Сразу скажу, что я не представляю ни одну из сторон, ни администрацию школы. В том смысле, что я не адвокат и не советчик

Наш разговор конфиденциальный, и я не буду передавать никому информацию, кроме той, которую вы позволите, за единственным исключением: если нам станет известно о готовящемся преступлении, я буду вынужден сообщить в правоохранительные органы.

Участие в наших программах добровольное, поэтому в конце нашего разговора вы сами примете решение, подходит ли вам этот способ и будете ли вы в этом участвовать.

Я хочу подчеркнуть, что дело будет рассматриваться в официальном порядке в любом случае, но результаты нашей примирительной программы могут учитываться при вынесении решения по этому событию.

Есть ли ко мне вопросы? Если нет, то вначале я прошу рассказать о случившемся подробнее (мне важна ваша точка зрения и ваше отношение к случившемуся событию).

Если человек начинает рассказывать о произошедшем событии очень скупо, ему можно помочь «расширить картину следующими вопросами: что было до того, как произошло событие, что потом, что происходило при задержании, как отнеслись родители к случившемуся, встречался ли ты с жертвой и т.д., — при этом сохраняя доброжелательный тон и поддерживающее отношение. Наиболее частые ошибки ведущего — строить беседу какдопрос, морализирование или попытки уговорить правонарушителя принять участие во встрече с потерпевшим. Важнее всего в этой ситуации добиваться не восстановления объективной картины события, а помогать высказать собственное отношение и проявить чувства собеседника (например, с помощью вопросов: что чувствовал в момент происшествия, что после, как относишься сейчас).