Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Финляндии Э. А. Асмусу

4 июня 1935 г.

Уважаемый Эрик Адольфович,

Я готов был бы согласиться с высказанным Вами предположением о целесообразности приезда Хакселя в Москву¹³⁵. Такой визит, несомненно, имел бы некоторое значение для нас, но, зная Хакселя и Финляндию, можно заранее предвидеть, что визит сопровождался бы такими заявлениями и комментариями в печати, которые свели бы на нет значение визита, придав ему характер пустой вежливости. Кроме того, если бы этот визит последовал теперь же, то он несколько обесценил бы значение визитов Идена, Л аваля и Бенеша **. Отнюдь не исключено, однако, что в известный момент и визит финляндского министра иностранных дел может быть использован, но вряд ли это будет раньше осени ***.

Лаваль говорил в Варшаве с Беком о предположенном Восточном региональном пакте о ненападении, консультации и неоказании помощи агрессору****, на который дало согласие германское правительство во время конференции в Стре-зе *****. Бек тогда, изъявив Лавалю свое согласие на участие в таком пакте, говорил о желательности привлечения к нему также и Финляндии. Я разъяснил Лавалю, что в самом начале переговоров о Восточном пакте о взаимной помощи я лично запрашивал Хакселя в Женеве об отношении Финляндии к этому пакту, но не получил определенного ответа. Во всяком случае, я совершенно ясно дал понять Хакселю, что если Финляндия пожелает, то мы только будем приветствовать ее участие в пакте. С тех пор, однако, Финляндия не проявила никакого интереса к пакту, а финская пресса заняла скорее отри-

* Си. док. № 205, 22-3.

** См. док. Ni 145, 224, 264.

*** См. док. №341.

**** См. док. № 2ï8.

***** См. док. № 183.

дательную позицию. Я добавил, что, когда переговоры о пакте примут более конкретные очертания, мы готовы вновь запросить финляндское правительство.

Согласно договоренности с Лавалем, он должен был сегодня вручить германскому послу в Париже меморандум*, в котором, со ссылкой на заявление Саймона в Стрезе о полученном от Ненрата письменном согласии на участие в Восточном региональном пакте без взаимной помощи (фактически Нейрат дал англичанам даже проект такого пакта, который был роздан делегатам в Стрезе^LLl4), будет предложено немедленно вступить в переговоры о пакте. В случае благоприятного ответа на этот меморандум, мы предполагаем вмешаться в переговоры н представить свой проект пакта. Судя, однако, по сообщениям весьма осведомленных английских и французских органов печати, Гитлер решил отказаться теперь от участия в Восточном пакте. Германский посол в Париже говорил на днях т. Потемкину**, что речь Гитлера «перекрывает» ранее данное согласие на участие в Восточном пакте. В таком же духе высказывался и германский посол в Риме¹³⁶. Вручение французского меморандума заставит, вероятно, германское правительство окончательно раскрыть карты.

Вышеизложенное сообщается Вам только для сведения н отнюдь не для каких-либо переговоров с представителями финляндского правительства на эту тему.

В Женеве меня или скорее находившегося там т. Штейна весьма донимал Холстн ***. Как Вам известно, в позестке Совета Лиги [наций] стоял вопрос о претензии Финляндии к Великобритании за аренду судов во время войны, Докладчик высказывался за отклонение Советом разбора этого дела, которое тянется уже несколько лет. Холстн добивался от меня, чтобы вопрос был снят с повестки и отложен до следующей сессии. А1ы ему указывали, что это возможно лишь при согласии на это Великобритании, и отсылали Холсти к Ндену. Последний, однако, был непреклонен и настаивал на окончательной ликвидации дела. Я готов был оказать эту ничтожную услугу⁷ Холстн и даже спрашивал Идена, не согласится ли он уступить, если я, в качестве председателя, на самом заседании Совета буду взывать к его великодушию. Пден, однако, просил меня этого не делать, и я ограничился тем, что откладывал вопрос с одного заседания на другое, предоставляя Холстн возможность договариваться с Иденом. Холстн был настолько нагл, что говорил т. Штейну о возможном неприятном впечатлении на финское общественное мнение провала

* Ск. также док. Хв 253. ** См. док. № 246. *** Представитель Финляндии в Совете Лиги наций.

