Нота члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел РСФСР Поверенному в Делах Польши в РСФСР Стефанскому

22 июля 1922 г.

Милостивый государь господин Поверенный в Делах, В Вашей поте № 1472 Вы упрекаете Советское Правительство в несоблюдении ст. VII Мирного договора*, причем Ваши утверждения Вы пытаетесь доказать специфическими разъяснениями этой статьи, сводящимися фактически к тому, что лица польской национальности католического вероисповедания должны пользоваться в России большими привилегиями, чем лица других вероисповеданий. Я вынужден категорически возражать против такого в корне неправильного толкования названной статьи.

* См. т. III, док. № 350,

Декретом от 23 января 1918 г.¹²⁷ Российским Правительством провозглашена единственная в истории по своей все-объемлемости н широте свобода совести, с отменой всяких преимуществ и привилегий на основании вероисповедной принадлежности граждан. Если Российское Правительство, строго проводя этот Декрет, не предоставляет никаких преимуществ и привилегий гражданам православного вероисповедания, составляющим подавляющее большинство населения, то естественно, что ни в коем случае оно не может даровать какие бы то ни было привилегии и преимущества меньшинствам других вероисповеданий. От этого принципа Российское Правительство ни в коем случае и ни при каких условиях отступиться не может.

Ст. VII Мирного договора ни в малейшей степени не противоречит этому принципу. В самом деле, из п. 2 ст. VII явствует, что обе стороны обязуются не вмешиваться в дела и жизнь церкви [и] религиозных обществ, находящихся на территории другой стороны. Установив принцип невмешательства в церковную жизнь граждан национальности другой стороны, п. 3 провозглашает, что в каждом государстве церковно-имущественные отношения должны регулироваться и развиваться в пределах внутреннего законодательства.

Взаимно признавая суверенитет договаривающихся сторон, каждое государство сохраняет незыблемость своих основных законов и определяет ту сферу, в которой может свободно действовать церковь.

В момент заключения Договора между Россией и Польшей в Российской Советской Республике была проведена национализация всей находящейся на ее территории недвижимой собственности, а церковное имущество во всем его объеме (недвижимое, движимое, капиталы и т. д.) провозглашено государственной собственностью и, как таковое, было передано в распоряжение органов местной власти в лице Советов рабочих и крестьянских депутатов. Каковы права религиозных обществ или церквей в отношении принадлежавшего им раньше имущества, явствует вполне определенно из Декрета [от] 23 января 1918 г. н изданной в развитие его инструкции.

Из всей имущественной массы бывшей церковной собственности сохраняют свою связь с церковью только имущества, предназначенные для совершения религиозных обрядов. «Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, — гласит ст. 13 Декрета от 23 января 1918 г., — отдаются по особым постановлениям местной или центральной государственной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ»." Ст. 15 инструкции предусматривает возможность образования нового церковного недвижимого имущества путем сооружения новых

храмов и молитвенных домов, а ст. 2 той же инструкции предоставляет коллективам верующих устраивать складчину на приобретение для религиозных целей имущества «движимого» и на удовлетворение других религиозных потребностей. Вот эти-то вышеизложенные права в отношении церковных имуществ и гарантируются п. 3 ст. VII Рижского договора.

Утверждения Вашей ноты, что имущество находящихся на территории России католических костелов собрано на трудовые сбережения верующих, не соответствуют исторической действительности. Чаще всего, особенно в местностях с преобладающим некатолическим населением, костелы строились на капиталы помещиков, нажитые трудом русских крепостных, причем пожертвователи, в смысле подданства и даже происхождения, никакого касательства к Польше не имели. На Кавказе, например, известны случаи, когда само царское правительство, идя навстречу религиозным потребностям значительного числа нижних чинов — католиков, оказывало материальную помощь в постройке католических храмов. Поэтому костелы всегда управлялись на основании русских законов, изложенных в своде законов, том XI, часть 1.

В полном соответствии со ст. 13 Декрета от 23 января 1918 г. Рижский договор признает за церквами и религиозными обществами, к которым принадлежат лица польской национальности, право пользования храмами и учреждениями, необходимыми для выполнения религиозных обрядов. Далее абз. 2 п. 3 ст, VII Рижского договора, в соответствии с инструкцией к названному Декрету, дает церквам и религиозным обществам право пользоваться и приобретать движимое и недвижимое имущество, необходимое для выполнения религиозных обрядов, а также для содержания духовенства и церковных учреждений в пределах внутреннего законодательства.

