Запись беседы первого секретаря Полномочного Представительства СССР в Великобритании С. Б. Кагаиа с членом Американской экономической ассоциации Айви Ли

16 марта 1931 г.

Заходил ко мне находящийся проездом в Лондоне Айви Ли. По его мнению, из попыток наложить эмбарго на некоторые наши товары (лес, марганец н др.) практически ничего не выйдет. Конгресс в лучшем случае сможет эту меру узаконить ке раньше чем через год; но он сомневается вообще в том, приобретет ли эта мера силу закона. В качестве аргумента для подкрепления своего мнения Айви Ли указал на хозяйственное положение Соединенных Штатов и на то, что вряд ли можно ожидать быстрого изменения в хозяйственной конъюнктуре США к лучшему н что при этих условиях советские закупки в США, достигающие весьма солидной цифры, играют значительную роль, и вряд ли ответственные круги захотят поставить эти закупки под угрозу передачи в другие страны; а так как эти круги понимают, что какие-либо запретительные меры против наших товаров могут эту" опасность передачи наших закупок в другие страны сделать реальной, то следует ожидать с их стороны сопротивления доведению до конца начатых попыток запрещения ввоза наших товаров. В частности, Айви Ли упоминал о том, что сам Гувер относится отрицательно к запрещению ввоза наших товаров, которое обсуждалось в последнем конгрессе.

Печат. по арх.

92. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Председателю Европейской Дунайской Комиссии Дольфинн⁶³

[17 марта 1931 г.]

Согласно полученным телеграфным сообщениям, румынские власти в Сулнне чинят препятствия перегрузке с итальянского судна «Мелория» советской нефги, направляющейся по Дунаю р Братиславу.

* См. док. Л*; 100.

Оценивая эти действия как находящиеся з полном противоречии с постановлениями международных соглашений, существующих на этот предмет, просим принять срочные меры, необходимые для обеспечения перегрузки и свободного транзита советских товаров*.

Литвинов

Печат. no ûpx,

В ответной телеграмме Дольф;{Нн о: 1 апреля 1931 г. а Народный комиссариат иностранных дел СССР сообщалось следующее:

«В ответ на вашу телеграмму от I апреля ** Комиссия имеет честь сообщить вам, что перегрузка нефти с морского судна «Мелория» кг речные баржи осуществлена».

93. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дед СССР с Послом Японии в СССР Хнрота

17 марта 1931 г.

Хирота сообщил, что им получена инструкция Сидзхара — немедленно явиться в Народный комиссариат по иностранным делам и выразить глубокое соболезнование японского правительства по поводу покушения на коммерческого советника Аникеева***. Затем он ознакомил меня с фактическими подробностями, которые нам были известны из тассовских телеграмм. Информируя, он подчеркивал, что у Сато были личные дела, что, в частности, он вел безрезультатные переговоры с Аникеевым и что все сведения говорят о личной обиде по отношению к Аникееву, Поэтому посол хотел бы отметить, что выводы сегодняшних московских газет преждевременны ⁶⁴, тем более что следствие по этому делу еще не закончено.

Я сказал, что газеты дают политическую оценку, которая несомненно правильна. Покушение является результатом работы группы враждебных СССР рыбопромышленников и всей той антисоветской кампании, которая ими велась в прессе и в обеих палатах. От этого не уйти, даже если бы у Сато оказались какие-либо личные неразрешенные дела в СССР.

Хнрота заявил, что «вообще обстановка в Японии тяжелая и ненормальная». Покушения на государственных деятелей нередки; два премьера — Хара, Танака — были убиты, нынеш-

* См. док. К° П2. ** Так в тексте; имеется в виду 17 маэта 1931 г. *** См. док. № 88. 89, 90.

ний Хамагути — тяжело ранен. Имеющиеся у них личные счеты убийцы очень часто скрывали, ссылаясь на побуждения общественного характера. Поэтому в покушении на Аникеева нельзя усматривать антисоветский акт.

Отметив, что нельзя же считать покушение на советского представителя как просоветский шаг, я привел ему все те фактические данные, которые нам известны по ТАСС и которые с несомненностью говорят, что покушение есть результат всей кампании, ведущейся против нас известными кругами, и что сам Сато и его друзья не отрицают, что покушение совершено в результате «общественного негодования».

Не следует на это закрывать глаза, если мы хотим устранить действительные причины события. Нужно, чтобы японское правительство посмотрело на дело глубже и шире и не успокаивалось на том, что у Сато было какое-то личное недовольство *.

Карахан

Печат. по арх.