Мы пытаемся не инструктировать и не направлять семью

Вместо этого мы стремимся выявить многообразие восприятий и конструкций так, чтобы члены семьи могли выбрать то, что им интересно или полезно. Мы задаем вопросы или предлагаем идеи предположительно, говоря о том, что нам хотелось бы знать (Мне интересно было бы узнать...), или используя сослагательное накло­нение (мог бы, возможно, может быть). Мы стремимся к тому, чтобы наши комментарии оставались безоценочными. Мы интере­суемся различиями или новыми происшествиями, вокруг которых члены семьи по желанию могут представить смысл.

4. Основой наших комментариев становится то, что действитель­
но происходит в комнате для терапии.

Мы интересуемся и персонально реагируем на то, что действи­тельно произошло в ходе интервью. Мы начинаем новые темы, ссылаясь на то, чему были свидетелями ("Я заметил, что Эрнес-тин сказала..."). Если у кого-то есть идея, но он не знает, какой ключ дала ему семья, чтобы навести на нее, группе предлагается поразмышлять о том, что в ходе терапии могло вывести на эту идею.

5. Мы ориентируем свои идеи в пространстве нашего собственно­
го опыта.

Мы описываем то, что в нашем личном и профессиональном опыте поддерживает наши идеи и заставляет нас выделять особые

события. Члены группы говорят как индивиды, а не как предста­вители "знания" или "авторитета". Это позволяет членам семьи понять, из чего мы исходим, и свободно приспособить наши идеи к своему опыту (White, 1991). Наши разъясняющие комментарии помогают сгладить иерархию и способствуют прозрачности процес­са. Как пишут Дэвидсон, Лэкс, Луссарди, Миллер и Рато (1988), "не устанавливая рамок клинической нейтральности, группа на­блюдателей выдвигает на первый план осознание личной субъек­тивности".