2015-04-06
199
// апреля 1929 г.
Сегодня я сделал устное заявление турецкому послу Рагиб-бею о нашем решении сделать срочное представление персидскому правительству в Тегеране и через персидского посла в
* Депутат рейхстага от немецкой национальной народной партии, лидер германских националистов.
** Имеется в виду разрыв английским правительством дипломатических отношений с СССР; см. т. X, док. Л'ч 139. *** См. т. X. дек. № 120, 126. **** См. док. Ко 35, 45, 65. 68, 73, 79, 84.
Москве в связи с иашимн опасениями о возможности захвата Персией Гератской провинции Афганистана *. Текст предполагаемого заявления был мною передан при этом турецкому послу. Подчеркнув наши дружественные и особые отношения с Турцией, я заявил послу, что для достижения большей эффективности демарша желательно, чтобы он был сделан одновременно и нами, и Турцией*5. Рагиб-бей обещал немедленно запросить об этом Ангору **.
Карахан
Печат. по арх.
100. Нота Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Посольству Италии в СССР
12 апреля 1929 г. JA 3A;'032S
Свидетельствуя свое почтение Итальянскому Королевскому Посольству, Народный Комиссариат по Иностранным Делам имеет честь сообщить следующее по вопросу о предполагаемом прилете в Одессу эскадрильи итальянских гидросамолетов ***. Исходя из сообщения Посольства от 20 марта с. г. за № 771/46 о том, что в Одессу эскадрилья прибудет через Конставцу, и подразумевая, таким образом, что перелет будет совершаться в западной зоне Черного моря, ограничиваемой с востока примерно математической линией Стамбул — Одесса, компетентные советские органы предложили следующий маршрут. От Днестровского лимана у Аккермана до Одессы самолеты должны идти не ближе 9 миль от береговой линии, оставаясь, таким образом, в части 12-мильной морской пограничной полосы и по своему усмотрению дальше к востоку. Подходя к Одессе, эскадрилья может сузить свое отдаление от берега до 5онв этом расстоянии от Одесского порта совершить все необходимые перестроения для посадки, которая будет подготовлена в так называемой «Карантинной гавани». На гидропланах не должно быть фотоаппаратов.
Для организации встречи необходимо получить дополнительные сведения о типах самолетов и моторов; точные опознавательные знаки; фамилии экипажа эскадры; в каком строю намечается посадка (в целях учета площадки посадки); какое количество горючего и масла и какого типа понадобится; необходим ли обслуживающий персонал инженеров, механиков, рабочих и в каком количестве; наконец, более точный
* См. док. ЛЬ 91, 96 108. ** См. док. № Н9. "** См. док..Чэ 60, 82, 85
срок перелета и телеграфные извещения о сроке перелета из Константинополя и Констанцы б Одессу по адресу: «Одесса, Осоавиахнм» *.
Печат. по арх.
Публикл-емая нота явилась ответом на след\ющую ноту посольства Италии в СССР от 20 марта 1929 г. Хэ 771/46:
«Свидетельствуя свое почтение, Итальянское Королевское Посольство имеет честь известить Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР, что итальянские авиационные власти предполагают организовать полет в восточной части Средиземного моря и над Черным морем по рейсу Таранто — Афины — Смирна — Константинополь — Констанца — Одесса — Константинополь — Афины — Таранто.
Полет предполагается в первой половине ближайшего июня месяца.
В полете примут участие около 30 военных двухмоторных гидропланов типа S55 с экипажем в составе около 150 человек офицеров а команды.
Полет этот должен рассматриваться так же, как и рейсы, совершаемые военными судами в учебных целях, и как акт международной вежливости.
Доводя о вышеизложенном до сведения Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР, Итальянское Королевское Посольство имеет честь просить согласно полученным им инструкциям об псходатанствованни от подлежащих властей разрешения на полет над территориальными водами и над вышеупомянутой советской территорией, равно как и на посадку в Одессе.
В случае, если указанные выше для перелета а посадки зоны являются запретными, Королевское Посольство просит Народный Комиссариат не отказать в сообщений точных указаний для согласования окончательного маршрута перелета».
