Выступление Председателя советской делегации M. M. Литвинова иа девятнадцатом заседании VI сессии Подготовительной комнссин конференции по разоружению

3 мая 1929 г.

Я не решаюсь занимать время у комиссии путем продолжения дискуссии по обсуждаемому вопросу, так как все аргументы за и против обеих систем ограничения военного мате*

См. также док. JS& IÛ7, 118, 143.

риала уже выдвинуты. Я думаю, является излишним спорить, когда вы встречаетесь с твердым решением, выраженным от имени правительств, о том, что они не могут ни в коем случае принять то или иное предложение; нам осталось только заявить об этом факте открыто и показать, какие правительства возражают, а какие выступают за ограничение военного материала. Я хочу, однако, выступить в связи с одним аргументом, использованным против советско-германского предложения⁷¹, который, как я думаю, ие должен оставаться иеоспореиным,— имеется в виду ссылка на контроль.

Уважаемый делегат Великобритании, если я правильно поиял его речь, высказался бы за прямое ограничение военного материала, если бы была разработана некоторая система контроля, ио так как, по его предположениям, контроль невозможен, то он, по-видимому, против какого-либо прямого ограничения.

Как мне кажется, этот аргумент мог бы быть применен с одинаковой силой к другим главам проекта конвенции с тем результатом, что мы должны были бы отказаться от разоружения и по каждому из других аспектов вооружения.

Бюро представило на наше рассмотрение ряд текстов, которые уже согласованы. Мы имеем статью А о сухопутных вооружениях⁶⁸. Таблица I должна включать максимальные размеры вооруженных сил, расположенных в метрополии, и я бы спросил уважаемого делегата Великобритании, необходимо ли установить контроль в отношении этих таблиц, которые будут обязательными для всех стран, или же они будут оставлены на усмотрение правительств?

То же самое относилось бы и к воздушным вооружениям, в отношении которых мы приняли ряд статей. Таблица А статьи АА должна включать максимальное число и общую мощность самолетов, а также максимальное число, общую мощность и общий объем дирижаблей, находящихся на службе в вооруженных силах Высоких договаривающихся сторон. Будут лн подлежать контролю такие цифры, которые должны включаться в эти таблицы, или на них контроль не будет распространяться? Будут ли они полностью оставляться иа усмотрение правительств?

Подобно этому в отношении статьи АЕ мы имеем следующие положения:

_«1. Если Высокие договаривающиеся стороны будут в какой-либо форме либо прямо, либо косвенно, в целом или частично воздействовать на гражданские авиационные предприятия, то сто-оны соглашаются, чтобы государственные органы, которые занимаются этими предприятиями, были совершенно отделены от органов, занимающихся военной авиацией...

2. Высокие договаривающиеся стороны будут воздерживаться от того, чтобы предписывать включение военных элементоз при конструировании материальной части гражданской авиации, для того чтобы эта материальная часть могла создаваться в целях чисто гражданских, в частности имея в виду обеспечение максимально возможной степени безопасности и достижение наибольшей экономической доходности» *.

Я думаю, что эти статьи предполагают некоторую систему контроля. Собираемся ли мы вообще отказаться от контроля?

Уважаемый делегат Соединенных Штатов в одной из своих речей в ходе сессии по вопросу о морских вооружениях упоминал о возможности решения проблемы методом, при котором будут приниматься во внимание иные факторы, чем только тоннаж. Это означало бы не только число кораблей, но также число пушек, калибр и т. д. Это элементы, которые, очевидно, потребуют некоторого контроля. Как мы собираемся решать все эти вопросы, если мы вообще откажемся от контроля?

С точки зрения уважаемого делегата Великобритании было бы логичным предложить начать нашу работу с главы о контроле — решить сначала, собираемся ли мы вообще иметь контроль, и если да, то какой должна быть система контроля, и, опираясь на это положение, затем решить, что нужно ограничивать, а что не нужно. Это было бы логичной процедурой, но я хотел бы спросить, следует лн рекомендовать ее нам. Я этого не думаю, так как никакое суверенное государство не будет приветствовать проведение расследования на своей территории, например, международным органом. Но такое отношение не является абсолютным — все зависит от объектов контроля. Если воспользоваться фразой, которую здесь уже произносили, то гора может родить только очень маленькую мышь. Я не думаю, что правительства пожелают установить контроль в таких малых делах, которые будут результатом нашей работы здесь; но если бы мы захотели создать систему значительного сокращения вооружений, систему, которая вела бы к уничтожению войны или к уменьшению возможности возникновения войны, то, может быть, правительства пожелали бы пожертвовать некоторыми своими принципами относительно суверенитета государств и готовы были бы снять свое возражение в отношении некоторого вида международного контроля. Все зависит от объектов, которые мы имеем

* См, пэоект конвенции о разоружении, принятый в первом чтении на III сессии Подготовительной комиссии конференции по разоружению: сб. «League of Nations. Documents of the Preparatory Commission for the Disarmament Conference», series IV, Geneva, 1927, pp, 3S3—3&6.

