Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР в Японии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

30 нарта 1937 г.

К телеграмме от 24 марта⁶². Капитан парохода «Гражданин» сообщает, что при посещении Осаки 24 марта и Иокогамы 28 марта к команде был применен обычный дискриминационный режим ** и, сверх того, в Осаке, несмотря па протест капитана, команда была сфотографирована полицией, а в Иокогаме представитель пароходства и торгпредства Петров, вопреки установившемуся порядку, не был допущен на пароход до окончания полицейского досмотра и формальностей. Таким образом, то смягчение режима, о котором сообщают некоторые наши капитаны, нельзя считать прочным и распространяющимся на все порты Японии.

Н. Райвид

Печат. по арх.

**

Си. прим. 26 и док. № 357 См. т. XIX, док. № 425.

90. Нота Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Послу США в СССР Дэвису

31 марта 1937 г.

Господин Посол,

Нотой от 9 декабря 1936 г. Посольство США передало от имени Президента Соединенных Штатов приглашение Правительству Союза ССР участвовать в Международной выставке в Нью-Йорке в 1939 г.

Выражая свою благодарность г. Президенту за любезное приглашение, имею честь сообщить о согласии Правительства Союза ССР иа то, чтобы Союз ССР принял участие в вышеназванной выставке. Комиссаром Советской части будет Меж-лаук И. И.*, который своевременно снесется с Комитетом выставки по вопросу об условиях участия в этой выставке.

Примите, господии Посол, уверения в моем совершенном к Вам уважении.

Литвинов

Печат. по арх.

В упоминаемой ноте временного поверенного в делах США в СССР Гендерсона от 9 декабря 1936 г. говорилось:

«Имею честь сообщить, что мне поручено передать Правительств) Союза Советских Социалистических Республик приглашение от имени Пре~ зидента Соединенных Штатов Америки принять участие во Всемирной выставке, которая будет иметь место в г. Нью-Йорке в 1939 г. в ознаменование 150-летия вступления в должность первого Президента Соединенных Штатов Америки и образования Национального Правительства в г. Нью-Йорке».

91. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Бельгии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

2 апреля 1937 г.

Поглощенный в связи с конкурсом** массой оперативной работы, я ие информировал вас специально, полагая достаточной информацию, которая шла по линии прессы. Учтите, что даже те восторженные отзвуки, которые наша пресса отсюда получает, не дают достаточно полного представления о глубине и силе эффекта, произведенного в Бельгии и за ее пределами успехом наших артистов, который является в целом ряде беспримерным. Несмотря на разгар избирательной кампании, итог конкурса стал здесь крупнейшей сенсацией. Десятки людей, в том числе электрический магнат Гейиеман, просили у меня приглашение иа устраиваемый Мною сегодня прием в честь наших артистов. На приеме у королевы мы были

* Председатель Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР.

** См. т. XIX, прим. 63.

центром внимания. Пресса сейчас помещает панегирики советской школе. Итоги конкурса дают богатый материал для надлежащей постановки вопроса о формах и методах нашей культурной работы с заграницей.

Рубинин

Печат. по арх.

92. Постановление Совета Народных Комиссаров СССР о принятии мер в связи с установлением контроля за соблюдением Соглашения о невмешательстве в дела Испании

3 апреля 1937 г.

Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. В связи с последовавшим 16 февраля 1937 г. при участии представителя СССР решением Международного комитета по невмешательству об установлении контроля за соблюдением соглашения о невмешательстве в испанские дела* обязать торговые суда, плавающие под флагом Союза ССР и направляющиеся в порты'Испании, соблюдать предусмотренные означенным решением правила.

2. Обязать Наркомвод СССР, по согласованию с Народным Комиссариатом Иностранных Дел, издать инструкции**, вытекающие из п. 1 настоящего постановления.

Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР

В. Молотов

Управляющий Делами

Совета Народных Комиссаров Союза ССР

М. Арбузов

Печат. по арх.

93. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Китае в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР, из Шанхая

3 апреля 1937 г.

Так как Кун настоятельно хотел повидать меня до своего отъезда в Лондон, я встретился с ним уже вечером 1 апреля. Я изложил ему нашу точку зрения и наше конкретное предложение согласно вашим инструкциям²⁸. Не вступая в дискуссию, Кун сказал, что доложит Чан Кай-ши о беседе со миой. Он ограничился замечаниями только по двум вопросам: 1) он опасался, как бы китайское предложение Японии принять участие в Тихоокеанском пакте не было истолковано как

₊* См. док. № 48. ** Не публикуются.

