Сообщение советской печати об организации в Латвии общества культурного сближения с СССР

1 мая 1929 г.

Рига, 26 апреля (ТАСС). На состоявшемся учредительном собрании латвийского общества культурного сближения с СССР избрано правление общества в составе известного ла-

тышского поэта Райниса и видных писателей Яуисудра-биня, Рознта, Гревйня и редактора «Яунакас зиияс» Карк-лииа, режиссера национального театра Амтман-Бриедита, дирижера национальной оперы Рейтера, директора художественного театра Смильгиса и художников Скулме и Вит-берга. Торжественное открытие общества состоится в середине мая⁷⁰.

Печат. по газ. «Известия* Л§ 100 {363$), I мая 1929 г.

149. Речь Председателя советской делегации M. M. Литвинова на восемнадцатом заседании VI сессии Подготовительной комиссии конференции по разоружению

2 мая 1929 г.

Я не буду повторять аргументов за принятие советско-германского предложения⁷¹, так как их приводил уже граф Бернсторф с практической и технической точки зрения. Я прибавлю только один аргумент. Представители некоторых правительств заявляли здесь в продолжение этой сессии, что их страны уже произвели в некоторой степени сокращение личного состава, уменьшив количество полков или других единиц, и что поэтому неправильно было бы заставить нх производить дальнейшие сокращения вооружений. Эти заявления, возможно, будут повторены на конференции по разоружению. Я предлагаю, пока представители этих правительств не заявят открыто для общего сведения, каков действительный уровень военных материалов их стран, считать их заявления в отношении сокращения личного состава не имеющими никакой цены, так как, сокращая личный состав н в то же время увеличивая военные материалы, они не уменьшают боевой способности своих армий, не ослабляют подготовки к войне. Следовательно, их заявления не будут иметь большого значения Для конференции по разоружению без того, чтобы они также не поддержали предложений по ограничению военных материалов.

Но я предпочитаю остановиться на общем положении этого вопроса. Когда мы обсуждали проблему сокращения обученных резервов, я выразил опасение, что, если мы не сократим обученных резервов, этот факт сможет быть использован как аргумент для несокращения военных материалов*. Тем, что мое заявление было поддержано, я обязан представителю сербо-хорвато-словенской делегации ⁷².

* См. док. Лз 136.

Он был вполне логичен, когда в своем сегодняшнем заявлении сказал, что, если мы оставим без контроля и без сокращения обученные резервы, мы, естественно, должны будем позаботиться о снабжении их достаточным снаряжением, и поэтому мы не можем сократить военных материалов. Но логически, исходя из той же точки зрения, мы должны прийти к невозможности сокращения даже числа людей, состоящих на действительной службе. Как я заявил, состоящие на действительной службе и кадры должны соответствовать обученному резерву. Вы увидите, что, следуя по этому пути, мы придем к заключению о невозможности сокращения военных материалов, или обученных резервов, или даже количества людей, состоящих на действительной службе. Дальнейшим логическим выводом будет не понижать военные бюджеты, так как, если все элементы войны остаются нетронутыми, мы не можем уменьшить и бюджеты.

Этот путь ведет нас к результатам, которые равны нулю; по этому пути шла комиссия в течение последних нескольких недель. Я много раз заявлял, что дорога, намеченная комиссией, ведет иас в тупик и что по пути встречаются препятствия, которые комиссия преодолеть не сможет.

То, что происходило в комиссии в течение последних дней, фактически последних недель, полностью совпадает с тем. что я говорил вначале *..Мы не преодолеваем тех затруднений, которые выявились на предыдущих сессиях Подготовительной комиссии. Известные расхождения мнении обнаружились в связи с некоторыми предложениями по разоружению, и комиссия теперь в целях достижения единогласия просто снимает эти предложения. Фактически мы принимаем решение вовсе не говорить о разоружении. Это легчайший способ добиться единогласия- По существу мы выхолащиваем проект конвенции, оставив пустую шелуху. Идя таким путем, мы сможем заявить, что все оговорки устранены и единогласие достигнуто. Но единогласие будет только в заголовке проекта конвенции, и ничего больше от него не останется.

