double arrow

Самосознание, ego

есть бесконечное стремление. Таково философское открытие Платона; его Эрос дает первую и глубочайшую диалектику стремления как потенциальной бесконечности. Эта мысль живет во всей платонической традиции христианской философии, реципировавшей Эрос Платона: у Дионисия Ареопагита, у Максима Исповедника, у Августина, у Скота Эриугены, у Бонавентуры, у Николая Кузанского. Ее отчетливо формулирует Декарт; ее критически обосновывает Кант (и за ним неокантианцы) в своем учении о бесконечном долженствовании и об идее как бесконечной задаче: познание есть бесконечная задача; творчество как осуществление идеально-должного есть бесконечная задача. То и другое открывает «прогресс» в бесконечность.

Фихте утверждает, что

сущность Я есть бесконечное стремление ( Unendliches Streben),

и развертывает диалектику стремления: в своем действии и хотении Я всегда встречает границу, препятствие (Anstoss4); без такого ограничения, такого чувства конечности не было бы стремления. Но вместе с тем

стремление есть отрицание конечности, отрицание ограничения, выход за пределы каждой вновь полагаемой границы; и без такого транса, без такого чувства свободы от всякой данной конечности тоже не было бы стремления.

Эта мысль фундаментальна для немецкого идеализма, но она живет и в позитивизме 19-го века (конечно, в недодуманной и недиалектической форме) как идея бесконечного прогресса, бесконечной эволюции человечества, обладающего бесконечными потенциями.

В основе всей этой грандиозной концепции, идущей через всю историю философии, лежит математическая категория потенциально-бесконечного, та самая категория, которой высшая математика, со времен Лейбница и Ньютона, обязана всеми своими успехами. Коген правильно почувствовал, что категория потенциально-бесконечного составляет душу кантианства («unendliche Aufgabe» 5), но он слишком математизировал философию и слишком боялся метафизики. Фундаментальные математические категории имеют, однако, огромное метафизическое значение (напр.. единство, бесконечность) и прямо приводят к проблемам метафизики, далеко выходя в своем применении за пределы математики *.

* Точно так же, напр.. как категории пространства и времени далеко выходят в своем применении за пределы геометрии и физики.

Метафизика всегда любила абсолютировать Единое и Бесконечное. Найдя эти категории, она их сделала Богом. И в них действительно есть нечто божественное, нечто возводящее, поэтому ими всегда пользовалась религия всех народов. В силу этого, найдя потенциальную бесконечность самосознания и приняв во внимание иерархическое преимущество самосознания перед натуралистическими категориями (а также его преимущественную ценность и центральность в царстве ценностей), нетрудно было прийти к мысли, что потенциально-бесконечное самосознание (Bewusstsein überhaupt, Ego, «человечество») есть последнее, высшее, абсолютное бытие, или Бог.

Эту мысль Декарт и высказывает против самого себя на долгие века вперед. Но что самое ценное — он дает ее диалектическое преодоление, он показывает ее ложность. Конечно, мы должны были сами проделать и изжить всю диалектику бесконечного стремления, бесконечного долженствования, бесконечного прогресса, всю диалектику «дурной бесконечности»6*, чтобы понять и оценить сжатые пророческие формулировки Декарта.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: