Культурно-просветительская функция журналистики

Мировоззренческие функции: культурно-просветительская функция. В тесной связи с идеологической функцией журналистики находится функция культурно-просветительская. Чтобы обозначить эту связь, сначала необходимо определить, что мы будем иметь ввиду, когда говорим о культуре. Современный философский словарь сразу же предупреждает нас: «Одним из самых спорных моментов в понимании культуры является ее определение». Учебники философии культуры и культурологии сообщают, что существует порядка 150 различных определений культуры.[69]

Попытаемся абстрагироваться от различий и разнообразия подходов (при всей их возможной правомерности) и выявить, общую, онтологическую суть понятия. Из обилия определений ясно, по крайней мере, одно: культура – это в отличие от идеологии не совокупность идей, это их реальное воплощение (реальное бытие), тот или иной способ существования, определяющий оптимальный уровень бытия на данной территории в данное время.

Оптимальность определяет сама практика. Если здесь и сейчас происходит бурное развитие и процветание какого-либо явления, то это значит, что оно сейчас оптимально для данной территории. Оптимальный не имеет качественной оценки, хороший он или плохой. Он такой, какой он есть, порожденный наличными условиями к его реализации. Говоря о том, как сегодня живет человек или сообщество в целом на какой-то конкретной территории, какие результаты достигнуты отдельной личностью или какой-либо группой, обществом, мы неизбежно будем говорить о культуре. Вот насколько всеобъемлюще это понятие.

Итак, все, что мы произносим, это – идеология, все, что существует в реальном мире - это культура. Отсюда будут равно справедливы на первый взгляд противоречащие друг другу утверждения: идеология определяет культуру, которая определяет идеологию. Не имеет смысла спорить, что первично, важно то, что эти понятия являются влияющими друг на друга, они органично связаны между собой как идеальное и материальное начала мира.

В определениях культуры обычно делается акцент на том, что культура – это нечто достойное, что следует сохранять в веках. А недостойное культурой не является. Но это статическая, внутриструктурная характеристика понятия. Культурные ценности имеют стремление к обретению статуса вечных ценностей. Таким образом, мы будем вынуждены, подчиняясь «вечным» представлениям, пусть даже сколько-то эволюционирующим, из века в век живописать высокую культуру, не пытаясь оценивать при этом ее внешнее воздействие, то есть реальное место и роль в современной жизни. Нам представляется, что такой подход к культуре как явлению противоречит сущности понятий информация и массовая информация, поскольку исключает относительные характеристики анализируемого явления. И для профессиональной журналистской деятельности такая реализация культурного просветительства будет недостаточной. В связи с этим хотелось бы несколько скорректировать традиционный статический подход к трактовке понятия «культура» и рассматривать культуру не как положительный остаток при вычитании плохого бытия из бытия вообще, а оценивать бытие в целом, определяя через понятие уровень культурного развития наличие в нем какого-то достоинства. При этом, как нам кажется, сохраняется и традиционное понятие культуры как некой совокупности ценного качества, но оно дополняется количественными характеристиками и указанием на вектор и динамику развития данного качества. С известной долей условности можно предложить следующую формулу определения реального уровня культурного развития:

Уровень культурного развития = «Бытие» - «Бытие недостойное»

Очевидно, что в остатке как раз и будет достойное бытие, но при этом видно не только его качество, но и количественное присутствие. В этом случае мы сможем иметь не только статическую характеристику некоего положительного явления (бытия достойного), но и определять значение, роль и место этого положительного в реальном времени на данной территории. Важно знать не только о наличии чего-то хорошего, но и о том, какова доля этого хорошего в общем целом. Вот тогда и можно будет реально оценивать уровень культурного развития разных территорий и разных времен, низкий он, средний или высокий, а также сравнивать этот уровень между собой. Это уже динамический подход к определению понятия.

Пытаясь оценить уровень культурного развития какого-либо объекта, явления или процесса, мы соизмеряем его, прежде всего, с образцовым, идеальным состоянием, с высшим из известных ценностным уровнем развития данного явления. Затем производим оценку по сравнению с уровнем, оптимальным для данной территории в данное время, то есть оцениваем исследуемый объект по сравнению с современной культурой: насколько по своему ценностному содержанию это - продукт времени. Кроме того, можно выбрать любую другую точку отсчета на шкале времени или пространства, и произвести таким образом исторические или географические (геополитические) сравнения. Журналисту при этом необходимо указать на точку отсчета, то есть, с каким именно явлением сравнивается рассматриваемое явление. А также необходимо определить, что именно, какие аспекты явления, подвергаются сравнению, то есть указать критерии сравнения. И, разумеется, необходимо аргументировать свои оценки, полученные в результате произведенного сравнения. Только тогда аудитория сможет точно понять, как и почему оценивает данное явление журналист, сможет согласиться с ним или поспорить.