Вопреки утверждению Вашей ноты о восстановлении якобы Рижским договором в РСФСР права собственности иа церковное имущество, текст Договора не содержит никакого упоминания о праве собственности, а говорит исключительно о праве пользования имуществами, необходимыми для выполнения религиозных обрядов.

Неправильно также утверждение поты, что римско-католическая церковь может управляться исключительно по нормам канонического права. Юридическое положение расположенных на территории России католических костелов в прежнее время было схоже с правовым положением православных церквей. Как те, так и другие обладали правами юридического лица и рассматривались как учреждения, управлявшиеся па основании российских законов; духовенство же католических костелов играло роль должностных лип, числящихся по ведомству иностранных вероисповеданий и исполнявших

ряд функций публичноправового характера, как, например, ведение актов гражданского состояния.

Равным образом лишена всякого основания ссылка в Вашей ноте на ст. XVl Мирного договора, трактующую о расчетах между Россией и Польшей по имуществам и капиталам, принадлежавшим религиозным обществам или предназначенным на содержание костелов н духовенства. Упомянутая ст. XVI в целом, равно как и п. 3 этой статьи, имеет в виду лишь те имущества и капиталы, которые подлежат реэвакуации в Польшу, т. е. принадлежали религиозным обществам и костелам, находящимся ныне на территории Польской Республики, где церковь, как таковая, пользуется правами юридического лица.

Считая себя собственником всего бывшего царского имущества, как имущества государственного, Советское Правительство Декретом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 23* февраля с. г.¹²⁸ постановило отобрать находящиеся в пользовании групп верующих золотые и серебряные предметы культа для оказания помощи голодающему населению и считало себя вправе поступить аналогичным образом в отношении предметов религиозного культа католических костелов, действуя в данном случае строго в пределах внутреннего законодательства, как это точно указано в абз. 2 п. 3 ст. VII Рижского договора.

Российское Правительство, прибегнув к самым решительным мерам в борьбе с небывалым по своим размерам бедствием голода и не задумываясь над применением самых радикальных мер в отношении некоторых представителей православного духовенства, попытавшихся противодействовать проведению в жизнь закона об изъятии церковных ценностей, не вправе было допустить какое-либо исключение из общего обязательного закона для лиц польской национальности католического вероисповедания. Советское Правительство, естественно, не могло руководствоваться в данном вопросе мнением высших иерархов католического вероучения о том, что каноническое право считает совершение церковных обрядов при помощи золотых и серебряных предметов важнее спасения миллионов людей от голодной смерти.

Если в отношении какого-либо костела подлежащей местной комиссией по изъятию ценностей совершено нарушение инструкции о порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании группы верующих («Известия ВЦИК» от 28 февраля № 47), как это, по словам Вашей йоты, имело место в Москве при изъятии ценностей в католическом костеле в Грузинах, то в РСФСР существуют законные пути для принесения жалоб на незакономерные действия местных

* Б тексте ошибочно — 16,

властей, и, в частности, та же группа верующих, коей передан упомянутый костел в Грузинах, имела право обратиться с жалобой в Центральный комитет помощи голодающим при ВЦЙК.

Установленная Декретом [от] 23 января 1918 г. религиозная свобода признана и Рижским договором в ст. VII, абз. 1, п. 1, гласящем, что Россия предоставляет лицам польской национальности все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов, а также в абз. 1 п. 3 ст. VII, где читаем: «Церкви и религиозные общества, к которым принадлежат лица польской национальности в России, Украине и Белоруссии, имеют право, в пределах внутреннего законодательства, самостоятельно устраивать свою внутреннюю церковную жизнь».

Российское Правительство никому ие мешает веровать во что угодно или же ни во что не веровать. Для него все религии и верования одинаково равны,' и РСФСР, в отличие от Польши, ни одной из них не предоставляет никаких преимуществ. Но оно в корне пресекает всякую контрреволюционную агитацию, идущую под флагом религии или клонящуюся к ниспровержению существующего строя Советской Республики. Вот почему белорусские власти вынуждены были в Минске предать упомянутых в Вашей ноте № 1851 ксендзов и других лиц суду Революционного Трибунала, установившему неповиновение властям, а также и преступную контрреволюционную деятельность. Против же архиепископа Цепляка следственные власти вынуждены были возбудить следствие ввиду его призыва к неисполнению законных распоряжений власти.

