Телеграмма неофициального Представителя СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

/ апреля 1933 г.

Авторитетные представители агентства Юнайтед Пресс, не указывая источника своей информации⁸⁵, в частном разговоре заявили, что, по последним сведениям, президент будто бы решил признать СССР месяца через два, без всякой комиссии \\ обследования и без всякой «паблисити». Не исключается, од> нако, возможность дальнейшей задержки.

Сквирский

Лечат.. iö арх.

106. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Германии в СССР Днрксеном

3 апреля Î933 г.

Дирксен представил мне германского военного атташе. Я спрашивал последнего, имеется ли в Берлине какая-либо информация о мобилизационных мероприятиях Польши.

После ухода военного атташе я сказал Дирксену, что собирался еше вчера вызвать его для серьезного разговора, но что, узнав, что он ко мне собирается сегодня, перенес эту беседу. Затем я ему сделал заявление в связи с бесчинствами в Германии, после чего зачитал ему и вручил заранее продиктованное резюме этого заявления (см. приложение).

Дирксен сказал, что он сам хотел со мной поговорить по этим вопросам. Он признает, что имели место в Германии печальные факты. По поводу обращения с Ишлонским * уже выражено было сожаление. Если имели место другие аналогичные факты, его правительство готово будет также выразить сожаление. Обыск в гамбургском отделении торгпредства произошел в рамках соглашения. Он полагает, однако, что нам не следует раздувать этих фактов и переносить их в область наших общих взаимоотношений. Он напомнил, что в свое время мы высказывали пожелания о каком-либо официальном выступлении рейхсканцлера о советско-германских отношениях, об укреплении хозяйственных отношений и ратификации Берлинского договора **. Первые два пожелания выполнены заявлением Гитлера в рейхстаге и заключением кредитного соглашения ***, имевшим место уже при нынешнем правительстве.

^х Советский вэач; см, также д,ак..\Ъ 152. ^я* См, док. Аз 51. *^ч" Ск. док. Kl 47. 4S,

Он может мне сообщить, что в настоящее время создана необходимая предпосылка для проведения ратификации Берлинского договора *. Но в то время как мы об этих положительных фактах почти умалчиваем и наша пресса не сообщает даже известное опровержение Геринга своих мнимых разговоров во французском посольстве⁵¹, «Известия» разразились статьей, предлагающей различать между словами и делами германского правительства**, а сегодня называют выступление Гитлера лицемерным. Мы сами недавно заявляли Овию, что не следует позволять единичным случаям ущемления частных граждан влиять на политические и экономические отношения, а между тем в отношении Германии мы сами это делаем. В СССР тоже имели место аресты и ссылки немцев. Что касается «Дероп» ~-⁶, то ему кажется, что вопрос мог бы быть решен установлением размеров глобального сбыта наших нефтепродуктов в Германии. Мы должны понимать, что создался в Германии новый порядок, и нам следует приспособляться к нему так же, как Германия постепенно приспособляется к нашему режиму. В качестве иллюстрации он сослался па полюбовную ликвидацию, по нашему желанию, некоторых немецких концессии и изменение условий работы германских специалистов. Он уверен, что случаи, на которые мы жалуемся, будут германским правительством расследованы.

Я ответил, что мы действительно были встревожены приходом к власти в Германии людей, политическое кредо которых не могло внушать нам оптимизма касательно судьбы наших взаимоотношений. Нам естественно было выжидать официальных выступлений н заявлений главы нового правительства. Это выступление, однако, имело место в обстановке антисоветских действий германских властей, что вызвало с нашей стороны некоторую настороженность. Этому состоянию вполне отвечала статья «Известий» под заглавием «Слово и дело», где выражалось сомнение относительно соответствия германских дел словам рейхсканцлера. Последующие события, к сожалению. полностью оправдали эти сомнения газеты и само заглавие статьи. Дирксен должен понимать то возмущение и негодование, которое в нашей общественности вызывают события, о которых писали за последние дни наши газеты. Статьи, заметки, комментарии этих газет даже в отдаленной степени не отражают чувств нашей общественности. При наличии такого количества печальных антисоветских действий в Германии, я не считал нужным жаловаться посту еще на антисоветскую пропаганду, проводимую органами германского правительства. Достаточно мне процитировать одну статью-листок, где гово-