Запись беседы члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Б. С. Стомонякова и Народного Комиссара Внешней и Внутренней Торговли СССР А. И. Микояна с Послом Германии в СССР Днрксеном
12 апреля 1929 г.**
На вечернем приеме в германском посольстве, когда мы сидели за общим столом, Дирксен сказал мне, что он хотел бы со мною потом поговорить в частном и доверительном порядке. Когда мы уединились, Дирксен прямо заявил, что он хочет со мною переговорить о кредитах. У него создается впечатление, что переговоры не начинаются из-за престижных соображений. Каждая сторона ждет, чтобы начала другая сторона. Ему кажется, что это неправильно. Поскольку обе стороны заинтересованы в осуществлении новой кредитной акции, нужно начать разговоры, отбросив соображения так называемой «ди-
* См. также док. № 164. ** Беседа состоялась II апреля 1929 г.
ванной политики» (по-иемецки: канапэ-политик). Предварительные разговоры ft переписка между мною и Поссе * обнаружили готовность приступить к переговорам, и он не видит, почему нужно терять время в ожидании того, кто первый сделает официальное предложение начать эти переговоры. Перед своим отъездом в Берлин он говорил т. Литвинову, что предполагает в Берлине заняться также кредитным вопросом, и т. Литвинов отметил как-то в беседе, что мы не очень торопимся с кредитами. В Берлине ои, Дирксен, выяснил заинтересованность правительственных и промышленных кругов в осуществлении кредитной акции. Теперь настроение в отношении предоставления нам кредитов даже лучше, чем в 1926 г., до переговоров о 300-миллионных кредитах**. Он полагает, что было бы правильно, чтобы приехавший с ним в Москву Шлезингер*** в переговорах с нами выявил позиции обеих сторон и наметил возможную линию соглашения. Он не хотел бы, однако, чтобы получилось впечатление и чтобы в будущем кто-нибудь изобразил дело так, что Германия, будучи заинтересована в получении наших заказов, пришла к нам с предложением о предоставлении нам кредитов.
Я ответил, что та сдержанность, которая проявляется с нашей стороны по вопросу о кредитах, объясняется отнюдь не соображениями «диванной политики», которые нам совершенно чужды. Мотивы нашей сдержанности я объяснил в свое время Поссе, который, наверное, сообщил их в Берлин. Я сказал ему тогда, что, если бы мы были уверены в том, что наше предложение о кредитах было бы встречено положительно со стороны Германии и что в результате его не появилось бы в германской н другой заграничной прессе злостных комментариев, что наше предложение продиктовано тяжелым финансовым положением, мы бы его сделали германскому правительству, невзирая ни на какие престижные соображения. К сожалению, Поссе не говорил конкретно о кредитах в Москве и сделал свое предложение о кредитах на готовые товары с таким запозданием, что оно утке ие могло быть использовано для закупки и доставки готовых товаров к сбору урожая нынешнего года. Это обстоятельство лишило кредитные переговоры срочного характера. Надо иметь в виду, что получение новых кредитов вообще не вызывает энтузиазма в наших кругах. 300-миллиоиные кредиты оказались настолько дороги и процедура их получения настолько громоздкой и неприятной, что в широких хозяйственных кругах и среди некоторых членов правительства наблюдается прямо отрицательное отношение к получени ю новых кредитов. Тем не менее мы готовы были бы
* Заведующий отделом мннистерстза экономики Германки.
*** т" 1Х* док- № 195< 207 н ПРИЛ- 2- СТР- 650-
Советник по экономическим вопрссгм IV отдела МИД Германии.
14Î
вступить в переговоры, и лучшим путем для этого был бы приезд сюда Шеффера* и его непосредственные переговоры с Наркомторгом.
Дирксен сказал, что он имеет полное-понимание нашей позиции и что ведение переговоров в Москве обеспечивает большую их секретность, чем ведение в Берлине. Он, Дирксен, знает неудобства, связанные с практикой 300-миллионных кредитов, но нужно иметь в виду, что это был лишь первый опыт. Необходимость изменений признается также и с германской стороны. В Берлине имеются новые предположения, о которых нам сможет сообщить Шлезингер. Что касается Шеффера, то приезд его в Москву предусмотрен, но было бы желательно до этого подготовить почву для окончательных переговоров путем предварительных переговоров Шлезингера с нами. Он, Дирксен. думает, что перегозоры не будут трудными, поскольку вопрос уже основательно проработан в Берлине и имеется согласие всех компетентных факторов. Он думает, что можно будет найти такое разрешение вопроса, которое даст нам удовлетворение, но огозаривается, что мы не должны преувеличивать возможностей Германии и не должны ожидать слишком большой цифры кредитов.
