеги, соседи формировали мнение друг о друге в результате собственного (человеческого!) мыслительного про­цесса. При этом люди не могли не учитывать эмоциональные, интуи­тивные, нравственные и прочие критерии, которые создают атмосферу понимания, столь ценную, в цивилизованном общении. На данном же этапе компьютер становится посредником во взаимоотношениях людей и их арбитром, поскольку он хранит в своей памяти рационально-объ­ективную информацию. Но при этом индивидуальность со всеми ее ори­гинальными и непредсказуемыми характеристиками усредняется и становится просто информационным сырьем.

Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов положительные, в частно­сти, компенсаторные функции того же TV, особенно для людей одино­ких. В условиях дефицита общения, бездушия окружающих возможность иметь рядом с собой собеседника, пусть и виртуального, переживать перипетии чужой жизни в бесконечных сериалах, сочувствуя и радуясь им — это, по сути; расширение рамок собственной жизни, не всегда счастливой и наполненной. Кроме того, сегодня TV - основной источник оперативной информации, расширяющий горизонты нашего видения мира. Вместе с тем телевидение, как бы удваивая мир, смешива­ет иллюзию и реальность. Увлечение технологической иллюзией порой бывает настолько велико, что дети и старики часто воспринимают те­леперсонажей как реальных людей, делятся с ними своими мыслями. В результате у людей, подолгу просиживающих перед телевизором, сни­жаются коммуникативные и языковые навыки, происходят изменения в психике, повышается агрессивность в поведении.

Особенно большие проблемы в сфере общения возникают в связи со «всеобщей компьютеризацией», открывшей человеку окно в новую виртуальную реальность, которую сегодня обви­няют в том, что, она ведет к социальной изоляций людей, к семейным конфликтам, сокращению продолжительности сна, «интеллектуальной наркомании».

Виртуальная реальность в образе персонального компьютера вошла в жизнь западных стран в 70 - 80-е гг., у нас - в течение последнего десятилетия. Было бы нелепо отрицать или ставить под сомнение все достоинства и возможности компьютериза­ции. Домашние компьютеры обеспечивают:

• диалог человека с машиной (игры в шахматы и электрон­ные игры, обучение языкам и наукам);

• избирательное получение информации (из неограниченногб спектра информации человек выбирает ту, в которой нуждается);

• асинхронный обмен информацией (с помощью электрон­ной почты можно осуществить информационный диалог с лю­быми временными интервалами и в удобное вам время).

Тем самым компьютер, безусловно, меняет стиль и образ жизни людей и может привести к принципиально новым схе­мам моральных отношений в межличностном общении. Так, ряд ученых считают, что компьютер «съедает» непосредственные человеческие контакты: люди начинают дружить, писать лю­бовные письма, заводить «романы» с помощью компьютера. А если смотреть на человеческое общение лишь как на простую коммуникацию, как на обмен информацией, то непосредственный физический контакт оказывается и вовсе излишним.

Американский ученьй П. Левинсон предсказывает, что в «электронный век» большую часть развлечений будет обеспечивать телематиче­ская связь, и в результате люди вообще могут утратить необходимость выходить из своих «электронных коттеджей». Почти единственной службой сервиса большого города останутся рестораны; еда - это та форма энергий, которую нельзя передать по кабелю.

Общение как процесс взаимодействия требует, прежде все­го, взаимопонимания, «взаимочувствования». Компьютеры и информационные, сети меняют процесс взаимопонимания и трансформируют накопленный опыт общения: из человеческих отношений постепенно исчезают гуманизм и теплота. Компью­тер обобщает и формализует рациональное знание, но ведь по­мимо рационального существует еще и сложный комплекс эмо­ций, а кроме сознания — еще и подсознание. Невозможно компьютеризировать любовь, интуицию и пр. А потому эти стороны человека в рациональном мире компьютерного общения просто отсутствуют. Душа, настроение, вдохновение, таинство позна­ния Бога не представляют информационной ценности и отбра­сываются как нечто практически бесполезное. Таким образом, при двуединстве в человеке рационального и эмоционально-ценностного начал наблюдается явный перевес первого. Принцип прикладной пользы выходит на передний план, что, к сожале­нию, не благоприятствует, моральной ценности суждений. На Западе сейчас много пишут о том, что намечается культурный разрыв (cultural lag) между технической развитостью современ­ного общества и его мировоззренческой елаборазвитостью, духовно-нравственным невежеством

Невооружённым глазом видна разница между понятиями «нтеллигентный человек» (т.е. человек, обладающий высокой духовностью, культурой, определенным уровнем нравственности) и «человек с высшим образованием» (что подразумевает прежде всего обладание специальными знаниями). В условиях, когда образование ориентировано на точные науки и. технические дисциплины (поскольку они являются базовыми для работы с компьютером), на первый план выступает раз­витие формально-логического мышления, упускается такое важное свойство ума, как таинство рождения мыслей, идей, т.е. источник творчества, который во многом формируется благодаря общекультурному опы­ту человечества, его гуманитарному содержанию.