Российское Правительство ие может согласиться с таким толкованием ст. VII Мирного договора, при котором применение основного закона Советской России об отделении церкви от государства в отношении одной части российского населения было бы иным, чем в отношении к другой части его. Тем более tie может Российское Правительство допустить такого порядка, чтобы иерархической организации духовенства какого-либо вероисповедания предоставлено было право по-своему усмотрению корректировать основные законы Советской Республики.

Декретом [от] 23 января 1918 г. школа в РСФСР отделена от церкви, и в учебных заведениях не допускается ни под каким видом преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений (см. ст. 9). Это законоположение было расширено Декретом ВЦИК от 13 июня 192] г., запрещающим где бы то ни было в пределах РСФСР обучение религии лиц моложе 18 лет. Само собой разумеется, что норма эта распространяется также и на лиц польской национальности, принадлежащих 'к католическому вероисповеданию, и это

нисколько не противоречит Рижскому договору, который в абз. 2* п. 1 ст. VII допускает функционирование и дальнейшее совершенствование школы опять-таки в пределах внутреннего законодательства.

В Ваших нотах, г. Поверенный в Делах, голословно перечисляется ряд мнимых обид, будто бы нанесенных католическим ксендзам местными органами Советского Правительства. Если сообщенные вами факты действительно имели место, то для суждений о закономерности действий агентов местной власти необходимо располагать более конкретными данными. При этом нужно отметить, что граждане, считающие действия местных властей незаконными, должны таковые обжаловать в установленном порядке, Однако враждебные Советской власти элементы, среди которых выдающуюся роль играют католические ксендзы, предпочитают свои собственные незаконные способы вмешательства з исполнение правительственных распоряжений местными властями и своей тайной агитацией, корни которой, несомненно, надо искать в Польше, толкают верующих на преступные деяния, призывая к неповиновению государственной власти в России.

Если Польское Правительство, точно осведомленное о том, что по отношению к костелам и к верующим католикам применяются исключительно те же самые законы, что и к православным и к другим верующим, считает возможным возражать против этих законов, то Российское Правительство не может не видеть в этом вмешательства во внутренние дела России со стороны Правительства Польской Республики, являющегося грубым нарушением Мирного договора, и вынуждено против этого самым категорическим образом протестовать.

Вместе с тем я считаю своим долгом заявить, что, в то время как в Ваших нотах упоминается об имевших якобы место случаях издевательства со стороны исполнительных органов Советской власти иад религиозными чувствами российских граждан польского происхождения, Российскому Правительству известны многочисленные, вполне конкретные, случаи систематического несоблюдения Польским Правительством той же ст. VII Рижского договора. Заграничная печать неоднократно сообщала о таких случаях. Между прочим, даже белогвардейская эмигрантская пресса, вполне симпатизирующая начала-м современной польской государственности, отмечала с горечью и раздражением факты преследования православной церкви в Польше.

Мирный договор, заключенный в Риге, содержит двусторонние обязательства, и поэтому Российское Правительство вправе требовать от Правительства Польской Республики точ-

* В тексте неточно — в абз. 1.

ного соблюдения ст. VII в отношении живущих в Польше лиц российского происхождения.

Вопреки ст. 111 польской Конституции от 17 марта 1921 г. и ст. VII Рижского договора, которыми Правительство Польской Республики гарантирует свободу вероисповедания всем жителям страны, православное население в Польше подвергается неслыханным гонениям и притеснениям.

Из 38 приходов Холмского уезда к концу 1921 г. только И имели право свободного совершения церковных богослужений. С изданием в феврале 1922 г. нового статута последовало дальнейшее гильотинирование православных приходов в Холмщине, причем оказались закрытыми приходы, имевшие 6000 православных. Такое же сокращение приходов проводится польскими властями и в других уездах. В закрытые приходы, несмотря на ходатайства прихожан, православные священники не допускаются.