Я ответил, что как раз в этом отношении у меня нет опасений. «Кредитной алчности» у нас не наблюдается. Скорее наоборот: мы используем лишь часть тех предложении, которые к нам поступают, несмотря на сравнительно улучшившиеся условия кредитных предложений, которые к нам поступают из разных стран, в особенности из Англии и Америки. Я должен отметить, что в ряде отраслей промышленности американские и особенно английские предложения уже выгоднее предложений германских фирм. В частности, некоторые из промышленников, приехавших в составе английской делегации в Москву**, предлагают нашим хозяйственным органам еще более выгодные кредитные условия, чем те, которые наши органы уже получали за последнее время в Англии, Эти предложения были встречены, однако, нашими хозяйственными органами с большой сдержанностью.
Дирксен оживился, когда разговор перешел на Англию и Америку, и был очень удивлен моими сообщениями. Потом он сказал, что Германия, конечно, ничего не может иметь против расширения наших экономических связей с другими странами, но в Берлине были изумлены известием о том, что один из наших представителей з Америке. Майков (может быть, Меж-лаук?*** — Б. С), при переговорах с американцами, входящими в группу Фаркухара — Отто Вольфа, заявил им, что мы
" Заведующий отделом министерства экономики Германии. ** См. дох. № 35, 45. 65. 68. 73. 79. 84. *** Заместитель председателя ВСНХ СССР.
хотели бы иметь дело только с американцами и что немцев из дела нужно вообще выключить. Это заявление было воспринято вБерлине'как проявление новой ориентации в наших экономических отношениях с заграницей и произвело тяжелое впечатление.
Я сказал, что мне не известно, о чем идет речь, но что я легко могу представить себе, что какой-нибудь наш хозяйственник сделал подобное заявление от своего имени. Дело в том, что ориентация на хозяйственное сотрудничество с Америкой, исходя из превосходства американской техники, приобретает за последнее время много сторонников в наших хозяйственных кругах. Увлечение американской техникой приводит отдельных хозяйственников к тому, что они готовы всякое иностранное дело делать с Америкой, но зто не есть установка Советского правительства. Для нас на первом плане стоит сотрудничество с дружественной нам Германией. Само собой, однако, разумеется, что это сотрудничество возможно только при предоставлении нам со стороны Германии достаточно выгодных цен и кредитных, технических и иных условий. Советское правительство не стоит за выключение Германии из наших крупных сделок за границей и за априорное предпочтение Америки. Но германская промышленность должна учитывать упомянутую «американскую ориентацию» некоторых наших хозяйственных кругов, которую приходится учитывать также н нашему правительству, и она (германская промышленность) прежде всего не должна отставать. Между тем в последнее время в некоторых товарных областях американские фирмы уже предлагают нашим хозяйственным органам более выгодные кредитные условия, чем их германские конкуренты.
Днрксеи благодарил за эти разъяснения н в особенности за мое заявление, что сотрудничество с Германией по-прежнему является для нас более желательным.
Что касается конкретного вопроса открытия кредитных переговоров, то я сперва сказал Дирксену, что переговорю с т. Микояном н иа днях дам ему ответ. Потом, однако, я подумал, что было бы более выгодно обсудить этот вопрос втроем, с т. Микояном, и предложил Дирксену привлечь к нашей беседе присутствовавшего тут же на приеме т. Микояна.
Дирксен сразу с этим согласился, и дальнейшая беседа велась уже втроем, причем я служил переводчиком между Дирксеиом и т. Микояном. Я резюмировал сперва содержание той части нашей предыдущей беседы с Дирксеиом вдвоем, где речь шла непосредственно об открытии кредитных переговоров и о причинах их промедления.
Тов. Микоян заявил, что соображения «диванной политики» для нас, являющихся прежде всего реальными политиками, ие играют абсолютно никакой роли. Если бы мы были
убеждены в положительном отношении Германии к нашим кредитным потребностям, мы не остановились бы перед престижными соображениями и сами обратились бы к германскому правительству с предложением вступить в переговоры. Повторяя то, что он мне уже раньше сказал и что отмечено выше. Дирксен сказал, что в положительном отношении Германии к кредитному вопросу он убедился во время своего последнего пребывания в Берлине.
