Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Германии в СССР Надольным

13 декабря 193-3 а.

Я имел с Надольным 11-го лишь краткую беседу, которую мы решили продолжить 13-го. Я ему дал высказать все, что у

него накопилось против нас. так как он с самого начала заявил, что в ухудшении отношений он винит нас и причину ухудшения видит в антигерманской установке нашей прессы. Ухудшение началось, по его мнению, со времени заключения нами пакта о ненападении с Польшей *, о переговорах с которой мы будто бы не информировали германское правительство. Заключение Локарнскнх соглашений** было вынужден-

* См, '. XV, нок.,\> ЗОО. ** См. сб. ••"Лок^ргнская конференция 1925. Документы*. М.. 1959, а т: [•.;'(•,>: г. VIII, прим. 68-

ное, так как Германии нужно было освободиться от оккупации Рейна. После прихода к власти Гитлера наша пресса начала систематическую травлю Германии. У нас не печатают благоприятной нам статьи Розенберга в день моего приезда в Берлин. Коммунистический Интернационал печатает инструкции германским коммунистам. Бессонов в связи с арбитражем по долларовым сделкам* пишет ноту, угрожая политическими и экономическими последствиями²⁶". Все это приводит На-дольного к заключению, что улучшение отношений зависит только от нас. т. е. от изменения нашего поведения, в особенности прессы.

Желая произвести впечатление, он многозначительно добавил, что положение на Дальнем Востоке ему очень не нравится. Я ответил, что оно мне тоже не нравится, но что оно. кажется, нравится кое-кому в Германии, Надольный пустил тогда совершенно шантажистскую фразу, что это. т. е. сближение Германии с Японией, зависит от нас.

Отвечал я Надольному 13-го. Я раньше всего опроверг его замечание о том. что мы не информировали Германию о переговорах с Польшей о пакте о ненападении, Я напомнил ему. что вхождение Германии в Лигу наций. Локарнские соглашения, беседа Штреземана с Брианом в Туари. дальнейшие попытки сближения Германии с Францией, заявление пяти в Женеве** — все эти акты совершены Германией без всякого совещания с нами. Однако я не считаю, что эти акты или заключенные нами пакты с Францией*** и Польшей могли действительно ухудшить наши отношения. Это ухудшение началось со времени прихода к власти Папена и Гитлера. Я перечислил все выступления Папена и литературные произведения Гнтлера, поездки Розенберга, сношения последнего с белогвардейскими организациями, преследования наших граждан и т. д.⁴⁵. Уже после моего последнего свидания с Нейратом в Берлине**** имели место два антисоветских выступления: 1) выступление Геринга на Лейпцнгском суде***** и 2) неслыханное по своей необоснованности требование арбитража по долларовым сделкам. В момент напряженности наших отношении с Японией Германия вдруг почувствовала большую любовь к этой стране и общность интересов с ней. Что же касается обвинений Надольного, то я сказал, что Коммунистический Интернационал с первого дня своего существования Дает инструкции как коммунистам Германии, так и других

* См. док..Ye 344,

** См. «Сборник документов по международной политике...-», вьт. V М., 1933, стр. 138—139.

*** См. т. XV. док. M 456. **** См, док. Л? 329. ***** См. док..Y° 344.

74Ï

стран, но по этому поводу предшественник Надольного ни разу не протестовал. Мы по опыту знаем, что Коминтерн извлекается в качестве дипломатического аргумента только тогда, когда есть желание ухудшить отношения или оправдать ухудшение отношений, и что меня поэтому не удивляет неожиданная ссылка Надольного на Коминтерн. Наша пресса, по-моему, далеко в недостаточной мере отражала негодование, которое у нас вызывали перечисленные мною германские акты. Во всяком случае, пресса — это лишь реакция на германские действия и видеть в ней причину ухудшения наших отношений — значит подменять причину следствиями. Я не могу допустить, чтобы Надольный мог серьезно говорить о нашей вине в ухудшении отношений с Германией; если он это говорит серьезно, то боюсь, что нам с ним объясняться будет нелегко. Объясняться можно только тогда, когда, по крайней мере, не отрицаются явные, очевидные для всех факты.

