2015-04-30
838
Циклические социальные изменения. Это, видимо, более сложная форма социальных изменений, ибо она, по существу, может включать эволюционные и революционные изменения, восходящую и нисходящую тенденции. Кроме того, когда мы говорим о циклических изменениях, то имеются в виду не oтдельные единичные акты каких-либо перемен, а определенны ряд изменений, который в совокупности образует цикл. Нэпом ним, что циклами называют некоторую совокупность явлений процессов, последовательность которых представляет собой он ределенный кругооборот в течение некоторого промежутка времени. Конечная точка цикла как бы повторяет первоначальную но только в других условиях или на другом уровне. Циклические социальные изменения происходят в соответствии с временами года (например, с сезонным характером сельскохозяйственных работ), но могут охватывать периоды в несколько лет (изменения, обусловленные экономическими кризисами и т. д.) и даже несколько столетий (связанные с типами цивилизаций).
Социологи разных направлений фиксируют тот факт, что многие социальные институты, общности, классы и даже целые общества изменяются по циклической схеме — возникновение, рост, расцвет, кризис и увядание; возникновение новых качеств, свойств явления или же вообще возникновение нового явления. Такой схеме изменений подвержены многие структуры в обществе — социальные, экономические, политические, духовные и т. д., а также и целые цивилизации. В более простой (и более распространенной) форме эта схема выглядит как ритм, т. е. как чередование в определенные промежутки времени периодов подъема (роста) и спада (кризиса).
Особую сложность картине циклических социальных изменений придает то обстоятельство, что разные структуры, разные явления и процессы в обществе имеют циклы разной продолжительности. Так что в каждый данный момент истории мы имеем одновременное сосуществование социальных структур, явлений, процессов, находящихся на разных ступенях развития своего цикла. Этим в значительной степени определяется непростой характер взаимодействия между ними, взаимные несоответствия, несовпадения и конфликты.
Наглядным примером циклического характера социальных изменений является смена поколений людей. Каждое поколение нарождается, проходит период социального созревания (социализации), затем период активной деятельности, далее период старости и естественного завершения жизненного цикла. Каждое поколение формируется в специфических социальных условиях, поэтому непохоже на предыдущие поколения. Вместе с тем каждое поколение вносит в жизнь, в политику, экономику, культуру что-то свое, новое, чего еще не было в социальной жизни, тем самым осуществляет многочисленные социальные изменения.
Казалось бы, увеличение продолжительности жизни, т. е. увеличение длины полного цикла поколений, должно вести к замедлению темпов социальных изменений. Однако в действительности за последние 200—300 лет мы наблюдаем обратную картину — ускорение темпов общественного развития. Дело в том, что можно говорить не только о поколениях людей, но и о поколениях знаний, поколениях машин (компьютеров, самолетов и т. д.).
Проблема больших циклов (длинных волн). Особое внимание многих специалистов в области социальных наук привлекает циклический характер изменений на сравнительно больших отрезках времени — в несколько десятков лет, так называемых больших циклов, или длинных волн. Выдающийся вклад в разработку этих теорий внес русский экономист Н. Д. Кондратьев, необоснованно репрессированный в 30-е гг. Он разделил экономические процессы на два вида: протекающие в одном направлении (необратимые) и волнообразно протекающие (обратимые). К последним относятся изменения товарных цен, процентных ставок на капитал, денежной заработной платы, уровня добычи и потребления угля, производства чугуна, свинца и т д
На основе статистической обработки стоимостных и натуральных показателей экономического развития Англии, Франции, Германии, США примерно за последние полтора столетия ученый пришел к выводу о наличии в этот период больших циклов конъюнктуры (длинных волн) продолжительностью 50—60 лет. При этом каждый большой цикл проходит в своем развитии «повышательную» и «понижательную» фазы. Материальной основой циклов Н. Д. Кондратьев считал обновление элементов основного капитала, в частности, развитие сети железных дорог, каналов и т. д., а также подготовку квалифицированной рабочей силы.