в виду. В небольших делах мы должны возражать против контроля, но в больших делах, затрагивающих такие проблемы, как война и мир, найдется много аргументов в пользу допущения международного контроля.

Я поэтому думаю, что система, по которой вопрос о сокращении вооружений ставится в зависимость от осуществления контроля, была бы неправильной. Давайте попытаемся достичь возможно более широкого сокращения вооружений, давайте попробуем получить возможно наилучший результат, а затем посмотрим, какой системе контроля правительства готовы подчиниться.

Печат.. 10 сб. «League of S'ations. Documents of the Preparatory Commission for the Disarmament Conferer.ee» series YUI, Geneoa, K29, p. 176.

154. Первое выступление Председателя советской делегации M. M. Литвинова иа двадцатом заседании VI сессии Подготовительной комиссии конференции по разоружению

4 мая 1929 г.

Комиссия, по-видимому, нашла новый метод разрешения разногласий во мнениях, высказанных во время прений. В отношении вопроса об ограничении и сокращении военных материалов выдвигались два метода; одни члены комиссии предпочитают первый, другие — второй. Авторы же данной резолюции, однако, по-видимому, не сумели найти ничего лучшего, как предложить вовсе отказаться как от сокращения, так и от ограничения.

Уважаемый французский делегат в первой своей речи по вопросу об ограничении военных материалов заявил, что он не будет настаивать иа немедленном голосовании его предложений и что он согласен оставить вопрос открытым⁷⁴. В связи с этим заявлением можно было надеяться, что в промежутке времени между нынешней н следующей сессиями илн между этой сессией и конференцией делегатами будут сделаны уступки в целях достижения единодушия по тому или другому из предложенных методов. Теперь же мы собираемся отвергнуть оба метода, и это считается значительной уступкой со стороны французской делегации. Если мне будет позволено, я хотел бы просить у французской делегации только об одной уступке — больше не делать подобного рода

уступок. _:

Предложенная резолюция⁷⁵, несомненно, является шагом назад, ибо если вчера мы вЛ еще надеялись на то, что, принимая тот либо другой метод, мы достигнем разрешения проблемы об ограничении и сокращении военных материалов, то

эта резолюция отнимает у нас и эту надежду. Что предлагается в этой резолюции? Предлагается в данный момент не принимать ни одного из этих методов, а стремиться к ограничению посредством передачи гласности расходов. Что означает гласность? Я понимаю под гласностью обязательство со стороны всех правительств периодически опубликовывать цифры о состоянии их вооружении. Но цифры будут совсем произвольными. Правительства не принуждаются давать цифры, предписываемые международной конвенцией, они вольны сами решать вопрос о цифрах, в отношении этих цифр не существует никаких ограничении. Правительства могут в один год Опубликовать одни цифры, а в следующий могут дать другие, более высокие, чем в предыдущем году. Но где мы здесь видим ограничение или сокращение? Я абсолютно этого не вижу.

Если под гласностью подразумевается установление комиссией или конференцией цифр и недопустимость превышения этих цифр, то это будет не гласность, а ограничение. Почему же не заняться разрешением этого вопроса сейчас, когда обсуждается вопрос об ограничении и сокращении военных материалов? Зачем откладывать этот вопрос до обсуждения вопроса о гласности? Мне кажется, что, подводя этот вопрос под главу о гласности, мы фактически отказываемся от принципа ограничения н сокращения военных материалов.

Я вполне понимаю, что сторонники этой резолюции несколько разочарованы ничтожностью результатов их призыва к уступкам. Желая найти выход из затруднительного положения, в котором они очутились, они предложили эту резолюцию для прикрытия того факта, что до сих пор не найдено разрешения вопроса о сокращении н ограничении военных материалов. Такое действие, может быть, приемлемо для них. Возможно, что нз психологических и сентиментальных побуждений им необходимо так действовать, но это не является необходимостью для меня.