Тов. Микоян остановился более подробно на причинах нашей сдержанности в отношении получения кредитов вообще и в отношении кредитных переговоров с Германией в частности. Он отметил враждебную нам пропаганду за границей относительно нашего хозяйственного положения и сказал, что она требует от нас особенно осторожного подхода к кредитному вопросу. Эта осторожность необходима также и в отношении Германии, поскольку в некоторых германских кругах возникли сомнения относительно своевременности и точности наших платежей 31 декабря и 31 марта по 300-миллионным кредитам.
Дирксен решительно заявил, что таких сомнении, как и вообще сомнений в нашей платежеспособности, ни в правительственных, ни в сколько-нибудь серьезных хозяйственных кругах Германии не было и нет. В Германии очень ценят ту осторожность, с которой составляются наши внешнеторговые планы, и знают, что наши платежи всегда обеспечены.
Тов. Микоян указал на сообщении германской прессы, но Днрксен ответил, что ему не известно ни одного сообщении германской прессы о нашей платежеспособности.
Тогда т. Микоян сказал, что со слов представителей германских хозяйственных кругов такие сообщения появляются в английской и иной враждебной нам прессе. Так как Дирксен вставил, что речь может идти только о невлиятельных н неавторитетных германских голосах, т. Микоян подчеркнул, что даже невлиятельным и неавторитетным германским заявлениям в других странах придается очень большое значение, поскольку все считают немцев наибольшими знатоками положения в СССР. Бее это обязывает нас к сугубой сдержанности н осторожности во всяких кредитных переговорах. Сообщение о нашем обращении к германскому правительству за получением кредитов может, благодаря злонамеренным комментариям за границей, принести нам большой вред.
Дирксен сказал, что ведение переговоров в Москве обеспечивает их от разглашения.
Тов. Микоян напомнил, что в прошлом году в результате разговора т. Рудзутака в Берлине* в германской и иной за-
* См. т. XI, док. Лз 31.
граничной прессе появились злонамеренные комментарии о том, что Советское правительство, находясь в тяжелом финансовом положении, послало т. Рудзутака просить о пролонгации кредитов, несмотря на то, что т. Рудзутак об этом не просил, и несмотря иа случайный характер встречи по случаю проезда т. Рудзутака через Берлин.
Дирксен сказал, что разглашение этих разговоров достойно сожаления, но что оно явилось результатом того, что самые разговоры произошли без всякой подготовки. Совсем другое дело теперь, после длительной предварительной проработки вопроса и после тех бесед, которые имели место.
Выражая удовлетворение по поводу заявлений т. Микояна, что престижные соображения не играют для нас роли и что мы готовы начать переговоры, поскольку со стороны Германии уже имеется положительное отношение к предоставлению кредитов, Дирксеи констатировал, что, таким образом, предварительные переговоры могут быть начаты немедленно обеими сторонами без того, чтобы одна нз них приписывала инициативу переговоров другой стороне. Он предложил, чтобы Шле-знигер направился ко мне или к другому лицу, которое укажет т. Мнконн, для того чтобы осведомиться о наших пожеланиях и информировать нас о тех новых предположениях, которые возникли по кредитному вопросу в Берлине. После того, как в этих предварительных беседах будет найдена приемлемая для обеих сторон база, Шлезингер вернется в Берлин, доложит о результатах своих разговоров, и после этого Шеффер приедет в Москву вместе со Шлезингером для окончательных переговоров. Это может состояться недели через три.
Тов. Микоян отметил, что этот план является приемлемым и для нас.
Дирксен был, видимо, обрадован этим и выразил свое удовлетворение.
После этого беседа перешла на темы более экономического порядка. Тов. Микоян говорил о перспективах нашего хозяйственного развития в связи с пятилеткой, о наших внешнеторговых планах и о взятой Наркомторгом линии на накопление валютных запасов путем обеспечения активного сальдо внешнеторгового оборота, которое намечено в пятилетке в размере 800 млн. руб. Нашей основной целью в этом отношении является накопление таких резервов, которые обеспечили бы независимость нашего импорта от колебаний международной политической и кредитной конъюнктуры. Мы должны и будем иметь возможность закупать необходимые нам импортные товары за наличный расчет, если предлагаемые нам кредитные условия не будут для нас достаточно выгодными. Тяжелых и невыгодных кредитов мы больше брать не будем.