Таким образом, одно и то же культурное явление может получить разные качественные оценки. С позиции сравнения с идеальным - это будет одна оценка. С позиции сравнения с оптимальным для данной территории в данное время – другая. С иноземной позиции – она будет третьей. Например, для американца в 90-х годах прошлого века совершенно привычной и необходимой была постоянная альтернатива выбора во всем. То же явление в России, появившееся в результате перестройки, сначала воспринималось русским человеком как тирания выбора, и он подсознательно стремился к привычному единообразию бытия. Есть даже пословицы на тему различия ментальных пристрастий: что для русского хорошо, то для немца – смерть.

И какой-то четвертой может оказаться оценка того же культурного явления, но рассмотренного в контексте исторического сравнения. Попытка же вывести абсолютное качество вне времени, пространства, конкретных условий бытия может привести к весьма амбициозным претензиям. Именно так, например, выглядит официально объявленный статус Сталина – «отец всех времен и народов».

Можно привести аналогичный пример подобной журналистской саморекламы. Газета «Тольяттинское обозрение» в подзаголовке указывала: «самая независимая газета». Самая независимая в каком ряду сравнения? И что понимается под критериями независимости? Если она, например, независима от своего читателя, то вряд ли это хорошо.

Вне меры нет разговора об уровне культурного развития. Но какого труда стоит выявление меры! Это по сути дела комплексный сравнительный анализ реалий. Нужны серьезные, фундаментальные знания, чтобы оказаться способным такой анализ производить. Иногда приходится привлекать к этому процессу специалистов. Журналист может не делать, если не хочет вывода по результатам сравнения, но предоставить сравнительный материал для самостоятельного размышления читателя он просто обязан.

Поскольку понятие культура всеобъемлюще по своему предмету, да еще многообразно по формам существования, от журналиста требуется не просто верный методологический подход при реализации культурно-просветительской деятельности, но и широчайший кругозор. Ведь оценку нужно не только определить, но и обосновать. Кругозор можно иметь, накапливать, развивать или на худой конец приобретать по мере потребности осветить в газете ту или иную тему. Но демонстрировать его отсутствие в статьях, выступая в роли сиюминутного фотографа - это значит заведомо не реализовывать одну из основных функций СМИ – культурно-просветительскую.

Нередко понятие культурно-просветительской журналистики пытаются свести к освещению деятельности в сфере литературы и искусства. Думается, это происходит не случайно. Искусство, да и литература – это по сути дела символическое выражение оценки культурного уровня. Недаром мы говорим о типизации образов. Искусство и литература уже выполнили стоящие перед журналистом задачи сравнения сущего. И журналисту лишь остается раскрыть секрет созданных образов, как бы расшифровать для читателя их внутреннюю суть. Это процесс обратный тому, о котором мы говорили выше. Здесь имеет место не концентрация информации до состояния вывода (индуктивный способ), а наоборот – раскрытие вывода (образа) с целью его анализа (дедуктивный способ). Синтез и анализ (индукция и дедукция) – взаимодополняющие методы реализации культурно-просветительской функции.

Обобщая вышесказанное о культурно-просветительской функции журналистики, можно сделать вывод, что решение задачи поднять общий уровень культурного развития массовой аудитории для журналиста означает, попытку приучить читателя вести самостоятельный сравнительный анализ явлений действительности и своего поведения в ней с целью определения его уровня культурного развития, то есть научить аудиторию рефлектировать!

До сих пор мы, употребляя двойное терминологическое обозначение функции прессы – культурно-просветительская, но говорили лишь о понятии культуры. Отдельного анализа требует и вторая составляющая термина. Целая череда философских учений, а также реальной исторической практики стоит за понятиями «образование» или «просвещение». Нам мало сообщить о некоем культурном уровне явления, нам надо, чтобы высокий уровень культуры закрепился в реальности и получил свое развитие. И вот тут мы начинаем говорить об образовании, просвещении.

Несмотря на то, что в словарях эти понятия обозначаются как синонимы, между ними есть разница. И именно она заставляет нас сделать выбор в пользу второго термина. По Ожегову «Образование – совокупность знаний, полученных специальным обучением». А «Просвещение – распространение знаний, культуры». Нас как журналистов интересует распространение совокупности знаний, то есть просветительство.