В основе механизма длинных волн разные авторы называют: процесс распространения нововведений, смену лидирующих отраслей экономики, смену поколений людей, долговременную динамику норм прибыли и др. Большинство ученых рассматривают феномен длинных волн не только как экономический, но и как социальный, исторический и социально-психологический феномен. В результате сложилось следующее его понимание: большие циклы (длинные волны) — это «периодические повторения характерных социальных, экономических, технологических ситуаций, таких, например, как продолжительные экономические подъемы и спады, сравнительно короткие периоды интенсивной реализации технических новшеств, пики социальной напряженности и т. д. Эти характерные ситуации регулярно повторяются примерно через каждые 50 лет (социальные, как считает часть исследователей, — через 25 лет). Они почти синхронны для большинства ведущих развитых стран, их проявления зафиксированы в статистике этих стран на протяжении двухсотлетнего периода истории».
Факторы социальных изменений
Марксистская методология, долгое время господствовавшая в отечественном обществоведении, требовала искать конечные причины и источники общественных перемен в изменениях экономических условий материального производства. И действительно, в очень многих случаях можно (и нужно) проследить зависимость социальных изменений от изменений в экономической сфере. В настоящее время в
России, например, происходят огромные структурные сдвиги в экономических отношениях. На этой базе складываются группы собственников, которые формируют определенные социальные общности со своими интересами, позициями. Иными словами, в значительной степени современные социальные изменения в России — результат изменений в экономической сфере. Однако большой эмпирический материал, накопленный социологией, показывает, что причины и источники реальных социальных изменений нельзя сводить только к экономическим факторам, эти причины и источники гораздо сложнее многообразнее, а иногда даже и не поддаются строгому детерминистскому объяснению. Более того, во многих случаях именно изменения в социальных структурах, социальных институтах, их функциях служат толчком для экономических, политических и других изменений.
В общем и целом, видимо, можно утверждать, что источниками социальных изменений могут быть и экономические, и политические факторы, а также факторы, находящиеся внутри сферы социальных структур и институтов. К последнего рода факторам можно отнести взаимодействие между разными социальными системами, структурами, институтами, а также общностями на уровне групп, классов, партий, наций, целых государств и т. д. Одной из форм такого взаимодействия является конкуренция. Так, конкуренция между фирмами нередко ведет не только к повышению чисто экономической эффективности, но и к решению многих социальных вопросов для работников, особенно высококвалифицированных. Здоровая конкуренция в экономике, технике, политике, науке, других сферах общественной жизни служит важным источником социальных изменений вообще и в этих сферах в частности.
В еще большей степени решению множества социальных, экономических и политических проблем способствовала классовая борьба, прежде всего рабочего класса, за свои экономические и гражданские права. Наибольшего размаха эта борьба достигала в XIX и первой половине XX в. В значительной степени ее результатом во многих странах Европы, Америки и других регионах стало повышение жизненного уровня рабочего класса и других трудящихся, сокращение рабочего дня, многочисленные меры социальной зашиты низко- и даже среднеоплачиваемых слоев населения.
Социальная стабильность и социальные изменения. В каком соотношении находятся социальная стабильность и социальные изменения с научной, социологической точки зрения? Можно ли считать, что они исключают друг друга?
В действительности же социальная стабильность не синоним неизменности, неподвижности социальных систем и отношений. В обществе такая неподвижность является, как правило, не признаком стабильности, а признаком застоя, рано или поздно ведет к неустойчивости, социальной напряженности, в итоге к нестабильности.
В научном социологическом смысле социальная стабильность — это такая устойчивость социальных структур, процессов и отношений, которая при всех изменениях сохраняет их качественную определенность и целостность как таковых. Она складывается из трех уровней:
1) внутренней стабильности социальных систем (институтов, организаций, сообществ и т. п)
2) стабильности взаимосвязей и взаимодействий социальных систем между собой,
3) стабильности всего общества, которую можно обозначить как социетальную стабильность. Эта последняя уже будет включать в себя стабильность политическую, экономическую, идеологическую, культурную и т. д. на уровне всего общества. Стабильное общество — это общество, развивающееся и в то же время сохраняющее свою устойчивость, общество, в котором налажен процесс и механизм изменений, сохраняющий его стабильность, исключающий такую борьбу социальных сил, которая ведет к расшатыванию самих устоев общества.
