Ценностно-нормативный подход к личности преступника в отечественной криминальной психологии

В структуру личности преступника включают ценностно-нормативные представления (диспозиции, социальные установки, ценностные ориентации).

Ценностные ориентации — глубинные личностные характеристики, которые ука­зывают на наиболее значимые для личности объекты, наибо­лее ценимые ею. Обычно говорят об иерархии ценностных ориентаций, которая отражает определенное предпочтение личностью одних ценностей по сравнению с другими. Важное значение имеет также устойчивость ориентаций, ее интен­сивность.

Общую классификацию поведенческих реакций личности на основе ценностных ориентации обосновал социолог В. А. Ядов. Он соотнес их с проблемными жизненными ситуациями.

Криминологические исследования личности преступника показали, что в системе ценностных ориентаций у них пер­вые места занимают индивидуально- либо клановоэгоистические. Превыше всего, например, в таких случаях бывает лич­ное материальное благополучие, неограниченное проявление своего Я, создание для этого наиболее комфортных условий. Либо — клановый, групповой интерес, но тоже эгоистичес­кий с позиций прав и законных интересов каждого человека, гражданина.

Криминологами в конкретных исследованиях разграничи­ваются ценностные ориентации, касающиеся целей и средств. Например, когда речь идет о достижении жизненного успеха, обеспечении "счастья". Среди ориентаций-средств преступни­ки в сравнении с контрольной группой гораздо чаще отдают приоритет не своим личным позитивным качествам (способно­стям, трудолюбию, целеустремленности и т. п.), а материаль­ной поддержке, "нужным связям", любым средствам по формуле: "хочешь жить — умей вертеться". Отсюда их инициати­вы в подкупе государственных служащих, экзаменаторов, ис­пользование вымогательства и т. д.

Категории морали и нравственности, производные от них понятия добра и зла, порядочности и подлости, верности и вероломства, гуманности и жестокости, а также иные, несомненно, имеют криминологическое значение. Не случайно нравственные качества личности всегда анализировались при ее оценке и выяснении мотивации криминального поведения. Криминологические и психологические исследования фиксируют:

1) существенные пробелы в нравственном сознании лиц, совершающих преступления, когда, например, формировав­шийся в криминальной и аморальной среде подросток действи­тельно не знаком с общественно одобряемой системой нрав­ственных норм поведения;

2) искажения, ведущие к нравственному конфликту с об­щепринятыми в обществе нормами морали, нормами морали разных групп, двойной морали. Надо помнить о неоднородно­сти морали в обществе, разделенном на социальные группы, сословия. И криминологически существенно в этом плане вы­явление взаимосвязей между преступностью и моралью раз­ных социальных групп, слоев населения.

Криминальными психологами часто употребляется понятие «антиобщественная установка», для которой характерно отрицание тех или иных общепризнанных ценностей, антиобщественный характер мотивов и целей поведения. Отсюда основные черты правонарушителей:

· негативное отношение к основным социальным нормам,

· глубоко укоренившиеся неправильные представления о социальных отношениях и ценностях,

· специфические негативные черты личного опыта,

· повышенная агрессивность и возбудимость,

· примитивные влечения и несдержанность в их удовлетворении.

Наличие этих черт свидетельствует о глубине и обширности антиобщественной установки, независимо от си­туации, способствует выбору противоправного пути достижения целей даже при наличии законных возможностей. Таким образом, существуют некоторые комплекты черт личности, характерные для разных типов нарушителей социальных норм, но нет таких черт, которые фатально предопре­деляли бы социальные отклонения.

Г.Г. Бочкарева,считает, что в центре личности преступника лежит искаженная потребность, которая определяет мотив преступления. Структура личности преступника может быть пред­ставлена иерархией потребностей, а типы преступников в результате определяются содержани­ем и степенью выраженности этих потребностей.

Другие авторы в качестве центрального образования личности преступника выдвигают понятие установки (С.Д. Арзуманян), направленности (А.П. Закалюк). Выделяют 4 основные направленности личности преступника:

1. аморальная направленность – нарушающая моральные нормы общества, но не влекущая уголовной ответственности;

2. асоциальная направленность – обладают лица, с поведением, не совпадающим с интересами общества, но не причиняющие существенного вреда (проституция, попрошайничество, мелкая спекуляция).

3. антисоциальная направленность – приносящая вред, не представляющий опасности главным условиям общественного бытия.

4. преступная (общественно опасная) направленность – угрожающая условиям общественного бытия – убийства, хищения, государственные, военные и другие преступления.