* См. подстрочное примечание * на стр. 136. ** См. газ. «Известия», 28 марта 19S3 г,

рилось о необходимости недопущения превращения Германии в «советскую колонию преступников», чтобы понять, что, что бы ни писали за последние дни «Известия» и «Правда», они являются образцом корректности и приличия по сравнению с нынешней германской официальной и официозной печатью. Мы действительно думаем, что единичные случаи задевания интересов отдельных граждан не должны отражаться на взаимоотношениях государств, и таков был действительно смысл моего заявления Овию *. Днрксен может говорить о таких единичных случаях в СССР, но дело в том, что в Германии мы сейчас имеем дело не с отдельными локальными случаями, а с массовой травлен всего, что носит название советского. Речь идет об организованной кампании, направляемой из единого центра и продолжающейся уже неделями, причем правительство никаких мер не принимает для ликвидации ее. Дирксен должен понять, что наша общественность не может, читая изо дня в день о германских безобразиях в отношении наших граждан и учреждений, не требовать ответа от нашего правительства о его собственных контрмерах, и я поэтому надеюсь, что посол немедленно передаст мой протест в Берлин и со своей стороны будет настаивать на скорейшем ответе.

Дирксен выразил надежду, что мы пока воздержимся от опубликования [протеста] в печати, на что я ответил, что вопрос еще должен быть решен правительством **.

У меня с самого начала беседы создалось впечатление, что Дирксен пришел отчасти с целью жаловаться на сегодняшние статьи в нашей прессе, но ввиду того, что я его предупредил своим заявлением, он вынужден был занять оборонительную позицию. Слушал он меня с весьма смущенным видом.

Дирксен сообщил, что имеет поручение Нейрата ознакомить меня с ходом переговоров по поводу пакта Муссолини***. Этот пакт был сюрпризом для самого германского правительства и не был дипломатически подготовлен. Муссолини исходит из признания недостаточности существующих средств для политического обмена мнениями, как, например. Лига наций. Он поэтому задался целью создать новый инструмент. Своим пактом он направляет удар во французскую систему союзов и французскую гегемонию в Европе, а также в планы Малой Антанты. Предложение Муссолини отвечает известным идеям Англии об установлении на некоторый срок «божьего мира». Английская концепция, однако, была неприемлема для Германии, поскольку она предусматривает продление нынешнего статус-кво, Пакт же Муссолини в некоторой

* См. док. № 120. " См. док. ЛЬ 108.

*** См. «Сборник документов по международной политике...», вып. VI, M., I934, стр. 3—10.

мере учитывает интересы Германии и поэтому для последней более приемлем. Основную мысль «пакта четырех» Германия не может отвергнуть уже потому, что этим она противопоставила бы себе остальные три великие державы. Германия, однако, принимает этот пакт в предположении, что он не должен влиять на ее отношения с СССР и с САСШ; во всяком случае, она никогда не допустит каких-либо антисоветских решений. Германия, однако, не верит в возможность осуществления этого пакта. Англия уже колеблется и меняет текст пакта в угоду Франции и ее союзницам. Таким образом, могут совершенно исчезнуть из пакта основные тенденции Муссолини и пакт может оказаться для Германии неприемлемым. Она, однако, должна будет лавировать, чтобы не создавать впечатления срыва пакта ею. Нейрат просит передать мне, что он и в дальнейшем будет держать меня в курсе переговоров. При этом Дирксен дал мне прочитать текст оригинального предложения Муссолини, исправленного Макдональдом и Саймоном,

На вопрос Днрксена о нашем отношении к его сообщению я сказал приблизительно следующее. Если бы речь шла о сепаратных совещаниях четырех членов Совета Лиги наций по вопросам, стоящим в Совете, то наше дело было бы сторона. Мы, однако, думаем, что, несмотря на упоминание в проекте пакта рамок Лиги наций, обсуждаться будут вопросы не только лиганационные, а общеполитические, которые будут неизбежно задевать интересы не только четырех государств. При таком положении совершенно естественно отрицательное отношение к этому плану со стороны тех государств, которые остаются вне соглашения. Никакие объяснения не могут по-этол1>^г устранить недоверия, как нашего, так и других государств, к совещанию четырех. Наше недоверие может усилиться теперь, ввиду наших натянутых отношений с Англией.