Я знаю, господа, что, когда я выступаю здесь в защиту разоружения, мой голос есть «глас вопиющего в пустыне», ио все же я в последний час и в последний раз взываю к комиссии. Граф Беристорф вполне правильно заметил, что это решающий момент в нашей работе. Делегации, которые иа каждом заседании возражали против всякого предложения о сокращении вооружений, теперь имеют последнюю возможность сделать некоторые уступки тем, кто вносил предложения о сокращении вооружений. До тех пор, пока ие будут сделаны уступки по этому Пункту, который нами сейчас обсуждается,

* См. док. N? Ц0.

мы не сможем говорить о взаимных уступках. Уступки будут совершенно односторонние. Они будут сводиться к снятию с обсуждения любых'предложеиий о разоружении. Если мы желаем сохранить в проекте конвенции хоть какое-нибудь содержание, достойное упоминания, мы должны сохранить по крайней мере предложение о сокращении военных материалов. Комиссия приняла решение о иесокращеиии воздушных вооружений, о иесокращении обученных резервов. Мы также отвергли ряд других предложений, идущих в том же направлении. Если мы теперь отвергнем советско-германское предложение о сокращении военных материалов, я беру на себя смелость заявить, что проект конвенции, на который согласилась комиссия, ие будет стоить тех чернил, которыми ои написан,

Яечдг- по кн. «Делегация СССР wo V7 сессии комиссии по разоружении», Af._t /S2S. стр. 57—59.

150. Письмо быв. Уполномоченного Правительства СССР по переговорам с Йеменом Министру Иностранных Дел Йемена Рагибу

Москва, 2 мая 1929 г.

Ваше Превосходительство,

Я получил Ваше любезное письмо. Прошел уже год со времени моей первой поездки в Йемен *, но я так живо помню все подробности моего пребывания в вашей прекрасной стране, что мие кажется, что это воспоминание останется одним из лучших воспоминаний в моей жизни.

Меня должны были послать и на этот раз, ио, к моему большому сожалению, врачи категорически запретили мне и в особенности моей матери предпринять это путешествие в далекие страны с тропическим климатом, и мне пришлось отказаться от этого по крайней мере на время. К тому же я надеюсь увидеть снова Йемен и Вас самих на экране в фильме, который отправились снимать наши киносъемщики⁷³.

Я надеюсь получить через них Вашу фотографию.

Согласно моему обещанию я посылаю Вам две мои фотографии, одну частным образом, как своему другу, а другую официальным образом.

Я ие буду говорить в этом письме с Вами о делах, так как г. Хакимов будет иметь возможность сделать это. Я Вам только скажу, что некоторые круги СССР, научные учреждения, члены Правительства, а также пресса проявляют большой интерес к вашей стране н к лицам, правящим ею, и одушевлены живейшим желанием развить наши отношения с Йеменом.

* См. т. XI, док. M 156. 312, 313, 314 и прям. 35.

Находясь в Москве, я со своей стороны сделаю все, что от меня зависит, для того чтобы обеспечить успех делу, которое Мы начали. Я прошу Вас передать мой самый почтительный привет и наилучшие пожелания Его Величеству имаму, а также Его Превосходительству кади Абдалле *.

Благоволите принять, Ваше Превосходительство, мои наилучшие пожелания и уверения в самых сердечных моих чувствах.

Астахов

Печат. по арх.

В ответном письме Рагнба от 15 июля 1929 г. на имя Г. А. Астахова, в частности, говорилось:

«Я очень рад тому, что мне было дано увидеть окончательный обмен г-ралотами советско-йеменского договора, прочное основание которого было заложено Вашим Превосходительством **.

Я уверен, что этот акт возбудил восхищение, откроет светлое будущее и заставит говорить о себе во всем мире.

Я очень счастлив получить вместе с тем Ваше ценное пнсьмо и фотографии, которые Вы изволили мне прислать».

В заключение Рагиб писал:

«Я очень рад сообщить, 4to Его Величество имам, Король Йемена, шлет Вам привет, выражает желание увидеть Вас снова в Йемене н приказал мне просить Вас продолжать обмениваться с нами письмами».

151. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Италии с Посланником Персии в Италии Пакреваиом

2 мая 1929 г.

