Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Иране с Председателем Совета Министров Ирана Джамом

14 цнвсря 1936 г.

После сделавшихся обычными в разговорах с руководящими членами правительства замечаний, касающихся весьма благоприятного развития ирано-советских взаимоотношений, мы коснулись некоторых конкретных вопросов.

Джам сказал, что они хотели бы, так же как и мы, закончить переговоры по подлежащим обсуждению политическим вопросам * до 26 февраля, т. е. до 15-летнего юбилея подписания нрано-советского договора **. Джам при этом отметил, что он лично принимал непосредственное участие в подготовке договора, ибо в это время он был министром иностранных дел. Он очень рад, что этот договор послужил основой установления нормальных отношений между СССР и Ираном и что эти отношения успешно развивались и привели к нынешним особо благоприятным результатам.

Джам считает, что прекрасно начатое дело культурного сближения между Советским Союзом и Ираном должно быть развиваемо дальше. Министр просвещения Хекмат вернулся из СССР в восторге от всего, что он там видел ***, и является горячим сторонником культурного сближения Ирана с СССР. Поэтому, по мнению Джама, мы сможем созместно с Хекма-том многого достичь в этом направлении.

Джам с большим интересом относится к идее кооперации СССР и Ирана в целях расширения торгового оборота в деле

* См. док. Л& 19. ** См. т. Ill, док. Л'9 305. *** См, т. XVIII, док. ЛГ«364.

развития добычи некоторых цветных металлов в Иране. Ему кажется очень интересным выдвинутое предложение о том, чтобы Советский Союз оказал помощь Ирану предоставлением своих соответствующих специалистов для изысканий таких цветных металлоз, поставил бы в дальнейшем оборудование иа условиях кредита и гарантировал бы закупку получаемой продукции. Он считает, что вопрос этот заслуживает специального обсуждения в совете министров в предварительном порядке, поскольку весь вопрос этот пока носит характер частной беседы.

В заключение я обратил внимание Джама на то обстоятельство, что, несмотря на крупнейшие достижения в ряде основных экономических и политических вопросов и несмотря на доказанную Советским правительством готовность идти навстречу Ирану в делах, имеющих первостепенное значение, наряду с этим здесь, в Иране, продолжается практика таких судебных решений, которые находятся в противоречии с проводимой обоими правительствами политической линией, а также в противоречии с общепризнанными нормами международных отношений.

Джам попросил меня прислать ему в приватном порядке точную справку касательно таких дел и обещал переговорить с министром юстиции в том смысле, чтобы обратить внимание его на необходимость внимательного отношения к соответствующим нашим соображениям.

А. Черных

Печат. г.о арх.

17. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Италии Б. Е. Штеииу

15 января 1936 г.

Сегодня приходил Валентино * жаловаться на передовицу газеты «Известия» от 13 января, где, не называя Италии, непочтительно отзываются о легионах некоторых фашистских государств, удирающих от горных племен. Для сравнения Ва-лентиио показал мне номер итальянского журнала «Обозрение пехоты», где дается очень лестный отзыв о киевских маневрах и о нашей Красной Армии.

Я напомнил Валентино свое недавнее заявление **, что отныне наша пресса имеет полную свободу в отношении Италии, как ее имеет итальянская печать в отношении СССР, и что поэтому не могу принимать никаких протестов. Уже не раз такое предупреждение делал Штейн Сувнчу без всяких

* Посол Италии з СССР. ** См. т. XVIII, док. № I.

результатов¹¹. Пусть итальянцы не пишут про нас ничего хорошего, но и ничего плохого. Итальянская печать начала кампанию, мы на нее отвечаем. Когда она прекратит ее, мы за ней последуем. Дело, однако, не в печати, если само правительство обещает уругвайскому правительству поддержать его против нас в Женеве, в чем наш корреспондент готов представить бесспорные доказательства*. Я эти доказательства действительно потребую, если Алонзи** позволит себе выступать против меня в Женеве. Если Италия предпочитает хорошие отношения с Уругваем хорошим отношениям с нами, то это ее дело, но пусть не жалуется, если мы из этого сделаем соответственные выводы.

