S3. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Швеции Народному Комиссару Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову

24 марта 1937 г.

Передала вчера официальное приглашение Сандлеру *, он выразил благодарность шведского правительства. Сегодня Сандлер после заседания кабинета позвонил мне и просил передать Вам, что он принимает приглашение с удовольствием н намерен приехать между 5 и 10 июля. До того, как мы дого-

* См. док. №71,99.

ворнмся о форме придания гласности его поездке, просил ие разглашать. Саидлер сегодня уезжает на пасхальный отдых. Жду Ваших указаний.

Коллонтай

Лечат, по арх.

84. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Иране с Министром Иностранных Дел Ирана Самии

24 марта 1937 г.

Мы обсудили с Самни некоторые текущие вопросы.

О германской воздушной линии. Я напомнил Самии, что в августе н сентябре 1936 г. мы обсуждали с иим вопрос об организации воздушной лииин, соединяющей транзитом через СССР Тегеран с Европой. Тогда наши переговоры ие увенчались успехом, ибо технически организация такой линии в то время требовала бы полетов наших аэропланов иад иранской территорией, а, по заявлению Самии, имеется принципиальное решение иранского правительства ие допускать организации иностранных лниий иад иранской территорией⁶⁰. Напомнив об этом заявлении министра, я спросил его, имеет ли иранское правительство в виду применять этот принцип ие только к советским'аэропланам, но также н в отношении германского проекта об организации транзитной линии Берлин — Кабул*.

Самии ответил, что хотя предложение об организации такой транзитной линии имеется, но оно до сих пор еще не обсуждалось иранским правительством и поэтому ои ие может сказать, будет лн принято положительное или отрицательное решение, ио ои должен разъяснить возникшее недоразумение. Недоразумение, по словам Самии, заключается в том, что иранское правительство и в период тех переговоров, о которых я напоминл, ие возражало и ие возражает против организации транзитной линии через Советский Союз, ио оно желает, чтобы эту линию иа иранской территории обслуживали иранские самолеты. Для обслуживания подобных линий министерство почт и телеграфа закупило 4 или 5 самолетов и имеет в виду закупить их еще большее количество. Самии повторяет, что иранское правительство ие возражает против того, чтобы почта на самолетах доставлялась из Баку в Пехлевн, ио оттуда в Тегеран эта почта должна доставляться иранскими самолетами. Кроме того, Самии отмечает, что в данном случае [для Ирана] ие шла [бы] речь об организации транзитной линии, в то время как в отношении германской воздушной линии речь идет именно о транзите. Самни хотел бы зиать,

* См. т. XIX, док. № 252 и док. № 58 настоящего тома.

какие основания имеет Советский Союз возражать против организации германской транзитной линии. Ои обращается с этим вопросом с целью углубить изучение вопроса об организации германской транзитной линии.

Я ответил Самни, что ие подлежит сомнению воеиио-поли-тический характер организуемой Германией линии. Это видно н нз того конфликта, который возник в Турции при первом пробном полете германского аэроплана, и из того обстоятельства, что, как иам известно, этот же первый аэроплан уделил в Афганистане чрезмерно большое внимание полетам над советской границей*. Не следует выпускать из виду, что Германия усиленно готовится к завоевательным войнам, а в войне с Испанией она уже участвует, и что, готовясь к войне с Советским Союзом, она чрезвычайно заинтересована в том, чтобы изучить воздушные подступы к Советскому Союзу.

Самни на это ответил, что ему непонятны высказанные мною опасения относительно советских границ. Если германская воздушная линия н будет организована, то самолеты будут прилетать из Багдада н, стало быть, отношения к советским границам иметь ие будут. Он, Самни, ие в курсе того инцидента с турками, о котором я упомянул. Что же касается полетов германского аэроплана в Афганистане над советской границей, то, насколько ему известно, эти полеты германский аэроплан совершал ие один, а в присутствии находящегося на борту представителя афганских военных властей.