Не перечисляя всех случаев дикого разгрома православных церквей в Польше, я отмечаю здесь лишь наиболее вопиющие факты. В первый день православной пасхи, 1 мая 1921 г., в Холме, по специально разработанному архитектором плану была взорвана динамитом церковь св. Кирилла и Мефодия. а на третий день на руинах церкви епископом Баи-дурским был заложен памятник. В Посадове по навету ру-пинского ксендза на троицу была разгромлена православная церковь, причем для кощунства в церкви была устроена попойка, а выступившие в защиту храма «русские бабы» были полицией избиты прикладами и препровождены в г. Тома-шев, в тюрьму, «за большевизм», На пасху в селе Гориста, Вольдовского повета, в момент пения «Христос воскресе» было арестовано все православное духовенство и препровождено в тюрьму. Насильственно захватываются ксендзами, с одобрения властей, такие церкви, здания которых никогда не были прежде католическими костелами, и обращаются в костелы, притом в таких местностях, где совершенно нет католиков. Так было в Козловицах, Старосельцах, Купаве, Гродненской губ. Во Львове насильственно были отобраны метрические книги в церкви св. Юрия по приказу львовского магистрата. В Кремснце, па Волыни, польскими властями была закрыта православная учительская семинария, а имущество ее конфисковано.

Могучим средством борьбы с православной церковью в пределах Польской Республики стала парцелляция, отнятие у православного духовенства церковной земли, домов, хозяйственных служб. Разоренные войной прихожане содержать духовенство не могут, а исконные земли православной церкви отдаются гражданскими властями католикам.

Как понимается гарантированное ст. VII Рижского договора внутреннее самоуправление церковной жизни депар-

тамеитом исповедания, показывает пресловутый статут православной церкви, напечатанный в № 38 * «Монитора Польского» от 16 февраля с. г. Согласно этому статуту, право перераспределения приходов принадлежит Польскому Правительству, а между тем вопрос об учреждении и изменении приходов — дело, несомненно, внутреннего церковного распорядка, как это можно видеть из канонического права католической церкви.

Далее, самое составление этого статута было обставлено таким образом, что здесь едва ли можно говорить о каком-либо праве православной церкви самостоятельно устраивать свою внутреннюю жизнь в пределах Польши. Исключая митрополита варшавского Георгия и самостийника епископа Диониса, все православные епископы на варшавском соборе в январе с. г. отказались подписать этот статут. Результатом сего явилось гонение строптивых епископов православной церкви. За неподчинение статуту Польское Правительство лишило епископа Пантелеймона предоставленного ему временно права управления пипско-иовогрудской епархией и предложило ему, как иностранному гражданину, выехать за границу. Ввиду отсутствия средств епископ Пантелеймон был отправлен экзархом Георгием на жительство в полуразрушенный монастырь в МельиТе. По сообщению «Украинского вестника» за 1921 г., №182, в редакции имеется богатый материал об арестованных и расстрелянных польскими властями православных священниках-украинцах. Там же сообщается о массе заключенных в тюрьмах католических священников, принадлежавших по национальности своей к белорусам и украинцам.

Крайняя религиозная нетерпимость, фанатизм и национализм как польских властей, так и духовенства дошли до того, что в это дело вынужден был вмешаться римский престол, который в лице папы Бенедикта XV напомнил им о христианском смирении и терпимости, В своем послании на имя католических епископов в Польше от 16 июля 1921 г. папа Бенедикт XV, ссылаясь на апостола Павла (Евреям, V, I), рекомендовал духовенству и польским епископам не заниматься политикой, а исполнять возложенное на них богослужение. «Пусть каждый священник, — пишет папа, — не скупится проявлять братскую любовь к братьям священникам, хотя бы они и разнились в политическом, национальном нли обрядовом отношении».

Резюмируя вышеизложенное, я должен констатировать, что Правительство Советской России, ни на йоту не нарушая ст. VII Мирного договора, применяло на деле к лицам польской национальности католического вероисповедания суще-«

* В тексте опечатка — № 83.

ствующие декреты в одинаковой мере, как и к лицам других национальностей и вероисповеданий, в том числе и к русским православного вероисповедания, в то время как Правительство Польской Республики, торжественно провозгласив равноправие и свободу всех вероисповеданий, в действительности предоставляет широкие преимущества и привилегии римско-католической церкви, подвергая неслыханным гонениям и преследованиям национальные меньшинства других вероисповеданий, в том числе русских православных, чем явно нарушает ст. VII Мирного договора, заключенного в Риге.