Валентино начал было говорить о толкании нами Женевы на антиитальянские меры, и я, прервав его, сказал, что мы в Женеве как член Лиги сделали не больше и не меньше, чем другие члены, которые, может быть, дают Италии самые любезные заверения. Конечно. Валентино сказал, что ему ничего неизвестно относительно его коллеги в Уругвае. У Валентино был просительский вид, и он пытался убедить меня в необходимости ликвидации итало-абиссинского конфликта.

Литвинов

Печат. по арх.

18. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Иране Л. С. Черных в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Вне очереди 16 января 1936 г.

Состоявшееся сегодня в присутствии членов правительства, депутатов меджлиса, многочисленных деятелей с женами без чадры торжественное заседание, посвященное конгрессу иранского искусства н физиологическому конгрессу***, явилось важнейшей публичной демонстрацией ирано-советскнх дружественных отношений. Заседание состоялось под моим и Хекма-та председательствованием. Мы оба выступали с небольшими речами. Доклады были выдержаны в чрезвычайно доброжелательном тоне в отношении СССР. Такая демонстрация дружбы особенно ценна в здешних условиях. Считаю поэтому важным помещение в нашу прессу всех подробных отчетов ТАСС о заседании ****.

Полпред

Печат, по арх.

* См. газ. «Известия», 15 января 1936 г. ** Представитель Италии в Лиге нацнн. *** См. соответственно т. XV111, док. № 364 н газ. «Известия», 10 августа 1935 г.

**** См. газ. «Иззестпя». 21 января 1936 г.

19. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Иране А. С. Черных

17 января 1936 г.

Сегодня приходил Саед * и по поручению Каземн ** передал просьбу иранского правительства в ближайшие дни внести наше предложение по «Кевир-Хуриану» ^,2, чтобы можно было закончить эти переговоры одновременно с ведущимися в Тегеране переговорами по всем остальным вопросам***.

Я обещал передать просьбу иранского правительства нашим заинтересованным ведомствам.

Крестинский

Лечат, по арх.

20. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Польше Я. X. Давтяна в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Иемед^ггнно 17 января 1936 г.

Вчера на обеде у президента республики Бек специально отвел меня в сторону и спросил, как мне понравились обе его речи в сейме****. Затем он дал понять, что сознательно хотел избежать возникновения полемики с нами. Он сказал, что желает улучшения отношений с нами. Затем весьма подчеркнуто (и повторно) сказал, что Польша никогда ни в каких комбинациях против СССР участвовать не будет. Он выразил надежду, что я передам это моему правительству. Вообще всем своим поведением он хотел подчеркнуть желание Польши улучшить отношений с нами.

Весьма характерно, что Бек ни одним словом не выступил в сейме против нас в своем заключительном слове, несмотря на прямой запрос одного депутата.

На вчерашнем же обеде со мной очень дружественно и долго (отдельно) разговаривал ген. Рыдз-Смиглы *****. Это даже обратило внимание присутствовавших.

Полпред

Пенят, по арх.

* Временный поверенный в гелах Ирана в СССР. ** Министр иностранных дел Ирана. *** См. док. До I9Z **** См. газ, «Известия», 17, 18 января 1936 т. **** Генеральный инспектор польской армии.

21. Нота Полномочного Представительства СССР в Японии

Министерству Иностранных Дел Японии

18 января 1936 г.

Посольство Союза Советских Социалистических Республик в Японии имеет честь, по распоряжению своего Правительства, довести до сведения Министерства Иностранных Дел нижеследующее:

1. В договорном акте, подписанном уполномоченными России и Китая в Шшикаре 7 декабря 1911 г., обязательность которого подтверждена обеими сторонами путем обмена нотами, состоявшегося в Пекине 16 и 20 декабря 1911 г., точно определена принадлежность островов, расположенных на р. Аргуни как на современном русле, так и между прежним и современным руслом. Все острова перенумерованы. При этом в протоколе соглашения № 3 указано: «Острова, означенные на разменной карте за Л<>Х° 11 \] 112, 115, 117, 120, 211, 226, 227, 267, 268, 269, 270, 271, 272, 273, 274, 279 и 280, как образовавшиеся между старым руслом Аргуни, бывшей государственной границей, и современной Аргунью, перешедшей постепенно с течением времени к западу, остаются во владении России», В общем перечне островоз, включенном в основной договорный акт, все эти острова помечены как принадлежащие России.