Надольный прибег к обычным оправданиям. Розенберг не отражает мнения правительства. Он действительно эмигрант, и если поддерживает отношения с другими эмигрантами, то за это германское правительство не может отвечать. Впрочем, сам Розенберг уже убедился в своей глупости. Назначен он был заведующим отделом внешних сношений * потому, что больше некуда было его девать. Никто его всерьез в Германии не принимает- Папен действительно всегда стоял за сближение с Францией, но отнюдь не за счет СССР. Книга Гитлера относится к прошлому. Теперь же мы должны считаться с его заявлением в рейхстаге от 23 марта, каковое легло в основу инструкций, полученных Издольным. Сближение с Японией отнюдь не направлено против нас_? а имеет своим основанием выход обеих стран из Лиги наций. Он, Надольный, приехал сюда с наилучшими намерениями и хочет во что бы то ни стало «очистить атмосферу», но этому ему мешает наша пресса. Он готов в Берлине добиться инструкций германской прессе об изменении позеденкя в отношении СССР и готов показать мне даже эти инструкции, если мы со своей стороны дадим такие же инструкции нашей прессе.

Я отметил свое несогласие с его оправдательными доводами. Папен говорил и писал всегда о сделке с Западом для совместного похода против СССР, и это он и предлагал Эррио в Лозанне**. У нас имеется достаточная информация и о других германских предложениях такого же рода. Гитлер от esoeft книги не отрекся, и она продолжает циркулировать в Германии. Мы готовы верить его официальным декларациям, но мы не можем не верить и фактам, противоречащим этим деклара-

* Имеется в вияу внешкепол^т^еек^й Отдел нацистской партии. ^Sfc См. т. XV, Прни. 1^8, 225, 249, а также док. No 54 настоящего тгм,₍

циям. Очевидно, внешнюю политику делает не один Гитлер, Мы своей прессе вообще инструкций не даем, Она сама следит за нашим международным положением и соответственно реагирует. Если прекратится антисоветская политика Германии, то наша пресса первая это отметит. Я поставил H a дольному вопрос, чего, собственно. Германия от нас добивается, Хочет ли она, чтобы мы неискренне гозорили, что верим только декларациям Гитлера и ничему больше, Это приводило бь: к еще большим недоразумениям и разочарованиям. Мы ничего против Германии не затеваем, никаких переговоров за ее счет не ведем, и все наши дипломатические акции имеют только оборонительный характер. Мы не намерены участвовать ни в каких интригах против Германии. В тот день, когда Германия сможет с чистым сердцем сделать нам такое же заявление и нам не известно будет никаких фактов, этому противоречащих, отношения примут желательней нам обоим характер.

Надольный развел руками и заявил, что мои слова приводят его в совершенное уныние, ибо, если он передаст в Берлин сказанное мною, там создастся впечатление совершенной безнадежности отношений, Он предлагает согласиться по крайней мере на следующие три принципа: 1} каждая сторона заявляет об отсутствии злых умыслов против другой; 2) обе стороны стараются влиять на общественность и прессу в духе улучшения отношений; 3) обе стороны будут доводить до сведения друг друга получаемую ими информацию об интригах другой стороны.

Я сказал, что протиз этих принципов не возражаю, но что не всегда можно говорить в деталях о получаемой информации. Надольный после этого перешел к вопросу о долларовых сделках*, убеждая меня, что если не все сделки, то некоторые из них, несомненно, оправдывают арбитраж. Фирмы согласились приостановить езоа действия по арбитражу до 1 января. Надольный предлагает дать пострадавшим фирмам новые заказы, которые компенсировали бы их за понесенные убытки, Это, кстати, поможет оживлению хозяйственных отношений. Кроме того, Надольный жаловался на неизвещение об арестах германских граждан целыми годами.

Я ответил Надольному, что не имел еще возможности ознакомиться подробно с договорами с долларовыми сделками, но что для меня совершенно несомненно, что, поскольку векселя выписаны в долларах по требованию немцев и в договорах не оговорен курс, риск падения доллара падает на немцев. Если бы они хотели обезопасить себя от этого риска, то они, несомненно, настаивали бы на определенном курсе. Сама Германия немало выиграла в отношении своих кредиторов от

* Ск. док.4° 344.

падения доллара, и вряд ли она платит кредиторам компенсацию за это. Вопрос о заказах стоит совершенно особо, вне всякой связи с этими сделками.

•Литвинов