Компьютеры, олицетворяющие рациональное, чисто логическое мышление, могут привести к тому, что человек утратит возможность решать сложные задачи, для которых необходимы методы, основанные на глубинной интуиции и тех способностях, которые не поддаются (или пока не поддаются) формализации и которые в процессе творчества приходят в движение и столкновение; что и высекает искры вдохнове­ния и гениально-парадоксальные идеи. Компьютерная культура при абсолютизации ее роли и места, в жизни современного человека может лишить наше сознание, способности делать открытия и находить альтернативные решения, которые лежат в основе творческой деятельности человека, его способнбсти критического мышления; Кстати, некоторые ис­следования в области психологии уже подтверждают эти опасения.

В компьютеризированном мире новые электронные техноло­гии начинают не только радикально воздействовать^на.жизнь человека, но и меняют образ его мыслей. В сознании людей скла­дывается представление об обществе как о некоей «мегамашине», в которой человек воспринимает себя только кай одну из

ее деталей — наряду с машинами (компьютерами). Поэтому ре­акция работника, спортсмена или даже интеллектуала-электрон­щика на компьютер — это отношение равного к равному. Это ведет к забвению таких общечеловеческих ценностей, как поиск смысла бытия, размышления о человеке и его месте в мирозда иии, которые отвергаются как несуществующие и несуществен­ные в запропэаммированном мире машинной рациональности.

По мнению Э. фромма_; современное общество породило отчуж­денного человека, который функционирует как автомат. Он опустошен, лишен высоких человеческих чувств, не спосрбен свободно и всесторонне развиваться. А коль скоро отчуждение — характерное мироощу­щение человека в современном обществе, значит, это — преобладаю­щий тип личности в настоящее время. Напомним, что Фромм выделяет две разновидности людей — биофилов и некрофилов. Первые любят жизнь во всех ее проявлениях, предпочитая динамичный образ жизни разме­ренному существованию. Некрофилов же всегда влекут мрак и тьма, им неприятны непредсказуемые и неконтролируемые проявления живой стихии бытия, поэтому они невольно стремятся окружить себя неживым искусственным миром, программируемым и подвластным. Как замечает Фромм, приверженность современного человека к вещам, в том числе и к компьютерам, в ущерб привязанности к людям — это явное свидетельство некрофилической патологии.

В 1998 г, Американская абсоциация психиатров поставила во­прос о еще более серьезной угрозе человечеству - «интернетомании» или — короче и выразительнее — «нетомании» (от англ. net — сеть). Вывод, к которому пришли американские ученые в результате длительных наблюдений за людьми, имевшими при­страстие к Интернету, звучит убийственно: Интернет — разновидность сильнейшего наркотика. С компьютероманией, т.е. зависимостью от компьютера, и, в частности, с игроманией — одной из ее разновидностей, психиатры и психологи знакомы давно. Однако, нетомания — гораздо более сложное и опасное явление.

Параллель между этой зависимостью и наркотиками действительно справедлива. Наркотическая зависимость возникает в результате захваченности человека новым переживанием, когда, попробовав наркотик, он попадает, как говорят наркоманы, «в рай». Наркоману не хвг тает стабильно выделяемых мозгом эндорфинов — гормонов настроения, которые обеспечивают обычному человеку нормальный уровень психологического комфорта. Наркоману их отсутствие компенсирует наркотик. Подобное наблюдается и у нетомана. В Интернете он ошущает себя всесильным, он может выбрать именно то, что ему нужно, может уйти от всего неприятного, раздражающего и получить подпитку положительными эмоциями.

Сегодня интернет-зависимость (Internet addaction disored - IAD) — реально существующий феномен психической зависимости от Интернета. Различают два подхода к интерпретации сетевой зависимости. В рамках первого подхода пристрастие к Сети рассматривается как социальное явление, как феномен массовой культуры, когда человек, работающий в Сети, полу-

чает «удовольствие от общения» (communication pleasure). С точки зрения второго альтернативного подхода интернет-зависимость трактуется как болезнь, как результат такого влияния информа­ционных технологий на человеческое сознание, которое прояв­ляется в особой страсти к Сети: человек страдает от такрй зави­симости, но не может без посторонней помощи прекратить это общение или адекватно отрегулировать его.