2. Несмотря на совершенно ясную договорную принадлежность СССР острова 273, расположенного в 15 км юго-западнее селения Старо-Цурухайтуевскнн, между старым и новым руслом Аргуни, территория острова неоднократно за последнее время была местом незаконных появлений и действий чинов японской армии: 19 ноября на этом острове были задержаны майор и солдат названной армии, отпущенные пограничной охраной СССР после того, как выяснилось, что эти лица не осведомлены о принадлежности острова Союзу ССР; 1 декабря на том же острове появилась конная группа японских военных силой до эскадрона; 16 декабря на том же острове были замечены три японских солдата, а несколько спустя — 15 японских солдат; 17 декабря на острове снова появились шесть японских солдат; 18 декабря группа конных солдат проехала на остров и сожгла четыре стога сена, принадлежащие гражданам селения Ново-Цурухайтуевский.

3. Правительство Союза Советских Социалистических Республик протестует протиз такого систематического нарушения территории СССР лицами, входящими в состав японской армии, просит Японское Правительство расследовать указанные выше случаи, привлечь виновных к ответственности и принять нужные меры, чтобы в дальнейшем территория СССР не нарушалась чинами японской армии ^,3.

Печат, по арх.

22. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в НКИД СССР, из Варшавы

Немедленно 18 января 1936 г.

Давтян говорит, что Бек явно старается любезничать с нами*. Можно и нам отвечать тем же, но все же надо спокойно, без полемики прокомментировать его выступление в сейме** хотя бы в «Журналь де Москух Надо выделить следующие пункты: приветствовать заявление, что Польша не будет содействовать ослаблению Лиги наций, ибо на основании других выступлений Бека в этом позволительно было сомневаться. Отношение Польши к абиссинскому конфликту соответствует нашей позиции, но непонятно, почему Бек так мало значения придает прецедентам. Ведь это значение знают члены Лиги наций, в том числе Польша. От Польши не в малой мере будет зависеть использование в будущем абиссинского инцидента. Приветствуем заявление о желательности региональных пактов в качестве дополнения к Пакту Лиги, в чем мы видим некоторый отход Бека от прежней позиции, когда он противопоставлял региональным спасительные билатеральные пакты. Остается узнать, какие именно регионы отвечают интересам Польши. Конечно, пакты должны отвечать интересам всех участников, и речь может идти лишь об общих для всех участников интересах. Бек говорил, что, заключая нозые соглашения, он заботился о том, чтобы они не противоречили ранее заключенным, упомянув союзные с Францией и Румынией***. Жаль, что он не уточнил, что его соглашение с Германией **** не содержит ничего противоречащего ранее заключенному пакту с СССР*****. Это тем более было бы уместно, что не далее как на днях Молотов и Тухачевский высказывали опасения насчет причастности Польши к германо-японским махинациям******, а Бек отмолчался. Ведь молчание не всегда знак несогласия.

Литвинов

Печат. по арх.

23. Нота Полномочного Представительства СССР в Японии Миаистерству Иностранных Дел Японии

21 января 1936 г.

Посольство Союза Советских Социалистических Республик имеет честь, по распоряжению своего Правительства, довести

* См. док..Y? 20.

** См. газ. «Известия». 17, 18 января 1936 г. *** См. соответственно т. XV, грим. 150 и т. III, прим, 76. **** См. т. XVII, прим. 14. ***** См. т. XV. док. M 300. ****** См. соответственно поил. I я газ. «Известия», 16 января 1936 г.

до сведения Министерства Иностранных Дел нижеследующее:

Согласно донесениям Консулов Союза Советских Социалистических Республик в Маньчжурии, японской жандармерией производятся многочисленные незаконные и беспричинные обыски и аресты среди проживающих на территории Маньчжурии советских граждан.