Важно учитывать еще одно обстоятельство. Стабильными могут быть какое-то время и авторитарные, и тоталитарные политические режимы. Однако исторический опыт многих стран показывает, что в конце концов такие режимы «взрываются», становятся средоточием социальных конфликтов и общей нестабильности. Поэтому стабильное общество в полном смысле слова — это демократическое общество.
Таким образом, в обществе стабильность достигается не за счет неизменности, неподвижности, а за счет умелого осуществления назревших социальных изменений в нужный момент и в нужном месте. Можно сказать, что социальные изменения являются необходимым условием и элементом социальной стабильности.
Социальные изменения и социальное развитие
Имеется существенное различие между понятиями «социальное изменение» и «социальное развитие». Коротко говоря, это различие сводится к тому, что понятие «социальное изменение» фиксирует факт перемены безотносительно к ее направленности. Понятие «социальное развитие» — иного характера.
Оно применяется для обозначения процессов совершенствования, улучшения, усложнения. Оно не только фиксирует сам факт социального изменения, но и содержит некоторую оценку этого изменения, характеризует его направленность. Обычно социальное развитие как реальный процесс характеризуют тремя взаимосвязанными чертами — необратимостью, направленностью и закономерностью. Необратимость означает постоянство процессов накопления количественных и качественных перемен в течение некоторого промежутка времени. Направленность — ту линию или линии, по которым совершается накопление. Закономерность — процесс накопления не случайный, а необходимый. Принципиально важная характеристика социального развития — промежуток времени, в течение которого осуществляется развитие. Пожалуй, не менее важно и то, что только с течением времени выявляются основные черты социального развития, поскольку оно складывается из некоторой цепочки социальных изменений. Результатом процесса развития является новое качественное (иногда и количественное) состояние социального объекта (например, социальной группы, социального института, организации и всего общества).
Сказанное относится, скорее, к общефилософскому или социально-философскому пониманию развития. Социологическое понимание развития требует более конкретного выделения его критериев и показателей. В научной литературе можно встретить разные точки зрения на этот счет. Представляется, что можно выделить прежде всего следующие критерии. Во-первых, соци-альное развитие предполагает структурное усложнение объекта Как правило, более сложные по своей структуре объекты являются и более развитыми. Во-вторых, социальное развитие означает увеличение числа, усложнение характера или даже видоизменение социальных функций объекта. Если сравнить современное общество, обладающее многоотраслевой промышленностью, многочисленными системами государственного и общественного управления, учебными заведениями и научными учреждениями, дифференцированное по социальным группам, профессиям, стратам, с обществами, живущими за счет собирательства, охоты или земледелия, то становится очевидной огромная разница в степени сложности и развитости этих двух типов обществ. В-третьих, важным критерием социального развития социальных институтов и организаций является повышение результативности, эффективности, конкурентоспособности их деятельности.
Социальное развитие предполагает также увеличение возможностей удовлетворения многообразных потребностей (материальных, интеллектуальных, духовных и т. д.) различных групп населения и отдельных индивидов. В этом смысле важнейшее значение имеет, например, социальное развитие предприятия, на котором они работают. В таком случае имеется в виду не только развитие технологии трудового процесса, но прежде всего улучшение условий труда и отдыха, повышение уровня материального благосостояния, социальной защищенности работников и их семей, возможности повышения культурного и образовательного уровня и т. д. Не меньшее значение имеет и социальное развитие района, города, региона, всего общества. В таком случае в социологии используется понятие «социальная инфраструктура». Как показано в литературе, это устойчивая совокупность материальных и вещественных элементов, создающих условия для рациональной организации деятельности людей, их полноценного отдыха, культурно-образовательного развития.