Только настоящее равноправие для всех верующих в Польше, только невмешательство ее во внутренние дела России, а также соблюдение и выполнение обязательств, вытекающих из ст. VII Мирного договора, может положить конец подобного рода конфликтам, препятствующим налаживанию добрососедских отношений между обоими государствами, столь необходимых для обоих народов.

Примите и прочее.

Я. Ганецкий

Пенат. по газ. «Известия»

M 171 (1610), 2 августа 1922 е.

220. Нота Правительств РСФСР и Дальневосточной Республики Правительству Японии*

25 июля 1922 г.

Министерство Иностранных Дел Императорского Японского Правительства нотой от 19 июля с. г, **, переданной японским Генеральным консулом в Харбине Особоуполномоченному Дальневосточной Республики при полосе отчуждения Китайской Восточной железной дороги для Министра Иностранных Дел Дальневосточной Республики, изъявило желание от имени Японского Правительства вступить в переговоры с Правительством Дальневосточной Республики и Правительством Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

В той же ноте от 19 июля с. г. сообщается о решении Императорского Японского Правительства произвести полную эвакуацию японских войск с русских территорий на Дальнем Востоке ¹²⁹.

Правительства Российской и Дальневосточной Республик выражают удовлетворение означенным решением Императорского Японского Правительства об эвакуации войск и констатируют, что Императорское Японское Правительство,

* Передана через особоуполномоченного ДВР в Харбине. ** Дата вручения; нота датирована 18 июля 1922 г.

согласно ноте от 19 июля, уведет свои войска из русских областей на Дальнем Востоке до 1 ноября с. г.

Ввиду взаимного согласия России и Дальневосточной Республики, с одной стороны, и Японии, с другой стороны, вступить в переговоры для установления мирных и дружественных отношений, Правительства Советской России и Дальневосточной Республики полагают, что на предстоящей конференции должны быть представлены на равных началах Россия, Дальневосточная Республика и Япония и что предстоящий договор должен быть подписан от имени каждого из представленных на конференции правительств.

Местом переговоров Правительства Советской Республики и Дальневосточной Республики считали бы удобным город Читу или Москву, причем оба Правительства, со своей стороны, обеспечили бы Японской делегации все необходимые удобства для переговоров и в особенности хорошую связь прямыми проводами с любым пунктом на материке. Но если Правительство Японии имело бы какие-либо возражения против указанных выше пунктов, мы готовы были бы согласиться на Пекин пли Токио, причем последний пункт был бы приемлем, если бы при обсуждении условия связи с Москвой и Читой могли бы удовлетворить оба Правительства.

Делегатами со стороны России и Дальневосточной Республики назначены: член Всероссийского Цеп трального Исполнительного Комитета Адольф Абрамович Иоффе и Министр Иностранных Дел Яков Давыдович Янсон.

От имени России: Заместитель Народного Комиссара Иностранных Дел

Л. Карахан

От имени Дальневосточной Республики:

Министр Иностранных Дел

Я. Янсои

Печат по арх Опубл в газ «Известия» Л«168 (1607), 29 июля 1922 г.

В упоминаемой ноте министерства иностранных дел Японии говорилось *:

«На основании полученных инструкций от Министра Иностранных Дел Японского Правительства имею честь просить Вас срочно передать Министру Иностранных Дел Дальневосточной Республики о нижеследующем;

Вследствие ноты Министра Иностранных Дел Дальневосточной Республики Япсопа от 30 июня с. г. ** Императорское Японское Правительство заявляет, что оно готово возобновить переговоры с Правительством

* Нота перелапа на русском языке. ** См. док № 196.

Дальневосточной Республики. Императорское Японское Правительство решило произвести полную эвакуацию японских boülk из Приморской области не позднее 1 ноября с. г, о чем ужо опубликована декларация внутри и вне страны.

Императорское Японское Правительство изъявляет согласие на то желание, чтобы уполномоченные Правительства Советской России приняли участие на предстоящей конференции лишь при наличии условий, регулирующих оформировку соглашения. О подробностях зтого вопроса Мацудайра, директор департамента по европейским и американским делам, вел переговоры с г. Антоновым, который, должно быть, передал до сведения Правительству Дальневосточной Республики о последующем.

