Духовная жизнь традиционных обществ

Отрицательное отношение к новациям способствовало консерва­тивности социальной жизни. А это приводило людей к убеждению в суще­ствовании вечных и неизменных принципов мироустройства. Такое вос­приятие жизни можно назвать догматичностью. Люди считали, что мир, космос не меняется, не развивается в каком-то направлении, а остается одинаковым во все времена. Даже когда бурная жизнь цивилизаций стала влиять на восприятие окружающей действительности, предполагалось, что движение во вселенной имеет циклический характер. Все возвращается рано или поздно на круги своя, а значит, в будущем произойдет то, что когда-то уже было в прошлом. Поэтому люди были убеждены в прочности традиции. И только с возникновением мировых религий жизнь начинает восприниматься как движение из прошлого в новое будущее.

Характерной чертой традиционного сознания являлась образность, эмоциональность, непосредственность восприятия мира. Где отсутствует активное отношение к миру, там отсутствует научное познание. А раз нет науки, нет необходимости в абстракциях. Поэтому традиционным созна­нием мир воспринимался в образах, и отношение к окружающим природ­ным и социальным явлениям носило более эмоциональный, а не рацио­нальный характер. Мир больше переживался, чем осмысливался. Люди одушевляли природу, наделяли ее человеческими чертами, вступали с ней в диалог, обращались с просьбами, мольбами, угрозами, требованиями.

Регламентация жизни формировала общее отрицательное отноше­ние к проявлениям индивидуальности. Поэтому индивид понимался не как личность, а как тип, как носитель не индивидуальных, а общих качеств, при­сущих той социальной группе, к которой он принадлежал. Важно было не проявление индивидуальности, а соответствие общепринятым образцам. Творчество допускалось только в лучшем исполнении образца, канона. Люди привыкали и предпочитали смотреть на себя глазами окружающих. Для них важна была не своя оценка, а оценка группы. В культуре таких обществ отсутствовал интерес к внутреннему миру человека, его душевным пере­живаниям. Основное внимание уделялось к публичным формам выраже­ния поведения: позам, жестам, словам, одежде. По ним определялся статус человека, соблюдение им ритуалов, его отношение к окружающим. Общим было требование публичности и открытости жизни. Тот, кто замкнут - вызы­вал подозрение, в том числе и религиозное. Уединенность считалась призна­ком связи со злыми силами. Поэтому человек традиционных обществ не стремился и не умел оставаться наедине с собой.

Каковы же основные социальные ценности традиционных обществ? Прежде всего, это слабое восприятие труда как приоритетной ценности. В мифах, легендах, эпосе многих народов боги не трудятся, а празднуют, пируют. Труд причиняет страдание и поэтому связывается с несвободой, тяготой. Он предназначен для рабов. Такое отношение обусловливало и равнодушие к техническим изобретениям. Изменение восприятия труда происходит с возникновением мировых религий, в частности христиан­ства. Стал распространяться принцип «кто не хочет трудиться, то и не ешь». Однако если труд и поощрялся, то не как средство обогащения, а как усло­вие обеспечения выживания коллектива, обуздания плоти, самодисципли­ны. Более того, само происхождение труда связывалось с грехопадением человека.

Отсюда вытекало отрицание или непонимание смысла рациональ­ной организации труда. Люди мало размышляли над своим хозяйством с точки зрения экономии сил, внедрения технических новшеств для облегче­ния производственной деятельности, соотношения прибылей и убытков. Поэтому к накоплению имущества как к самоцели относились подозритель­но. Хорошо устроенное имущество в первую очередь должно было обеспе­чивать достойное существование, а именно уважение окружающих.

В результате отсутствие стремления к обогащению как к самосто­ятельной ценности. В средневековой Европе имела место даже пропаган­да нищенства как нравственного идеала. Утверждалось, что бедность при­ближает к спасению, а обогащение удаляет. Обет нищенства поощрялся как способ самоограничения и отрицания мирских соблазнов. Это не оз­начало, конечно, что к богатству и его накоплению не стремились. Но не воспринималось достижение богатства путем рациональной организации труда. Считалось, что оно должно приобретаться войной, нахождением кладов, службой высшим классам, а затем тратиться, раздаваться дружин­никам на дары для укрепления связей, расходоваться для демонстрации своего престижа.

Причина такого отношения состояло в том, что ведение хозяйства не связывалось с ориентацией на получения прибыли. Дух предпринима­тельства, стремление расширять производство, чтобы увеличить долю прибыли, которую в свою очередь снова вложить в производство - эти представления в целом были чужды для традиционных обществ. В средне­вековых городах Западной Европы были распространены запреты на дем­пинговые цены, рекламу продукции с целью привлечь покупателя. Рынок, торг очень часто рассматривался как средство общения, а не обогащения. Отсюда и соответствующая оценка профессий. Предпочтение отдавалось земледелию как наиболее близкому природному миропорядку. Но и смысл жизни горожанина - отнюдь не предпринимательство. Основные идеалы, особенно античных городов-полисов, - это гармоническое развитие тела и души, активное участие в общественной жизни, общение с горожанами. На шкале профессий в средневековой Европе самое подозрительное отно­шение вызывали торговля и ростовщичество.

В результате в традиционных обществах отсутствовало представле­ние об экономике как отдельной самостоятельной стороне жизни. Не по­требности хозяйства диктовали отношение к политике, социальной и духов­ной жизни, а наоборот, религиозные, политические, социальные интересы определяли цели хозяйства, приоритеты в развитии тех или иных профессий. Отправление ритуалов, создание культовых сооружений, забота о спасении души, забота о подданных, демонстрация силы и власти, стремление к ува­жению, престижу - вот смысл не только накопления и ведения хозяйства, но и смысл человеческой жизни в целом в традиционном обществе.