Сюда входят системы охраны и безопасности труда, системы торговли, здравоохранения, образования, связи и информации, транспорта и т. д. Важно подчеркнуть, что развитие самой социальной инфраструктуры предполагает использование нормативного подхода, который требует сравнения ее реального состояния в том или ином районе (предприятии, области, обществе в целом) с научно обоснованными нормативами и ориентирами. Такое сравнение дает возможность определения уровня развитости (или отставания) социальной инфраструктуры. Но еще более важным показателем и критерием социального развития общества является развитие самого человека, его личности. Этот вопрос, ввиду его особой важности, будет рассмотрен специально в конце данной главы, в приложении «Социология в России: развитие общества и развитие человека».
Нелинейный характер социального развития и проблема социального прогресса
Что означает нелинейность социальных изменений и социального развития? Как уже говорилось, эволюционизм XVIII — первой половины XX в. в своих наиболее радикальных вариантах полагал, что социальная эволюция как цепь общественных изменений носит линейный, однонаправленный характер, с неизбежностью ведет к беспредельному прогрессу, что такой принцип эволюции универсален, распространяется почти на все социальные явления, что направление социальной эволюции в общем предсказуемо.
Реальный ход событий в мире, особенно в последние десятилетия, показал, что нелинейное видение социальных изменений и социального развития более соответствует наблюдаемым процессам в обществе. Что оно означает?
Во-первых, схематическая последовательная цепь социальных изменений может выстраиваться не в одном, а в разных направлениях. Иными словами, «точка изменений» — бифуркация — это такая поворотная точка, после которой изменения и в целом развитие могут идти не в прежнем, а в совершенно новом, даже неожиданном направлении.
Во-вторых, нелинейность социальных изменений и социального развития означает наличие объективной возможности многовариантной последовательности событий. В жизни практически всегда существуют альтернативные варианты изменений и развития. В связи с этим субъект изменений находится в ситуации совершения выбора, и он становится ответственным за выбранный вариант.
В-третьих, цепочка социальных изменений вовсе не имеет направленности только в сторону прогресса, совершенствования или улучшения. От «точек изменения», которые могут сформироваться в самых неожиданных местах, движение может пойти в разные стороны, вплоть до регресса, упадка, разрушения.
Наконец, нелинейный характер социальных изменений означает, что в этих изменениях всегда следует предполагать последствия предвидимые и непредвидимые, предсказуемые и непредсказуемые, желаемые и нежелаемые. Практическая жизнь показывает, что изменения второго ряда встречаются, к сожалению, гораздо чаще.
Конечно, акцентирование нелинейности изменений и развития в обществе не отвергает саму общую идею социальной эволюции как идею изменчивости социальных систем — социальных институтов, общностей, процессов и т. д. Вопрос в том, как представлять эту эволюцию в науке, с помощью каких теорий, моделей, понятий. И еще один вопрос, особенно актуальный для современного российского общества, — это вопрос сознательного, продуманного выбора собственной стратегии не просто выхода из того жесточайшего кризиса, который поразил страну, а выбора той стратегии, которая послужит основой социального развития российского человека, народа и государства на длительную перспективу.
Существует ли социальный прогресс? В социологической и близкой к ней социально-философской литературе сложились две крайние точки зрения на проблему прогресса в истории общества. Одна заключается в утверждении абсолютности и неизбежности прогрессивного развития общества в целом и многих отдельных его сфер. Как уже говорилось, эволюционисты XVIII — начала XX в. доказывали, что прогресс носит всеобщий характер и проявляется в развитии производительных сил, в науке, технике и технологии, в политической, социальной и духовной сферах жизни общества. Прогресс неостановим, колесо истории вспять обратить невозможно, прогрессивная тенденция пробьет себе дорогу через все препоны. Отсюда делались и делаются абстрактно-оптимистические выводы о светлом будущем, хотя, как правило, никто не представляет, в чем оно заключается и какими конкретными путями и способами может быть достигнуто. Другая крайность — своего рода специфическая реакция на предыдущую систему взглядов — состоит, по существу, в отрицании возможности научной постановки вопроса о социальном прогрессе, в отрицании самой возможности говорить на языке науки о более высоком качестве одних форм социальной жизни и институтов по сравнению с другими. Представители таких взглядов обычно выносят проблему прогресса за рамки социальной науки. При этом они ссылаются на то, что попытка квалифицировать те или иные социальные изменения как проявления прогресса означает оценку этих изменений с точки зрения определенных ценностей. Такая оценка, доказывают они, всегда будет субъективной. Поэтому и понятие прогресса — тоже понятие субъективное, которому нет места в строгой науке.