Специалисты считают, что сетевая зависимость вырабатывается сравнительно быстро (у 25 % ее пациентов IAD возникла за полгода активной жизни в Сети, у 58% в течение второго полугодия, лишь 17/% попали в зависимость спустя год и более). Как правило, эти люди обладают высоким уровнем, абстрактного мышления, они явные индивидуалисты, упрямы, имеют тенденцию к конформизму и склонность к депрессии. Средний возраст пациентов 33 года. Среди них около 70 % мужчин. Различаются такие разновидности IAD: зависимость от Сексуальных применений Интернета; от социальных контактов в чатах и по e-mail,от возможности игратьна бирже, участвовать в аукционах, делать покупки в Электронных магазинах и т. д.

Существуют и другие обстоятельства, которые заставляют нас всерьез говорить о ситуациях, связанных с опасностями нетомании, причем, весьма существенными. Дело в том, что сила внушения человека, оперирующего в Интернете, устанавливающем прямую непрсредственную связь с другой личностью, во много раз выше, чем это имеет место в случаях с помощью газеты, радио, даже телевизионногообраза. Поэтому многое зависит от того какую «интернетовскую компанию» попадет человек и насколько он подвержен воздействию.

Так называемую «группу риска» - потенциальных кандидатов в нетоманьгсоставляют, прежде всего, люди, которые не находят себя в тех жизненных условиях и занятиях, которые они выбрали, или на которые их обрекла судьба. Обычно это тип человека, который не имеет, как говорят психологи, устойчивого чувства эмпатии, т. е. понимания другого человека, взаимодей­ствия с другой личностью. В результате его мозг недополучает те необходимые организму вещества, которые выделяются при межличностный контактах. Любое непосредственное общение для них достаточно сложно. Замкнутость, внутренняя холодность нередко делают их чужими даже в собственной семье, или они сами ощущают свою семью как некое чуждое образование.

У некоторых людей это приводит даже к нарушению половых кон­тактов. Вполне дееспособный молодой мужчина без всякой видимой причины полностью отказывается от сексуального общения. Он цели­ком уходит, например, в коллекционирование монет, в азартные или компьютерные игры. С недавних пор в этом списке стал фигурировать и Интернет, который способен сейчас дать и сексуальную стимуляцию, причем без какого-либо вступления в межличностные контакты (для этого разработаны специальные виртуальные комплексы, снабженные соответствующими датчиками). У молодого мужчины или юноши, ухо-

дящего в сексуально-виртуальную реальность, происходит спад выработки соответствующих гормонов влечения к женщине, а затем и перенастройка самого влечения. От женщины остается некий символ, а человек становится сексуальным рабом Интернета.

Опасности нетомании, подвержены также люди с осложнен­ными психическими реакциями, с подавленным настроением. Речь идет не о депрессии (ее на момент ухода в Интернет может и не быть), но непременно имеется какой-то психической или биохимической изъян функционирования душевных и эмоцио­нальных механизмов. И когда возникают тяжелые жизненные ситуации, подавляющие и без того низкий интерес к повсе­дневной деятельности и общению, человек уходит в Интернет. Здесь искусственные условия, свои, ирреальные правила игры, своя, игровая стимуляция уводят его от реального мира, ком­пенсируют дефицит в эмоциональной сфере, дают облегчение. Но чем больше отрыв от реальности, тем больше усугубляется эмоциональная подавленность в процессе «лечения» Интерне­том, что неизбежно ведет к депрессивным последствиям. И как в процессе лечения наркомании, дабы избавиться от пристрастия к наркотику, нужно, прежде всего, перестать его употреб­лять, так и тут, чтобы преодолеть депрессию, необходимо сна­чала «разнести» человека и компьютер. Но сделать это сегодня, во-первых, трудновыполнимая задача, особенно если говорить не о конкретной ситуации, а о человечестве в целом, а, во-вторых, это означало бы встать на пути цивилизацирнного про­гресса. Поэтому призывать «бороться» с компьютеризацией было бы нёлепо, бессмысленно и вредно. Увлеченность человечества Интернетом столь велика, что можно утверждать: происходит процесс сращивания реального и виртуального миров в некий единый мир.