Как мною уже было сказано вчера, я предпочитаю открытое и честное заявление, что не найдены методы и что предложенные методы подлежат обсуждению в будущем. Я поэтому предпочитаю предложение, которое сделано франдузской делегацией в начале обсуждения и до того, как она начала делать уступки, т. е. оставить вопрос о методах открытым для разрешения его или на следующей сессии, или на самой конференции. Что касается меня, то я не имею возможности присоединиться к предложенной нам сейчас комиссией резолюции.

Печат-?ю кн, «Зелегацая СССР на VI сессии комиссии. 10 разор&ж-ению», Л(. 1929, стр, 61—€3,

155. Второе выступление Председателя советской делегации M. M. Литвинова на двадцатом заседании VI сессии Подготовительной комиссии конференции по разоружению

4 мая!929 с.

Если в этой поправке⁷⁶ упоминается только о сухопутных силах, то это не потому, что мы желаем ограничиться в нашем предложении этими силами. Я принимаю во внимание, что мы сейчас обсуждаем первую статью о сухопутных вооружениях, и поэтому вставил слова «сухопутные силы». Из этого не следует, что эта поправка не распространяется на морские и воздушные силы.

Я буду очень краток в моем разъяснении этой поправки. Как вы усмотрите, статья ТВ имеет в виду ограничение лихорадочной активности, наблюдаемой сейчас в области военных изобретений и их усовершенствований. Советская делегация считает, что предотвращение замены существующих видов вооружений вновь изобретенными, все более и более усовершенствованными нли, другими словами, более разрушительными, со временем, без сомнения, явится тормозом для осуществления военных намерений. Советская делегация также полагает, что общественное мнение во всем мире с глубоким удовлетворением приветствовало бы всякое решение держав не вооружать своих армий новыми, еще не испытанными в военном деле, находящимися в стадии лабораторного исследования разрушительными орудиями. Последние достижения в одной только электротехнической области угрожают возможностями разрушения, которые себе даже трудно представить.

Я с самого же начала заявляю возможным покровителям «цивилизации и прогресса», которым наше предложение может показаться варварством, что таким обвинением они не могут меня пристыдить, точно так же как они не могли меня заставить покраснеть, клеймя наше первое предложение о полном разоружении как попытку передвинуть часы назад, когда люди, воюя друг с другом, применяли палки и камни вместо пушек и ядовитых газов.

В качестве представителя страны, управляемой рабочими и крестьянами, страны, приносящей колоссальнейшие жертвы и проявляющей наибольший интерес к развитию и поощрению науки, в особенности технических знаний, я без всякого колебания заявляю, что человечество ни на одну йоту не пострадает от того, что вся энергия и изобретательские способности учен.и будут направлены из русла разрушения на путь созидательной работы. Уровень развития разрушительных орудий не является критерием нашей цивилизации. Напротив, мы считаем несовместимым с высокоразвитой цивили-

задней бесконтрольное развитие разрушительных вооружений.

Я полагаю, что немногие будут несогласны с моим заявлением о том, что разрушительные изобретения не принесли значительной пользы науке, в то время как обратное не подлежит никакому сомнению: разрушительная техника всегда значительно обогащалась применением общих научных изобретений. К прекращению этого злоупотребления наукой и этого превратного ее применения мы и стремимся.

Я не уверен в том, что большинство комиссии согласится с тем, что наше предложение входит в постепенно суживающиеся рамки работ этой комиссии, и я вполне сознаю, что оно может быть отклонено на тех основаниях, на которых был отклонен целый ряд других советских предложений, преследовавших ту же цель. Я хочу, однако, отметить, что, в то время как Советское правительство готово пойти далеко по пути уничтожения войны, оно не менее готово в случае неудачи принять всяческие меры, могущие хотя бы в малейшей степени смягчить ужасы войны.

С этой целью мы и предложили статью ТВ.

Я хочу внести полную ясность в этот вопрос, а именно что мы предлагаем оставить каждому государству только те виды вооружений, которыми оно сейчас обладает. Принятие советского предложения предоставит всем государствам свободный выбор существующих ныне в любой стране вооружений и возможность перевооружения своих сил. Наше предложение имеет в виду лишь ограничить выбор применяемых ныне в любой армии родов вооружений. Предусмотренные в нашем предложении ограничения распространяются на введение новоизобретенных видов вооружений, до сих пор не применяемых ни в одной из армий.

Печат. г.о кн. ^Делегация СССР на VI сессии комиссии по разоружению*. M., 192S,

стр. 63~£5.

