Опыт «Ты» через обмен ролями

Самым удивительным опытом, которым наделяет нас дополнительная реальность психодрамы, является непос­редственный, основанный на переживании опыт «Ты». Он становится возможным благодаря обмену ролями. При обмене ролями человек переживает своего визави: ближнего, мир и бога. На то время, в течение которого он, как актер, выступает в роли своего визави, он в той или иной степени отказывается от идентификации с са­мим собой. Протагонист становится антагонистом и как таковой способен проследить чувства и реакции послед­него и, кроме того, чувства и реакции, относящиеся к по­ведению протагониста (то есть к своему собственному). В существующем в каждом случае специфическом меж­человеческом силовом поле, которое воспроизводится в психодраме, вследствие констелляционного гнета по­ступки следуют как бы сами собой. Конкретное примене­ние обмена ролями к межчеловеческим ситуациям явля­ется, пожалуй, самым оригинальным, а с точки зрения терапии и диагностики и самым важным изобретением Морено. Уже в начале первой мировой войны он сфор­мулировал значение обмена ролями в своем произведе­нии «Приглашение к встрече» следующим образом:

«…если ты рядом, хочется мне вырвать глаза твои из впадин и вставить их вместо моих, а ты вырвешь мои и вставишь их вместо своих, тогда буду я глядеть на тебя твоими, а ты взглянешь на меня моими глаза­ми» (18).

Обмен ролями, в том виде, как он применяется в пси­ходраме, удается тем лучше, чем полнее актеры, то есть протагонист и антагонист, способны, поменявшись роля­ми в соответствии с психодраматическими правилами иг­ры, отказаться от фиксации на своем «Я» (но отнюдь не от силы «Я»!) и просто довериться межчеловеческой констелляции, даже если роль антагониста не соответст­вует ценностным представлениям протагониста. Протаго­нист переживает извне свое собственное поведение в дан­ной ситуации, изображенное теперь реальным визави или исполнителем его роли; более того, в качестве лич­ной реакции на свое изображенное в игре поведение он, как уже говорилось, развивает и даже испытывает чувст­ва другого. Обмен ролями означает собой опыт «Я» осо­бого рода. Но он означает также и опыт «Ты», доходя­щий порой до переживания телесных реакций визави, когда, например, переживается его возрастающая ярость, сопровождающаяся сердцебиениями в собствен­ном теле. Бывает и так, что в процессе подобного рода драматического действия собственное поведение крити­куется, подобно поведению другого человека, и в роли визави отстаивается противоположная точка зрения, а не собственная. Тем самым повышается ролевая гибкость, значение которой мы оценим верно только тогда, когда учтем тот факт, что деструктивный потенциал в отноше­ниях напрямую зависит от степени фиксации контраген­тов на прежней своей точке зрения. Но, поменявшись ролями, они воспринимают ту же самую ситуацию с по­зиции другого. Благодаря этому сознание обоих расши­ряется. В постпсиходраматическом отношении каждому из актеров знакома уже не только половина реальности своей ситуации, то есть «реальность со своей точки зре­ния»; оба теперь осознают реальность в полном объеме. Это всеобъемлющее сознание складывается из пережива­ния в собственной роли и из переживания в роли визави. Такой целостный опыт обеспечивает более объективную оценку ситуации «по ту сторону добра и зла». На пер­вый взгляд кажется, что вроде бы ничего не изменилось, и тем не менее приобретенный исполнителями психодра­мы опыт освобождения от себя и, возможно, от своей ра­нее непоколебимой точки зрения будет продолжать дей­ствовать в направлении самоосвобождения, которое по­зволит им с легкостью властвовать над собой.

Обмен ролями в эмоционально насыщенной психодра­матической игре приносит следующие результаты: 1) диф­ференциацию способности к вчувствованию; 2) улучше­ние понимания существующей межчеловеческой ситуации; 3) понимание изображенного в качестве антагониста виза­ви; 4) расширение эмоционального горизонта; 5) размяг­чение аспектов взаимоотношений, затвердевших из-за межчеловеческого констелляционного гнета и окостене­ния «Я»; 6) готовность к примирению.