Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японнн в СССР Ота

3 июля 1936 г.

Я вызвал Ота и сказал ему, что имею поручение от моего правительства сделать ему некоторые заявления в связи с событиями, которые имели место в камчатских водах, а также на Сахалине. Для удобства посла это свое устное заявление я изложил в записке, которую я прошу г. Симада * текстуально перевести послу именно как текст моего устного заявления:

«17 июня с. г- я заявил поверенному з делах Японии г. Сако протест по поводу самовольных действий одного японского миноносца, который позволил себе поставить 6 июня с. г. 11 знаков в виде японских флагов в районе залива Хайрюзова н о. Птичий внутри 12-мильной морской пограничной зоны СССР по линии, которая, по мнению командира названного миноносца, язляется границей 3-мильных территориальных вод СССР, а также по поводу посылки командиром миноносца капитанам советских судоз писем с извещением о расставленных знаках и с угрозой на случаи их устранения,

"Того же 17 июня с- г. советник посольства СССР в Токио г. Райвид заявил по поручению Советского правительства протест по этому поводу начальнику европейско-азиатского департамента министерства иностранных дел г. Того**. В ответ на это г- Того просил довести до сведения правительства Союза ССР, что японское правительство считает действия миноносца законными и просило оценить в них чувство доброй воли, на-

* Второй секретарь посольства Японии в СССР-** См, док, M 192.

правленной к избежанию конфликтов, так как, по заявлению г. Того, флаги были расставлены с целью предотвратить промысел японских краболовов в 3-мильных водах СССР.

Ознакомившись с этим заявлением, мое правительство поручило мне довести до Вашего сведения нижеследующее:

1. Союзное правительство неоднократно обращало внимание японского правительства на то обстоятельство, что посылка японских военных кораблей под предлогом зашиты японских рыбопромышленников в воды, непосредственно прилегающие к побережью СССР, является ничем не оправданным и недружелюбным актом. В частности, я имел честь сделать Вам заявление по этому вопросу 2 июня 1934 г. ^1:° Советское правительство всегда указывало на то, что нет никаких оснований к подобным демонстративным действиям с японской стороны, способным лишь стимулировать необоснованную требовательность и незаконные действия со стороны японских рыбопромышленников и вызывать нежелательные инциденты между обоими государствами.

2. Самовольная установка командиром японского миноносца флагов вдоль предполагаемой им границы территориальных вод СССР является именно таким инцидентом, способным иметь весьма отрицательные последствия. Подобные действия являются беспрецедентными з международных отношениях. Представляется совершенно элементарным, что капитаны военных, торговых и рыболовных судов должны определять свое местонахождение по отношению к территориальным водам другого государства при помощи навигационных приборов; устанавливать же какие-либо знаки могут только власти той страны, которой принадлежат территориальные воды. Не требует никаких доказательств, что японские должностные лица ни при каких обстоятельствах не могут присваивать себе функцию одностороннего установления внешней границы территории нли вод Советского Союза. Присвоение таких функций является тем более незаконным, что в свое время оно служило предметом дипломатических переговоров, зо зремя которых японская сторона согласилась с мнением Союзной стороны о недопустимости подобного рода односторонних действий командиров японских кораблей. Эти переговоры велись в Москве в 1932 г. между советником японского посольства г. Амо и зав. II Восточным отделом НКИД г. Козловским и привели к снятию г. Амо 8 апреля указанного года предложения о том, чтобы советская сторона признала за командирами японских миноносцев право расставлять знаки вдоль внешней границы 3-мнльных морских вод СССР и считалась бы с такими знаками *.

* См. т. XV, прим. 105-

Безотзетственность дейстзий командира японского миноносца явствует также из того, что_: заявляя об обозначении им 3-мильной зоны, он в действительности, как это установлено точными измерениями, поставил знаки-вешки на расстоянии от 2,4 до 2,7 мили от берега. Впрочем, японские кавасаки не считаются и с вышеупомянутыми знаками. Так, 15 июня с. г. 8 японских кавасаки пронззоднли промысел за линией этих знаков в Р/а милях от берега, уйдя при приближении дозорного судна СССР под защиту японского миноносца, стоязшего вне 3-мильных вод СССР.