Наличие крайних позиций и острые дискуссии вокруг применимости понятия «прогресс» к социальным изменениям и социальному развитию в значительной степени обусловлены тем, что само это понятие действительно несет в себе ценностный смысл, является оценочным понятием. А, как известно, по этому вопросу — о допустимости в научной социологии ценностных суждений — мнения ученых опять-таки разделились. Одни из них выступают за то, чтобы считать уместным употребление в социологии ценностных суждений. Такой позиции придерживались классики марксизма, но не только они. Значительная часть западных социологов левых или лево-центристских ориентации (Ч. Р. Миллс, Г. Маркузе, А. Голднер и др.) считают не только возможным, но и совершенно необходимым использование ценностных суждений и понятий в социальных науках, в том числе и в социологии. Исключение таких суждений и понягий лишило бы социологию и другие науки человеческого смысла, гуманистической направленности. Другие авторы, наоборот, ссылаясь на то, что ценностные суждения, ценностные оценки носят субъективный характер, отвергают возможность употребления таких суждений и оценок в научном социологическом исследовании.
Прежде всего нужно по возможности строго определить само понятие социального прогресса, его содержание. Под прогрессом обычно понимается совершенствование социальною устройства общества и улучшение качества жизни человека. Оно предполагает такую направленность общественного развития, для которой характерен переход от низших форм к высшим, от менее совершенных к более совершенным.
Трудно не согласиться, что в общем и целом развитие человеческого общества идет по линии нарастания прогрессивных социальных изменений. Тут важно отметить такие показатели, как улучшение условий труда, обретение человеческой личностью большей свободы, политических и социальных прав (что зафиксировано во Всемирной декларации о правах человека), усложнение задач, стоящих перед современными обществами, и увеличение технических, социальных возможностей их решения. Наконец, беспрецедентное развитие в последние дватри века образования, науки, техники, предоставивших современному человеку возможности гуманизировать и демократизировать свой образ жизни и социальные институты.
Вместе с тем важно не впасть в эйфорию такого оптимистического понимания прогресса. Дело в том, что чрезвычайно трудно перевести общетеоретическое понимание социального прогресса на конкретный язык социологии. Можно ли, к примеру, однозначно утверждать, что этапы преобразования законодательной власти в России в XX в (Государственная дума в дореволюционной России, Верховный Совет — в советский период, Федеральное Собрание — в послесоветский период) являются этапами прогрессивного развития? А можно ли считать, что образ жизни современного человека в развитой стране является более прогрессивным, чем, положим, образ жизни людей в средневековой Европе или в эпоху античной Греции? Вопросы очень непростые.
Видный современный западный социолог И. Валлерстайн в этой связи делает весьма осторожное утверждение: «Представляется, что в моральном и интеллектуальном отношении гораздо надежнее допустить возможность прогресса, но такая возможность не будет означать его неизбежности».
Противоречивый характер социального прогресса. При рассмотрении подобных вопросов, видимо, нужно прежде всего выделить некоторые сферы, области социальной жизни, относительно которых можно прямо сказать о неприменимости понятия прогресса к этим областям, хотя они и подвержены значительной эволюции. Этапы в эволюции этих областей никоим образом нельзя считать этапами прогрессивного развития от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному. Сюда относится прежде всего область искусства. Искусство как социальный институт не стоит на месте, оно постоянно подвержено изменениям. Однако понятие прогресса неприменимо, когда рассматривается художественная, эстетическая сторона искусства. Как можно применять его, к примеру, при сравнении Эсхила и Л. Толстого, Данте и Пушкина, Чайковского и Прокофьева и т. д. Можно говорить лишь об определенном прогрессе технических средств создания, сохранения и распространения произведений искусства. Видимо, к ним относятся мировые религии. То же самое можно сказать о фундаментальных философских системах: их эволюция за время интеллектуальной истории имеет место, но понятие прогресса от-носительно всего философского содержания этих систем (не политических позиций авторов) здесь вряд ли применимо.