Социологический словарь, как обычно, добавляет к языковому некий социально-прагматический аспект. И образование трактуется уже как совокупность систематизированных знаний, умений и навыков. Это значит, что человек не просто обладает некими сведениями, но и умеет ими пользоваться. А в толковании просвещения говориться о целой системе воспитательно-образовательных мероприятий. То есть опять второй термин чуть шире по объему первого и потому предпочтительнее для журналистов.

Философская энциклопедия, рассмотрев суть понятий «образование» и «просвещение» представляет их как перечень исторически существовавших форм (систем) образовательного процесса. Это значит, что просвещение и образование рассматриваются как понятия, привязанные к конкретным территориям и времени. Образование словарь предлагает понимать как духовный облик человека, который складывается под влиянием моральных и духовных ценностей, составляющих достояние его культурного круга, а также процесс воспитания, самовоспитания, шлифовки, то есть процесс формирования облика человека. При этом главным является не объем знаний, а соединение последних с личными качествами, умение самостоятельно распорядиться своими знаниями.

Просвещение словарь объявляет нам течением в области культурной и духовной жизни, ставящее себе целью заменить воззрения, основывающиеся на религиозном или политическом авторитете, такими, которые вытекают из требований человеческого разума и могут выдержать критику со стороны каждого индивида в отдельности. В философии Просвещение выступало против всякой метафизики, оно способствовало развитию всякого рода рационализма, в науке – развитию естествознания, в области морали и педагогики – идеалы гуманности и отвечающую запросам времени систему воспитания молодежи. В области политики, юриспруденции и общественно-экономической жизни – освобождение человека от несправедливых уз, равенство всех людей перед законом, перед человечеством. Главные представители просвещения: Фрэнсис Бэкон, Гоббс, Локк, Юм – в Англии. Бойль, Вольтер, Руссо, Монтескье, Дидро – во Франции. Вольф, Лессинг, Кант, Фридрих Великий, Томазий – в Германии. Новиков, Радищев, Белинский, Чернышевский, Герцен – России. Джефферсон, Франклин – в Америке.

Однако, как известно, отказ от метафизического подхода, то есть от философского, надэмпирического осмысления стал тормозом на пути развития. Понадобился синтез теоретических осмыслений и фактических знаний. И Современный философский словарь осуществляет этот подход, уже не пытаясь вычленить разницы между образованием и просвещением, дает подробный анализ этих синонимов. Словарь говорит, что образовывать значит выставлять образец, устанавливать предписания – во-первых, и формировать уже имеющиеся задатки – во-вторых. Образование – это неотделимый от личности процесс, внутренний процесс созидания образов или образцов, которым человек следует в своей жизни. В процессе образования то, на чем и благодаря чему некто получает образование должно быть усвоено целиком и полностью.

Исторически становление феномена образования шло в процессе формирования механизмов сохранения и передачи социально-значимого содержания из поколения в поколение. Впервые Платон поставил вопрос о возможности передачи добродетели в последующие поколения. Учить навыкам жизни сообща – вот задача, которую перед собой ставил всякий мудрец. Сократ указывал на особое значение образования: «чтобы было государство, должно существовать нечто единое, которому сопричастны все, - это – добродетель. А под высшей добродетелью он разумел знание, ибо нет ничего выше знания о том, что есть худо, а что – хорошо».

Сущностно понятие «образование» было раскрыто Платоном в его труде «Государство». Греки понимали под пайдеей – образование. Пайдея означает руководство к изменению всего человека в его существе. Восхождение из пещеры к солнцу, согласно притче, есть постоянное преодоление необразованности. Солнце – у греков воплощение идеи добра. Причем, добро понималось не узконравственно, оно «то, что для чего-то и делает другое к чему-либо годным». Это высшая ценность для людей.

Реализуя второе толкование понятия образования как формирование имеющихся задатков, Платон говорил о необходимости заботиться о себе, чтобы стать способным (годным) управлять другими людьми и полисом. Стать тем, чем человек никогда не был – главная тема самореализации. Для этого надо выйти за собственные пределы, осуществить переход от незнания к знанию. Педагогика (по Фуко) – изменение способа существования субъекта. Причем, отношение педагога-наставника к своему подопечному определяет отношение обучающегося к самому себе. Если наставник заинтересован в образовании своего ученика, то и сам ученик будет заинтересованно относиться к себе, формировать свою личность, получать образование.

И, наконец, очень емкой выглядит формулировка понятия «образование» у Гегеля. Это примирение с самим собой и узнавание себя в инобытии.