3. Высказанное выше в п. 1 соображение, что одно только присутствие японских миноносцев вблизи советских территориальных вод само по себе уже стимулирует незаконные действия японских рыбопромышленников, к сожалению, подтверждается получаемыми за последнее время сообщениями о том, что на юго-западном и восточном побережье Камчатки наблюдается резкое увеличение случаев захода з нашу 3-милъную зону японских рыболовных шхун и хищнического лоза там рыбы.

Так, 27 июня, в 8 час. 15 мин,, на западном побережье в районе мыса Сивучий непосредстзенно у берега посыльный корабль «Дзержинский» задержал японскую шхуну, занимавшуюся хищническим ловом. В момент подхода «Дзержинского» команда шхуны выбросила за борт свежевыловленную треску и снасти.

29 нюня, в 6 час, 40 мин., в районе устья р. Опала против японского рыбозавода Л? 31 пограничным катером была задержана японская шхуна «Аканэ-мару» с командой з 9 человек, расставлявшая краболовные сети в 2 милях от берега. Местонахождение шхуны в 2 милях от берега капитаном шхуны обозначено на карте, В 11 час, 30 мин. при конзоировашш пограничным катером задержанной шхуны в Усть-Больше-рецк (западный берег Камчатки) стоявшее против японского завода № 29 инспекторское судно японского министерства земледелия и лесов «Сюнкоцу-мару» подошло к берегу на 1 милю, развернулось курсом с юга на север и начало преследовать упомянутый пограничный катер. При этом «Сюнкоцу-мару» приблизилось на 1300 м к берегу и гудками требовало остановки катера. Преследование продолжалось до устья р. Большая, когда катер вместе с задержанной шхуной в 13 час. 40 мин. вошел в устье реки.

По полученным сведениям, в течение нескольких дней в Кроноцком заливе, на восточном побережье Камчатки, до 150 различных японских катеров и несколько рыболозных п л азу-чих заводов производили активный хищнический лоз рыбы. Высланный в этот район корабль «Боровский» у мыса Ольга обнаружил 30 хищнических японских шхун.

26 июня, в 9 часов, в районе мыса Трехполосный в 1^:;2 милях от берега корабль «Боровский» задержал японскую шхуну «Коикоку-мару» с командой в 12 человек, на которой оказались рыболовные снасти и около тонны свежевыловленнои трески.

Того же числа, в 19 часов, корабль «Боровский» в том же районе, в 0,3 мили от берега задержал японскую шхуну «Ха-ыадзима-мару» с командой в 9 человек. Шхуна была задержана в тот момент, когда ее команда расставляла сети, и на борту шхуны оказалось около полутонны свежевыловленнои трески и рыболовецкие снасти.

4. Присутствие японских миноносцев не только стимулирует частные рыболовные суда заниматься промыслом в 3-мильных водах СССР, но, как видно из сказанного выше, поощряет и незаконные действия инспекторских судов министерства земледелия и лесов. Обращает на себя внимание тот факт, что инспекторское судно «Сюнкоцу-мару», которому правительство СССР запретило заход в воды СССР, не только самовольно вошло в эти воды, но позволило себе вести в них преследование катера пограничной охраны СССР, требуя от него, чтобы он остановился, и пытаясь освободить японскую шхуну, хищничавшую в водах СССР и задержанную указанным катером.

5. Непринятие мер японским правительством против незаконной деятельности японских миноносцев вблизи советских территориальных вод, несмотря на неоднократные обращения Советского правительства и несмотря на протест, заявленный японскому правительству 17 июня в Москве и в Токио, привело к еще более незаконным и дерзким действиям со стороны одного из японских миноносцев. 2 июля с. г. к кораблю пограничной охраны СССР «Боровский» подошел в районе Жупаново японский миноносец «Камнкадзэ» и поднял сигнал «прошу разрешить войти в порт». «Боровский» на сигнал не ответил. Тогда с миноносца был дан холостой орудийный выстрел. Одновременно миноиосеи поднял сигнал «немедленно остановиться», а зате?.1 сигнал «считаю вас своим призом». Не отвечая, «Боровский» продолжал идти своим курсом. Японский миноносец скрылся в тумане, но через час сноза подошел к «Воровскому» и поднял сигнал «возвратите дрифтер». «Боровский» стал на якорь возле Жупаново. Там же в 3 милях от берега остановился и японский миноносец.