признание Маньчжоу-Го; 2) подробно переспросил и записал наше предложение о поставках. Кроме того, Кун очень благодарил за содействие в выезде сына Чаи Кай-ши в Китай. Куй выехал вчера в Лондон. Он был, по-видимому, разочарован нашим вежливым отказом в приезде его в СССР, но сказал, что очень хотел бы поговорить с Литвиновым в Лондоне⁶³.

Вместе с другими представителями китайских властей меня встретил на пристани Чжаи Чун *, который тут же сказал, что Чэиь Ли-фу хотел бы увидеться со мной как можно скорее. Вчера я с ним встретился. Точно так же как и Куну, я изложил ему нашу точку зрения. Точно так же как и Куй, Чэнь Ли-фу, не вступая в дискуссию, ограничился уточнением нашей точки зрения и сказал, что доложит подробно Чан Кай-ши о разговоре со мной. В конце беседы Чэнь Ли-фу выразил удовлетворение результатами разговора и неоднократно благодарил за содействие в приезде сына Чаи Кай-ши. От встречи с Куиом и Чэиь Ли-фу у меня осталось впечатление, что между их группировками происходит своеобразное соревнование за то, чтобы перехватить переговоры с нами.

Сегодня я встретился с Чан Кай-ши в доме его жены, иа Французской концессии. Чан Кай-ши чувствует себя еще довольно плохо и передвигается с трудом. После обмена приветствиями Чан Кай-ши сказал мие, что Кун доложил ему подробно о разговоре со мной. Ои благодарит Советское правительство за те предложения, которые я сделал китайскому правительству, ио, так как ои себя еще плохо чувствует, ои просит меня переговорить с Ван Чуи-хоем, который заменяет его по исполнительному юаню. Как только он сам будет себя лучше чувствовать, он сообщит мие, и мы опять встретимся и обсудим советско-китайские отношения. На мой вопрос, следует ли мне говорить с Ван Чун-хоем о техническом сотрудничестве, Чан Кай-ши просил меня ограничиться в беседе с Ваиом дипломатическими вопросами; что же касается технического сотрудничества, то он сам обдумает этот вопрос, и мы вернемся к нему в нашем следующем разговоре**. Чаи Кай-ши по собственной инициативе просил меня передать Советскому правительству его благодарность за ту позицию, которую советская пресса заняла во время сианьских событий***. Он сказал, что глубоко цеиит эту позицию и хочет заверить меня, что со своей стороны он примет все меры к улучшению советско-китайских отношений. В особенности ои опять просил передать его личную благодарность и привет т. Сталину как вождю народов Советского Союза.

* Член ЦИК гоминьдана, доверенное лицо Чан Кай-ши. ** См. док. № 101. *** См. газ. «Известия», 14 декабря 1936 г., а также т. XIX, док. № 413, 415.

При моем разговоре с Чан Кай-ши присутствовала только его жена, которая переводила. Даже в таком деле, как встреча с Чан Кай-ши, обнаружилось соперничество группировок Чэиь Ли-фу и Куиа: меня сопровождал на свидание Чжаи Чун, но встретил нас сыи Куиа, который тут же сказал, что Чан Кай-ши хочет говорить со мной без свидетелей.

Мое заключение: 1) иаш отказ от пакта взаимопомощи ие был неожиданным для китайского правительства, и поэтому наше обещание оказать поддержку тихоокеанскому соглашению, с оставлением некоторой надежды па заключение даже двустороннего пакта в будущем, создало сравнительно благоприятную атмосферу для дальнейших разговоров; 2) наше предложение о техническом сотрудничестве, являясь доказательством серьезности наших намерений в деле советско-китайского сближения, заинтересовало Чан Кай-ши, однако для меня ясно, что под предлогом своей болезни Чан Кай-ши, перед тем как принять решение по этому вопросу, стремится еще выиграть время; 3) из всех разговоров следует, что Чаи Кай-ши действительно чувствует себя обязанным по отношению к иам за нашу позицию во время сианьских событий.

Богомолов

Печат. по арх.

94. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Иране А. С Черных

4 апреля 1937 г.

На телеграмму от 1 апреля. Заявите Самии, что его предложение вызвало в Москве большое удивление⁶⁴. Договор 1921 г.* является фундаментом отношений между СССР и Ираном, и приступать подобным образом к ревизии этого договора, особенно при нынешнем состоянии наших отношений, означало бы нх совсем расшатать. Мы тем более удивлены предложением Самни, что оно относится к той самой ст. XIII, на нарушение которой мы за последнее время неоднократно обращали внимание иранского правительства. Таким образом, получается, что Самни ищет выхода из положения не в том, чтобы устранить нарушение иранской стороной ст. XIII, а в том, чтобы устранить самую ст. XIII. Что касается ссылки Самии иа беспредметность ст. XIII и XII, то укажите, что помимо перечисленных в ст. IX и X договора 1921 г. концессий ст. XII имеет в виду н ряд других концессий. В виде примера можете сослаться на концессии на ископаемые в Карадаге и

* См. т. Ш, док. m 305.

