Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

13 апреля 1928 г.

Передаю содержание вчерашней беседы с Тевфиком Руш-ди, состоявшейся ночью после его совещания с Мустафои Ке-малем и советом министров.

1) Позиция турецкой делегации в Женеве*. Я напомнил ему о тезисах, которые он защищал до отъезда в Женеву, в частности, поддержка полного разоружения, отказ обсуждать в одной комиссии вопросы безопасности и разоружения и трактовка договоров о ненападении как единственной формы безопасности, и отмечал противоречие этих тезисов с его женевской позицией: вступление в Комитет безопасности, заявление Литвинову, что он ие может защищать не только полное, ио и частичное разоружение, защита региональных пактов и экономических потенциалов войны⁶'. Тев-фик Рушди, не отрицая, что вышеуказанные тезисы им действительно своевременно мне развивались, пытался их примирить со своей женевской позицией: во-первых, он «поддерживал советский проект» в своем выступлении; во-вторых, говоря мне о поддержке полного разоружения, ои не был знаком в деталях с самим советским проектом. Ои его ие получил до отъезда в Женеву ии от меня, ии из Москвы. Последнее, действительно, правда. Я сам получил проект уже после отъезда Рушди, ио неправда, что ои его ие имел. Ои его получил от секретариата Лиги наций еще до своего отъезда. Обо всем этом я ему напомнил. Он тогда мне сказал, что по вопросу о разоружении он имел директиву Мустафы Кемаля. Я выразил тогда удивление, почему он мне ие говорил перед отъездом, что в позиции о разоружении произошла перемена. В-третьих, он никогда не защищал региональных пактов и потенциалов войны. Ои защищал лишь договоры о ненападении, типа советско-турецкого.

Он вступил в Комитет безопасности, так как нет другого органа, в котором ои мог бы отстаивать свою «совершенно отличную от французской и близкую к нашей позицию о безопасности».

* См. док. M 127.

Со вторым советским проектом частичного разоружения * иа основе пропорциональности, гораздо более приемлемым для Турции, т. Литвинов познакомил его только в день внесения этого проекта в Подготовительную комиссию.

Он считает, что больше всех делегатов демонстрировал дружбу с СССР. Немцы поддерживали советский проект, поскольку ои отвечал их интересам, но по существу отгораживались от СССР. Бернсторф даже говорил, что, «если бы такой проект валялся на улице, он бы его подхватил». Рушди «не защищал проект, но защищал достоинство СССР». Это признавали в беседе с ним и Литвинов и Луначарский.

2) Лига наций. Чичерин в своих телеграммах к Литвинову в Женеву проявил непонятную для Тевфика Рушди тревогу по вопросу о вступлении Турции в Лигу наций. Повода для этого турецкое правительство не давало. Тевфик Рушди перед отъездом подтвердил мне неизменность турецкой позиции. То же самое сделал в разговоре Со мной и Йсмет-паша. Об этом говорил Тевфик Рушди и Литвинову. Данные им интервью говорят о том же. В своих интервью он подчеркнул, что Турция вступит в Лигу наций лишь при условии равных трактований, что всеми было правильно расшифровано как требование постоянного места в Совете Лиги наций, что такового Турции никто не предложит, он вполне убедился. Вопрос поэтому менее актуален, чем когда-либо. Исход работ комиссии по разоружению к тому же ие увеличил симпатий Турции к Лиге наций.

3) Состояние вопроса о пактах**. На совещаниях Рушди с Муссолини и Михалакопулосом было принципиально договорено, что заключаются два двусторонних пакта — итало-турецкий и итало-греческий. Турецкое правительство в ноте на имя греческого правительства сообщает о своей готовности по урегулировании спорных вопросов заключить такой же пакт с Грецией. Вопрос о заключении итало-советского пакта Рушди затронул в ряде бесед с Муссолини. Тот заявил, что Италия никогда не будет участвовать в комбинациях против СССР, что ои лично принципиально не возражает против заключения пакта с СССР, ио что нужно «выждать благоприятный момент». Тевфик Рушди умозаключил или, вернее, притворяется, что это заявление является полусогласием. Я сказал, что это скорее отказ, облеченный в дипломатическую форму, и лишнее доказательство, что за всей комбинацией стоит Англия. Тевфик Рушди на это ответил, что в разговорах с иим Муссолини, наоборот, жаловался на все

* См. док. № 98. ** См. док. M 92, 112, 114.

2Ö9

растущие трения с Англией и что, в частности, Англия всячески мешает сближению Греции с Италией, предпочитая, чтобы на Балканах и в средиземноморском бассейне длился теперешний хаос, соперничество и не сложилась оформленная группировка. Косвенное подтверждение этому Тевфик Рушди видит в оттяжке греками выполнения миланского соглашения. Он договорился с Михалакопулосом, что тот немедленно по приезде в Афины по телеграфу подтвердит соглашение, но до сих пор такой телеграммы нет*. Тевфик Рушди полагает, что это результат давления Англии, и далеко не уверен, что Муссолини, если выяснится уклонение Греции от подписания договора с Италией, согласится подписать пакт и с Турцией. Англо-французскому давлению Тевфик Рушди и Муссолини приписывают и заключение румыно-греческого пакта. По его впечатлениям, французская контракция заключается сейчас в подготовке балканского Локарио, обеспечивающего преобладающую роль Югославии, и первым шагом к которому является греко-румынский пакт.

Я обратил внимание Тевфика Рушди, что в газетах промелькнули сведения о возможности заключения и румыпо-ту-рецкого пакта. Тевфик Рушди на это просил меня вам заявить, что ии на какие соглашения с Польшей и Румынией без Москвы и до урегулирования Москвой своих отношений с этими странами Турция никогда не пойдет. Это обстоятельство, между прочим, мешало установлению более тесных отношений между Францией и Турцией. По секрету он поделился со мной мнением Мустафы Кемаля по этому поводу. Кемаль считает наиболее серьезной итальянскую угрозу. Ее можно «оттянуть» двумя путями: либо соглашением с Францией, ио тогда уже в форме союза, что втянуло бы Турцию в союзные отношения и с сателлитами Франции и испортило бы отношения с Германией, а главное, с СССР, либо путем перемирия с Италией — путем заключения договора о ненападении. Для Турции сейчас открыт только второй путь. Поскольку это лишь «перемирие» и при этом с контрагентом, которому глубоко не доверяют, остается в силе все значение и вес советского тыла. Такой договор ни в коем случае не означает западнической ориентации.

При проезде через Софию Тевфик Рушди встретился с Буровым**. Тот заявил, что одинаково дорожит отношениями как с Францией, так и с Италией, он ни в коем случае поэтому не заключит пактов ни с одной из конкурирующих великих держав, воздержится от заключения пактов и с какой-либо из балканских стран, слишком тесно связанной с Францией либо

* См. также док. № 121, 126. ** Министр иностранных дел Болгарии,

с Италией. Он категорически опровергал слухи о подготовке греко-болгарского' договора. Тевфик Рушди полагает, что греки иамереиио распускали эти слухи. С Турцией Буров готов заключить пакт о нейтралитете.

Суриц

Печат. по арх.