Что же касается военных целей, на которые мною было указано, то Самнн подчеркивает, что, как известно, Иран является одной нз самых миролюбивых стран и всегда поддерживает страны, борющиеся за мнр. Ирану важно и в иранских интересах поддерживать тесные отношения с дружественной и соседней страной, а ие с отдаленной Германией или другой отдаленной страной в Европе. Если иранское правительство н согласится на создание германской воздушной линии, то, безусловно, будут выработаны такие условия и порядок, чтобы у Советского Союза не возникло каких-либо опасений относительно его границ.

Что касается замечаний относительно того, что германская воздушная линия даст возможность Германии изучить воздушные подступы к Советскому Союзу н т. д., то, как известно, немецкие самолеты и без установления регулярной лиинн довольно часто совершают полеты над Ираном. Кроме того, Самни напоминает, что несколько лет тому назад в Иране совершали регулярные воздушные рейсы самолеты «юнкере». Эти самолеты имели полную возможность изучить те или другие летные вопросы. Поэтому Самни спрашивает, нет ли у нас какнх-лнбо еще данных относительно возможных

* См. т. XIX, док. № 252.

опасений со стороны германской воздушной линии. Он обращается с этим вопросом к нам для того, чтобы при обсуждении представленного проекта в правительстве в распоряжении иранского правительства были исчерпывающие данные для всесторонней оценки этого вопроса.

Я ответил, что миролюбие Ирана еще не гарантирует ни его самого, ни нас от каких-либо событий. Испания является не менее миролюбивой страной, чем Иран, и тем не менее министр знает, что с Испанией воюют сейчас без объявления войны Италия и Германия, посылая туда свои войска, аэропланы и прочие вооружения. Кстати говоря, производит странное впечатление, что иранская печать называет армию, воюющую против Испанской Республики, «националистами», хотя эта армия в своем подавляющем большинстве состоит из итальянцев, из немцев и марокканцев. Так как Германия в достаточной степени доказала свое презрение к международным обязательствам и свое стремление к завоевательным войнам, то вряд ли одно только миролюбие в настоящей ситуации может быть достаточной защитой от непредвиденных событий. Поэтому мы предпочитаем трезво смотреть в будущее. С этой точки зрения мы считаем, что предоставление германским агрессорам возможности изучать воздушные подступы к Советскому Союзу и готовить кадры летчиков, знающих эти подступы, вряд ли совпадает 'с политикой поддержки тех стран, которые борются за мир. Наоборот, это скорее идет навстречу интересам стран, усиленно, на глазах у всех готовящихся к завоевательным войнам.

О пакте ближневосточных стран. Я напомнил Самии, что в свое время состоялось решение о том, чтобы в марте месяце в Тегеране подписать пакт четырех ближневосточных государств*, и спросил, ожидается ли в ближайшее время приезд сюда турецкого министра иностранных дел.

Самии ответил, что раньше предполагалось, что к марту удастся закончить переговоры между Ираном и Ираком по вопросам границы. Однако переговоры эти, несмотря на их в общем благоприятный ход, затягиваются, и подписание пакта будет, таким образом, отложено, так как Иран не считает возможным подписать четверной пакт до урегулирования с Ираком пограничных вопросов. Турецкий министр иностранных дел в июне едет в Советский Союз и, очевидно, совершит свою поездку через Тегеран. Тогда и будет подписан четверной пакт**. Самии уверен, что к июню переговоры с Ираком закончатся. В связи с этим он вновь с благодарностью вспомнил о том положительном влиянии, которое т. Литвинов оказал на решение по вопросам об ирано-иракском споре⁶¹.

* См. т. XIX. док. № 310. ** См. док. № 223.

О соглашениях с Турцией. На мое замечание, что за один прием Иран чрезвычайно продвинулся в заключении всякого рода соглашений с Турцией, Самии возразил, что, в конце концов, все эти соглашения не имеют особенного значения, так как с ними не связаны какие-нибудь крупные интересы. Так, торговля с Турцией составляет всего 200 000 туманов. Поэтому значение всех этих соглашений, если сравнить их с такими же соглашениями с Советским Союзом, конечно, совсем невелико.