Как же следует относиться к этой проблеме педагогу, посто­янно сталкивающемуся с «уходом» своих питомцев в этот мир? Наблюдая и анализируя этот процесс, психологи считают, что необходимо, прежде всего, помочь постоянным пользователям Сети осознать опасности, подстерегающие их. Надо напоминать им, что Интернет, при всех его возможностях, в принципе - лишь огромное информационное поле, приложение к реальному миру, но, не он сам. Смещение представлений об этом постулате грозит человеку бедой (напомним в связи с этим фильм «Мат­рица»). Сегодня мы имеем дело с глобальной тенденцией — со­временное информационное общество существует не в «реальной реальности», а в пространствах средств массовой, коммуникадии. Паутина Интернета стала средством изменения состояния сознания. Поэтому компьютеры, как и наркотики нельзя заклеймить как «иллюзию выхода» или «обманный выход» (тем более, что они и не претендуют на Необманность и неиллюзор-

ность. Виртуальность — это не искусственная реальность, а от­сутствие деления реальностей на истинные и иллюзорные. Сло­жился миф об особой постоянно длящейся кибернетической галлюцинации, в которую попадает человек, сосредоточенный на общении с компьютерам. Это иная, виртуальная реальность - альтернативная по отношению к наличной и традиционной. Чело­век уходит туда и уже не хочет возвращаться к сомнительному удовольствию общения с реальным миром и людьми. Психологи выработали специальный термин для обозначения этого феномена: они предлагают назвать подобного человека, который, по сути, является иллюзорным монологистом — Homo interneticus.

Ниже мы приводим своеобразную исповедь такого «монологиста»: «В сетке человек свободен. В первую очередь - от себя. Он не имеет внещнего вида, не имеет личности. Он может нарисовать себя на белом листе — нарисовать себе пол, возраст, карьеру, прошлое, лицо, тело, характер... Он может примерить к себе любую роль... И сбросить ее, если ему не понравится. В любую секунду человек может перечеркнуть все и начать сначала. Жизнь, злая и суровая жизнь, которая не знает пощадить — вдруг дает человеку в сетке неограниченное количество шансов исправить свои ошибки, вернуться в этот мир в другом облике, про­жить все сначала... В Интернете вы можете повернуть время назад. Вы можете родиться снова, не забывая ошибок из прошлой жизни! Вы можете войти в жизнь этого человека еще раз, в новом облике, новой личностью, и все будет еще во сто раз лучше, чем в первый раз... Вы спросите, а как же мораль? Но у вас всегда, есть оправдание. Мы же знаем, что на самом деле этого всего нет! Кто заставляет взрослого человека верить в виртуальные образы? Моральная безнаказанность пре­красна. Врать, строить из себя не то, чем ты являешься на самом деле, описывать себя как хочешь, говорить не то, что думаешь, — все это в реальной жизни осуждается... А в виртуальной жизни это даже не обсу­ждается! Каждый может врать, сколько хочет, оставляя за собой право так же верить или не верить другим.

Еще одна интересная деталь - контроль над ситуацией. Если она становится невыносимой, Интернет всегда предоставляет человеку воз­можность элегантно уйти от разговора. Он может демонстративно «обор­вать связь» или изобразить яростное желание продолжать беседу, но при этом устроить свое «выпадение» из сетки и отложить разговор до назначенного им момента.

Постепенно человек, который в Интернете проводит больше вре­мени, чем в реальной жизни, начинает свои интернетные модели по­ведения переносить на реальную жизнь. Люди, играющие одну или даже несколько ролей, начинают делать это профессионально. У них хоро­шо получается убеждать людей в чем-то, чего нет на самом деле (рань­ше эти люди не могли убедить кого-то, что с ними стоит поговорить хоть раз). Со временем Интернет приучает не стесняться вранья. И эту модель можно перенести на жизнь: «Никто тебя не заставлял верить».

Интернет — это мир, который мы сами, себе придумали. Его на самом деле нет — каждый живет тем, что он сам в этом мире видит. Прой­дет совсем немного времени, и вы начнете примерять к реальной жиз­ни и эту теорию... Ведь мы и свой мир, и правила приличия, и правила "морали придумалй. Кто как хочет, так и живет; Один верит в Бога,

другой в лотерею... Один считает, что воровать — это плохо. Другой этим живет и плевал на нашу мораль.

Изменилось и наше отношение к реальности. Реальность виртуаль­ная стала для нас настолько реальной, что мы начали в ней жить. Нам там было хорошо, и мы начали проводить там больше времени, чем в обычной жизни. Мы там сформировались заново. Там сформировались другие люди, с другими моделями поведения и с другим устройством. А потом мы, начали перетаскивать эту свою новую, модель поведения и отношения к миру в реальную жизнь.

А вы для нас просто сумасшедшие. Мы думаем по-другому. Мы жи­вем не так. Мы смотрим на вещи не так. Может быть, просто немного более, честно? Может быть, мы просто встретили слишком много лю­дей, которые ощутили свою свободу и сказали открыто, что они дума­ют? Может, мы в результате признались себе в том, что мы и думаем не так, как нам велели. Постоянное проживание в Интернете изменяет личность Человека.