Идеи ценностно-нормативного подхода в понимании ядра личности преступника придерживаются А.И. Долгова, Л.В. Перов, А.Р. Ратинов и др. Структура личности при этом образуется иерархическим строением системы ценностей.

Так, А.И. Долговаберет за основу американскую теорию «социальной аномии» Р. Мертона, в которой выделяются два аспекта социального контроля: 1) цели, намерения, интересы, опреде­ляемые культурой и являющиеся законными для большинства членов общества; 2) способы достижения этих целей.

А.И. Долгова¹⁰в качестве ценностей ядра личности преступника рас­сматривает социальные цели и средства их достижения. Под социальными целями понимают­ся: 1) общественно значимые ценности; 2) локальные цели (иметь много друзей, быть полезным людям); 3) личные цели (добиться материального благополучия, иметь спокойную жизнь и т.п.). Выделяются следующие способы достижения этих целей: 1) физическая сила; 2) интеллектуальные способности; 3) внешняя помощь; 4) преступные средства.

Ратинов А.Р.¹⁰предлагаетпланетарно-атомарную модель структуры личности преступника. В центре этой модели - личностное ядро, вокруг в различных плоскостях и на разноудаленных «орбитах» на­ходятся другие образования. Ценностную сферу личности, по мнению А.Р. Ратинова, нужно представить как сложную динамическую систему, имеющую свою ядерную и периферическую части. В центре находятся са­мые значимые и потому наиболее стабильные ценности сознания, а по мере «удаления» от них - подчиненные первым более лабильные и ситуативные ценности. Ядерные образования максимально представляют свойства всей системы, частично вбирают в себя то, что носит локаль­ный характер, и сами, отражаясь в различных компонентах целостной структуры, их интегри­руют. Разрубание какой-либо ценности «на периферии» не вызывает кардинальной ломки лич­ности, если сохранено ее ядро. Ценности могут измениться, перестроится иерархия мотивов и характер деятельности, но только при нарушении ядра личность станет принципиально другой. Базовым ядерным образованием личности является мировоззрение, в его нравственно-психологической модификации, выраженной в категориях смысла жизни. Мировоззрение - миросозерцание и миросозидание (проектирование своей жизнедеятельности, определение ее смысла, перспектив). Смысл жизни - наиболее существенные аспекты жизнедеятельности лю­дей и образующие рабочую жизненную концепцию, философию повседневной жизни, в кото­рой преобладают ценностные моменты. Это отношения субъекта к себе и к различным сферам человеческих ценностей: к труду, материальным благам, к общественной деятельности, к эсте­тическим удовольствиям, к знаниям, к любви и дружбе, к семье и детям и т.д. В этом богатстве человек познает и оценивает себя, свое существование, обнаруживая при этом определенное понимание смысла своей жизни. Содержание смысла жизни социально обусловлено и индиви­дуально типично. Отмечая, что личностные ценности могут по-разному сочетаться, интегрируясь в ценностной системе, А.Р. Ратинов полагает, что структура личности по своим содержа­тельным характеристикам будет отличаться у отдельных лиц и иметь своеобразную конфигура­цию.

В заключение следует отметить, что преступники в зна­чительной мере воспроизводят те взгляды и ценности, которые так или иначе распространены в общественной и групповой психо­логии, проявляются в общественном мнении. Соответствую­щие негативные моменты сознания создают только возмож­ность поведения, не соответствующего закону. Но у совер­шающих преступления лиц такая вероятность намного выше, так как соответствующие дефекты взглядов, ценностей, установок, ори­ентации в их среде:

во-первых, более распространены;

во-вторых, носят более глубокий характер, перерастают в убеждения, готовность к поведению в их направлении, при­вычки поведения, достигают в некоторых случаях такой сте­пени выраженности, которую вообще не приходится наблю­дать в контрольной группе;

в-третьих, представляют собой комплекс взаимосвязан­ных деформаций ценностных ориентаций, нравственных, пра­вовых, иных взглядов и установок.

К тому же субъекты, обладающие такими деформация­ми, чаще оказываются в проблемных и конфликтных ситуа­циях, возникающих при общении с себе подобными либо с лицами, придерживающимися прямо противоположных взгля­дов, соответствующих морали общества и закону.

2.1.2 Смысловая концепция личности преступника. Основные экспериментальные исследования смысловой сферы преступников.

Смысловая сфера личности – это особым образом организованная совокупность смысловых образований (структур) и связей между ними, обеспечивающая смысловую регуляцию целостной жизнедеятельности субъекта во всех ее аспектах. Личность в своей основе представляет собой целостную систему смысловой регуляции жизнедеятельности, реализующую через отдельные смысловые структуры и процессы и их системы логику жизненной необходимости во всех проявлениях человека как субъекта жизнедеятельности.