Об информации ТАСС. Я обратил внимание Самии, что, хотя соглашение между ПАРС и ТАСС об обмене радиоинформацией подписано уже месяц тому назад, и все технические пробы были проведены, и условлеио было уже окончательно относительно радиопередатчика, часов приема и т.д., тем ие менее ПАРС до сих пор не помещает информации ТАСС в своем бюллетене.

Самии заявил, что ПАРС не брал на себя обязательства помещать всю информацию в бюллетене. Иранское правительство не имеет в виду помещать, в частности в прессе, такого рода информации различных агентств, которые могли бы вызвать нежелательную дискуссию, превратив столбцы иранской печати в арену борьбы различных государств. Этой линии иранское правительство держится в отношении всех агентств, в том числе и германского агентства, и оно не видит оснований, чтобы в отношении ТАСС придерживаться другой линии.

Я ответил, что, во-первых, такого рода разъяснения не имеют отношения к данному случаю, так как сейчас речь идет ие об отсеивании той или другой не нравящейся иранскому правительству информации, а о том, что вообще никакая информация ТАСС не печатается в бюллетене. Во-вторых, мне неясно, какого рода информацию ТАСС министр считает способной вызвать нежелательную дискуссию на страницах иранской печати. Если вспомнить, что иранское правительство заявляет себя сторонником мира, то я надеюсь, что иранское правительство не имеет в виду рассматривать в качестве дискуссионной и потому нежелательной для Ирана информацию, которая служит делу мира и борьбы с агрессией. Во всяком случае, соглашение между ПАРС и ТАСС было заключено не для того, чтобы информация ТАСС складывалась в письменный стол работников ПАРС. Не странно ли, что иранская пресса проявляет столь малый интерес к соседней дружественной стране, с которой она имеет такие громадные экономические, политические и культурные связи.

Самии уже в другом тоне поспешил заявить, что он проверит работу ПАРС и примет меры к тому, чтобы информация о Советском Союзе помещалась в бюллетене. Он согласен с тем, что Иран не может не интересоваться информацией, поступающей из дружественного Ирану Советского Союза.

Торговые дела. Затем наш разговор перешел на вопросы снабжения Ирана советскими товарами. Самии сообщил, что после моих представлений он принял необходимые меры для того, чтобы приходящие в иранские порты Каспийского моря советские суда с грузами немедленно разгружались*. На побережье выехало несколько руководящих иранских работников, которые организовали все это дело. При мне он переговорил по телефону с управляющим министерством финансов Бадером, который подтвердил, что благодаря принятым чрезвычайным мерам разгрузка судов проходит нормально и сколько-нибудь нежелательных простоев судов не наблюдается.

А. Черных

Печат. по арх.

85. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Италии в СССР Россо

25 марта 1937 г.

1. Россо вручил мне меморандум, в котором изложена его настойчивая просьба о предоставлении квартир его сотрудникам. Он говорил, что обращался по этому поводу в Бюробии, но безрезультатно, а между тем ожидается приезд детей его жены, один из его секретарей собирается жениться и вообще создалось невозможное квартирное положение, а потому он решился обратиться ко мне. Он готов был бы взять целый дом, если даже необходимо будет оборудовать его за счет посольства. Я сказал ему, что затруднения у нас велики и что я вряд лн смогу сделать больше, чем Бюробин или т. Вейн-берг**. Я, конечно, скажу им, чтобы они сделали все от них зависящее для удовлетворения просьбы посла.

2. Россо сообщил, что, согласно информации итальянского посла в Саламанке, команда «Комсомола»*** находится интернированной в порту Реаль. Что же касается «Смидовича», то этот пароход будто бы не был захвачен, а лишь обыскан и ему было разрешено продолжать свой путь.

3. Россо обратил мое внимание на усилившийся враждебный тон нашей прессы в отношении Италии, включая персональные нападки. Ои знает, что не совсем благополучно обстоит в этом отношении и с итальянской печатью, но все же он считает, что обе стороны должны делать усилия по край-

* Беседы А. С. Черных с премьер-министром Ирана Джамом и Самии состоялись 17 марта 1937 г.; см. также док. Хя 75.

** Заместитель заведующего 111 Западным отделом НКИД СССР, с 15 июня 1937 г. и. о. заведующего отделом. *** См. док. № 7, 136.