Вместе с тем следует выделить и такие сферы жизнедеятельности общества, как социальные институты, историческое развитие которых совершенно ясно может быть квалифицировано как прогресс. К ним относят в первую очередь науку, технику, технологию. Каждый новый шаг, каждый новый этап в развитии науки, техники, технологии являются шагом и этапом в их прогрессе. Не случайно сложилось и такое понятие, как научно-технический прогресс.
Противоречивый характер социального прогресса проявляется и в том, что развитие многих социальных структур и процессов, явлений, объектов ведет одновременно к их продвижению вперед в одних направлениях и к отступлению, возвратам назад в других направлениях; к совершенствованию, улучшению в одном и деструкции, ухудшению в другом, к их прогрессу в одних отношениях и к регрессу или тупикам в других отношениях.
Наиболее предпочтительны, безусловно, позиции тех авторов, которые стремятся придать критериям социального прогресса гуманистический смысл. Дело в том, что недостаточно говорить о социальных изменениях, в том числе и о социальном развитии, только как об объективно совершающихся процессах, «процессах в себе», говоря философским языком. Не менее важны и другие их стороны — их обращенность к человеку, группам, обществу в целом. Ведь задача заключается не только в том, чтобы зафиксировать сам факт социальных изменений и социального развития, определить их виды, выявить движущие силы и т. д. Задача еще и в том, чтобы обнажить их гуманистический (или антигуманистический) смысл — ведут ли они к благосостоянию человека, его процветанию или ухудшают уровень и качество его жизни.
Социальные конфликты и их роль в социальном развитии.
В современных обществах конфликты становятся более многообразными, поскольку социальная структура формируется по иерархическому принципу людям свойственна борьба за обладание приоритетными позициями. Сами же действия по достижению социального доминирования (власти, престижа, авторитета и т.д.) создают предпосылки возникновения конфликтов.
Значителен вклад в разработку проблематики конфликта К.Маркса и Г.Зиммеля. Как особое направление теория социального конфликта нашла свое отражение в работах Р.Миллса, Р.Дарендорфа, Л.Козера, Д.Белла, К.Боулдинга, М.Крозье и др. В их исследованиях подчеркивается объективная ценность конфликта, повышающая действенность социальной системы и стимулирующая ее развитие. Они исходили из того, что главное - не допускать развития социальных конфликтов до состояния социальной направленности.
Марксистский и неомарксисткий подходы рассматривают социальный конфликт как временное состояние в социальном развитии и ее разрешение увязывается с достижением определенного уровня развития общества. Основу социальных конфликтов составляет борьба за собственность. Исходя из противоречий экономических интересов, различаются два вида борьбы. Социальное противоборство за изменение принципов распределения материальных благ разрешается исключительно революционным путем. Тогда как снятие социального противоборства в борьбе за изменение критериев распределения можно осуществлять в рамках существующей общественной системы посредством реформаторской политики.
В немарксистской социологии социальный конфликт предстает в виде составной части общественного бытия, в качестве источника общественного развития, как необходимый элемент социальной жизни, который способствует разрешению и снятию социальной напряженности.
Американский социолог Л.Козер обосновал свою теорию позитивно-функционального конфликта. В основе конфликтов лежит социальное неравенство, которое неустранимо. Конфликт возникает при такой степени неравенства, когда оно расценивается группой или индивидом, как препятствующее удовлетворению их потребностей. Конфликты в открытых обществах играют позитивную роль, а в закрытых – разрушительную, разделяя общество на враждебные группы и приводя к революциям.
Основу возникновения социального конфликта можно выводить исходя из проблемы удовлетворения потребностей людей. Так, например, П.А.Сорокин в качестве источника конфликта определял подавление базовых потребностей, без которых невозможно человеческое существование. Началом социального конфликта могут стать агрессивные социальные действия, вызванные сложностью в удовлетворении потребностей, в ответ на действия индивида или группы лиц. Социальный конфликт можно представить в виде борьбы, порожденной конфронтацией общественных и групповых интересов.