Дирксен одобрял эту нашу политику и говорил о существующем в Германии доверии к дальновидности и осторожности наших планов. Поскольку, однако, мы находимся в дружеской беседе, он считает нужным указать на одно обстоятельство, которое вызывало и вызывает Некоторое беспокойство в Германии. Это — утечка золота из СССР. По германским подсчетам, за последний год мы вывезли золота за границу на сумму около 300 млн, марок. Это явно вызывает опасения, в особенности на тот случай, если нам придется вне импортного плана ввозить летом хлеб из-за границы.
Тов. Микоян указал на то. что эта сумма преувеличена по крайней мере вдзое, Вывоз золота вызывается двумя причинами. Во-первых, мы являемся производителями золота, и золото составляет нормальный предмет экспорта. Добыча его растет из года в год и в предстоящем году достигнет 44 тыс. кг только на предприятиях «Союззолото», не считая концессии «Лена-Голдфнлдс». В этом году добычей будет занято свыше 70 тыс. рабочих только на предприятиях «Союззолото», не считая предприятия «Лена-Голдфилдс». Во-вторых, мы за последнее время изменили политику обеспечения нашей эмиссии. Вместо того чтобы держать золото, реализация которого не всегда является легко обеспеченной, мы предпочитаем иметь запасы дезиз и валюты, маневрирование с которыми несравненно более удобно и легко. По произведенным за последнее время и проверенным им лично подсчетам, мы обойдемся до нового урожая без импортного хлеба. Целью произведенного за последнее время урегулирования распределения хлеба было именно рациональное использование имеющихся запасов до нового урожая, с тем чтобы обеспечить себя от импорта хлеба.
Несмотря на платежи по германским кредитам в этом году и отсутствие экспорта хлеба, мы благодаря сокращению импорта и увеличению добычи золота выходим с большими валютными накоплениями, чем в прошлом году.
У нас уже составлен план будущего года, в котором предусмотрены значительные валютные накопления.
Золото является гораздо менее удобным резервом, чем валюта и девизы, Тов, Микоян напомнил при этом золотую блокаду в 1921 г. и прошлогодние затруднения при ввозе золота в Америку*. Вывоз золота за границу не является, таким образом, выражением истощения наших резервов. Наряду с систематическим накоплением валютных запасов за счет активного сальдо внешней торговли продажа золота за границей является источником планомерного накопления тех же валютных резервов.
* См. т. XI, док. № 12, 73, 74, 91, 99, ПО, 128, 133.
Остальные темы, затронутые в продолжительной беседе, которая затянулась до 2 часов ночи, представляют меньший интерес для освещения того вопроса, который был основным содержанием беседы.
Б. Стомоняков
15 апреля 1929 г. Б. С. Стомоняков сделал следующее дополнение к своей записи беседы с Дирксеном от 12 апреля 1929 г.:
Дополнение к записи беседы с германским послом
По нечерпании других вопросов я сказал Дирксену, что вопрос, о котором мы говорили у него на приеме вместе с т. Микояном, прорабатывается в Наркомторге и что, вероятно, на днях будут выработаны и утверждены те условия, на которых мы могли бы заключить кредитное соглашение с Германией. В ожидании этого я считал бы, однако, что было бы, может быть, полезно, чтобы Шлезингер зашел ко мне и изложил те планы и соображения, с которыми он прне.хал из Берлина. Я сообщил бы тогда об этом т. Микояну, н, может быть, было бы полезно, чтобы немецкие предложения были приняты во внимание еще прн выработке нашн.х условии в Наркомторге.
Днрксен, видимо, обрадовался и сказал: «Я очень рад, что это дело так быстро продвигается. Это очень хорошо».
Б. Стомоняков
Запись беседы и дополнение печат. по арх
102. Конвенцня между Союзом Советских Социалистических Республик н Финляндской Республикой о таможенном надзоре в Финском заливе
[13 апреля 1929 г,]
Союз Советских Социалистических Республик и Финляндская Республика, руководимые желанием заключить предусмотренную в статье 19 Мирного договора, подписанного в городе Юрьеве 14 октября 1920 года *, Конвенцию о таможенном надзоре в Финском заливе, назначили своими Уполномоченными:
Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик:
* См. т. III, док. № 137.
Бориса Спиридоновича Стомонякова, Члена Коллегии Народного Комиссариата по Иностранным Делам;
Аркадия Петровича Винокура, начальника Главного таможенного управления Народного Комиссариата Внешней и Внутренней Торговли, н
Николая Петровича Колчановского, помощника заведующего Экономическо-Правовым отделом Народного Комиссариата по Иностранным Делам;
Президент Финляндской Республики:
Действительного статского советника Андрея Ахонен н
Вильгельма Поппиус, главного директора Таможенного управления Финляндии,
какозые Уполномоченные по ззаимном предъявлении своих полномочий, признанных составленными в должной форме и в законном порядке, согласились о нижеследующем:
Статья Г.
Союз Советских Социалистических Республик не препятствует и не будет препятствовать тому, чтобы внешние границы зоны таможенного надзора Финляндии в Финском заливе проходили следующим образом, считая с запада на восток:
Начиная от меридиана 22с00',0 долготы по линии, проведенной в расстоянии двух морских миль от границы неразрывных территориальных вод Финляндии, до точки, находящейся в широте 60°0Г,6 и долготе 26D46',9;
оттуда по прямой линии, проведенной до точки, находящейся в широте 59°59',5 и долготе 27с00',0;
оттуда по прямой линии до пункта, лежащего на меридиане южной оконечности острова Гогланда (Суурсаари) в расстоянии одной морской мили от этой оконечности;
оттуда по границе неразрывных территориальных зод Финляндии до точки, находящейся в широте 60с03',5 и долготе 27310',9;
оттуда по прямой линии до точки, находящейся в широте 60o04'.i и долготе 2TWJ;
оттуда по линии, проведенной в расстоянии двух морских миль от границы неразрывных территориальных вод Финляндии, до точки, находящейся в широте бО^ОУ.З и долготе 27°33',3;
оттуда по прямой линии, проведенной до точки, находящейся в широте 60е 08',3 и долготе 27е З9',3;
оттуда по границе неразрывных территориальных вод Финляндии до пересечения их параллелью 60с09',9 широты;
оттуда по прямой линии до точки, находящейся в широте 60° 10'.8 и долготе 27е 53',8;
оттуда по линии, проведенной в расстоянии двух морских миль от границы неразрывных территориальных вод Финлян-
дии, до пересечения этой линии с границей территориальных вод Финляндии у острова Нерва;
оттуда по границе юго-западной, южной и восточной частей территориальных вод Финляндии у острова Нерва до точки пересечения этой границы с меридианом 28°00/,8 долготы;
оттуда по линии, проведенной в расстоянии двух морских миль от границы неразрывных территориальных вод Финляндии, до точки, находящейся в широте 60°07',2 и долготе 28°51',7;
оттуда по прямой линии до точки пересечения границ территориальных вод Финляндии и Союза Советских Социалистических Республик.
Вокруг островов, принадлежащих Финляндии и расположенных вие неразрывных территориальных вод этой страны, исключая остров Нерва, прилегающие к которому таможенные зоны описаны выше, внешняя граница зоны таможенного надзора Финляндии проходит по границе территориальных вод Финляндии, за исключением части моря, расположенной к западу, югу и востоку от островов Родшер, Малый Тютерс н Большой Тютерс.
Союз Советских Социалистических Республик не препятствует и не будет препятствовать тому, чтобы к западу, югу н востоку от трех упомянутых в предыдущем абзаце островов внешняя граница зоны таможенного надзора Финляндии проходила по линиям, проведенным следующим образом:
от точки, находящейся в широте 59с55',3 и долготе 26°42',0, до точки, находящейся в широте 59с47',0 и долготе 26°49',5;
от точки, находящейся в широте 59°44',2 и долготе 27°00/,0, до точки, находящейся в широте 59s47',3 и долготе 27°15',0. Финляндия со своей стороны не препятствует н не будет препятствовать тому, чтобы внешние границы зон таможенного надзора Союза Советских Социалистических Республик проходили следующим образом, само собою разумеется, не включая в эти зоны территориальные воды Финляндии к северо-востоку от острова Сескар и к югу от острова Лаван-саарн:
в части Финского зализа между банками Стирсудденскнмн и островом Сескар —от точки пересечения границ территориальных вод Союза Советских Социалистических Республик н Финляндии по прямой линии до точки, находящейся в широте 60°07',2 и долготе 28с51',7;
оттуда к северу по внешней границе зоны таможенного надзора Финляндии до точки, находящейся в широте 60°09',7 и долготе 28°48',7;
оттуда по прямой лииин до точки находящейся в широте 60°04',4 и долготе 28=28',6.