ней мере к нерасширению пропасти, разделяющей СССР и Италию. Я выразил удивление, что этот вопрос затронут итальянской стороной, когда жаловаться мы имеем гораздо больше поводов. Я тут же вытребовал и показал Россо пачку итальянских газетных вырезок и карикатур. Я сказал, что вряд ли Россо сможет мне предъявить за тот же период соответственное количество советских вырезок аналогичного характера. Что касается тона и оскорблений, то наша печать тоже уступает итальянской. Кампания начата итальянской прессой, а наша должна первой ее прекратить! Не мы ищем конфликтов с Италией. Муссолини счел нужным занять враждебную позицию в отношении СССР, и мы можем это лишь принять к сведению, отнюдь не отвечая на это любовью. Газетные вырезки получает не только НКИД, но и редакции наших газет и делают из этого свои выводы. Все обращения нашего полпредства в Риме в МИД и непосредственно к Чиано не привели ни к чему. В лучшем случае антисоветская кампания приостанавливалась на несколько дней и затем вновь возобновлялась. При этих -обстоятельствах я не нахожу возможным сообщить нашей прессе, что ее свобода суждений об Италии должна быть ограничена при сохранении за итальянской прессой полной свободы антисоветских выступлений.

М. Литвинов

Печат. по ар к.

86. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Посланником Венгрии в СССР Юигерт-Ариоти

25 марта 1937 г.

Юнгерт на днях уезжает в Венгрию и пришел обменяться мнениями о международном положении в части, касающейся Венгрии. Я ему сказал, что мы, естественно, при агрессивном характере политики Германии не можем одобрять тесное сближение с нею Венгрии, которую мы должны были бы в этом случае считать продолжением германского фронта. Прн нынешней антисоветской установке Муссолини мы не можем также приветствовать сближение Венгрии с Италией, но считаем это меньшим злом. Более приемлемо для нас сближение Венгрии и Австрии с Чехословакией, о котором пишут в последнее время. Эта комбинация с нашей стороны возражений не вызывает, поскольку она будет противопоставлена агрессивным силам.

Юнгерт заверял, что он тоже стоит за эту комбинацию, и просил меня содействовать ее осуществлению. Я указал на затруднения, которые, вероятно, возникнут вследствие территориальных требований Венгрии.

Я отметил враждебный тон венгерской печати в отношении СССР и привел в пример сдержанность нашей печати. Я предложил Юнгерту поговорить с Бекзадяном *, который, вероятно, изложит ему и другие жалобы, устранению которых Юнгерт мог бы содействовать.

Литвинов

Печат. по арх.

87. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Вне очереди 27 марта 1937 г.

Сегодня видел Блюма. 1. Блюм подтвердил сообщение от 25 марта о совещании с Даладье и Дельбосом³¹. Блюм считает «искренним» положительное отношение Даладье к переговорам. Перед новыми переговорами Семенова с генеральным штабом Блюм считает целесообразным разговор с Даладье. На том же совещании у Блюма затронут был вопрос о наших заказах у «Шнейдера»²³. Даладье высказался «весьма определенно» за необходимость реализации этих заказов вне зависимости от проведения национализации «Шнейдера».

2. Несмотря на имеющиеся у них сведения о концентрации итальянских войск около Неаполя и Ливорно, Блюм считает, что «предупрежденный» Муссолини навряд ли «посмеет» послать новые войска в Испанию при наличии франко-британского морского контроля. Правда, по последним сведениям Блюма, состояние Муссолини таково, что от него можно ожидать всяких сюрпризов.

3. Чрезвычайно важным фактом этого последнего месяца является создание боеспособных республиканских частей. Интернациональные бригады начинают терять свое преимущественное значение.

4. По французским сведениям, германский генеральный штаб в испанских событиях видит подтверждение нереальности теории короткой сокрушительной войны. Между тем, по мнению Блюма, Германия «ни экономически, ни в.финансовом отношении, ни даже политически» не в состоянии вести длительной войны. Блюм несколько раз жаловался на большую усталость.

Гиршфельд

Печат. по арх.

* Полпред СССР в Венгрии.