В частности, 9 октября 1935 г. на ст. Маньчжурия и Хайлар были арестованы граждане Аверин, его жена Аверина, Озрело-вич, Маркевич, Браун; 31 октября на ст. Мяньдухэ арестован гр. Богомолов; 28 ноября на ст. Маньчжурия арестован гр. Ершов и гр-ка Рябоконь с 15-летней дочерью; 10 декабря на ст. Хайлар арестован гр. Людин; 28 декабря на ст, Маньчжурия арестован гр. Халецкий.

Многие арестованные до настоящего времени содержатся в тюрьме или арестных помещениях японской жандармерии. Все допросы производятся исключительно чинами жандармерии, причем арестованные подвергаются избиениям и пыткам и содержатся в исключительно тяжелых условиях.

Действительное количество подвергнувшихся аресту советских граждан неизвестно и, по всей вероятности, не исчерпывается вышеназванными лицами.

По получении дополнительных данных Посольство не преминет сообщить их Японскому Правительству.

Местные маньчжурские представители, в ответ на обращения к ним советских Консулов с протестами и требованиями освобождения этих арестованных, предлагают обращаться к японской жандармерии, указывая, что японская жандармерия не подведомственна маньчжурским властям. Особенное беспокойство вызывает судьба арестованного жандармским отделением иа ст. Якэши жителя ст. Мяиьдухэ гр. Богомолова, относительно которого японо-маньчжурские власти, в ответ на запрос советского Консула на ст. Маньчжурия, заявили, что он якобы бежал из-под стражи.

По заявлению помощника начальника японского жандармского отделения в Хаиларе и начальника жандармского отделения в Якэши, «побег» якобы совершен 9 ноября прошлого года из помещения жандармского отделения на ст. Якэши, в то время как, по сообщению Дипломатического бюро Маньч-жоу-Го на ст. Маньчжурия, «побег» якобы имел место в Хай-ларе 1 ноября прошлого года. Явное противоречие в сведениях, данных японскими и маньчжурскими властями о «побеге», не является единственным основанием для беспокойства Советского Правительства о судьбе Богомолова н недоверия к этим сведениям. В результате поездки представителя Консульства Союза ССР на место последнего содержания под стражей Богомолова в Якэши создалось впечатление о невозможности бегства Богомолова,

Опасение и беспокойство Советского Правительства усиливаются в связи с тем, что в прошлом уже имели место случаи, когда арестованные советские граждане — Лаушкнн, Кислый, Осадчук и др-, по совершенно точным сведениям, имеющимся в распоряжении Советского Правительства, убитые и замученные в маньчжурских тюрьмах*, объявлялись властями бежавшими из тюрьмы.

В связи с изложенным Посольство имеет честь, по поручению Правительства Союза Советских Социалистических Республик, заявить Японскому Правительству протест против самоуправных действий японской жандармерии в.Маньчжурии в отношении советских граждан, настаивать на распоряжении японским властям в Маньчжурии об освобождении незаконно арестованных советских граждан и недопущении подобных беззаконий в дальнейшем, а также на производстве расследования и привлечении к ответственности лиц, виновных в этих действиях ¹⁴.

Советское Правительство одновременно настаивает на тщательном расследовании дела Богомолова и сообщении ему о действительной судьбе и местонахождении Богомолова**.

Печат. яо арх.

24. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Китае Д. В. Богомолова Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Б. С. Стомонякову

22 января 1936 г.

Согласно инструкциям виделся с Чан Кай-ши, сообщил ему содержание Вашего письма *** по пунктам. От себя я добавил, что мое правительство было удивлено сообщением японской прессы о том, что китайское правительство будто дало согласие на 3-й пункт Хирота **** о совместной борьбе против СССР.