Советское правительство заявляет решительный протест по поводу этих неслыханных действий японских миноносцев и государственного судна «Сюнкоцу-мару», ожидает прекращения этих действий, наказания ответственных за них командиров японских судов и сообщения о принятых мерах. Советское правительство возлагает на японское правительство всю ответст-

венность за возможные осложнения в случае дальнейшего их продолжения,

Вместе с тем Советское правительство, обращая внимание на усилившийся хищнический лов японских рыболовных судов в созетских территориальных водах и полагая, что японское правительство, так же как и Советское правительство, считает желательным избежать массовых задержаний хищничающих японских судов советскими властями, ожидает, что японское правительство категорически предупредит японских подданных о тех последствиях, которые влечет по законам СССР незаконный промысел з его водах».

Ота, с большие вниманием слушавший перевод моего устного заявления, отзетил, что сейчас он ничего не может сказать по существу, а передаст это заявление своему правительству и попросит ответ, который немедленно после его получения будет передан мне.

В качестве своих личных соображений Ота заявил следующее. То обстоятельство, что японские миноносцы, ставят вдоль 3-мильной полосы в советских территориальных водах особые знаки, указывающие линию этих вод, как об этом уже заявил Того т. Райвиду, не имеет какого-либо злого умысла и исходит только из доброй волн. Эти знаки ставятся для технического удобства, так как в открытые воды Камчатки прибызает много японских рыболовных судов, и капитаны их не всегда знают, где начинается 3-мильная полоса созетских территориальных вод. Для того, чтобы эти капитаны знали, где начинается линия, за которую не следует переходить, и ставились знаки. Знаки эти ставятся для того, чтобы японские суда не занимались ловлей рыбы в советских водах. Вы сказали, говорит Ота, что расстановка этих знаков и письмо капитана японского миноносца, в котором он просил советскую сторону не трогать знаков, вызвали неблагоприятное впечатление, но он думает, что письмо вызвало неблагоприятное впечатление потому, что писавшие письмо не владеют достаточно русским языком, и он, Ота, опасается, что это письмо было составлено не в надлежащем духе. Он не знает, каково это письмо, его содержание и т. д., но думает, что неблагоприятное впечатление произвело именно то, что это письмо написано на неправильном русском языке. Правда, вопрос об этом письме он еще будет выяснять, но из моего заявления у него создалось именно такое впечатление об этом письме, как об этом было сказано выше.

Вы сказали, продолжал Ота, что хотя знаки и поставлены на линии 3-мильной полосы, но что после тщательной проверки оказалось, что они стоят несколько ближе к берегу, чем 3 мили. Это, по-видимому, произошло потому, что технический способ установления расстояния от берега различен у капитанов миноносцев и у советских организаций, производивших

промер. Ота говорит, что он не может сейчас вступать в дискуссию по этому вопросу, но глубоко уверен, что у капитанов миноносцев не было такого намерения, чтобы постановкой этих знаков ухудшить положение. Он уверен, что они руководствовались исключительно доброй волей. Серьезным вопросом яз-ляется то, что советская сторона считает свои территориальные воды— 12 миль. Японцы же, исходя из международного праза, считают территориальные воды СССР — 3 мили, Отсюда и получается осложнение положения.

Вы сказали далее, говорит Ота, что посылка миноносцев поощряет хищнический лов японских рыбопромышленников, однако он, Ота, лично полагает, что наша оценка действии миноносцев в этом вопросе является слишком строгой, т. е. что советская сторона слишком строго подходит к работе миноносцев.