его дела под моим председательствованием. В конце концов Идеи на последнем заседании согласился отложить вопрос до следующей сессии, получив от Холсти обещание, что тот не будет просить больше о дальнейших отсрочках. С приветом

Литвинов

Пгчйт, по арх.

257. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Польши в СССР Лукасевичем

4 июня 1935 г.

Лукасезич сообщил, что он, уезжая на несколько дней в Варшаву, хотел бы осведомиться о нашей оценке создавшегося международного положения. После обмена мнениями по поводу речи Гитлера, трудностей осуществления Дунайского пакта и результатов Бухарестской конференции Балканской Антанты, о которой Лукасевнч хорошо осведомлен, Лукасевнч заявил, что имеет поручение от Бека выяснить у меня, нет ли в заключенных нами пактах о взаимной помощи* чего-либо противоречащего советско-польскому пакту о ненападении**.

Я ответил, что пакт был опубликован и, вероятно, прочитан г. Лукасевичем, а потому он сам должен знать, что там абсолютно ничего противоречащего нашим обязательствам в отношении Польши нельзя найти. Лукасевнч сказал, что он имеет в виду не только текст пакта, но и «интенции» (намерения). Я ответил, что пакт является формальным инструментом и что обязательно для сторон лишь то, что в нем написано. Лукасевнч высказал предположение, что наш пакт с Чехословакией ввиду географического положения как будто «висит в воздухе» и ему представляется неясной цель этого пакта. Я ответил, что география, очевидно, обеим странам хорошо известна и что тем не менее они нашли интересным для себя заключение пакта.

Лукасевнч тогда лично от себя сказал, что его внимание на себя обращает главным образом совпадение заключения пакта с подписанием воздушной конвенции *** н что эти акты, очевидно, между собою связаны. Он также заметил, что мы не настаивали на создании смешанного воздушного общества и приняли ту самую форму, в которой мы раньше отказывали полякам, и что заключенная конвенция чуть ли не воспроизводит весь проект, представленный Лукасевичем ****, Я воз-

* См. док. Кз 205. 223. ** См. т. XV. док. Л*? 300. *** См, док.,4» 227. **** См. т. XVI, док. té 282.

разнл, что совпадение во времени совершенно случайное, что оба акта независимы друг от друга, а что касается условий воздушной конвенции, то надо признать, что мы нашли их выгодными для себя в отношении Чехэсловакии. Шутя я заметил, что если действительно конвенция совпадает с проектом Лукасевича, то он может предъявить авторское право.

Вслед за тем Лукасевич заговорил о новом проявлении «нервозности» со стороны нашей прессы. Выразилось это в том, что она расписывала высказывания какой-то газетки «Час»*, в то время как отзет такого ответственного органа, как «Газета польска», на мое выступление в Женеве не напечатан. «Час» является, по мнению Лукасевича, совершенно ничтожной газетой, имеющей всего какую-нибудь тысячу абонентов, а Радзнвилл не является ни автором статьи, ни редактором газеты, Я ответил, что мне не известно, о какой статье в «Газете польской» идет речь и почему эта статья не напечатана. Я не думаю, чтобы польская пресса неизменно воспроизводила все статьи, которые появляются в «Известиях» и «Правде». Может быть, что в статье «Газеты польской» наша пресса не нашла ничего нового и что там было лишь повторение хорошо известных положений. В то же время наша печать, очевидно, имеет основания считать Радзивилла прикосновенным к газете «Часэ или к самой статье и никак не могла пройти мимо, тем более что те же мыслн уже раньше высказывались другим польским журналистом. Студницким **, и вполне отвечают той концепции внешней политики, которую широкие круги приписывают Польше. Статья в газете «Час», вероятно, подхвачена не только нашей прессой. Вот, например, ее комментирует такой авторитетный орган дружественной Польше германской прессы, как «Кельнише цейтунгэ, находя в этой статье как раз выражение действительной политики Польши. Возможно, что так же думает н пресса других стран. Я напомнил Лукасезичу ранее сказанное ему мною о том, что сомнения, высказываемые нашей печатью в отношении польской политики, разделяются почти всем мнром и что если эта политика непонята у нас, то она почти никем непоията ***.

Литвинов

Печат. по срх.

* Си. гг?. «-Известия:!. 29 мая 1935 г. ** См. т. XVII, поим. 152. *** См. док. Лз 209.