на нефтяные и угольные концессии учетно-ссудного банка в Азербайджанской, Зенджанской и Казвинской провинциях. Иранскому правительству хорошо известно, что Советское правительство никогда не пользовалось ст. XIII и другими статьями договора 1921 г. в ущерб суверенитету и развитию Ирана. Оио, конечно, не имеет в виду и впредь пользоваться этими статьями в подобном направлении. Советское правительство желает лишь лояльного и дружественного со стороны Ирана уважения к интересам Советского Союза в точном соответствии с договором 1921 г.

Стомоняков

Печат. по арх.

95. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Великобритании в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно 6 апреля 1937 г.

1. Я имел сегодня обстоятельные беседы с Корбеиом и Плимутом (по отдельности) о дальнейшей работе Комитета, настаивая иа срочном обсуждении моего заявления от 24 марта *. Я обратил также их внимание иа двухнедельное бездействие Комитета, в то время как обстоятельства требуют с его стороны максимальной активности. Оба моих собеседника, по существу, дали один и тот же ответ: пасхальный перерыв имел тот плюс, что несколько «охладил страсти»; созывать подкомитет для того, чтобы иметь, конечно, словесный бой между СССР, с одной стороны, и фашистскими странами — с другой, нежелательно, ибо это может только усилить напряжение и затруднить реализацию основной задачи, стоящей сейчас перед Комитетом,—эвакуацию волонтеров из Испании; надо сначала подготовить почву для дальнейшего шага вперед, а тогда уже можно созывать подкомитет. Корбеи при этом сообщил: вчера ои беседовал с Иденом и Плимутом н указывал им, что французское правительство считает необходимым проявить максимальную энергию в продвижении вопроса об эвакуации волонтеров. Идеи обещал вступить по данному поводу в контакт с итальянским правительством. По-видимому, что-то по этому поводу Иденом было сделано, так как сегодня при входе к Плимуту я встретил Гранди, выходящего от Идеиа. Корбен рассказал также, что дней восемь тому назад французское правительство сделало демарш в Риме, подчеркнув, что оно не может потерпеть дальнейших посылок итальянских волонтеров в Испанию. Результатом этого демарша явилось

* См. док. № 79; газ. «Известия», 27 марта 1937 г.

известное заявление Алфиери * в беседе с иностранными журналистами. Со своей стороны Плимут признал, что посылка новых итальянских войск в Испанию «создала бы исключительно опасное положение», и заверял, что итальянскому правительству известно глубоко отрицательное отношение британского правительства к подобного рода операциям. Поэтому будто бы вероятность отправки новых вооруженных сил из Италии в Испанию невелика.

2. Я решительно атаковал бесхребетную позицию Плимута и Корбеиа и настойчиво подчеркивал, что только твердое, последовательное, все усиливающееся давление может предотвратить новые акты нарушения невмешательства со стороны Италии (я упомянул в данной связи о возможности применения газов). Исходя из этого, я требовал скорейшего обсуждения моего заявления от 24 марта. Я указал также на целесообразность серьезного дипломатического нажима на Рим со стороны Англии и Франции. Плнмут и Корбен соглашались со мной в принципе, но откладывали до неопределенного будущего конкретные акции в этом направлении. Я предостерегал их против повторения итальянским правительством тактики оттяжек и отсрочек, которую оио так часто применяло в прошлом. Здесь мие удалось их сдвинуть с мертвой точки: оба дали обещание, что, если в течение нынешней недели (т. е. не позднее 10 апреля) от итальянского правительства не будет получен положительный ответ по вопросу об эвакуации волонтеров, подкомитет все равно будет созван и на обсуждение поставлено мое заявление. Посмотрим, как будет выполнено это обещание. По-видимому, «каникулы» Комитета затянутся еще на несколько дней **.

3. Я видел также сегодня шведа и норвежца и просил их нажать на свои правительства в целях представления достаточно многочисленных спнсков скандинавских кандидатов в контролеры. Оба обещали свое содействие. Швед, между прочим, рассказал мне характерную деталь, ярко рисующую психологию итальянцев. По окончании заседания 24 марта (где я сделал свое заявление) он подошел к Гранди и, ссылаясь на свой опыт 17-летнего пребывания в Англии, предостерегал его от посылки новых вооруженных сил в Испанию. По мнению шведа, все симптомы говорят за то, что британское терпение подходит к концу и что в случае новых нарушений невмешательства со стороны Италии «британский флот появится у Гибралтара». В ответ Гранди только презрительно фыркнул и сказал: «Эти трусы ничего не способны сделать».