Васильева Ю. А.[12] выделяет следующие особенности смысловой сферы личности при нарушениях социальной регуляции поведения:

1. Для лиц с нарушениями социальной регуляции поведения характерна ориентация прежде всего на собственные потребности и на то, что способствует их удовлетворению как в актуальном поведении, так и в планировании своей жизни, построении "образа желаемого".

2. У лиц с девиантным поведением выявляется несформированность системы личностных ценностей, что обусловливает "закрытость" для таких субъектов общечеловеческих ценностей и идеалов, приводит к "сужению перспективы" личност­ного развития. В целом мировоззрение социальных девиантов отличается относитель­ной бедностью, неразработанностью, ограниченностью, пониженной рефлексией цен­ностно-смысловых ориентиров собственной жизни.

3. Социальные ценности, регулирующие поведение девиантов, в большинстве слу­чаев остаются для них лишь "знаемыми", неприсвоенными, определяя либо преиму­щественно "экстерогенное" (т.е. осуществляющееся под влиянием "внешних" по отношению к личности принуждающих обстоятельств) нормативное поведение, либо (при наиболее грубых формах девиации) игнорирование социальных норм и правил, проявляющееся в различных формах открытого протеста, в том числе в крими­нальном поведении. В последнем случае девианты не признают за "внешними", чужими для них ценностями права быть ценностями для других людей, что порождает установку на вседозволенность.

4. Социальные ценности, вносящие свой вклад в регуляцию поведения девиантов, являются преимущественно ценностями близкого, значимого окружения (семья, друзья). Девианты в большей степени ориентированы на внешние критерии оценки, на некритичное принятие навязываемых значимым социумом - как реальным (референтная группа), так и воображаемым (герои произведений "массовой куль­туры") - норм, эталонов и стереотипов.

5. Социальные девианты в значительно большей степени переживают свою жизнь как пустую, бесцельную, лишенную интереса, смысла и перспектив. Цели в жизни либо отсутствуют, либо набор их очень ограничен, поведение нередко носит ситуатив­но обусловленный характер.

6. Девианты ориентированы прежде всего на настоящее с удовлетворением "здесь-и-теперь" потребностей при неразработанности, аморфности образа будущего. Феноменологически это проявляется в отсутствии не только целей в жизни, но и желания иметь их, в слабости долгосрочного прогнозирования.

7. Социальные девианты отличаются также пассивным отношением к собственной жизни, переживанием слабого контроля над своим поведением, жизнью в целом в меньшей ответственностью за совершенные поступки.

Переходя к обобщению проанализированных в данном разделе данных, касающихся особенностей смысловой сферы при девиантном развитии личности, прежде всего обратим внимание на тот примечательный факт, что нарушения затрагивают, причем весьма существенно, все параметры ин­дивидуальных различий смысловой сферы личности. Нарушения по параметру целесмысловой ориентации проявляются во множестве конкретных показателей, в частности, в присущей правонаруши­телям пассивной, реактивной, выжидательной, защитной позиции. Люди с девиантной лич­ностной структурой гораздо больше склонны прямо удовлетворять свои желания, реагировать на стимулы, применять стереотипы и действовать согласно ожиданиям референтной малой группы.

По второму параметру — общему уровню осмысленности жизни — в исследовании Ю.А.Ва­сильевой получены однозначные данные о значимо более низкой осмысленности жизни в девиантной выборке.

Третий параметр — соотношение ценностной и потребностной регуляции — определяет одно из главных специфических отличий девиантной личности. Специфика девиантов проявляется не только в большем удельном весе потребностей в смыслообразовании и меньшем — ценностей, но и в том, что присущие им ценности с содержательной стороны часто «дублируют» потребности, а со сто­роны их происхождения ограничены ценностью малой, как правило, криминальной или «предкриминальной» референтной группы. Ценности больших социальных общностей и общечеловеческие ценности редко представлены в структуре девиантной личности.

По четвертому параметру — структурной организации — смыс­ловая сфера девиантов отличается узостью отношений с миром, структурной упрощенностью, слабой иерархизированностью побуж­дений, неустойчивостью. Осознанность смысловых ориентиров, как и критичность, рефлексия, регулирующая роль мировоззрения у них существенно снижены.

Наконец, по последнему параметру — вре­менной локализации — отличия девиантов также весьма выражены. Они фиксированы на настоящем, а перспектива будущего, вместе с функциями планирования и целеполагания, у них нарушена.