Чан Кай-шн сказал, что самым важным из заданных ему вопросов он считает последний — о Красной армии. Если нам удастся договориться по этому вопросу, остальные решатся сами собой. Он вполне понимает, что может существовать легально компартия, но ни в одном государстве недопустимо, чтобы политическая партия имела свою армию. Необходимо, чтобы СССР использовал свой авторитет, чтобы убедить Красную армию признать фактическое правительство, и тогда китайское

* См. т. XVII, док..Y- 301. 403. ** Сы. также газ. «Известил», 21 нарта 1936 г *** См. т. XVIII. док..Ye 455. **** См. газ. «Известия», 24 янзаря 1936 г., а также «The China Year Book», Changhai, 1936, p. 176.

правительство сможет оказать сопротивление Японии. Я ответил, что Советское правительство никакого влияния на китайскую Красную армию не имеет. Опять осторожно я затронул этот вопрос исключительно с военно-технической точки зрения, в связи с нашими переговорами о возможном соглашении о взаимной помощи и, сославшись на мои прежние разговоры с ним, сказал, что мы приветствовали бы установление политического единства Китая, но это должно быть сделано руками самих китайцев. Чан Кай-ши опять начал излагать свою точку зрения о недопустимости существования армии отдельных политических партии внутри государства. Чтобы выйти из тупика, в который грозил зайти разговор, я заметил, что недавно в разговоре со мной Чэнь Ли-фу* говорил о желательности поездки представителя ЦК гоминьдана в Москву для разных встреч, и спросил, соответствует ли это желанию Чан Кай-ши. Не реагируя на мое замечание. Чан Кай-ши продолжал с жаром доказывать необходимость для СССР установления дружественных отношений с китайским правительством и гоминьданом, сказал, что если бы Советское правительство оказало влияние на китайскую Красную армию в смысле признания авторитета центрального правительства, то оно тем самым показало бы свою искренность в отношении Нанкина и получило бы в нем искреннего верного союзника. Видя, что разговор заходит все дальше в тупик, я категорически заявил, что никакой посреднической роли в его переговорах с китайской компартией мы играть не будем и что это внутреннее дело Китая, Посовещавшись с Куном**, Чан Кай-ши сказал, что он считает возможным договориться с компартией на следующей основе: Красная армия признает авторитет центрального правительства и командования и, сохраняя свой теперешний состав, принимает участие в воине против Японии. Я опять сказал, что это его внутреннее дело договариваться с красными армиями, как он хочет. Чан Кай-ши сказал, однако, что он просит передать заявление Советскому правительству. Я ответил, что, конечно, обо всем, что он мне говорил, я информирую мое правительство. Две трети двухчасового разговора ушли на этот пункт.

Я предложил перейти к другим пунктам. Чан Кай-ши сказал, что размеры помощи Китаю со стороны СССР должны быть определены последним. Китай примет с благодарностью всякую помощь военным снаряжением, амуницией, которую СССР найдет возможным оказать. Ничего конкретного о своих планах борьбы против Японии и о том, как он мыслит конкретно использовать СССР и Китай в предполагавшемся со-

* Член государственного совета правительства Китая, ** Кун Сян-сп— заместитель председателя исполнительного юаня, министр финансов Китая.

глашении, Чан Кай-ши не сказал, хотя я спросил его об этом два раза. На вторичный вопрос он ответил общими фразами о совместной борьбе против «общего противника — Японии». Разговор оживился только, когда стал говорить о возможном сроке вхождения соглашения в силу. Я сказал, что если обязательства Китая в отношении СССР в возможном соглашении _ясны — помощь СССР, когда японские вооруженные силы войдут на нашу территорию, то этого нельзя сказать о возможных обязательствах СССР по отношению к Китаю. Японцы занимают одну провинцию за другой, когда же китайское правительство желало бы от нас помощи в случае заключения соглашения? Чан К^ан-ши ответил, что китайское правительство не претендует на помощь СССР в защите тех областей, которые уже захвачены Японией, например, шести уездов Чахара. Однако он думает, что может быть заключено соглашение, по которому Советское правительство и правительство Китая обязуются оказать взаимную помощь в случае попытки японцев захватить Монголию, Сунюань или Шаньси. Он спросил, что я об этом думаю.