Что касается сообщения о том, что советские власти задержали некоторые японские шхуны, то он имеет сведения о том, что по этому вопросу ведутся переговоры между японским консулом на Камчатке и местными властями. Поскольку это так, он этого вопроса пока касаться не будет. Судя по моему заявлению, сказал далее Ота, осложнение произошло оттого, что японский миноносец поставил знаки на линии 3-мнльной полосы, но он просит учесть, что японские рыболовные суда, особенно капитаны этих судов, которые не совсем хорошо разбираются в географическом положении своего местонахождения, иногда ошибочно попадают в советские воды. В связи с этим, по-видимому, капитаны и решили поставить знаки, чтобы предупредить заход в наши воды. Поэтому он просит отнестись к действиям миноносцев с известным благодушием и снисходительностью. Конечно, говорит Ота, надо стремиться к тому, чтобы создавать меньше конфликтов, и поэтому мое заявление он сообщит своему правительству и попросит принять меры к предупреждению нежелательных явлений.

Я ответил, что не буду подробно отвечать на заявление посла в защиту японских миноносцев. Опровержение его аргументации подробно произведено в моем заявлении. На все эти соображения дан исчерпывающий ответ в сделанном мною заявлении и в том тексте, который мною ему передан. Должен отметить, что меня несколько удивило то, что посол, как и Того, нашел возможным защищать действия японских миноносцев. Мне не известно, да и, пожалуй, никому не известно, чтобы где-либо в цивилизованной стране на всем земном шаре позволили себе редемаркацию чужих вод, как это позволили себе японские миноносцы. Действия японских миноносцев являются рекордом самоуправства, не известного ни в какой Другой стране. Посол говорит о том, что командиры миноносцев слабо знали русский язык, и поэтому у нас сложилось не-

благоприятное впечатление о присланном ими письме. Дело, однако, не в русском языке, а в том, что ни международное право_: ни никакие другие договоры или просто добрые нравы не позволяют того, чтобы командиры миноносцев посылали такое письмо. Никто не давал права этим командирам посылать письмо, требовать от наших капитанов краболовов каких-то переговоров и т. д., и я просто удивлен тем, что посол счел возможным оправдывать эти самоуправные действия.

Дело также не в разногласиях между нашими странами о ширине территориальных вод. Не только Советский Союз определяет территориальные воды шире чем 3 мили. Международное право знает прецеденты установления территориальных вод и в других странах больше чем 3 мили, но по этому вопросу я сегодня не намерен углубляться в дискуссию. Од^ иако если даже признать японскую точку зрения по вопросу о территориальных водах, то и в этом случае действия японских миноносцев являются незаконными. Не понимаю также замечания посла о том, что мы слишком строго относимся к незаконному лову рыбы в наших водах. Хищничество на всех языках называется хищническим ловом, и это является точным определением такого вида лова во всех странах. Вот почему я и не могу употребить никакого слоза. кроме как хищничество, по отношению к тем японским судам, которые занимаются незаконным ловом рыбы в наших водах. Я также не могу согласиться с мнением посла о необходимости великодушного и снисходительного отношения к японским миноносцам. Посол не касался наиболее дерзких и самоуправных действии японских миноносцев н вопроса о преследовании со стороны инспекторского судна минземлеса и миноносцев наших судов. Против этих действии я прежде всего и выражаю от имени Советского правительства протест. К этим действиям судна минземлеса и японских миноносцев не только нельзя отнестись со снисходительностью, но это просто провокация с их стороны.

За последние годы, сказал я далее, в камчатских водах было спокойно. В этом году мы имеем вызывающие действия японских миноносцев. Эти денетзия угрожают осложнениями между нашими странами, и я надеюсь, что посол примет все зависящие от него меры, чтобы прекратить в дальнейшем этл действия.

Ота ответил, что он полностью согласен со мною, что необходимо принять меры к предотвращению нежелательных явлений, и поэтому он повторяет, что мое заявление он немедленно передаст в Токио. Он не имеет сведении относительно имевших место преследований советских судоз со стороны «Сюнкоцу-мару» и японских военных судов. Возможно, что «Сюнкоцу-мару» и японский миноносец стремились к тому, чтобы япон-

ские рыболовные суда не были незаконно задержаны и чтобы выяснить, не было ли причинено какого-либо вреда японским рыболовным судам со стороны советских судов. Может быть, поэтому и производилось преследование, однако он повторяет, что об этом не будет сейчас говорить, так как не знает конкретно вопроса и вынужден будет запросить Токио.