С визитом был у меня персидский посланник Пакреван. Имел с ним продолжительную беседу. После первых приветствий и заверений его, что он был проездом в Москве, виделся с т. Караханом, которому засвидетельствовал неизменную дружбу Персии к Советскому Союзу, Пакреван задал мне вопрос, что я имею из Москвы. Я ему ответил, что недавно возвратился из Женевы, где виделся с т. Литвиновым и был информирован о том. что мы успешно справляемся со всеми трудностями.

Подробно остановился на той огромной работе, которая сейчас ведется, и том плане индустриализации сельского хозяйства, который будет обсуждаться на съездах Советов в Москве. Со своей стороны Пакоеван сообщил, что ему пришлось за время отъезда из Персии видеть многих политических

* Премьер-министр Йемена, ** Речь идет сб обмене ратификационными гэак^аии Санаанехого детвора от 1 ноября 1928 г. (см. т, XI, дох, № 343Ï. устоявшееся 24 и:-о;-:я 1920 г.

деятелей, в частности в Париже, и в беседах с ними на вопрос, что делается в Советском Союзе, он привел факты, которые мог сам наблюдать во время своей поездки в Баку и Москву: налаженность железнодорожного сообщения, которое своим порядком и дисциплиной агентов многим превышает царское время; в Москве всюду нормальная жизнь", был в театрах, которые прямо-таки превосходны. Когда англичанка, гувернантка детей Теймурташа, возвращающаяся в Англию и бывшая с ним в театре, обратила его внимание, что там нет декольтированных н роскошно одетых людей, как в английских, что говорит о бедности, он, Пакреван, мог только ответить, что это было бы как раз удивительно в государстве рабочих. Пакреван подчеркнул, что он по роду службы имел всегда много донесений консулов и посольств о нашем строительстве, но то, что ои увидел, его поразило.

Когда разговор перешел затем на международную политику, Пакреван согласился с рядом высказанных мною положений о невозможности даже для консерваторов в Англии, если бы оии — иа что мало шансов — вновь пришли к власти, держаться в отношении Советского Союза прежней политики и во всяком случае об изменении ее в случае победы лейбористов; о роли Соединенных Штатов в европейской политике и особенно конкуренции с Англией, в частности, о выступлении Гибсона *, которое, по мнению Пакреваиа, встретило отрицательное отношение в некоторых кругах американской печати. Пакреван в то же время стал мне говорить, что, признавая огромную работу, которую мы проделали в Советском Союзе во всех областях, он считает самым трудным нашим местом то, что на одиннадцатом году мы изолированы в финансовом отношении. «Не кроется ли именно здесь тяга наших восточных соседей на Запад?» Я указал ему на то, что мы развиваем все же наши торговые связи и получаем кредиты от таких передовых в техническом отношении стран, как Соединенные Штаты и Германия. Затем речь перешла на Италию, н был затронут вопрос о наших торговых отношениях. (Моя поездка в Милан **, по-видимому, заинтересовала некоторых дипломатов: о ней говорил польский посланник, говорил и Пакреван.) В общих чертах я познакомил его с данными, уже опубликованными, о нашей торговле. Пакреван, как и я, считал, что гвоздем внешней политики для Италии являются ее отношения с Францией, которые еще не налажены, несмотря на давление Англии. После этого Пакреван сообщил мне, что ои дал вчера завтрак Рюштю-бею. По его мнению, отношения Турции с Мталией укрепляются и в экономической

* Речь идет о выступлении представителя США на VI сессии Подготовительной комиссии кэкференцчк по разоружению в Женеве,

* См. док. >й 128.

н в политической области, но, как он думает, все же вопросы о греко-турецком соглашении и признании Албанского королевства не разрешены еще. (Я со своей стороны думаю, что это не только мнение Пакревана, но что об этих вопросах шла беседа во время свидания Пакревана с Рюштю-беем, который так ему и сказал.)

Прощаясь со мною, Пакреван опять стал заверять в неизменной дружбе наших стран, в том, что только Советский Союз может содействовать независимости Персии, и выразил уверенность в наших будущих личных хороших отношениях в Риме.

Полпред СССР в Италии Д. Курский

Печаг.,io apz.