А еще я хочу сказать, что мне все равно, иногда становится страшно. Страшно, что я вынужден жить в мире, в который я на самом деле уже не вписываюсь. Страшно оттого, что я больше люблю мир, которого вообще нет. Страшно оттого, что я уже и не отличаю, кто врет, а кто говорит правду. Иногда мне кажется, что все врут, А иногда не хочется - общаться с реальными людьми вообще. Это, кажется, называется пара­нойя. Когда мне становится совсем худо, я ухожу в свой дурацкий вир­туальный мир и закрываю за собой оконце».

Это исповедь нетомана на уровне эмоционально всплеска собственного мироощущения, исповедь с помощью, которой мы можем попытаться предостеречь молодых людей от негатив­ных последствий нетомании. Но возможен и другой взгляд - взгляд человека, для которого общение в виртуальной реально­сти — не наркотик, а широко распахнутое окно в мир, которым можно пользоваться разумно, с удовольствием, на пользу себе и другим. Поэтому было бы абсолютно неверно говорить только об отрицательных сторонах виртуального мира, ничего не ска­зав

о положительных.

Основное достоинство Интернета — его способность связы­вать людей, устанавливать между ними необходимые контакты, как деловые, так и личностные (иногда Интернет играет даже роль брачного агентства, известны случаи счастливых браков, заключенных благодаря Интернету)! Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что компьютер вообще может способствовать^: гуманизации общества.

Высшее проявление реального гуманизма с помощью Интернета —это забота о лицах, страдающих физическими или психическими не­достатками. В последние годы была проделана огромная работа по соз­данию специализированных видов информационной технологии, по­зволяющих в значительной степени компенсировать недостатки людям, страдающим потерей зрения, слуха, заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Они впервые получили возможность работать и реализовывать себя; будучи привязанными к дому. Новые технологии предоставляют всем людям равные возможности в обретении полноценной среды обитания, деятельности и общения.

Наконец, следует иметь в виду, что негативным явлениям, связанным с пользованием Интернетом можно успешно противостоять с помощью сетевого этикета (Нэтикета). Это новая «отрасль» этикета, связанная с необходимостью и потребностью в нравственной оценке бурно развивающихся интернет технологий и разработке рекомендаций по их использованию. Появ­ляется нэтикет на основе классического этикета, принадлежит к разделу прикладной этики и выступает как способ нормативной регуляции поведения и общения в Интернете. Он включает в себя запрет на грубость, пропаганду наркотиков и насилия, размещение материалов порнографической и нацистской направ­лености. Правила нэтикета носят рекомендательный характер и не регламентируют конкретные меры наказания за тот или иной нравственный проступок. Внутренним гарантом пользова­теля Интернета, как и в этике вообще, выступает совесть, внешним — общественное мнение. Все другие категории класси­ческой этики (добро и зло, долг и совесть, честь и достоинство, благородство и справедливость) сохраняют свою общечеловеческую значимость в Интернете, ориентируя пользователей на открытый диалог, толерантность и взаимоуважение.

Вместе с тем информационное сообщество, учитывая специ­фику совершенно новой сферы — Сети, обеспечивающей вне­дрение новых информационных и коммуникационных техноло­гий, формирует и собственные — специальные принципы сете­вой этики, К ним относится, в частности, принцип личной свобо­ды (иногда его;называют принципом анархии), согласно которому каждый пользователь Интернета волен делать все, что ему угодно, если это не вредит другим членам общества и не ущем­ляет их интересов. В качестве принципа сетевого этикета называ­ют также принцип здорового Консерватизма, предусматривающий бережное отношение сетевого сообщества к уже достигнутым знаниям, соблюдение требования преемственности. Указывает­ся, и на принцип самосохранения сетевого сообщества, требую­щий беречь и защищать свою среду обитания - Сеть, обеспечи­вая её устойчивость, адекватно используя механизмы обратной связи. Сетевой этикет налагает определенную ответственность на каждого члена сообщества, получающего и представляющего свою собственную информацию в Интернете.

Сегодня необходимо своеобразное Возрождение гуманисти­ческих идеалов, неЬбходимо найти разумный баланс между ин­формационными технологиями и ценностями гуманизма, по­скольку в обществе все явственнее ощущается потребность пе­рехода от «количественного идеала» эпохи массового потребле­ния к пониманию «качества жизни» как главной общечеловече-

кой ценности. Поэтому и встает вопрос о формировании новых подходов к понятию, компьютерной цивилизации, ее целей и нравственно-ценностного содержания^.