Ота повторяет, что он просит отнестись с пониманием к вопросу об установлении знаков вдоль линии 3-мильной полосы, так как он уверен, что это делается с точки зрения доброй воли. Возможно, Вы правы, говорит Ота, когда говорите, что в других странах не имеется таких фактов, но поскольку миноносцы ставили знаки вне территориальных вод, то он не считает это незаконными действиями. Возможна, например, постановка знаков о наличии, скажем, подводного камня и т. д. Он считает, что постановка знаков на линии 3-мильной полосы является тем же самым. Это сделано для облегчения плавания японских судов. Если эти знаки ставились с мирными целями, то это возможно. Тем более что японским рыболовным судам приходится заниматься рыбной ловлей вблизи от советских территориальных вод, и эти знаки могли их только предупредить о том, что нельзя заходить в территориальные воды. Значение, цель и дух постановки этих знаков исходили из доброй волн, и в этом отношении он согласен с заявлением Того по этому вопросу. Он просит отнестись с пониманием к действиям японских миноносцев и лично считает эти действия допустимыми. Он считает, однако, неудачной форму сообщения нашим властям об этих знаках. Целью, однако, этого сообщения было просить советские власти не снимать этих знаков. Ота повторяет, что он думает, что письмо было составлено неудовлетворительно. Вот общее впечатление от моего заявления. Что касается деталей этого вопроса, то он повторяет, что он сообщит об этом в Токио и будет ждать ответа. Как только ответ будет получен, он не замедлит сообщить об этом мне.

Я повторил, что не могу вдаваться в подробную дискуссию по этому вопросу потому, что мое заявление опровергает все соображения посла, и потому, что меня уже дважды вызывали на заседание Совнаркома. Очень удивлен тем, что посол говорил слова оправдания не только по вопросу о расстановке знаков, ио и по поводу преследования со стороны «Сюнкоцу-мару» и японских миноносцев наших судов. Обо всем этом подробно сказано в моем заявлении, и я прошу посла внимательно вникнуть в это заявление *.

Теперь перехожу ко второму вопросу. За последнее время, сказал я, т. е. 15, 23 и 24 июня, имели место массовые спуски иа берег команд нефтеналивных нефтетранспортов в 0_\е.

* См. также док. № 224.

В первом случае командир транспорта спустил на берег 70 человек, а 24 июня — 83 человека. По действующим у нас правилам командирам нефтетранспортов хорошо известно, что для спуска на берег выше установленного количества люден требуется разрешение местных властей. По этому вопросу между нашими странами были разногласия, но з августе пр[ошлого] года Сако и т. Козлозскнй, казалось, урегулировали этот зо-прос, и командиры японских нефтетранспортов стали испрашивать разрешения на спуск на берег более 30 человек. После этой договоренности некоторое время не было конфликтов. Бросается з глаза то обстоятельство, что как раз теперь, во время усиления агрессивных действий японских рыбопромышленников на Камчатке, командиры нефтетранспортов разрешают себе спуск на берег большего количества людей, чем то допускается нашими правилами. Встает вопрос, не являются ли эти действия результатом возросшей агрессии со стороны некоторых японских кругов.

Вот почему мое правительство поручило мне заявить протест и просить посла, в соответствии с договоренностью между Сако и т, Козловским, принять меры к тому, чтобы командиры японских транспортов соблюдали существующие правила. Я прошу посла обратить на это обстоятельство внимание своего правительства.

Ота отзетнл, что этот вопрос возник для него неожиданно. Согласно телеграмме, полученной им из Охи, командиры нефтетранспортов действуют в этом году так же, как они действовали в прошлом году, и соблюдают все существующие формальности. Наши впечатления о том, что эти действия возникли в результате большей агрессивности со стороны Японии, являются недоразумением.

Ота обещал, однако, выяснить этот вопрос и о результатах сообщить мне ¹²⁶.

Стомоняков

Печат. по арх.