156. Речь Председателя советской делегации M. M. Литвинова на двадцать первом заседании Подготовительной комиссии конференции по разоружению

6 мая 1929 г-

Советская делегация не присутствовала на заседаниях комиссии, когда обсуждались главы III и V ^л. Поэтому я вынужден сделать ряд оговорок в отношении означенных глав, но так как мы сейчас не занимаемся обсуждением этих глав, я оставлю эти оговорки на будущее. Однако я понимаю это так, что глава III связывается с вопросом о порядке назначения времени, до какого должно быть отложено обсуждение глав III и V, и что мы сейчас обсудим этот вопрос.

Я хочу сделать несколько оговорок по вопросу о порядке, ибо я сомневаюсь в целесообразности откладывания обсуждения глав III н V до следующей сессии Подготовительной комиссии; более того, я сомневаюсь в целесообразности созыва новой сессии. Я считаю более целесообразным созвать еще одно или два заседания настоящей сессии, с тем чтобы внести окончательные технические поправки в этот проект конвенции н затем передать его конференции по разоружению, не созывая еще одной сессии.

Для того чтобы внести полную ясность в этот вопрос, я подведу вкратце итоги работ этой комиссии, как они мне представляются, обрисовав перспективы работ новой сессии.

1. В своей декларации от 19 апреля сего года*, разосланной всем делегациям, советская делегация, подводя итог предыдущих работ Подготовительной комиссии, позволила себе и некоторые предсказания насчет дальнейших работ комиссии. Я был бы очень рад, если бы я мог сегодня при подведении итогов VI сессии признать предсказания советской делегации не сбывшимися. Я должен, однако, к своему великому сожалению, констатировать, что результаты VI сессии оправдали самые мрачные предсказания, какие только могли бы быть заранее высказаны. В одном только мы ошиблись. Нам казалось, что, пойдя по пути, усеянному множеством неизбежных препятствий, комиссия либо не сможет преодолеть эти препятствия н будет долго топтаться на одном месте, либо же, преодолев эти препятствия, натолкнется на новые. Верно то, что ни одно из существовавших на этом пути препятствий не преодолено, но тем не менее было бы несправедливо утверждать, что комиссия и в течение VI сессии топталась на одном месте. Мы не предвидели третьего выхода нз положения, а именно возможности того попятного движения, которое характеризует работу VI сессии. Если предыдущие сессии, оставаясь на одном месте, давали нулевые результаты, то настоящая сессия, сделав наконец движение, ио движение вспять, может записать на свой кредит результаты отрицательные.

2. В самом деле, все те существенные статьи проекта конвенции, которые раньше вызывали разногласия между делегациями, комиссия, пойдя по линии наименьшего сопротивления, просто устранила из конвенции. Если составить список отвергнутых и взятых обратно предложений касательно разоружения, то он, несомненно, окажется длиннее списка тех положительных решений, которые VI сессия приняла. Чтобы ие быть голословным, перечислю главнейшие предложения, отвергнутые комиссией, причем я совершенно не буду касаться самого серьезного момента в жизни сессии, а именно

* См. док. ЛЬ 123.

отклонения советского проекта конвенции со всеми преимуществами, которые он несомненно имеет перед проектом конвенции, обсужденным комиссией. Но и в пределах этой конвенции комиссия отвергла одну за другой поправки советской делегации о воспрещении подготовки к химической войне и о воспрещении воздушной бомбардировки. Комиссия исключила из конвенции статьи об ограничении военных резервов, об ограничении запасов военных материалов как сухопутных армий, так и воздушных сил. Она отказалась детализировать списки орудий войны, подлежащих ограничению, и, таким образом, затруднила решения о совершенном устранении из обихода армий тех из них, которые являются особенно агрессивными и представляющими особенную опасность для гражданского населения. Комиссия отказалась детализировать списки отдельных чинов армий и воздушных специалистов, без чего крайне затрудняется действительное ограничение способности военных сил к широкому развертыванию. Комиссия отклонила предложение об обязательности ограничения сухопутных и воздушных сил отдельно по метрополиям и колониям. Комиссия не приняла советского предложения о запрещении новых усовершенствованных орудии истребления. Наконец, комиссия не сочла нужным подвергнуть серьезному обсуждению предложения китайской делегации об уничтожении обязательной воинской повинности ⁵⁶. Этим, конечно, список отрицательных решений комиссии далеко не исчерпывается. Однако самым решающим моментом в истории не только VI сессии, но и всей Подготовительной комиссии я считаю отказ в окончательном принятии принципа сокращения каких бы то ни было элементов военных снл, т. е. принципа разоружения *.