Майский

Печат. по арх.

См. газ. «Известия», 2 апреля 1937 г.

См. док. № 132; газ. «Известия», 17 апреля 1937 г.

96. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР в Японии Н. Я. Райвида в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно

6 апреля 1937 г.

Сегодня я посетил Сато * и сделал ему порученное вами представление⁶⁵ (он вчера предложил мне пойти к Хориноути, но я, сославшись на ваше поручение, настаивал иа приеме у него, и он согласился). Сато Не входил в обсуждение моего заявления, неофициальный текст коего я ему оставил, и обещал дать ответ после изучения.

Затем он сказал, что наши отношения находятся «в не очень блестящем состоянии». Когда ои ехал сюда из Парижа, ои думал о том, что их можно улучшить, подобно тому как в 1925 г. советско-японские отношения были улучшены после очень тяжелого периода. Однако, приехав, он убедился, что дело гораздо серьезней. Такое положение опасно для стабилизации мира на Дальнем Востоке. Не согласен ли я с ним. Я сказал, что наши отношения действительно переживают неблагоприятное состояние н что это стало особенно чувствоваться после заключения японо-германского «антикоминтер-иовского» соглашения**. Сато ответил, что это ие так, что и до заключения соглашения были большие трудности. Ои знает, что у иас есть ряд жалоб на маньчжурское правительство и японское правительство, и у Японии есть ряд претензий — положение на границе, аресты японских граждан во Владивостоке и т. д. и, что его особенно поразило, смертный приговор Нака ***. Не желая вступать в большой политический разговор, поскольку s ближайшее время приезжает Юреиев, я ограничился замечанием, что инициатива всех осложнений и конфликтов принадлежала всегда японской стороне, что мы долго н терпеливо ограничивались дипломатическими представлениями, но когда это окончательно не помогло, то наши власти вынуждены были в ряде случаев действовать иа основе взаимности. О том, что нашим отношениям грозит большая опасность и что им нанесен тяжелый удар, Юренев говорил 16 и 19 ноября Арита, а после нарком говорил Сигемицу ****, так что дело в самой Японии и от нее зависит сделать необходимый поворот.

Сато сказал тогда, что Советское правительство неправильно понимает Японию, что, в частности, договор с Германией есть результат крайне трудного внутреннего положения Японии, которое вынуждает ее защищаться от иностранных влия-

* Министр иностранных дел Японии с 3 марта 1937 г. ** См. т. XVlll.npHM. 262. *** См. т. XIX, док. № 402. **** См. т. XIX, док. № 367, 375, 402.

ний. «Вам хорошо,— сказал он,—у вас внутри страны все очень крепко, все ол-райт*, а у нас нет стабилизации и неизвестно, когда она будет». Он дальше сказал, что Советское правительство поступает очень нелогично, ибо всегда отрицает связь с Коминтерном, а теперь говорит, что «аитикомин-терновское» соглашение направлено против него (я тут заметил, что дело ие в Коминтерне, а в том, что есть соглашение, явно направленное именно против СССР, о чем нарком говорил на VIII съезде Советов**. Продолжая, Сато сказал, что он думает, что Советское правительство, как это всегда говорит Литвинов, действительно хочет мира, ио нужно, чтобы оио хотело мира как на западе, так и на Дальнем Востоке. Именно так нужно понимать литвиновскую формулу неделимости мира. Поэтому ои хочет сказать: если Советское правительство желает улучшения отношений и укрепления мира на Дальнем Востоке, то оио должно об этом заявить, и он готов приложить все усилия для достижения этой цели. Он готов разговаривать на эту тему.

Я указал, что никто не может сомневаться в искрением стремлении Советского правительства к укреплению мира иа всех границах СССР. Это многократно доказано на деле. В частности, мы всегда выражали готовность урегулировать текущие спорные вопросы, как это видно из наших переговоров о границе, о режиме для наших судов, для посольства *** и пр. По всем этим вопросам слово осталось за японским правительством.

Сато сказал, что он рад слышать о нашей готовности разрешать текущие вопросы, ие принадлежит ли к таким вопросам рыболовный вопрос. Я ответил, что рыболовный вопрос — это большой вопрос н что для текущего года он уже разрешен ****.

Сато резюмировал разговор выражением надежды, что Юренев привезет свежие и приятные новости для наших отношений *****. разговор он вел в очень дружественных тонах. Об отношениях разговор возник по его инициативе.

Поверенный в Делах

Печат. по арх.

* — хорошо (англ.).

** См. т. XIX, прил. 2.

*** См. док. № 36.

**** см. т. XIX, док. К*. 434.

***** См. док. № 104