В части Финского залива между островом Лавансаари в параллелью 59э40',0 широты — по линии, проходящей в расстоянии двух морских миль от Гранины территориальных вод Союза Советских Социалистических Республик, от точки, находящейся в широте 59D54',9 и долготе 27=48',2, и до точки, находящейся в широте 59°40',0 и долготе 27Э46',8.
Примечание. Все долготы взяты от Гринвича.
Статья 2,
Упомянутые в статье первой границы нанесены на приложенные к настоящей Конвенции русские морские карты Л°№ 1476 и 1492* красным цветом — поскольку то касается Союза Советских Социалистических Республик, и синим цветом— поскольку то касается Финляндии. В случае разногласия между текстом и картами преимущество будет отдано тексту.
Статья 3.
Договаривающиеся Стороны согласны в том, что судно, занимающееся контрабандой в зонах, определенных в статье первой настоящей Конвенции, или же подозреваемое в таковой, может быть преследуемо и задерживаемо сторожевым кораблем той страны, которой принадлежит данная таможенная зона, также и вне этой зоны.
Однако такое преследование и задержание не могут иметь места в территориальных водах и в таможенных зонах другой Договаривающейся Стороны.
Командир корабля, прекратившего преследование в порядке абзаца второго настоящей статьи, составит в таком случае акт, подписываемый им и двумя членами экипажа, с подробным изложением в этом документе всех обстоятельств дела. Этот акт пересылается в дипломатическом порядке подлежащим властям другой Договаривающейся Стороны, которые будут принимать могущие быть этим вызванными меры.
Примечание. Под «сторожевым кораблем» подразумеваются всякого рода корабли и мелкие суда, на которые законами и распоряжениями страны их флага возложена борьба с контрабандон.
Статья 4.
Договаривающиеся Стороны не будут зозражать против применения каждой из них ее законов, постановлений и распоряжений к судам, товарам и лицам, задержанным ее сторожевыми кораблями в силу настоящей Конвенции.
* Не публикуются.
Статья 5.
В целях взаимного облегчения дела борьбы с контрабандой пограничные власти Союза Советских Социалистических Республик и таможенные власти Финляндии будут непосредственно обмениваться имеющимися у них сведениями, могущими быть полезными другой Договаривающейся Стороне.
Эти сведения будут адресовываться: в Союзе Советских Социалистических Республик — начальнику управления Пограничной охраны Ленинградского военного округа в городе Ленинграде, и в Финляндии — Таможенному управлению в городе Гельсингфорсе.
Статья 6.
Договаривающиеся Стороны согласны, если это представится необходимым, обсуждать иа специальных конференциях вопросы, могущие возникнуть при практическом применении настоящей Конвенции.
Статья 7.
Настоящая Конвенция подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами состоится в городе Гельсингфорсе в возможной скорости.
Статья 8.
Настоящая Конвенция вступает в силу через месяц после обмена ратификационными грамотами и остается в силе впредь до истечения одного года со дия заявления одного из Договаривающихся Государств об отказе от нее.
Статья 9.
Настоящая Конвенция составлена в двух экземплярах иа русском, финском н шведском языках каждый, причем все три текста имеют одинаковую силу.
В удостоверение всего вышеизложенного Уполномоченные обеих Договаривающихся Сторон подписали настоящую Конвенцию и скрепили ее своими печатями.
Составлена и подписана в городе Москве 13 апреля 1929 года.
Б. Столюняков Ахонен
А. Винокур Поппиус
Н. Колчановский
Заключительный протокол
Приступая сего числа к подписанию Конвенции между Союзом Советских Социалистических Республик н Финляндской Республикой о Таможенном надзоре в Финском заливе, Уполномоченные обеих Догозаривающнхся Сторон согласились о нижеследующем:
1. Использование предусмотренного вышеупомянутой Конвенцией права таможенного надзора, само собою разумеется, не может препятствовать или наносить ущерб: а) производству рыбной ловли вне территориальных вод, б) законным морским сообщениям, в частности между расположенными к востоку от меридиана 27°, принадлежащими Финляндии островами, а равно между этими островами и материком Финляндии, и в) правам морских сообщений, которыми каждая нз Договаривающихся Сторон пользуется в территориальных водах другой Договаривающейся Стороны.
2. В случае установления одною нз Договаривающихся Сторон по соглашению с каким-либо третьим государством или государствами таможенных зон, имеющих меньшее протяжение, считая от берега, чем зоны, описанные в статье первой вышеупомянутой Конвенции, такие суженные зоны будут тем самым установлены и для ее отношений с другой Договаривающейся Стороной.
