Прадед Алексей

Николаенко Алексей Григорьевич, 1905 г. р., боец Юго-Западного Фронта РККА, участник войны с 1941 по 1945 гг., имеет награды «За оборону Сталинграда», «За Победу над Германией», 5 ранений и 1 контузию. Встретил войну в Берлине. До автора данной публикации дошли его воспоминания в пересказе матери. В них он описывает тяготы и лишения, которые принесла война советским солдатам: «Сидим, значит, в окопе. Кто с чем – у одного винтовка, у другого палка.

- А оружие, дед?

- А что оружие? Когда немца убьешь, тогда и получишь оружие.

- И что, дед, – ты убивал?

- Убивал, конечно, а что поделать? Или ты убьешь, или тебя убьют.

- А… страшно было?

- Страшно.

- И…как убивал?

- Как, как?... Как в масло нож…» [5]

Рассказы деда тесно переплетаются с воспоминаниями других людей – участников войны, например, защищавших Сталинград: «Весь день шел ожесточенный бой. Метр за метром мы продвигались вперед, наконец, заняли заданный рубеж и приступили к его оборудованию. Рыли траншеи, строили дзоты, используя фундамент зданий, пробивали в стенах амбразуры, заваливали окна и двери, которые нам были не нужны. Это был титанический труд, так как приходилось долбить либо бетон, либо асфальт. Но бойцы работали, не покладая рук, так как понимали, что от этого зависит не только прочность обороны, но и их собственная жизнь. Причем все это приходилось делать под непрерывным огнем противника. Немцы в усилители иногда кричали: «Рус зольдат, скоро будешь Вольга куп-куп. Капут вам делать будем». После этого они открывали бешеный огонь из всех видов оружия.

С 14 по 22 сентября батальону пришлось вести самые ожесточенные оборонительные бои. Выполняя приказ Гитлера – покончить со Сталинградом, а русские войска, находящиеся на правом берегу, утопить в Волге, – немецкое командование бросало на штурм нашей обороны все новые и новые силы. Иногда немцам удавалось вклиниться в нашу оборону, и тогда приходилось поднимать бойцов в рукопашную, которой фашистские солдаты боялись как огня…» [3].

Обычно прадед мало рассказывал о войне. Почти ничего, так как даже после минутного разговора… начинал плакать. Так тяжелы были его воспоминания. Так сильно болели раны, полученные не только от пуль и снарядов. Но спустя несколько дней любопытство детей вновь брало верх: «Дед, а ты «За Сталина!» кричал? – Конечно, кричал. Все кричали. Кричали «За Сталина», а воевали за дом, за семью, за вас вот, детей» [5].

Не так ли и было на самом деле? Да, воевали не только за «Великого Сталина» и коммунизм, воевали за детей и жен своих, за дом родной, ведь если проиграешь, то это твой дом будет сожжен и твою семью истребят. А у прадеда Алексея выбора совсем не было, ведь его семья и дом уже находились в немецкой оккупации.

Война беспощадна. Она лишает человека человечности. Когда ты видишь, как один за другим гибнут твои товарищи, когда в свинцовой пурге ты глохнешь от треска разрывающихся снарядов, когда вокруг тебя все пылает, ты забываешь все: красивые слова, мораль, долг, убеждения, принципы. Не остается абсолютно ничего, кроме животного желания спасти свою жизнь, даже если для этого придется зубами вгрызаться в горло врага.

Однажды прадед Алексей рассказал про бой с ротой СС: «И тут пошли они, значит, в психологическую атаку – из окопов вылезли, идут, не стреляют. Смотрим мы на них, и чувствуем, что сейчас по ляжкам все потечёт…» [5].

А прадед сам силой был не обделен – косая сажень в плечах и пудовые кулаки, – и все равно страшно: «Форма у всех отутюжена, по швам трещит, рукава закатаны, рыжие волосы на руках. Шеи стальные. Все, как на подбор – метр девяносто…» [5].

И прадед дрался. Он выживал. Воевал. Нельзя сказать, что воевали люди. Воевали солдаты. И убивали друг друга солдаты, а не люди.

Известен один рассказ прадеда как раз про его участие в боях за Сталинград: «Пошли мы в атаку на немцев, пули вокруг, снаряды… бегу я, и вдруг рядом совсем снаряд разорвался. Меня взрывом отбросило и сверху землей еще присыпало. Сильно так присыпало, полностью накрыло. Разгребаю я, значит, землю, стряхиваю с себя и вдруг – немец на мне лежит, живой. Я на него смотрю, и он на меня смотрит… ножи выхватили одновременно…» [5].

И дед Алексей воевал и убивал. Как убивал каждый. Ради того, чтобы выжить, ради того, чтобы спасти тех, кого любил.

Прадед Алексей прошёл войну от начала и до конца – до самого Берлина. Он мёрз в сырых траншеях, под знойным солнцем шел в атаку. Он защищал Сталинград, брал Берлин. Вместе со всей Красной армией он метр за метром отвоевывал у фашистов родную землю, а потом гнал их прочь – в самое логово, откуда этот зверь и вылез. Под Берлином он получил ранение и контузию, и в то время, когда красное знамя развевалось на крыше Рейхстага, когда советские солдаты ликовали на Бранденбургских воротах, Алексей лежал в госпитале. Но самое главное – он остался жив.