В концепции Р.Дарендорфа причина возникновения конфликта сопряжена со стремлением людей к доминированию. Его основная работа "Класс и классовый конфликт" была опубликована спустя 12 лет после окончания второй мировой войны и несла на себе отголоски тех времен. Р.Дарендорф солидаризируется с К.Марксом по поводу выделения классового противостояния в качестве основного источника конфликта в капиталистическом обществе XIX века, которое развертывается в промышленной сфере между предпринимателем и рабочими. Однако в ХХ веке промышленное производство перестало быть главным институтом, определяющим в организации общественных связей и отношений, а вместе с этим утратил ведущую роль классовый конфликт между предпринимателем и рабочим. Характерная для XIX века, напряженная классовая борьба, по его мнению, устранена через институциализацию конфликта и осуществлением системы мер, призванных регулировать конфликты. В отличие от Т.Парсонса, Р.Дарендорф отстаивает мысль о конфликте как исходной клеточке социальной жизни, поэтому, согласно его позиции, более точно отражает суть проблемы термин не "разрешение", а "регулирование" конфликта.
В зависимости от зон разногласия все конфликты могут классифицироваться на личностный (уровень индивидуального сознания, внутри личности), межличностный (уровень двух и более индивидов, не образующих группу), межгрупповой, конфликт принадлежности (противоречие с социальной группой или социальными группами), конфликты с внешней средой (противоборство с социальными институтами).
Конфликты принадлежности. Можно выделить три типа социальных отношений, которые могут привести к конфликтам, например, среди различных групп горожан: отношения между занятыми в государственном и негосударственном секторе экономики; отношения между управленческим слоем и государственной торговлей, с одной стороны, и теми "трудящимися", к которым примыкает большая часть занятых вне государственного сектора, - с другой; между частью коренных горожан и лицами некоренных национальностей. Причем важнейшим объектом зреющих конфликтов выступает стремление людей к обретению высокого социального статуса и достижению лучших условий жизни. Поскольку в дальнейшем социальная дифференциация будет усиливаться, можно ожидать, что фон напряженности будет постоянно сохраняться и проявляться в глухом недовольстве и осуждении не только "богатых", но и более зажиточных сограждан, во внезапных коротких стычках представителей разных слоев и т. п.
В личностных и межгрупповых отношениях имеет место социальная напряженность, которая представляет собой противоположность интересов и понимается как уровень конфликтности, меняющийся во времени. Для обнаружения социальной напряженности оценивается степень удовлетворенности человека в таких социальных потребностях, как жилье, содержание труда, заработная плата; бытовые и санитарно-гигиенические условия на производстве, возможности отдыха. Так, трудовые конфликты могут либо содействовать сохранению существующей социально-экономической системы, либо способствовать её разрушению. Эволюция социально-трудовых конфликтов в России, от собственно трудовых до политических, свидетельствует о том, что они стали частью процесса распада административно-командной системы, в определенной мере катализатором, этого распада. В социальной напряженности выражается потребность в обновлении, изменении существующей жизнедеятельности, и конфликт становится средством такого изменения. Поэтому необходимо активизировать исследования в такой отрасли социологических, политологических, психологических, культурологических знаний, как конфликтология.
По внутреннему содержанию конфликты могут различаться на рациональные и эмоциональные. В первом случае конфликты не переходят на личностный уровень, не создают образ врага, оставляя за соперником право на некоторую долю истины. Целью таких конфликтов выступает улучшение взаимоотношений, норм и образцов поведения, стремление к социальной справедливости. Для вторых свойственно перенесение причины конфликта на конкретную личность, что переходит на личную неприязнь. Развитие подобных конфликтов непредсказуемо и они трудно управляемы.
Если различать конфликты по сферам действия, то выделяются конфликты экономические, политические, этнические, межнациональные, психологические и т.д.
Основу экономических конфликтов составляют противоречия материального производства (между характером труда и формой присвоения, между развитой технологией и неразвитой базой), или экономический интерес определенных субъектов (война за нефть между Ираном и Ираком, Ирака и Кувейта).