3. Позвольте мне еще раз напомнить вам, что, когда советская делегация в начале VI сессии поставила на обсуждение известные три основных вопроса ^%*. комиссия ответила резолюцией ^5S, в которой признала своей задачей установление схемы сокращения, и даже существенного сокращения, вооружений. Значение этого решения, однако, было окончательно уничтожено, когда при обсуждении отдельных глав конвенции комиссия отклонила советское предложение о применении к ^тнм главам понятия сокращения вместо понятия ограничения. Более того, когда советская делегация в духе уступчивости и примирения согласилась на употребление обоих слов— «ограничение» и «сокращение», комиссия все же решила остаться при прежней терминологии конвенции, знающей лишь слово «ограничение», тем самым подчеркнув, что она стре-

* См, док. № 124. 131, 132, 133 136, 142, 149, 153, 154, 155. ** См. док. № Ц5.

мится свести задачу конференции лишь к ограничению вооружений. Если бы я^был приверженцем Статута Лиги наций, то я имел бы право обвинить комиссию в вопиющем отступлении от 8-й статьи* Статута, к авторитету которой делегации так часто апеллировали и которая говорит о сокращении вооружений, между тем как комиссия совершенно изгнала из употребления слово «сокращение».

Двукратное отклонение советского предложения о подготовке схемы сокращения, а не ограничения вооружений является самой выдающейся чертой женевской сессии, которая не может остаться незамеченной искренними сторонниками и друзьями разоружения.

5**. Каков же положительный баланс работ сессии? От второго чтения уцелели кое-какие статьи, перечисляющие личный состав сухопутных армий, причем некоторые из этих статей и сами таблицы претерпели значительное ухудшение в своей новой редакции. Но имеет ли комиссия в виду сокращение хотя бы перечисленных в этих статьях элементов вооруженных сил? Я думаю, что недвусмысленным ответом на этот вопрос является вышеотмеченнын упорный отказ комиссии от употребления слов «сокращение вооружений». Более того, некоторые делегаты дали нам понять на этой же сессии, что представляемые ими страны не смогут подвергнуть сокращению свои армии, одни вследствие того, что они сами якобы уже добровольно сократили свои армии, другие потому, что находятся в исключительных обстоятельствах, а третьи потому, что считают справедливым увеличение своих армий.

6. При этих обстоятельствах позволительно спросить, с какой целью Подготовительная комиссия должна собраться еще раз до конференции. Какими вопросами смогут заниматься дальнейшие сессии Подготовительной комиссии? Морскими вооружениями? Но уже на III, IV и V сессиях было признано, а на нынешней сессии подтверждено, что Подготовительная комиссия ни в какой мере не сможет содействовать разрешению этой проблемы, которая до сих пор предоставлялась и вновь предоставляется на усмотрение нескольких морских держав, причем работа эта будет протекать, как и до сих пор протекала, вне Подготовительной комиссии. Если эти дипломатические переговоры между державами и дадут какие-нибудь результаты, то Подготовительная комиссия сведет свою роль к тому, чтобы лишь зарегистрировать их. Но не может ли эта регистрация с одинаковым успехом быть сделана самой конференцией? Ограничением военных бюджетов? Но не за-

* В тексте ошибочно — 7-й статьи.

^к* В источнике, по которому публикуется документ, в нумерации пунктов допущен ошибка. Пункт 5 следует считать пунктом 4 и т. д,

являли ли нам здесь некоторые делегаты, что такое ограничение для них неприемлемо? Вопросом о гласности? Но он занимает лишь соподчиненное положение и имеет значение лишь в случае действительного сокращения вооружений, каковое еще не решено. Но, может быть, комиссия займется пересмотром глав об организации контроля? Но не заявил ли нам здесь ряд делегаций о неприемлемости для них принципа международного контроля? Остаются вопросы о сроке конвенции, ратификации ее, месте хранения ратификационных грамот и т. п. Но стоит ли собираться для обсуждения столь второстепенных вопросов, когда ничего ещё не достигнуто по основным вопросам? Если конференции удастся добиться сколько-нибудь существенных результатов по основным вопросам, то легче будет разрешить вопрос о ратификации и т. п.