На замечание Дирксена, что СССР, мол, никогда не обнаруживал стремления участвовать в подобных комбинациях, я ответил, что мы действительно никогда не совались на совещания и конференции, которые занимались вопросами, заведомо нас не касающимися. Теперь же речь идет о создании политической организации с неограниченной компетенцией и неограниченным порядком дня, а поэтому могущей включать и вопросы, задевающие наши интересы. К таким совещаниям мы не можем оставаться безучастными н равнодушными.

Относительно «приспособления» я ответил Днрксену, что мы не заставляли германские концессии и спецов приспособляться путем посылки к ним громил или избиении.

Литвинов

ПРИЛОЖЕНИЕ РЕЗЮМЕ ЗАЯВЛЕНИЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР ПОСЛУ ГЕРМАНИИ В СССР ДНРКСЕНУ

•3 апреля 1933 г.

Г-н Посол, вероятно, читал в советских газетах о многочисленных бесчинствах, совершенных германскими официальными и неофициальными властями, как в отношении советских отделений торгпредства и других хозяйственных организаций, так и советских граждан. Эти бесчинства приняли такие размеры, которые не позволяют больше третировать их как отдельные эпизодические или локальные явления, а, наоборот, позволяют усмотреть в них вполне организованную антисоветскую кампанию, направляемую из единого центра. Эти бесчинства вызывают глубочайшее возмущение в советской общественности н в особенности среди хозяйственников. Но и само Советское Правительство вынуждено отнестись с чрезвычайной серьезностью к этим событиям и заявить, что они могут поколебать доверие к тем заверениям, которые г. Нейрат и г. Дирксен давали представителям Наркоминдела. а г. Рейхсканцлер в рейхстаге — о стремлении Германского Правительства к сохранению дружеских отношений с Союзом *. Действия германских властей по всей Германии находятся в вопиющем противоречии с этими заверениями. Вряд ли найдутся люди и вне обеих стран, которые, читая об упомянутых мною фактах и событиях, будут считать, что между СССР и Германией сохранились прежние отношения. Я уже не говорю о правовых нарушениях, допущенных при обыске в гамбургском отделении торгпредства, или неизвещении советских консульств об аресте советских граждан. Все эти аресты и обыски совершаются в большинстве случаев незаконным путем, без всякой видимости оправдания, а избиения и истязания советских граждан вряд ли могут быть оправданы законами какого бы то ни было цивилизованного государства.

Германские официальные и неофициальные власти — действуют ли они по прямым указаниям центральных органов или при их попустительстве — избрали специальной мишенью своих беззаконных нападений хозяйственную организацию «Дероп». занимающуюся сбытом советских нефтепродуктов. Эта организация фактически объявлена под бойкотом, и всяческими распоряжениями создается невозможность ее существования и работы. Более того, ей наносится непосредственный материальный ущерб бессмысленным выкачиванием из колонок бензина или бесплатным забором его. Совершенно

* См. док. №51, 54, 57, 64.

очевидно, что все это делается по плану с определенной целью срыва сбыта советских нефтепродуктов, что является несомненным нарушением хозяйственных соглашений, недавно заключавшихся между обеими странами.

Все бесчинства в совокупности создают тяжелую атмосферу и серьезные препятствия к спокойному осуществлению совет-скотерманских торговых отношении в настоящем и создают угрозу в будущем. Само собой разумеется, что столь явное пренебрежение к правам и интересам Союза вновь вносит неясность и в политические взаимоотношения.

Подробности событий, которые я имею в виду. Германскому Поавительству известны из многочисленных устных и письменных заявлений и нот Советского Полпредства в Берлине⁴⁵. К сожалению, все эти заявления и протесты остались без всякого внимания со стороны Германского Правительства, которое до сих пор не дало никаких объяснений и удовлетворения, не приняло никаких мер к пресечению действий германских властей и допускает дальнейшее продолжение этой практики.

Ввиду этого я вынужден по поручению Правительства заявить самый решительный протест, указать г. Послу на серьезность создавшегося положения и просить о возможно скорейших объяснениях и об ответе Германского Правительства о занимаемой им позиции, о его намерениях по пресечению дальнейших бесчинств в отношении советских учреждений и граждан и наказанию виновных.

Запись vectïbi и поилс-жекиг яечат, по аох.