Однако очевидно, что нынешняя эпоха характеризуется падением спроса на сознание. Люди поглощают информацию, не усваивая ее. Познавательная активность, о которой говорили философы, умирает. Причиной этого нередко называют деятельность современных СМИ. Тотальность информирования лишает возможности отличить истину от фикции, а реальность от симуляции. Информация как копия реальности заменяет саму реальность, или предваряет ее. Поэтому сообщение о реальности теряет смысл, что ведет к атрофии сознания.

В связи с этим особенно актуальными оказываются попытки педагогов сохранить способности к осмыслению у учеников хотя бы как залог формирования своеобразия личности, как элемент индивидуальной отличительности и вместе с тем как способ сохранения себя во все более агрессивной среде. А среда становится таковой, поскольку там, где атрофируется сознание, вступают в силу природные разрушительные инстинкты человека.

Выполняя культурно-просветительскую функцию, пресса выступает как педагог, от которого требуется вышеописанная самоотверженность культурного созидателя. Реализация такого предназначения, скорее всего, не может осуществляться как поручение гл. редактора, выполняемое за зарплату. Здесь нужна энергия осознанной потребности просветительства. Она не обязательно должно быть связана с какой-то конкретной системой идей. Системы могут быть разные. Скорее важна сама возможность формулировать идеи и обсуждать результаты их воплощения. Как сказал Вольтер, «я не разделяю ваши идеи, но готов умереть за то, чтобы вы могли их высказать». Так звучала одна из самых сильных идей эпохи просвещения.

Заканчивая разговор об идеологической и культурно-просветительной функциях журналистики, мы должны сделать обобщение, суть которого заключается в том, что мы вели речь о мировоззренческих функциях журналистики. В размышлениях над всеобщими проблемами в системе «мир-человек», которыми занимается философия, приоритет отдается проблемам человека. И журналистика как деятельность тоже стоит на службе у человека в его попытках установить диалог с окружающей средой, включая само человеческое сообщество. Поэтому именно мировоззренческие функции и философии, и журналистики выходят на первое место среди остальных функций этих теперь тесно взаимосвязанных наук.

Бердяев писал: «Философия всегда была прорывом из бессмысленного, эмпирического, принуждающего и насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла».[70] Журналистика в свою очередь – это современная философия вслух, осмысление реальной жизни, поиски ее смысла в конкретной исторической действительности.

Хочется привести еще одну цитату из В.С.Соловьева, чтобы, осмыслив ее, обнаружить в ней указание на совокупность все тех же мировоззренческих функций: «…Безусловно, необходимы для жизни человеческой убеждения и воззрения высшего порядка, то есть такие, что разрешали бы существенные вопросы ума, вопросы об истине сущего, о смысле или разуме явлений, и вместе с тем удовлетворяли бы высшим требованиям воли, ставя безусловную цель для хотения, определяя верховную норму деятельности, давая внутреннее содержание всей жизни… Такие общие воззрения существовали и существуют, и притом в двух формах: религии и философии»[71].

В этом определении ярко выражены указания на отражательно-информационную и культурно-воспитательную функции философии. Применительно к журналистике, следуя за профессором Прохоровым, мы также выделили две мировоззренческие функции: духовно-идеологическую и культурно-просветительскую, совершенно очевидно по общему смыслу тесно связанные с функциями философии. В этом ключе и постарались их описать.

План анализа текста с целью определения качества реализации им культуно-просветительской функции журналистики:

1. Какая проблема поставлена и проанализирована автором? Какие объекты, явления, процессы стали предметом его культурологической оценки?

2. Как определяется автором в тексте уровень культурного развития анализируемого объекта, явления, процесса? Насколько убедителен автор в своих оценочных выводах?

3. Как сочетаются названные автором нормы, ценности, идеалы, образцы с объективными общественными ценностями, а также с ценностными ориентациями издателя (учредителя), определенными типологической концепцией издания?

4. Какова культурная прагматическая значимость текста для читательской аудитории, то есть каковы потенции текста в позитивном влиянии на рост уровня культурного развития аудитории?

5. Можно ли предположить какой-либо результат негативного влияния текста на сознание и поведение аудитории, действия социальных институтов?

Основная литература

1. Прохоров, Е.П. Введение в теорию журналистики: Учебное пособие / Е.П. Прохоров. - М.: РИП – холдинг, 2002. - С. 44-73 (Глава 3 Функции журналистики).

2. Ахмадулин, Е.В. Краткий курс теории журналистики. Учебное пособие / Е.В. Ахмадулин. - М.: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: издательский центр «МарТ», 2006. – 272 с. - С. 204-231 (Функции журналистики).

Дополнительная литература

1. СМИ в пространстве Интернета: Учебное пособие. Часть 2 / Лукина М.М., Фомичева И.Д. – М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2005. – (Глава о функциях).