Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Германии Л. М. Хинчука в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

26 апреля 1933 г.

Был у Нейрата. Заявил решительный протест против всех эксцессов, происшедших после моей беседы с ним *, а именно:

* См. док..V» Ш.

против обыска Фаннштейна, против задержания Альберга *, против последнего полицейского налета на «Дероп» ^4б, против дискриминирующих мероприятий — первого и единственного случая назначения комиссара в иностранное предприятие и тому подобное. Далее привел факты искажения со стороны [телеграфного агентства] Вольфа заявления Нейрата и неопубликования германской прессой заявления, сделанного Дирк-сеном Литвинову**. Все эти факты находятся в противоречии и в корне подрывают заявление рейхсканцлера в рейхстаге о желании сохранить хорошие отношения с СССР***. Я указал, что внутриполитические и экономические мероприятия германского правительства (увеличение пошлины, монополия и контингенты) сильно ударят по нашей торговой работе, мы об этом неоднократно заявляли ****, а между тем германское правительство ничего не предпринимает для урегулирования с нами этих вопросов. Что касается «Дероп», мы никогда не пойдем на признание комиссара, мы сами готовы предпринять некоторую реорганизацию, сдавая в некоторых местах комиссионерам районные аппараты при условии гарантии нам количества и цен, однако при теперешнем положении дела в «Дероп» мы не найдем солидных комиссионеров.

Необходимо, чтобы германское правительство о работе «Дероп» издало благоприятный циркуляр, и мы должны получить обязательство от германского правительства о создании действительно нормальных условий для работы «Дероп», что явится предпосылкой фактического содействия правительства указанной реорганизации, а сейчас мы этого не видим и, наоборот, видим содействие полной дезорганизации всей работы «Дероп», ибо фактически произошла конфискация «Дероп». Нейрат опять сослался на шаги аусамта и его лично для урегулирования и приведения в надлежащие желательные нормы наших дружественных взаимоотношении³⁷. Об этом он снова вчера говорил с Гитлером. Он знает, что нужно ускорить это дело, что он согласен, что назначение комиссара в «Дероп» не содействует этому, что он относится отрицательно к.мероприятию прусского министра внутренних дел, что будет добиваться, чтобы комиссар был только над кадрами в качестве персонал-шефа с правами члена правления, будет беседовать с Гугенбергом об ускорении разрешения наших хозяйственных вопросов. Наконец, он передал извинения от Гитлера, который

* Соответственно заместитель торгпреда СССР в Германии и председатель советско-германского транспортного общества «Дерутра».

** Тач в тексте. По-видимому, имеется в виду заявление M. M. Литвинова Днрксену 3 апреля 1933 г.; см. док. Х> 106: ответ Дирксена Литвинову см. док. №!!2.

*^к* Имеется в виду речь Гитлера 23 марта 1933 г.; см. тгкже док. МЬ 95.

**^чк См. док,. V? 131.

вызван завтра в 12 часов к Гинденбургу, поэтому он принимает меня в пятницу 28-го в 11 часов утра *.

Полпред

Печат. па арх.

136. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Фракции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

26 апреля 1933 г.

Резюме свидания с Далгдье от 24 апреля. Я передал Да-ладье благодарность Литвинова за сообщение текста контрпроекта и меморандума **. В процессе обмена мнениями я вновь высказал наше отношение к «пакту четырех» и к французскому контрпроекту в соответствии с полученной мною директивой¹¹¹. Даладье сказал, что французское правительство не могло начисто отклонить пакт и что в своем контрпроекте французское правительство предлагает собственный, но ие законченный пакт, а лишь декларацию. Французское правительство сделало это умышленно, полагая, что декларация четырех могла бы только впоследствии быть заменена пактом, если будущее покажет, что она даст благоприятный результат в деле установления доверия и замирения. По словам Даладье, итальянцы приняли контрпроект не враждебно, но зато немцы подвергают его яростной критике. Даладье ругал американцев за доллар и за то, что, ограничив ранее вашингтонские переговоры⁹³ только финансово-экономическими вопросами. Рузвельт вдруг неожиданно выдвинул перед Эррио на первый план политические вопросы, как, например, разоружение. Даладье поругивал и англичан, «с которыми вот-вот думаешь, что договорились, но вновь и вновь объявляются все вопросы открытыми». Он опять заверял меня в своем стремлении упрочить и развить франко-советские отношения, Но когда я попросил у него ответа на затронутый в прошлой беседе*** вопрос о декрете 20 марта и «ассюранс креди», то он. несмотря на мое неоднократное настояние, все же не сказал ничего определенного. По поводу торговых переговоров он сказал, что в полном согласии с инм самим министр торговли Серр правильно понимает экономическое ц политическое значение торгового соглашения и весьма благоприятно относится к скорейшему благополучному разрешению торговых переговоров. Из окольных ответов Даладье на мой вопрос я понял, что между Патенотром и

* См. док, Лэ 138, 139.

** См. «Сборник документов по международной политике,,,?, вып. VI, М., 1934. стр. 12—14. *** См. док..\ь 116.

26'

Серром происходит междуведомственная борьба вокруг переговоров, что Серр настаивает на ведении переговороз министерством торговли, что Даладье пытается найти примиряющую линию, но еще не нашел ее и что эта неожиданная организационная неувязка и отвлекла пока Даладье от существа вопроса. Я вновь развил свои соображения в пользу «ассю-рзнс кредит, и Даладье, часто поддакивая мне, вновь заявил, что обсудит этот вопрос в ближайшие дни и даст директиву. Что касается декрета, то он не скрыл от меня, что Серр против отмены его из-за боязни неприятностей со стороны англичан, которые-де будут обвинять французское правительство в дискриминации- Я отвел это опасение. Даладье не возражал и сказал, что поговорит опять с Сс-рром. Даладье пространно говорил на тему о том, что он мечтает о переходе по окончании нынешних торговых переговоров к новому этапу франко-советских отношений и был бы счастлив, если бы ликвидация спора о Долгах помогла осуществлению его надежды. Еще в 1922 г. в Москве он это говорил и теперь повторяет, что полюбовное, пусть даже только кажущееся урегулирование вопроса о долгах расчистит путь для Прочной франко-советской дружбы.

Заключаю: 1. На отмену декрета, впредь до подписания торгового соглашения, надежды очень мало. 2. Трудно сказать, будет ли Серр лучше Патенотра в торговых переговорах; Гуревич* боится, что будет хуже. 3. Полагаем, что дальше нй-жнмать на французов и торопить их с торговыми переговорами было бы вредно. Я сказал Даладье. что Гурезич и все его эксперты находятся в Париже и стоит только Даладье, или Серру. или Патенотру заявить нам, что они готовы активизировать переговоры, и мы к их услугам.

Того же 24-го я сделал перед Баржетоном** устный демарш по поводу дела фальшивых векселей*** (наш гражданский иск будет слушаться в коммерческом суде 8 мая) и оставил ему памятную записку.

Довгалевский

П?^:<ат. го арх-