Настоящий Заключительный протокол, прилагаемый к Конвенции между Союзом Советских Социалистических Республик и Финляндской Республикой о таможенном надзоре в Финском заливе, составлен в двух экземплярах на русском, финском и шведском языках каждый, причем все трн текста имеют одинаковую силу.
Москва, 13 апреля 1929 года.
Б. Стомоняков Ахонен
Л, Винокур Поппиус
Я. Колчановский
Конвекция а закяючательн-лй протокол ne-
чат. по арк. Опубл. в *Ссбрахии законов.,.», отд. II, M 4э. 25 ноября 1929 г., стр. 575— 99L
Конвенция и заключительный протокол ратифицированы: ЦИК СССР — 20 августа 1929 г. и президентом Финляндии —13 июня 1929 г.
Обмен ратификационными грамотами состоялся в Гельсингфорсе 10 сентября 1929 г.
103. Протокол, [увязывающий конвенцию между СССР и Финляндией о таможенном надзоре в Финском заливе с другими конвенциями о плавании в Финском заливе]
1/3 апреля 1929 г.]
Нижеподписавшиеся, надлежаще на то уполномоченные Правительством Союза Советских Социалистических Республик и соответственно Правительством Финляндской Республики, согласились сего числа о нижеследующем;
Статья 1.
Заключенное в городе Гельсингфорсе 28 июля 1923 года Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Финляндией о поддержании порядка в части Финского залива вне черты территориальных вод и о содержании мореходных сооружений и лоцманской службе в этом заливе* следует считать измененным заключенной сего числа между Союзом Советских Социалистических Республик н Финляндией Конвенцией о таможенном надзоре в Финском заливе** в том смысле, что в предусмотренных означенной Конвенцией зонах своего таможенного надзора Союз Советских Социалистических Республик и Финляндия осуществляют соответственно также иавнгацнонный надзор, предоставленный по вышеупомянутому Соглашению другой Договаривающейся Стороне, каковая от этого своего права в указанных выше таможенных зонах отказывается.
В соответствии с этим Финляндия отказывается также от осуществления своего противоалкогольного надзора в зоне таможенного надзора Союза Советских Социалистических Республик у Стирсуддеиских банок, расположенных к северу от северной кромки Большого корабельного фарватера, каковой противоалкогольный надзор будет осуществляться Союзом Советских Социалистических Республик, как то, впрочем, и вытекает нз пункта 1 заключенного в городе Гельсингфорсе 19 августа 1925 года Эстонией, Финляндией и Союзом Советских Социалистических Республик Соглашения***, согласно каковому к зонам противоалкогольного надзора Союза Советских Социалистических Республик и Финляндии принадлежат те части Финского залнва, в которых каждое из этих двух государств осуществляет свой навигационный надзор.
* См. т. VI, прим. 73. ** См. док. № 102.
*** См. «Собрание законов _._», отд. II, X«45 25 ноября 1929 г., стр. 975—978.
Статьи 2.
Настоящий Протокол подлежит ратификации, и обмен ратификационными грамотами должен состояться в городе Гельсингфорсе одновременно с обменом ратификационными грамотами подписанной сего числа в городе Москве Конвенции между Союзом Созетских Социалистических Республик и Финляндской Республикой о таможенном надзоре в Финском заливе.
Статья 3.
Настоящий Протокол вступает в силу по истечении одного месяца, считая со дня обмена ратификационными грамотами, и останется в силе впредь до прекращения действия подписанной сего числа в городе Москве Конвенции между Союзом Советских Социалистических Республик и Финляндской Республикой о таможенном надзоре в Финском зализе.
Статья 4.
Настоящий Протокол составлен в двух экземплярах на •русском, финском и шведском языках каждый, причем все три текста имеют одинаковую силу.
Составлен н подписан в городе Москве 13 апреля 1929 года,
Б. Стомоняков Ахонен
А. Винокур Поппиус
Н, Колчановский
Печат. г,0 аах. Опубл. в «Собрании за-конов..->. ого. //, M 45, 25 ноября 1929 г., ар, 992— SSJ-
Протокол ратифицирован: ЦИК СССР — 26 августа 1929 г, и президентом Финляндии —13 июня 1929 г. Обмен, ратификационными грамотами состоялся з Гельсингфорсе 10 сентября 1929 г,