7. По всем этим соображениям я полагаю, что нам нет надобности вновь созывать комиссию н что мы можем перейти непосредственно к созыву конференции по разоружению, передав ей в качестве материала, в настоящем его виде, тот документ, который здесь называется проектом конвенции о разоружении.

8. Мы должны, конечно, спросить себя, в состоянии ли будет конференция оправдать те надежды, которые неосновательно возлагались до сих пор на Подготовительную комиссию. Я далек от мысли обвинять в безуспешности работ комиссии моих коллег. Я готов допустить, что онн неохотно, против волн, а иногда н против своих личных убеждений выступали против предложений в пользу разоружения. Они поступали так, выполняя инструкции своих правительств. Они, наверное, сами были бы рады выполнять инструкции противоположного характера. Спрашивается, можно ли ожидать, что онн или другие представители тех же самых правительств займут на конференции позицию по сокращению вооружений, отличную от тон, которую они занимали в Подготовительной комиссии? Безусловно, нет. Но если мы тем не менее настаиваем на скорейшем созыве конференции, то делаем это по следующим соображениям. Мы надеемся, что, узнав о безуспешности работ Подготовительной комиссии, народные массы всех стран, являющиеся главной движущей силой международной кампании за разоружение и за мир, в такой мере усилят свое давление на свои правительства, что последние вынуждены будут на самой конференции занять позицию, более отвечающую желаниям и требованиям этих масс. В таком случае конференция будет вынуждена, отвергнув работы Подготовительной комиссии, начать дело заново и, может быть, создать новую комиссию, дав ей определенные руководящие указания, совершенно отличные от тех, на которых базировалась наша Подготовительная комиссия. Если же этого не случится н деле-

гаты конференции приедут с такими же инструкциями, какими руководствовалась Подготовительная комиссия, то конференция потерпит, конечно, окончательный крах. Даже такой результат будет иметь ту выгоду, что заставит народное движение за мир и разоружение пробивать себе новые пути, проложить новые русла, вернее ведущие к намеченным этим движением целям. В том и другом случае дело мира и дело разоружения от ускорения созыва конференции только выиграет. 9. Мне не приходится вслед за графом Бернсторфом заявлять теперь, что советская делегация не может делить ответственности с большинством комиссии за результаты или, точнее, за безрезультатность ее работ. Советская делегация это заявляла уже не раз и значительно раньше. Германская делегация долгое время возлагала некоторые надежды на второе чтение проекта конвенции комиссии, которого она энергично добивалась. Советская делегация этой надежды никогда не питала и поэтому всегда высказывалась против второго чтения этого проекта конвенции, предлагая свой проект, основанный на других принципах, которые правительствам было бы гораздо труднее отвергнуть, чем те предложения, которые вытекали из прежних работ комиссии. Советская делегация не испытывает поэтому никакого разочарования. Она не жалеет о своем участии в комиссии и о как будто бы даром потраченном ею времени. Она своим присутствием в комиссии, своими предложениями в сторону максимального разоружения уничтожила в зародыше легенду, которую пытались здесь сотворить о Советском Союзе как о препятствии по пути к всеобщему разоружению. Советский Союз является наиболее угрожаемым государством из всех здесь представленных. Советский Союз является объектом вражды и недружелюбия всего буржуазного мира. Советский Союз имеет множество врагов и мало друзей. Советский Союз в случае нападения на него может рассчитывать только на свои собственные вооруженные силы, на свою Красную Армию и на свой Красный Флот. Тем не менее советская делегация не сочла нужным говорить здесь о недостаточной безопасности. Об особых условиях положения своей страны, не требовала для себя никаких изъятий, а соглашалась на самые радикальные формы разоружения, и не только соглашалась, но н сама их предлагала. Мы вынуждены констатировать, что этот пример не нашел себе подражателей даже со стороны таких государств, которые в смысле своей национальной безопасности находятся в несравненно более благоприятном положении. При голосовании отдельных предложений о наиболее эффективных средствах разоружения, о наибольшем сужении размаха будущих войн, о наибольшем смягченнн ужасов этих войн советская делегация была всегда в меньшинстве, а чаще всего в одиночестве. Советскую деле-

гацию нисколько не смущает это одиночество, она, наоборот, гордится им. В таком же духе готовности к жертвам и действительным уступкам в пользу разоружения, в. духе такого же миролюбия советская делегация готова предстать на конференции по разоружению, скорейший созыв которой я ныне предлагаю.

Печаг. пи кн. 'Делегация СССР на 1>7 сессий комиссии по разоружению»,,\f., 1S29, czp. tfJ— TO.