Я ответил, что должен информировать Москву, н спросил его, могу ли я сообщить, что китайское правительство стоит за такое приблизительное определение обязательств. Чан Кай-ши ответил утвердительно.

Чан Кай-ши опять интересовался отношением Англии к советско-китайскому соглашению и выражал опасения, что в консервативных английских кругах очень сильны симпатии к Японии. Я ответил, что это так, но что даже п среди консерваторов растет понимание, что японская агрессия в Китае наносит сильный ущерб английским интересам, и едва ли правительство Англии будет симпатизировать Японии, если возникнет советско-китанско-японское столкновение. Чан Кай-ши выразил опасение, что наше возможное соглашение вызовет большое недовольство в Англии, и высказал пожелание сохранять его в секрете, пока не будет подготовлена почва в Англии и Америке. Кун заметил, что у Англии мало интереса по отношению к Китаю. Когда он недавно упрекнул Кадогана *, зачем последний едет в полугодовой отпуск, когда тут много дел, Ка-доган ответил, что в Англии он будет полезнее, чем здесь.

Меньше всего желания было у Чан Кай-ши дать мне точный и ясный ответ относительно японо-китайских переговоров^** о 3-м пункте Хнрота. Дважды он повторил мне следующий уклончивый ответ: «Япония требует переговоров, и мы должны на них идти, так как Япония сильна, но если мы придем к соглашению с вами, все наши переговоры с Японией теряют смысл».

* Посол Великобритащщ в Китае. ** См. газ. «Известия», 6 января 1936 г.

В конце разговора Кун сказал, что наши переговоры чрезвычайно затягиваются. По существу на запрос Чан Кай-щи в октябре* мы дали ответ только в январе. Я указал и подтвердил необходимость сноситься только через курьеров, минуя Японию. На его вопрос сказал, что мой доклад будет в Москве около 10 февраля**. Кун просил ускорить ответ на наш разговор. Я объяснил, что буду просить Москву дать по телеграфу краткий принципиальный ответ'-⁵ по нашему разговору. При разговоре присутствовал только Кун, который при нашем возвращении выразил удовлетворение разговором.

Полпред

Печат. по срх.

25. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Германии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР***

23 января 1936 г.

Вчера обедал у Нейрата****. О предстоящем уходе Лава-ля Нейрат говорил внешне равнодушно. Назвал все, что происходит во Франции, театральным фарсом. Характеризуя политику Лаваля как игру со многими картами и коснувшись прошлогоднего соглашения Лаваля с Муссолини *****, он высказал уверенность, что от Муссолини Лаваль получил компенсацию такого порядка, что Муссолини не может опубликовать соглашение полностью, Нейрат намекал, что речь идет о Германии.

Что касается франко-английского соглашения ******, то Нейрат допускает, что на данной стадии речь шла только о Средиземноморском бассейне, но все же оно носит более широкий «прецедентный» характер. Нейрат рассказывал о своих личных близких отношениях с новым английским королем. По-видимому, не случайно он поставлен во главе делегации в Лондон.

Мы коснулись и речи Молотова*******. Нейрат признает ценность заявления Молотова о согласии улучшения отношений, но сожалеет, что оно ослаблено дальнейшими пассажами этой речи. На это я ответил, что Молотоз не может скрывать от нашего общественного мнения всем известных фактов, и одновременно напомнил ему выступления германских «вож-

* См_т. XVIII, док. Л«? 389. ** Телеграмма отправлена диппочтой н поступила в НКИД СССР 13 февраля 1936 г.

**^а Копкя телеграммы направлена M. M. Литвинову в Женеву. **"** Министр иностранных дел Германии. ***** С к, газ. «Известия», 8—IÛ января 1935 г. ****** См. газ. «Известия», 3, 6, 9 января 1936 г. ******* См. прил. 1.

дей». Нейрат рассказывал, что Шахт* лично задет заявлением Молотова о германской инициативе по кредитам, и при этом обмолвился, что «это создало для Шахта большое затруднение и в Базеле».

Я на это ответил, что в речи Молотова я не подметил ничего, что задевает Шахта, и что Молотов говорил лишь о факте предложения нам кредитов.

Суриц