В случае, если Правительство Дальневосточной Республики намерено делегировать своих представителей, Императорское Японское Правительство готово будет немедленно командировать делегатов для вступления в переговоры, причем местом конференции желательно бы [избрать] Дайрен».

221. Нота Правительства Бухарской Советской Народной Республики Правительству Афганистана *

30 июля 1922 а.

Бухарский народ и его Правительство желают всегда быть в дружбе с афганским народом и его Правительством. Бухарское Правительство в этом направлении положило все свои силы и в дальнейшем неуклонно желает вести ту же политику. К сожалению, за последнее время оно не встречает такого дружественного отношения к себе со стороны Афганского Правительства. Так, Бухарское Правительство, заметив, что афганский посол в Бухаре г. Абдул Расул-хан сошел с правильного пути поддержания и углубления дружбы между двумя соседними народами и их Правительствами, встал на враждебный путь к бухарскому народу, ведущий к бедствию обоих государств — Афганистана и Бухары, своевременно просило Афганское Правительство отозвать г. Абдул Расул-хаиа и назначить в Бухару на пост посла лицо, которое действительно содействовало бы установлению тесных и искренних взаимоотношений между нашими государствами. На эту просьбу Бух[арское] Правительство ответа не получило. Между тем посол г. Абдул Расул-хан продолжал открыто все более и более переходить на сторону врагов бухарского народа и, наконец, [в] союзе [с] ними даже начал действовать против Правительства Бухары.

Сначала деятельность посла г. Абдул Расул-хапа выражалась в систематическом сеянии вражды между бухарским и дружественным нам братским и соседним русским народом. 1< нашему счастью, эта его работа не имела успеха, ибо бухарский народ понимает, что РСФСР является самым лучшим другом всех мусульман. Затем посол г, Абдул Расул-хан

* Передана по радио на имя министра иностранных дел Афганистана.

стал снабжать наших граждан, действовавших под влиянием обмана или подкупа против закона Республики, афганскими паспортами, чтобы они могли, прикрываясь афганским подданством, избежать наказания. Ныне в наших руках имеются неоспоримые документы, устанавливающие, что посол Абдул Расул-хан состоял во главе тайной, враждебной бухарскому народу и ее Правительству организации. Членами этой организации были родственник бывшего бухарского эмира Абдуррахман и другие. При обыске у них найден шифр, составленный собственноручно послом Абдул Расул-ханом. Абдуррах-маи и другие участники организации показали на следствии, что посол Абдул Расул-хан участвовал в их тайных собраниях в Старой Бухаре на кладбище «Хаз-рет Имам» как руководитель басмачей и что ои написал в Нур-ата басмаческим шайкам письмо, в котором учил их сжигать народные хлебные амбары. Скупка оружия, патронов и устройство связи между басмаческими отрядами производилась послом г. Абдул Расул-хаиом, пользовавшимся для этой цели своим положением посла.

Все эти обстоятельства, а также молчание Афганского Правительства на нашу ноту об отозвании посла Абдул Расул-хаиа, а также неполучение ответа от Афганского Правительства на пашу ноту о прекращении враждебных действий по отношению к нам со стороны вашего Правительства *, заставили Бухарское Правительство вручить вашему послу г. Абдул Расул-хану паспорта и предложить ему покинуть пределы Бухары, 17 июля с. г. ваш посол г. Абдул Расул-хаи со всеми своими служащими в полной неприкосновенности выехал из Старой Бухары и 18 июля уже был на территории РСФСР, направляясь в Кабул через Кушку.

Бухарское Правительство продолжает верить, что Афганское Правительство встанет на путь добрососедских отношений и прекратит содействие басмачам, возглавляемым Эн-вер-пашой, наемником Англии — угнетательницы мусульман. Однако оно, чтобы не быть вынужденным снова прибегнуть к таким нежелательным мерам, как вручение паспортов вашему послу, через меня доводит до Вашего сведения, что в будущем оно желает наперед быть осведомленным, кого именно Афганское Правительство предлагает назначить своим послом в Бухару.

Уведомляя Вас об изложенном, приношу мое искреннее заверение в уважении и преданности Вам.

За Назира Иностранных Дел Сатиров

Печат по арх.

* См. док. № 207,